Проводник (джен)

Уже занимался рассвет двенадцатого ун-саура, а Лиенна все еще лежала в постели.

Она глядела в потолок, залитый розоватым светом через полоску, нарочно оставленную между портьерами, и думала. Думала о разном. Утреннее мышление не было ни подвижным, ни последовательным, но образы, всплывающие в памяти, ярко представали перед глазами, как только что привидевшиеся сны. Лиенна наблюдала, как розовый цвет на потолке сменяется оранжевым, затем — желтым, и размышляла о том, что сегодня ей исполняется шестнадцать. Никогда прежде она не встречала свой день рождения так далеко от дома — и одна. В этот день ей очень не хватало родителей.

Едва подумав о семье, Лиенна вздохнула и поморгала, чтобы смахнуть пелену готовых пролиться слез. В сердце неприятно защемило. Как жаль, что сегодня она не дома. Вот бы сейчас мама зашла к ней в комнату, как делала каждый год, принесла восхитительно пахнущий вишневый пирог, который всегда пекла сама, запершись на кухне их замка; села бы рядом, поцеловала дочку в лоб, погладила по щеке, пожелала...

— Не надо об этом, — промолвила Лиенна вслух дрожащим голосом, обрывая саму себя на середине мысли. — Не надо. Мы еще встретимся, и скоро.

Скоро... может быть, и нет. Время теперь воспринималось странно. Прошло всего несколько дней, а Лиенне казалось, что она живет здесь уже очень давно, не меньше месяца или двух; ей казалось, что она давно знает Эмилиана. И еще, что он ей нравится.

Да, наедине с собой она не могла с этим спорить; королевна всеми силами сопротивлялась лишь одной вещи — мысли о том, что граф Иса ей нравится, как мужчина. Он хоть и красивый, и приятный человек, но все-таки слишком... нет, не старый, а скорее, взрослый для нее; слишком степенный, слишком холодный. Под его безупречной вежливостью явно скрывалось нежелание знакомиться с ней ближе. Он наверняка тоже считал, что королевна в опале не слишком для него хороша.

Лиенна вздохнула и притронулась подушечками пальцев к уголкам глаз. Из-за таких мыслей она старалась как можно реже заходить к Эмилиану за помощью, когда не понимала чего-то в предоставленных ей книгах и описанных в них магических приемах. Слишком уж часто в последние дни она, едва увидев графа, попросту забывала, зачем пришла, и из-за этого ощущала себя неловко, отрывая его от дел. По счастью, ей приходилось делать это довольно редко. Несмотря на кое-какие неприятные моменты, Луна действительно хорошо встряхнула ее неудобными условиями занятий, а Эмилиан впоследствии подробно объяснил основы и предложил неплохие учебники. Поэтому магия давалась Лиенне без особого труда, как еще одно практическое искусство, вроде танцев или кулинарии. Это радовало и вдохновляло; Лиенна занималась магией днями напролет, прерываясь лишь на короткие прогулки у замка, трапезы и сон. Граф даже дважды говорил, что она делает большие успехи.

Но вечерами и во время отдыха на нее, как длинные сумрачные тени, наползали невеселые мысли. Лиенну тревожило, что, увлекшись кристаллическим колдовством, она застыла на месте во всем остальном. А главное, что она ничего не делает со своими проблемами. Долго ли ей еще придется прятаться у гостеприимных, но подвергающихся опасности из-за нее хозяев — и бояться собственного дяди, который совсем еще недавно так любил ее? Долго ли так может продолжаться?

Лиенна невесело усмехнулась и потерла виски. Интересно, что вельможный дядюшка для нее уготовил, чем решил наградить? Смертью? Заточением? Забытьем где-то далеко-далеко? Так ли сильно, как и всех других проводников, он ее боится, — или, может, он ее даже ненавидит?

Не слишком-то хотелось выяснять.

От всех этих мыслей Лиенна так разволновалась, что больше не смогла лежать. Неподвижное тело как будто горело. Она села на постели, сунула пальцы в волосы и потянула за них. А когда убрала руки от головы — меж костяшек остался белоснежный длинный волос.

Лиенна подула на ладонь, чтобы избавиться от него, и опять прижала пальцы к вискам, втягивая в себя воздуха столько, сколько могла вместить.

Да кто вообще придумал, что быть проводником — это обязательно плохо? И почему все кругом считают, что она, королевна славного Веркинджеса, ничего не сможет с этим сделать?

Да, пока она и вправду не может. Пока она одна. Но во всех героических историях знатные особы собирали вокруг себя много верных друзей и союзников, а затем шли и вершили справедливость. Не этим ли и занимается магистр Тамхас для нее? Правда, с тех пор, как случилась та ссора, Лиенна больше не видела ни Тамхаса, ни Луну, ни Катэля. Мама рассказывала о магистре много хорошего, так что вряд ли небольшая ссора отвратит его от помощи короне в ее лице, но все-таки Лиенна волновалась об этом.

