Три года до звезд (джен)

Еще ничего не соображая, он попробовал вскочить и потерпел неудачу — пошевелиться не получилось вовсе. Скосил глаза вниз, ожидая увидеть торчащие под разными углами древки, но вместо этого разглядел глянцево-серебристую обшивку скафандра. Того самого, который они с Пайком отправили в полет со скалы…

Что за?..

Сердце бешено колотилось, кажется, Джима трясло. Он поднес руки к глазам и ошарашенно выругался: ладони были затянуты в покрытые нейлоном перчатки стандартного образца. Снова попробовал подняться, но результат не изменился.

— Отстегнуться не пробовал? Глядишь, поможет… — голос капитана прозвучал сдавленно и хрипло, однако некоторая доля иронии в нем все равно отлично улавливалась.

Мысленно объявив себя дебилом, Джим потянулся к застежкам ремней безопасности, надавил на кнопку. Действительно помогло! Поднимаясь, чуть не треснулся головой о низкий потолок спасательной капсулы. В свете аварийных лампочек разглядеть что-то было не так просто, но автоматика, кажется, работала. Во всяком случае, бросив быстрый взгляд на экран, кадет увидел там именно то, что должен был; показатели говорили о том, что за бортом дела обстоят довольно скромно: хрен там, а не кислород, короче. Никакой органики, сплошной кремний и литий, ну железа еще немного… Кирк догадался посмотреть на датчик своего скафандра. Ну ни хрена себе… Воздуха в баллоне осталось больше чем на одиннадцать часов! Выходит, он не провел на планете и часа?

Стоявший у табло Пайк резко развернулся к Джиму, сделал шаг навстречу и замер, в упор глядя на подчиненного. Взгляд серо-голубых глаз офицера скользнул по груди кадета, словно он тоже искал там воткнувшиеся в тело шестнадцать стрел. Или сколько их там?..

Черт, неужели Пайк тоже там был?..

Голова шла кругом. Кирк стоял и безуспешно пытался понять, было оно все или не было. Северные скалы над морем, старая крепость с тремя невысокими башнями, солнечные блики в хрустальном крошеве под ногами и звон срывающихся в полет стрел… Было или нет?!

— Тоже видел? — отрывисто спросил капитан.

— Ага… так точно, видел, — откликнулся Джим. Почему-то обоим и в голову не пришло уточнить, о чем идет речь. Достаточно было переглянуться, и уже не возникало сомнений, что они говорят об одном и том же.

Пайк отвел глаза и полез за трикодером.

— Ну вот, другое дело… — пробормотал он, переключая настройки, и вдруг опять резко обернулся к Кирку, прищурился. — Нет, ты все-таки невероятно везучий, даже завидно!

— В общем, да, — осторожно кивнул кадет. Все-таки подставиться под перекрестный обстрел и остаться в живых — это ему определенно подфартило!

— И я даже не о том, что выжил, — словно читая мысли, заметил Пайк. — По-хорошему, знаешь, сколько ты статей нарушить успел? О-о, мне даже считать лень. Но, согласись, не могу же я добиваться признания твоего полного служебного несоответствия только потому, что мне померещилось, как ты оглушил меня из фазера? Вот я и говорю, повезло…

Несмотря на то, что Джим все еще был порядком ошарашен происходящим, губы как-то сами по себе расползлись в улыбке.

— Спасибо, сэр! — что еще сказать, он как-то не придумал.

Капитан только отмахнулся. Потом, спохватившись, добавил:

— Только когда рапорты о высадке писать будем, ты, прежде чем отсылать, сначала мне покажи. А то мало ли… Начальство может не понять. Ладно, до этого еще далеко, давай, что ли, выбираться.

