Позывной «Физик» (джен)

Сентябрь 2015 года

«У вас есть оружие?»

Вчерашний вопрос Платона вспомнился сам по себе.

В ответ Вася просто кивнул. Рассказывать о его местонахождении ни Кот, ни Мура, ни Физик не решились. Их новые знакомые вызывали необъяснимое недоверие. Вроде все понятно, логично, обоснованно, на первый взгляд. Но бегающие глазки Платона, напряженная поза Совы — они словно подсказывали: нужно соблюдать дистанцию.

Когда разговор подошел к концу, уже вечерело. Спецы разошлись без лишних слов, лишь договорившись встретиться, когда стволы окажутся на руках у «Смерча». В подробности Вася, как командир группы, не вдавался, Физик и Мура его поддержали. Никто из них не спросил, куда теперь пойдут Платон и Сова. Каждый из них умел выживать в чрезвычайных ситуациях, так почему бы «Тавризу» не уметь? Да и не выглядели коллеги столь ужасно, чтобы переживать о них. К тому же вызвались раздобыть машину — не пешком же идти.

— Это здесь, — сосредоточенный голос Муры выдернул Васю из воспоминаний вчерашнего дня.

Он машинально посмотрел сначала на нее, потом на Физика и, наконец, на ухоженный дом напротив. Небольшой, из светло-желтого камня, с зеленым садом и живой изгородью. Кот сперва удивился, в России зелень в сентябре выглядела бы чудно. Да и здесь, в маленькой сонной деревушке вызывала смешанные чувства.

Пока Кот при свете утреннего солнца рассматривал большие окна и деревянные балки, а Серега тыкал на экран смартфона, Мура вошла в сад и заспешила к двери. Ее спутники рванули за ней, никто не успел ни отыскать звонок, ни постучаться, дверь распахнул хозяин — высокий и худой, как жердь.

— Вы от Пригова, — не спросил, а констатировал он и кивком головы позволил войти.

Говорил он мало и все больше слушал. Мура, под дружные кивки Физика и Кота, рассказала, что им нужно.

— Запомните адрес. Его зовут Георгий, мой старый друг и… агент, — Пригов в своем кресле за столом пододвинул к подчиненным фотографию и закрепленный на ней скрепкой испанский адрес. — Из бывших, КГБшник, за тридцать лет службы объездил полмира и под старость лет обосновался в Испании. Оружие возьмете у него, но только после того, как выясните, где генерал и пропавшая группа.

«Друг и агент в одном флаконе? — тем временем подумал Физик. — Так не бывает…»

— С него оружие, с вас поменьше вопросов, — продолжал Пригов. — Если возникнут проблемы, то… — он поколебался, — идите к нему. В Испании он живет больше десяти лет и, — снова пауза, — лучшего него никто ту местность и обстановку не знает.

Пригов охарактеризовал Георгия как неразговорчивого и сдержанного человека. Когда хозяин дома выложил перед гостями три пистолета-пулемета «Бизон», два «Глока» и пистолет Ярыгина, а также несколько гранат, при этом не обронив ни одного лишнего слова, Вася не то с восхищением, не то с омерзением едва слышно шепнул:

— Ну точно гэбист, — за что получил неслабый удар в бок от Жени.

На кривую ухмылку Георгия на вытянутом лице никто не обратил внимания. Поить троицу чаем и рассказывать байки о службе он не собирался, да и у «Смерча» в неполном составе времени было в обрез, поэтому скоро вооруженные и слегка озадаченные спецы оказались за дверью. На прощание Георгий лишь бросил вполне доброжелательное: «Удачи». Друзьям не терпелось обменяться мнениями о друге Пригова, но слова словно засели глубоко в глотке.

Повторная встреча с Платоном и Совой состоялась в стороне от лишних глаз, когда часы пробили полдень. Сухие рукопожатия, приветственные кивки, раздача оружия. Рассматривая полученный «Глок-17», майор едва заметно улыбнулся, а глаза его заблестели.

— Погнали? — спросил он с напущенным задором.

А сам снова и снова возвращался к недавнему разговору со «Смерчем». Своему рассказу — умелой смеси правды, лжи и недомолвок. Все, как было задумано. Как только Платон про себя повторил свой же вопрос: «У вас есть оружие?», сознание перебросило его еще дальше — к первой и ключевой беседе с полковником Кортесом.

