С точки зрения Млечного Пути (гет)

Блейз не верил в любовь.

Его мать вышла замуж по расчету, а отец не стеснялся того, что спит с другими. Конечно, только с чистокровными. А его дед никогда не упоминал о своей жене — бабушке Блейза. У них даже не было ни одной колдографии.

Он слышал только ее имя: Изабелль, и то, случайно, когда отец напился и упомянул о том, что его мать была грязной. Блейз сложил пазл самостоятельно. Она была полукровкой и сбежала с каким-то маглом, когда отцу еще не было трех лет.

Дурная кровь сыграла свою роль.

Он знал, что грязнокровки — мерзкие. Эту простую истину ему вбивали с рождения, и даже капля грязной крови делает человека ненадежным. Отбросом. Таким людям нельзя доверять.

Но теперь что-то произошло. В его голове всплывали образы Гермионы постоянно: вот она помогает Поттеру-Уизли, вот она варит зелья в Больничное крыло, вот она бежит наперерез дракону, чтобы спасти его, врага.

Гермиона не была красавицей. Его ухоженные кузины выглядели лучше, чем она, даже когда не старались. Это было у них в крови. Он слышал, что некоторых в детстве поили кровью вейл, чтобы обеспечить дочерям Будущее. Все девушки из его окружения были приторные, как патока: у них никогда не путались волосы, не было прыщей, они пахли сладко-сладко и улыбались так, что мальчишки теряли голову.

Гермиона просто улыбалась. Иногда она выглядела помятой, иногда у нее были прыщи и темные круги под глазами. Никто не терял голову, смотря ей в след, а выделялась она только оценками и ужасно пышной копной волос.

Он бы никогда не взглянул в её сторону, просто, чтобы посмотреть. Ему всегда было мерзко видеть её. Недостойную учиться в Хогвартсе.

Грязнокровку.

А теперь ему хотелось ночевать под дверью больничного крыла, просто, чтобы посмотреть, что она в порядке.

Это было неправильно, но теперь его тянуло в лазарет постоянно. Блейз знал, что она страдает.

И это впервые не принесло удовольствия.

Сначала он услышал музыку. Это была флейта и Блейз замер, прислушиваясь. Он уже слышал эту мелодию. Слышал тысячи раз, когда был младше, в каждом сне.

Блейз улыбнулся. Это не оказывало на него никакого влияния. Он давно был потерянным мальчишкой.

Блейз сделал шаг и отворил дверь, та скрипнула...

... и в темноте показались тонкие черты.

Фред различил яркие зеленые глаза, острые скулы и темные волосы, а когда понял, кто заявился, к горлу подступила тошнота.

Он ненавидел слизеринцев. Они были мерзкими лощенными придурками которые ставили себя выше всех.

Зачесались кулаки, хотелось справиться с этими болванами как можно быстрее, но он не мог пошевелиться. Ярость бурлила так сильно, что становилось тяжело дышать.

А потом Забини сделал три уверенных шага вперед, достал палочку и крепко сжал её в руке.

— Какие люди! — воскликнул Пэн, кувыркнувшись в воздухе. Он явно был очень доволен. — Я так по тебе скучал, дорогой!

Блейз хмыкнул.

— Что ты делаешь здесь, Питер? — просто спросил он, делая еще шаг. Его голос звучал уставшим, словно он повторял эту фразу уже тысячу раз.

— Ищу новую Венди, конечно же, — рассмеялся Питер, подлетая к Блейзу. Он жадно всматривался в лицо Забини, внимательно отслеживая каждый вздох, каждое движение.

Блейз не шевелился.

— Ты вырос, — задумчиво прошептал Питер, облетая Блейза, — плечи стали шире, куда-то девалась детская полнота... Ты же знаешь, я могу все исправить.

Пэн опустился на землю и сомкнул руки на груди.

— Только скажи, и мы вернемся туда, откуда начали когда-то, — музыка стала громче.

— Зачем тебе Гермиона?

— Говорю же, ищу новую Венди! — прикрикнул Питер. — А ты становишься скучным! — он топнул ногой, как мальчишка, которому не досталась конфета. — Сначала я попытал счастья с симпатичной девчонкой, Бекки, вроде.