Выбрались, огляделись. Вокруг тянулась бесконечная каменистая равнина, в породе отчетливо угадывались красноватые вкрапления металла. Та самая равнина, на которой во время инструктажа на «Энтерпрайзе» Пайк приказал собраться в случае непредвиденных обстоятельств. Чуть поодаль из-за камней виднелся купол еще одной спасательной капсулы, рядом с ней суетились два человеческих силуэта. Земляне, ускорив шаг, направились туда, и за очередным выступом на расстоянии каких-нибудь пары сотен метров показался их шаттл. На вид, конечно, сложно делать какие-то выводы, но такое впечатление, что машина совершенно не пострадала от падения: даже габаритные маяки работали! Дойти до капсулы они не успели, потому что двое людей тоже заметили их и направились навстречу. Заместитель старпома и энсин, фамилии которого Джим не знал, но помнил, что парень числился в инженерном. Лица у звездолетчиков были порядком ошалевшие, видимо, те тоже интересно провели время.

— Все живы? Хорошо! Собираем десант, берем образцы и возвращаемся к шаттлу, — скомандовал капитан. — Энсин, вы можете проверить его исправность?

Тот кивнул и двинулся к машине, а Пайк, вытащив коммуникатор, попытался связаться с кораблем. Ответа еще не было, но Кирк отчего-то был уверен, что связь теперь не подведет. Он не ошибся…

Через полчаса на равнине метрах в трехстах от шаттла собрался почти весь состав десантной группы. Ждали экипаж последних двух капсул, те уже доложили по связи, что приземлились успешно, так что переживать было не о чем. Ребята взахлеб делились друг с другом впечатлениями, похоже, на этой странной планете накрыть успело всех. Каждый видел свое, но, похоже, истории у всех были мрачноватые и заканчивались по большей части фигово. Разбираться, что это с ними со всеми случилось, решили на борту, а сейчас заняться было откровенно нечем. Хмурый МакКой сидел на каменном выступе и сосредоточенно испепелял ненавидящим взглядом ландшафт. Очевидно, ему впечатлениями делиться не хотелось…

— Эй, хватит тухнуть! Давай, колись, куда тебя закинуло? — не унимался Кирк, которому было страшно интересно сравнить их истории.

Друг смерил его тяжелым взглядом, потом вздохнул и ответил сквозь зубы:

— В тропики. На остров.

— Не, ну ни фига себе, вы слышали?! — притворно возмутился Джим. — У него даже глюки прикольней! Мы тут, значит, в этой морозилке на осадном положении… А он на островах загорает! Нечестно!

Какое-то время Боунз сидел, молча уставившись перед собой, потом все-таки повернулся к собеседнику. Кажется, потихоньку оживал.

— Завидуй молча! — хмыкнул он. — Кристально чистое море, мягкий песок, экзотические растения…

— Вот так всегда! А еще говорят, что я везучий! — фыркнул кадет, усаживаясь рядом. Честно говоря, он догадывался, что МакКой здорово недоговаривает, но это вполне могло подождать.

А сейчас ему просто было хорошо. Кирк смотрел на металлически-серое небо над маленькой безжизненной планетой, и его захлестывало какое-то невозможное чувство свободы. Отпускал страх, отпускало отчаяние, пережитые там, в горах. Он больше не должен чувствовать себя ответственным за исход чужой войны, больше не обязан принимать то, единственно верное решение, которое стало бы для него последним… Вокруг космос, рядом друзья, а впереди еще множество ситуаций, из которых нужно будет найти выход. Ну что еще, скажите, нужно для стопроцентного счастья?

Да и сама планета… Что-то в ней было такое, чего Кирк и сам себе-то не мог объяснить. Что-то подсказывало кадету, что неспроста были все эти видения, что дело тут не в ядовитых испарениях, как предположил лейтенант Нэш, и не в ультразвуковых волнах, отражающихся от камней, как решил кто-то из биологов. Тут что-то другое, куда более интересное… Так что Джим никак не мог взять в толк, с чего у всех вокруг такие недовольные физиономии.

От шаттла вернулся энсин из инженерного и доложил, что аппарат полностью исправен. Найти причину, по которой он вообще потерпел крушение, у звездолетчика так и не получилось. Пайк принял решение возвращаться на корабль на шаттле, а если тот опять забарахлит, то наготове будут механики на «Энтерпрайзе», готовые подхватить его тягловым лучом.