И ей не терпелось уже идти дальше. Действовать. Что-нибудь делать.

Вдохновленная этой мыслью, Лиенна решила, что пора начинать день, коснулась ногами пола, собираясь встать, и тут в дверь комнаты постучали. Стучавший выждал секунд пять, а затем дверь отворилась, и в свете утра блеснули огненные волосы. И Лиенна потянула на себя одеяло прежде, чем разобралась, что это гостья, а не гость.

— Доброе утро, королевна! С днем рождения! — звонко выпалила Майя и улыбнулась до ушей.

— Доброе утро. Спасибо, — улыбнулась Лиенна в ответ и спокойно отложила одеяло, а затем сладко потянулась, раскинув руки в стороны и над головой. — Есть планы на сегодня? Дядя устраивает бал в мою честь, но раз уж я не могу туда пойти, то хотелось бы... достойной замены.

— Ну, я вот иду на ваш бал сегодня вечером. Если хотите, можете поехать со мной... Шучу, конечно. У вас же нет нового платья! — усмехнулась Майя и приблизилась к Лиенне. В одной руке она несла стеклянную миску, полную крупной черной вишни, а в другой... из сжатого кулачка свисал длинный черный кожаный шнурок.

Лиенна приняла от Майи миску с вишней, поставила себе на колени и сунула пару ягод в рот. Оказалось, что из них вытащили косточки, а сами ягоды оказались такими вкусными, что у Лиенны тотчас поднялось настроение.

— Хм-м... Спасибо. Вкусно... Да, я хотела бы съездить на бал в честь меня, но мне нельзя. Вы сами знаете почему, — даже занятая вишней, не преминула ответить она. — А жаль. Я давно о нем... думала.

— В любом случае, я тут вспомнила, — продолжила щебетать Майя, — ведь у меня есть одно платье, совсем новое! Парча и шифон, волшебный салатовый цвет... Портниха ошиблась с размером, так что я не смогла даже примерить его. Дура, такую ткань испортила! Больше к ней не пойду. Примете в подарок? Кстати, о подарках. Это вам от меня!

Майя улыбнулась и вручила ей тот самый черный шнурок с чем-то серебряным на нем. Это оказался продолговатый тяжелый кулон. Тонкие завитки серебра, точно водоросли, плотно обхватывали темный виолит во многих местах. Но что-то в нем показалось Лиенне странным, и она внимательнее всмотрелась в сплетения серебряных нитей. Так и есть: в серебре был спрятан не один виолит, а целых три.

— Простите, но... тут же три кристалла. Не один. Как мне с этим обращаться? Я пока не умею.

Майя просияла, довольная вопросом. Кажется, она только этого и ждала.

— Да, вы быстро это заметили. Три. Я ждала, что вы об этом спросите! Знаете, ведь я давно занимаюсь виолитами. Подбираю пары, и не только. Что такое пары, да? Это два кристалла, которые в контакте с нами, проводниками, работают как один. Когда долго слушаешь виолиты, как я, то начинаешь заранее понимать, какие из них подходят друг другу. Еще до тщательного рассмотрения. И те, что подходят, могут работать вместе, как один цельный, только лучше, точнее. Как хорошо очиненное перо. А контакт с ними происходит так же, как и с одним виолитом. Мне удалось подобрать сразу три, хоть и мелких совсем... — Майя запнулась, перевела дух, помолчала, а затем продолжила: — И я решила подарить их вам. У вас ведь еще нет такого кулона, как у нас. Это символ нашего маленького ордена. Кстати, наденьте его сразу, в карманах виолиты лучше не носить. Все, что может гореть, но уже не живое, вроде кожи или ткани, пропитывается испарениями и становится очень хрупким. Вот.

Майя замолчала и уставилась на Лиенну, накручивая огненную прядку на палец. По ее лицу было видно, что она ждет восторгов — и явно хочет рассказать что-то еще, но почему-то молчит. Но Лиенне хватило и этого. По правде говоря, ей не сразу удалось уловить смысл этой стремительной речи, но ответ на свой вопрос она услышала.

— Ого, это замечательно! — искренне восхитилась Лиенна, поглядывая то на подарок, то на Майю. — И так можно подобрать сколько угодно виолитов?

— Да. Хотя это довольно долго. Но для упрямых и терпеливых в этом ничего сложного нет.

— А вы и правда такая?

— Разумеется! Но обычно только с виолитом. Жаль. Так что, хотите новое платье?

Лиенна любила красивые платья, а еще ей хотелось, чтобы этот день стал похожим на все остальные дни ее рождения. Подарки, обновки, внимание... Она облизала залитые соком пальцы, надела кулон и взяла полупустую миску с вишней.

— Хочу.

— Тогда за мной, в мои покои!