Питер пожал плечами, а у Фреда внутри все сжалось.

— Но она отказалась идти со мной, так что отправилась в другое место.

— Ничего нового, да? — вздохнул Блейз, качая головой.

Питер Пэн ослепительно улыбнулся.

— А теперь мне пора, — с сожалением протянул Питер, подлетая обратно к Гермионе, — нас ждут новые приключения!

Блейз на секунду закрыл глаза. Он знал, что должен делать. Гермиона спасла ему жизнь, теперь его черед.

— Immobilis, — Блейз сделал выпад так стремительно, что Фред сначала не понял, что произошло.

Питер Пэн замер, его глаза округлились, но Фред видел, что в них застыла улыбка и гордость.

Блейз подошел к соседней койке, сел, сложил ноги по турецки и потер переносицу.

— Я знаю, — начал он, — что ты все время забываешь. Все. Дедушка рассказывал, что тебе приходится все время напоминать, — Блейз ссутулился и отстранено посмотрел в окно. — Ты же любишь сказки, Питер. Так что время напомнить тебе мою любимую.

И он начал.

— Давным давно на свете жила-была девочка Венди. Она была маглой. Послушная девушка, примерная дочь, любящая сестра, — глаза Питера вспыхнули. — Ты соблазнил её, заставил бросить дом и родных, почти смог оставить её при себе навсегда. Но она ушла. Ушла, забрала с собой часть твоего детства, она открыла тебе дорогу в юность. После встречи с ней ты стал старше. Но что же было дальше, Питер? Ты не смог просто так оставить Венди в мире взрослых, она слишком многое у тебя забрала. Ты прилетал за ней, но она неизбежно взрослела. И в итоге вышла замуж.

Фред физически ощущал, как Питеру было больно. Он сжался, его глаза были полны потери.

— Её мужем стал Эдвард Забини, сквиб, от которого отреклась семья. Так что ему пришлось выживать в мире маглов. И все было бы хорошо, но кровь Забини сильна. Даже те крупицы волшебства, которые были у Эдварда, передались его детям. Джейн и Кристоферу. Опять сквибы. Ты прилетаешь уже за Джейн, тебя тянет к роду Венди, ты видишь её черты в её детях и внуках. Эдвард, этот трус и маглолюбитель раскрывает своим детям правду о магии. И его дети решают укрепить волшебство. Они женятся.

Фреда опять начинает тошнить.

— Для Забини практика смешивания своей собственной крови не была чем-то новым, в некоторые времена только так можно было сохранить волшебство внутри семьи. Их сын становится настоящим волшебником. Он женится на чистокровной, и у них рождаются близнецы. Двое детей, мальчик и девочка, их называют Эдвард и Венди II, и тут опять появляешься ты. Ты, Питер, забираешь Венди II, ведь она носит её имя, и так похожа на неё...

Блейз сглотнул.

— В общем, девочку больше никто не видел. Проходят года, по линии Венди рождаются одни мужчины, чистокровные, которые заново отстраивают честь своего предка-сквиба. И им это удается. Их принимают обратно, в семью. Ты не появляешься несколько десятков лет, и тут у моего прадеда рождается дочь. Лиза. Ты околдовываешь её, забираешь на остров, но, помня об ошибках, которые допустил с Венди II, не оставляешь Лизу надолго на острове. Ты уже знаешь, что волшебники не могут долго находиться в Неверленде. Их магия конфликтует с магией острова и медленно убивает их. Лиза болеет каждый раз, после возвращения с острова, все сильнее и сильнее. Однажды она находит странное место на острове, темное, такое, которого никогда не должно быть в стране сказок и снов. Лиза находит могилу Венди II. Лиза больше не хочет возвращаться с тобой. В порыве злости ты сталкиваешь её из окна.

Голос Блейза словно покрывается трещинами.

— Прадеду не удается тебя словить, чтобы отомстить. Ты как тень. Но до него доходят слухи... У тебя появляется азарт. Ты знаешь уже, что с волшебницами веселее, опаснее, это риск, а это же так здорово. Ты не появляешься на виду у моей семьи. Но она вздрагивает каждый раз, когда где-то пропадает волшебница. Или умирает, выпав из окна. Ты же так любишь окна, да, Питер?