Наконец, подошла последняя четверка звездолетчиков, и десант двинулся к аппарату. Кирк прыгал по красноватым каменным глыбам и ему до ужаса хотелось тут задержаться… Жаль, повода не было: люди в сборе, снимки сделаны, образцы взяты. Шаттл неумолимо приближался, и ничего тут было не поделать.

Неподалеку от машины громоздились ржаво-коричневые глыбы странных форм, неуловимо напоминавшие силуэты гуманоидов. В отличии от прочих каменюк, эти были глянцевые, гладкие… Кирк ускорил шаг и, обогнав остальных, сделал несколько снимков для отчета. Щелкнул трикодером, прибор определил, что глыбы состоят по большей части из кремния, ну, собственно, как и почти все на этой планете. И вдруг за спиной прозвучал удивленный голос энсина:

— Капитан! Когда я покидал шаттл, этих объектов здесь не было!

— Разберемся. Сейчас все на борт, пока у нас по второму кругу галлюцинации не пошли!

Действительно… Нужно было вернуться на корабль, понять природу своих видений, во всем разобраться… Нужно. Только что-то внутри говорило Джиму об обратном. От странных глыб его отделяло всего несколько шагов…

Дернувшийся, чтобы удержать, Боунз опоздал всего на несколько секунд. Джиму хватило времени, чтоб оказаться рядом с одной из глыб и в какой-то странной нерешительности протянуть к ней руку. Гладкая поверхность обожгла, но отдернуть ладонь уже не получилось.

Он надвинулся разом со всех сторон. Немыслимо огромный, ослепляюще-яркий. Господи… кто назвал космос черным?.. Он был сияющим, он был радужным… Он переливался от насыщенно-аметистового к невыносимо-красному, он сверкал такими невыразимыми оттенками, которым Джим и названия-то не знал! Да что там названия?! Человеческий глаз вообще не улавливает этих оттенков! Кирк стоял в центре этого полыхающего немого безумия и чувствовал себя денобуланской двухвостой ящерицей, которая вообще не различает ни черта, кроме красного и черного, и вдруг каким-то образом исхитрилась увидеть северное сияние.

Космос вибрировал, космос жил. Вокруг россыпью ограненных камней искрились звезды, иногда можно было разглядеть крохотные точки кораблей. Клубились молочной пеной водовороты галактик… Джим попробовал вглядеться в одну из них и понял, что может рассмотреть отдельные планеты, что многие из них обитаемы. Что, если напрячь зрение (хотя какое к черту зрение, это какие-то другие, неизвестные ему рецепторы), то можно разглядеть существ, живущих там, за сотни световых лет от него.

А еще он откуда-то знал, что планета, на которой приземлился шаттл с «Энтерпрайза», называется Экскальбией, что ее населяют разумные существа из кремния… Совершенно новая, неизвестная ученым Федерации форма жизни! И не только это… Сейчас он знал о галактике столько, что это не укладывалось в голове. Космос — вечный и недостижимый, в эту секунду был виден ему, как на ладони… Слишком огромный, слишком прекрасный, чтобы уместиться в сознании, Кирк захлебывался им… Он смотрел, зная, что долго это продлиться не сможет: человеческий мозг просто не выдержит, лопнет ко всем трибблам. Но еще хоть чуть-чуть, хоть одну секунду!..

Пространство вокруг сжалось, придвинулось сильнее, грозя раздавить. Все, что он успел — бросить еще один взгляд на немыслимые переливы внизу. А потом наступила темнота — не космическая, а самая обыкновенная.

* * *

— Джим, стой! Куда тебя?..

Договорить Лен не успел, удержать — тоже. Кирк одним прыжком оказался возле одной из каменных глыб.

Да что за привычка такая идиотская, все руками хватать?!