* * *

Последние числа августа 2015 года

— Хотите денег?

Полковник Кортес не стал ходить вокруг да около и огорошил Платона вопросом, едва перешагнув порог комнаты пленника. Майор, сидящий в наручниках, сонный, помятый и голодный, не сразу сообразил, кто перед ним и чего хочет.

— Не спешите бросаться на меня, — продолжил разведчик, не дождавшись ответа.

И очень вовремя, так как Платон сделал попытку вскочить и состроил агрессивную гримасу. Однако наручники звякнули и заставили усесться обратно. Кортес тем временем снова заговорил:

— Вы наверняка слышали о Французском Иностранном Легионе, мне нужны люди для чего-то подобного, но не совсем…

— Наемников набираешь? — хмыкнул Платон, перебив.

Тот ответил не сразу, откашлялся в кулак, улыбнулся и, наконец, подал голос:

— Вас это смущает, Игорь Вячеславович? — Русское имя далось ему нелегко, да и пленник смотрел на него с нескрываемым гневом.

Платон неопределенно дернул головой и отвел взгляд от полковника. Иностранный Легион — конечно, он о нем слышал и, что уж темнить, подумывал: «А что, если уйти?». В родных вооруженных силах майор давно разочаровался. Гнев в сторону разведчика был ничем иным, как защитной реакцией, и ничем больше.

— За считанные секунды вы с товарищами умудрились ликвидировать несколько человек. Сколько вам платят? На жизнь хватает? — воспользовавшись молчанием, заговорил Кортес и шаркнул ногой по полу.

Платон слушал его вполуха и морщился, не то из-за затекших конечностей, не то из-за метких полковничьих слов, что били прямиком по «больному месту». Он не бедствовал, не чувствовал себя ущемленным, но хотел большего. В юности по наивности полагал, что обязательно все будет, но потом максимализм улетучился и уступил место жесткой правде жизни. Следом судьба нанесла пару ощутимых ударов, от которых на сердце саднило до сих пор. Все упиралось в деньги, а Платон по-прежнему верил: вот-вот получит звездочку, затем еще одну, платить станут больше. Он ведь собой рискует, людям помогает, должен же получить достойную награду. Но желания и действительность ни в какую не хотели пересекаться. А жизнь продолжала грызть, с каждым годом все сильнее обнажая клыки.

— Посмотрите сюда, — полковник сунул ему под нос смартфон, на экране которого маячила сумма, о которой майор и мечтать не смел. — Это в евро, за одно… поручение, а их будет много…

Дальше Платон слышал еще хуже, хотя старался не упустить ни слова. Ноли на экране — много нулей — затмили разум, а во рту пересохло, язык словно стал деревянным и тяжелым.

— Жить первое время будете недалеко отсюда, а потом, когда освоитесь, сможете выбрать любую страну мира, даже Россию, если, конечно, захотите…

Глаза затуманились. Сердце отплясывало чечетку. Напряженные мышцы ног свело судорогой. Шея и спина взмокли. По лбу покатилась капелька пота. А губы всего на пару секунд скривились в улыбке.

— Действовать будете против представителей других государств. Уверяю вас, ни один гражданский не пострадает. Только спецслужбы и только по делу…

Первое впечатление от увиденной суммы потихоньку спадало, Платон точно вышел из оцепенения, вздрогнул и посмотрел на разведчика снизу вверх, по-прежнему с долей недоверия. Привычка, выработанная за десять с лишним лет. Здравый смысл и профессиональное хладнокровие вернулись и заставили задуматься, в чем подвох. Майор мигом собрался и напустил на себя вид «меня не проведешь», Кортес заметил перемены и снова улыбнулся. На этот раз от того, что почувствовал: он на полпути к цели, осталось чуть-чуть дожать и раскрыть карты.

— Как я уже сказал, наш проект лишь отчасти напоминает Иностранный Легион. У нас бывают моменты…

Платона точно озарило, он стиснул зубы, как от боли, и кивнул.

— Короче, что я должен буду сделать? Доказать верность, да? Убить кого-то?