Блейз глубоко вдохнул.

— В общем, ты больше не появляешься на пороге окон нашего дома, все затихает, а потом у моего отца рождается первенец. Кассиопея. В её комнате забиты все окна, возле постели по-ночам дежурят эльфы, и все хотят, чтобы она поскорее выросла. Мое первое вспоминание в жизни связано с тобой, Питер. Мне было шесть, и я видел, как ты забираешь её. Она думала, что это все — большое приключение, о котором нельзя рассказывать родителям. Однажды вы взяли меня с собой... Тебе не было до меня дела, я бродил по острову, играл с феями и плавал в пруду, и, предоставленный самому себе, забрел в темное место. Я видел это, Питер. Видел кладбище, видел фамилии "Забини" на плитах. Видел имена других пропавших волшебниц... Но Касси мне не поверила. В следующий раз, в последний раз, когда я пообещал, что расскажу все родителям, она все равно полетела с тобой. Это было десять лет назад, Питер. Касси сейчас должно быть двадцать два. Но ты опять тут. Ты вернулся в волшебный мир, а это значит, что...

Блейз всхлипнул. Он не собирался плакать. Он попрощался с сестрой уже давно, ему удалось прожить последние пару лет без музыки флейты в голове. Удалось, наконец, закрыть окно в спальне...

— Ты ищешь новую жертву, а не Венди. И самое страшное, что ты забываешь... — Блейз встал с кровати и направился к Питеру. — Ты не помнишь их, тех, кого погубил.

Он подошел в плотную и заслонил собой Гермиону, глаза которой были полны слез.

Питер Пэн тоже плакал. Правда обрушилась на него, как лавина, он вспомнил то страшное место, которое появилось больше ста лет назад на острове и постоянно разрасталось. Он начал вспоминать имена, его зрачки бешено перепрыгивали из стороны в сторону. Питер почувствовал, как заклятье начинает ослабевать, он уже готов был сказать что-то глупое, может, извиниться, но что-то резко схватило его за ногу и потащило к окну.

Тень Питера нашла своего хозяина.

Блейз не успел схватить его, не успел выстрелить заклинанием, как Питер взмыл в небо, все так же оставаясь в неестественной позе, в которой замер.

Блейз следил за ним, пока его силуэт не превратился в точку вдали.

Он выдохнул и повернулся к Гермионе.

Она все еще находилась под действием чар флейты, её глаза были заплаканными, по щекам текли слезы. Гермиона смотрела на него с таким пониманием, что у Блейза внутри что-то щелкнуло. Он вдруг понял, что второй такой возможности может и не быть.

Шаг — и он целует Гермиону, кусает, запускает пальцы в её волосы, он хочет её так сильно, что разорвать поцелуй оказывается болью.

Он отпускает её, делает шаг назад, и видит, как широко распахнуты её глаза. Гермиона моргает, оцепенение спадает, Блейз разворачивается, чтобы уйти, как видит Уизли.

Тот стоит в таком же оцепенении, что и Гермиона, но правая рука начинает движение. Фред тянется за палочкой.

Он уроет этого гада. Размажет по стенке, выбросит в окно, отправит вслед за гребенным Питером Пэном. Какого хрена он себе позволяет? Сердце Фреда сцепила когтистая лапа, в голове стоит картинка того, как Забини целует Грейнджер.

Его Грейнджер.

Но он не успевает. Лицо Блейза перекашивает от злобы, он с размаху ударяет Фреда в лицо. Да так, что тот падает на спину, и все еще не может нормально пошевелиться!

Он слышит удаляющиеся шаги, как громко захлопывается дверь, а после — быстрые приближающиеся мелкие шажки.

Над ним склоняется мадам Помфри, она цокает и снимает чары. Гермиона даже не смотрит на него.

К утру у Фреда под глазом расцветает фингал, а Питер Пэн к тому времени забывает, что было ночью.

Он помнит только отголоски страшного места на острове и зеленые глаза Венди, которые смотрели на него осуждающе.