Лица соседа МакКой сейчас не видел, но спина его выгнулась, по телу прошла дрожь, и он замер, будто вкопанный. Твою мать, да чтоб эту планету!.. Первым оказавшись рядом, он схватил Кирка за плечи и попытался оттащить. Хрен там! Тот словно врос в проклятые камни…

— Джим!

Никакой реакции, вообще никакой! Он стоял, приложив ладонь к поверхности глыбы, глаза были закрыты. Доктор в ужасе смотрел, как перчатка на руке его друга дымится, как плавится сверхпрочный нейлон. А Джим словно не чувствовал боли… Господи, да там же ожог до кости будет, как он может не чувствовать?!

Рванул снова, результат не изменился. Возникало идиотское чувство, что доктор пытается ворочать один из памятников перед плацем. Подоспел Пайк и кто-то еще, попробовали помочь.

— Стоп! Вы ему спину сломаете! — закричал Лен. Треклятый булыжник держал Джима мертвой хваткой. — Вообще отойдите!

Не было сейчас времени выяснять, кто тут главный и кому принимать решения. Он судорожно рванул застежку медицинской сумки, на ощупь выдернул лазерный скальпель. За спиной мгновенно сориентировавшийся Пайк отдал приказ загружаться в шаттл. Все правильно, незачем рисковать людьми, Лен понятия не имел, что будет, если лазер заденет этот камень. Сам капитан только зря остался…

Выдохнул, готовясь резать. Мать вашу, он же на взводе, а действовать нужно с ювелирной точностью, иначе Кирка он оставит без руки! А черт, ну что этому придурку впечатлений не хватило, нужно было еще и булыжник этот облапать?! Так, спокойно, спокойно, Лен делал куда более сложные вещи… Медлить было нельзя, и доктор щелкнул рычажком, активируя инструмент. Однако резать не пришлось, Кирк вдруг вздрогнул всем телом и обмяк, МакКой едва успел его подхватить.

— Уходим! — приказал Пайк, и вдвоем они кое-как втащили Джима на борт шаттла, который, повинуясь команде, мгновенно стартовал.

Стянул шлем и перчатки, присел рядом с Кирком. Ладонь мальчишки все еще дымилась, сквозь прожженную в материале дыру было видно, как сильно обгорел кожный покров. Проклятье, хорошо, если третья степень!..

Наконец добрался до запястья: пульс был. К черту остальное, главное, что он был!

Пока Лен возился, освобождая кисть от тлеющей перчатки, капитан стащил с Джима шлем. И то ли у МакКоя от всего случившегося ехала крыша, то ли совершенно белое лицо с застывшими на нем крупными каплями пота выглядело абсолютно счастливым.

Спустя пять часов злой, как сотня клингонов, и напрочь измотанный Леонард курил в туалете судового лазарета и раздраженно смотрел, как дым всасывается в один из фильтров, приспособленных здешними медиками специально для этих целей. Втайне от начальства, разумеется.

Черт возьми, пять часов… Пять долбанных часов прошло, а Кирк в себя так и не пришел! Показатели выровнять удалось, но состояние у него все равно было отвратным, и дело тут не только в ожоге — с тем все было более-менее просто. Да хрен его знает, что с парнем сделал этот чертов камень! Может, он как-то на мозг влияет, может, Джим вообще больше не очнется!

Подавился дымом и швырнул окурок в утилизатор, с ненавистью захлопнул дверцу. Проклятье, об этом даже думать нельзя. Потому что, если об этом думать, можно свихнуться куда раньше, чем что-то по-настоящему станет ясно!.. А ему пока нельзя. Врачи здесь хорошие, но себе Леонард МакКой все равно доверял больше.

Он вернулся в палату и рухнул в кресло. Монотонное пиликанье приборов и усталость отупляли. Да вашу ж мать, две недели на том проклятом острове протянуть было проще, чем эти пять часов!.. Джим, ну что ж ты не мог загрузиться в хренов шаттл, как все нормальные люди?! Черти бы драли эту планету, эти булыжники и эту твою любовь к приключениям!..