Испанец, выслушав его, чуть в ладоши не захлопал, восторгаясь, какой понятливый собеседник ему достался. Он подтвердил:

— Верно. Вы должны убить того, против кого в дальнейшем будете воевать. Ваши подчиненные… — Кортес не договорил, полез во внутренний карман пиджака, вытащил два удостоверения и с натугой прочел: — Вересов и Терещенко, они оказались не столь разговорчивы, как вы…

Майор почувствовал, как сердце пропустило пару ударов, и до крови закусил щеку, чтобы из глотки не вырвалось смачное ругательство. Его парни, Гор и Кныш, пацаны, как он часто называл их во время редких встреч вне службы. Моложе, зеленее, резче, чем он. Горечи за них не было, только звенящая пустота от осознания, что вот он, последний шанс. Или пролить кровь «своих» и пожить хотя бы недолго, как мечталось, или сложить головы с ними рядом.

— А Сова? — внезапно вспомнил и спросил Платон.

Полковник не сразу понял, о ком речь, и чуть было не ляпнул, причем здесь птица, но вовремя вспомнил о единственной девушке. Растерянной и затравленной, как ему показалось за считанные секунды, что он ее наблюдал.

— С ней сложнее. Если ваши подчиненные высказались сразу и, увы, отрицательно, то она… никак не может определиться. Одно я понял точно: умирать ей не хочется…

Платон выслушал Кортеса стойко, и ни один мускул на лице не выдал, что внутри у него разгорается паника, виной которой лишь он сам. Сова, Даша, эта девчонка прошла с ним через огонь и воду. Она одна знает о нем такое, что он предпочел бы забыть. Платон не испытывал к ней ничего больше искренней дружбы, а она следовала за ним хвостиком, служила и «жилеткой», и напарницей, и любовницей за неимением других вариантов. От одной только мысли, что скоро от нее могут избавиться, майору становилось не по себе.

— Я уговорю ее, — прохрипел он и понурил голову.

Все, что произошло дальше, Платон помнил плохо. Он словно погрузился в глубокую прострацию и выныривал оттуда изредка. Сова, разговор, ликвидация Гора. Когда палец жал на курок, у Платона заломило виски — от тревоги, страха, волнения и липкого омерзения к себе. «Прости, прости, прости…» — повторял он, как только пистолет выстрелил, а безжизненное тело Гора завалилось на бок. Прошло пару минут, прежде чем майор перестал таращиться на содеянное. Наконец, он словно ожил и панически расхохотался — смех резал губы, как бритва. А перед глазами мелькнул сверкающий взгляд старшего лейтенанта с немым вопросом: «Что ты наделал?»

С Совой — бледной, словно ее подсветили люминесцентной лампой, Платон, сделавшийся совершенно непроницаемым, как разведчик в тылу врага, встретился через час. Славная парочка. Он чуть было не спросил, как все прошло с Кнышем, но вошел Кортес. Наручников больше не было. Однако атмосфера в комнате оставалась тяжелой.

— Замечательно! — восхищенно отозвался полковник, но быстро напустил на лицо серьезное выражение и как бы между делом произнес: — Только… осталась маленькая проблемка — генерал. Понимаете, он запросил у испанских спецслужб убежище, получил статус политического беженца. Наши лучшие люди следили за ним день и ночь, но внезапно…

Разведчик, как нарочно, замолчал, а Платон почувствовал, как у него нервозно задергался глаз.

— Внезапно его убил один из охранников-полицейских, который, черт вы бы его побрал, не нашел с ним общий язык! — полковник яростно зыркнул на слушателей и с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть на пол. — Что делать? Пришлось срочно разработать спецоперацию, цель которой — спровоцировать ваши спецслужбы и подготовить ловушку. Мы достигли цели — вас отправили на поиски генерала, мы вас взяли. Можно смело спихнуть на вас все: гибель генерала, наших и ваших людей…

Платон и Сова ошалело переглянулись.

— Спокойно, наши договоренности в силе. Осталось найти виновных. Напомните мне, ваши спецслужбы еще практикуют поисковиков? — хитро сощурившись, попросил Кортес и довольно потер руки.

* * *

Осведомленность полковника поразила Платона. Видимо, разведчик действительно тщательно готовился к спецоперации «Провокация» и изучил о российских спецах все, что нашел. Иначе откуда бы ему знать, что на поиски пропавших групп обязательно посылают еще одну? Теперь Кортес предложил воспользоваться такой удачей, а у Платона и Совы просто не было другого выбора.

«Заманите их на виллу, дальше все сделаем мы. Вы же просто исчезнете, будто вас тоже ликвидировали ваши коллеги-предатели. Ясно? Отелей в городе достаточно, но ваши, я уверен, наверняка остановятся там же, где вы. Так что за работу, господа» — сухие и жесткие слова испанца намертво въелись в память Платона. Даже сейчас, мчась по трассе на водительском сидении угнанного «Вольво», майор не мог от них отделаться и ощущал вспышки паники в мозгу.

— Дом окружен полицейскими, внутри их тоже полно. Нас всего пятеро, будем действовать напролом — не справимся, — после долго молчания и барахтанья в собственных мыслях, несколько подавленно произнес Платон. — На штурм идти — смерти подобно, ребят наверняка после нашего побега пересадили в подвал, там, как я уже говорил, нет места для маневра. Темно, свет включим — себя выдадим…

— Что предлагаешь? — не понял Вася и покрепче сжал пистолет-пулемет.

Он чувствовал себя неуютно, может, из-за внешнего вида — штаны, рубашка и кроссовки — это, конечно, удобно, но родная форма подошла бы лучше и внушила уверенность. Может, из-за компании, которой Кот по-прежнему до конца не доверял. Но и выбора у него не было, без «Тавриза» логово испанских спецслужб пришлось бы искать в разы дольше. Кап-лей спиной чувствовал, что Физик и Мура полностью разделяют его настроение, и только на этих двоих он и надеялся по-настоящему.

— Минут через пять придется бросить машину. Здесь как раз съезд с трассы и высокая трава. Самое то для маскировки, — вновь заговорил Платон и резко — от волнения — крутанул руль, пассажиры промолчали. — Дальше бегом до виллы, там большая территория, задний двор — слепая зона, и до подвала оттуда недалеко. Можно попробовать влезть в окно и добраться до ребят. Если… то есть когда мы выберемся, уходить предлагаю через чужие участки. У многих живые изгороди, перелезть и притаиться легко.

Платон заговорил монотонно и медленно, словно читал скучный и заученный назубок рапорт. По-другому не получалось, в голову лезли занудные инструкции Кортеса, поэтому он быстро встряхнулся и уставился вперед. Совесть тихонько завывала внутри, но жажда денег точно звучала фанфарами.

* * *

Вилла встретила спецов тишиной и безмолвием. Как потом оказалось, совершенно лживыми и показными. Пули засвистели над головами, едва группа спецназа скрытно и осторожно проникла на территорию. Пули сыпались отовсюду, но не задели ни одного из «Смерча». Огрызаясь ответными выстрелами, Вася старался подобраться к подвалу. Физика и Муру он отправил на поиски огневых точек снайперов. «Тавриз» совершенно вылетел из головы. Ионов потерял счет времени и замучился чувствовать себя загнанной дичью. Он бежал, стрелял, уложил троих, падал, вставал, перекатывался, воровато оглядывался по сторонам, мало что понимал, но продолжал палить и попадать по живым мишеням. Лишь одна мысль долбила, как молотком: «Лишь бы без головы не остаться».

Свалившись в очередной раз и забившись за декоративный валун с себя ростом, Вася наконец-то перевел дух и зло посмотрел на чертову виллу. Та ответила ему зажегшимися в окнах светом. Следом кап-лей неожиданно сообразил, что стрелять стали не так активнее. Неужели Серега и Женя сняли хотя бы одного снайпера? Связи с ними у Васи не было, поэтому ему оставалось только гадать.

— Кот, валим отсюда, — на одном дыхании выпалил внезапно приземлившийся рядом Мыцик и потеребил чуть заторможенного друга по плечу.

Кап-лей не успел среагировать, как с другой стороны присела еще и Мурашова, она натянуто улыбнулась и шлепнула Васю по плечу. Места за валуном хватило всем.

— Уходим, — повторил Серега. — Втроем мы этих бедолаг не вызволим, даже если в терминаторов превратимся…

— Втроем? — эхом отозвался, наконец, Вася, на что Физик молча кивнул, а Мура, переведя дух, рассказала последние новости:

— Платона зацепило, и тут же его уволокли в дом, я видела через прицел снайперской винтовки. Одного сняла, двое спрятались. Сова вообще куда-то подевалась, я просмотрела все, но она как сквозь землю провалилась. Уходить надо, пойдем к Георгию, свяжемся с Приговым…

Кот оборвал ее резким взмахом руки и поплотнее прижался спиной к валуну. Чуть помолчав, он спросил:

— Мне одному это кажется странным? — и посмотрел сначала на Физика, потом на Муру.