Пискнули датчики, извещая, что пациент пришел в себя. С плеч сорвалось что-то настолько тяжелое, что непонятно, как оно за эти часы Леонарда не расплющило.

Мгновенно оказавшись рядом с диагностической койкой, он вгляделся в еще мутноватые голубые глаза друга.

— А родись ты лет на семьдесят раньше и вздумай потрогать этот камешек, руку тебе к чертовой бабушке бы ампутировали! Ты б еще пальцы в розетку сунул, тоже, говорят, интересно! — хмуро поприветствовал он. — Чувствуешь себя как? Голова кружится?

— Чего? — Кирк растерянно озирался по сторонам, словно пытаясь разглядеть что-то, чего здесь не было. — Не надо ничего ампутировать! А пальцы в розетку сунуть невозможно, они туда просто не влезут… Это надо ножницы или щипцы какие-нибудь! Ну не смотри так, я же просто... Гипотетически!

МакКой хотел сказать, что он обо все этом думает и что ему охота с ним, с Кирком, сделать — тоже гипотетически, но плюнул и активировал сканер. Нужно было убедиться, что опасности здоровью этого психа уже нет…

А потом, когда доктор слегка успокоился, Джим начал рассказывать, что произошло, когда он коснулся раскаленной каменной глыбы. Он то и дело сбивался, ему часто не хватало слов, а половины он просто не помнил, но Лен, кажется, начал понимать.

— Боунз, они не хотели причинять вред! Никому из нас, понимаешь? Просто как еще они могли войти с нами в контакт?

— Контакт?! Это теперь так называется?! Сначала эти ублюдские глюки, потом ты…

Кирк только отмахнулся. Глаза его сверкали лихорадочным восторгом.

— Да что глюки? Ну изучали они нас, чего такого? Мы — их, они — нас, все честно!

МакКой вскочил, если б кресло не крепилось к полу, наверняка бы опрокинулось…

— Знаешь, что бы я за такое изучение с ними сделал?! Да я чертовых две недели торчал на голом песке без еды, воды и медикаментов! Я видел, как умер Нэш, и ни черта не мог сделать! Это ты называешь изучением?! По какому праву они это с нами делали?!

Кирк терпеливо вздохнул и удобнее устроился на подушке.

— По этому праву мы туда прилетели… По праву узнавать новое. Слушай, я пока не знаю, что там у тебя было на этом острове, надеюсь, ты мне расскажешь! Но я знаю, что было со мной… Они проверяли, понимаешь? Как мы ведем себя, на что мы способны. Как мы относимся к другим цивилизациям, не навредим ли мы… И, когда результат этой проверки их устроил, они нам явились, они готовы были войти в контакт! Это не телепатия, это что-то немного другое… Не знаю, как сказать. Ну вот мельчайшие частицы попали мне в кровь… Ну, как электронный носитель в компьютер вставили! И я чувствовал то, что чувствуют они. Никто не мог знать, что это опасно. Да если б и знал, я бы все равно попробовал! Клянусь, это того стоило! Какой-то ерундовый ожог за целую вселенную, Боунз!.. За первый контакт с удивительной цивилизацией! Да на них даже Первая директива не распространяется, прикинь?.. Доварповый уровень развития, ха! На кой триббл им варп, зачем им вообще корабли? Они вселенную видят безо всяких телескопов…

Доктор молчал. Смотрел в горящие невероятным каким-то счастьем глаза и не знал, что сказать. Потому что сейчас Леонарду МакКою стало по-настоящему страшно.

Господи, он же и раньше бредил космосом! Джим думал, что Лен не замечает, как он зачеркивает дни в маленьком календарике, считая, сколько их осталось до выпуска, и часами может смотреть на модель звездолета. Такое впечатление, что поверхность Земли жжет его сильнее, чем камни этой безумной Экскальбии, заставляя его рваться вверх. Так что — что, черт раздери?! — будет теперь, когда он прикоснулся к своей мечте?..

— Помогай мне, Боже!.. — пробормотал Леонард и пошел в санузел курить вторую позаимствованную у главврача сигарету.