Ни один из них ответить не успел, окно дома на втором этаже распахнулось, оттуда вылетела граната и упала в нескольких метрах от притихших спецназовцев. Прогремел взрыв, троица едва успела рухнуть лицами в истоптанный газон. Как только темно-серый дым чуть рассеялся, «Смерч» рванул за ворота, прочь, подальше из этого ада.

— Бегство? — на ходу выдохнул Кот.

— Здравый смысл! — почти в один голос заорали Физик и Мура.

Но за воротами ждали новые проблемы. Сначала до троицы долетел вой сирен, потом — характерный звук торможения шин об асфальт, затем — хлопанье дверц служебных полицейских автомобилей.

— Вашу ж мать! — взревел Кот и приготовился стрелять. — Плевать, что будет, но мы отсюда уйдем!

К ним сломя головы побежали трое полицейских, кто уже взявшись за пистолет, кто только расчехляя кобуру. Но Вася с дикими глазами и совершенно спокойный Физик открыли огонь раньше. Трое в форме не успели издать и звука, только повалились, как кегли в боулинге.

— В их машину, — приказал Вася и лихо перепрыгнул через одного из копов, жив тот или только ранен, он не понял.

В стороне раскричались сирены, послышался топот десятка ног. Устраиваясь на водительском сидении, краем глаза Кот заметил, как из-за ворот выскочила целая толпа. Он вскрикнул:

— Мура, забери ключи у одного из застреленных! — а сам подумал, какие же чудеса вождения ему сейчас предстоит показать, чтобы уйти в отрыв.

Женя неохотно задержалась и пошарила у копа в карманах. Тот был жив, тихо стонал и задергался. Вася высунулся из машины и поторопил Серегу, тот стоял между Мурашовой и автомобилем. Наконец, Физик забрался на переднее сидение, Мура бросила Васе ключи. Дверь хлопнула. Кот, ошалело посмотрев на руль, решил, что все трое в машине, и дал по газам.

Он оцепенел, когда через боковое стекло увидел Женю. Она лежала на асфальте, а над ней склонился не то полицейский, не то разведчик с оружием в руках. А впереди дорогу перекрыла другая полицейская машина.

«Остановиться! Там Мура!» — твердил Кот про себя, но продолжал давить на педаль газа и крутить руль.

Таран мешающей машины оказался жестким, и Васю, и Серегу встряхнуло, но они сидели, как замороженные, уезжая все дальше от виллы, от «Тавриза», от Жени. Уже вечерело, фары были разбиты, Вася плохо соображал и видел все словно через пелену. Как в тумане услышал, что по машине стреляют, Физик заметил это раньше и рывком повалил его на пол.

Практически неуправляемый автомобиль несся по неосвещенной трассе. Пули звонко стучали по корпусу. Васе казалось, что с обеих сторон их зажимают полицейские и вот-вот перекроют дорогу и вдарят огнем по лобовому стеклу. Казалось, что снаружи идет настоящий ливень из пуль. Казалось, что все это не с ним происходит. Но он мог лишь гадать об этом, а на деле ни в чем не был уверен и даже дороги не видел, вел машину вслепую.

Автомобиль вильнул, ему прострелили колесо. Совершенно растерянный кап-лей не решался приподнять голову и действовал по памяти: дорога длинная, почти без поворотов, скоро доберутся до их брошенного «Вольво» и пересядут. А вот Сереге пришлось на свой страх и риск высунуться из окна, чтобы хоть понять, что там, сзади, происходит. Параллельно он подавал команды, хотя толком ничего не видел:

— Чуть правее! Поворот! Прямо!

Коту захотелось заорать, чтобы он заткнулся, но с с другой стороны, слова друга придавали уверенности. О судьбе Муры он старался не думать. Только чувствовал, как внутренности скрутило от одной мысли, что они ее потеряли, оставили, бросили.

— Никого! — внезапно, снова высунув голову из машины, сообщил Мыцик.

— Моя любимая! — нервно и обрадованно одновременно отозвался Вася и резко затормозил.