Майя, пританцовывая и что-то вполголоса напевая, направилась к выходу, а Лиенна замялась. Она вдруг вспомнила, что одета лишь в ночную сорочку, едва доходившую ей до колен. Будет неловко столкнуться с кем-нибудь в таком виде.

— Майя, постойте. Мне нужно одеться.

— А? — обернулась графиня. Окинув Лиенну взглядом, она усмехнулась и махнула рукой. — Идите так, мои покои рядом. Все равно переодеваться. Если вас в таком виде застанет какой-нибудь слуга, то я его сразу уволю. А моего брата нет дома. Он узнал какие-то срочные новости про Поход и отправился к мастеру Тамхасу.

— Точно? — усомнилась Лиенна.

— Точно.

Вздохнув, Лиенна решила, что графиня права и волноваться не о чем, поэтому сунула ноги в туфли и посеменила за Майей. Ее покои действительно оказались совсем рядом. С десяток шагов по коридору, затем направо — и Майя, распахнув двери, пропустила Лиенну вперед, затем вошла сама и закрыла дверь. Тяжелые занавески на распахнутом окне вздулись и опали. В воздухе витал запах поздних цветов и ранних яблок.

Лиенна осмотрелась. Покои графини Иса, устланные теплыми коврами и увешанные гобеленами, выглядели по-герцогски роскошно. У дальней стены стоял большой стол темного дерева с десятком конторских ящиков, рядом с ним — стул, обитый темно-красной тканью, и высокий книжный шкаф. У другой стены — два больших сундука и комод с высокой хрустальной вазой. Там же был вход в комнату-гардеробную. Посреди покоев стояла большая кровать с невесомым шифоновым балдахином. Несмотря на светлое утро, повсюду горели виолитовые светильники в кованых металлических абажурах.

Лиенна неслышно прошлась по ковру, прикоснулась чистой рукой к полупрозрачному балдахину. Теплый ветер скользнул по ее щекам и распушил волосы у висков. Интересно, а как выглядят покои Эмилиана? Любит ли он роскошь насколько же сильно, как его сестра?

— Вот оно! — сказала Майя.

Лиенна поставила миску на столик и повернулась к ней, выходящей из гардеробной. В руках леди Иса лежало что-то нежно-зеленое, складчатое, на вид тяжелое, приятного цвета свежей травы, расшитой золотыми лучиками солнца.

— Я помогу затянуть шнурки. Надевайте скорее!

Повернувшись к ней спиной, Лиенна скинула сорочку, нырнула в платье снизу и проворно натянула его на себя. Под пальцами скользнула парча, затем — нежный шифон, плотно обтянувший грудную клетку. Лиенна осмотрела себя и облизала губы. Это платье оказалось... несколько более открытым, чем те, что она привыкла носить. Но, насколько она помнила, Майя Иса всегда приходила на балы и приемы как раз в чем-то подобном. Так что неудивительно... но все равно не очень комфортно.

Майя позади нее цокнула языком и обошла Лиенну по кругу.

— Проклятая портниха. Сама б носила!.. Отлично выглядит. А теперь сюда, — сказала она, подвела Лиенну к зеркалу и стала затягивать шнурки на ее спине и пояснице.

Лиенна решила не смотреть на себя в зеркало, пока Майя не закончит, хоть ей и хотелось. Глядя в пол, она невольно расправляла на груди и плечах тончайшие складки материи. Ее пальцы от волнения вспотели и легко скользили по ткани. Интересно, как оно? Желание поднять голову с каждой секундой становилось все сильнее.

— Готово, — сказала Майя, и Лиенна выпрямилась и привычно натянула приятную улыбку.

Увиденное ее ошеломило.

Она повернулась к зеркалу одним боком, затем другим; подняла руку, провела по волосам. Прищурилась. Отражение повторяло все за ней в точности. Но эта взрослая, уверенная в себе — а как иначе, в таком-то платье? — девушка не походила на Лиенну. Майя, возможно, тоже была бы хороша в этом наряде, но на этой симпатичной блондинке оно сидело как родное, как влитое. Шифон под волнами парчи, свободно спадающими с плеч, плотно обнимал стан от ключиц до поясницы, лишь слегка затеняя грудь и живот. Кружевное шитье скрывало резкие переходы между тканями. Четкая тонкая талия резко переходила в широкие бедра, от малейшего движения которых материя легко вздымалась и опадала. Серебряный кулон с виолитом выглядел на шее очень уместно.

Лиенна вздохнула, впервые за минуту, и вздрогнула, только сейчас заметив у себя за спиной Майю. Она стояла, поджав губы. Похоже, сильно жалела, что это платье ей не подошло.

— Глаз не отвести, — прокомментировала она громко, не дав Лиенне даже раскрыть рот. — А теперь будьте добры, вы помогите мне, королевна. Последняя примерка, хочу убедиться, что все в порядке...

Не дождавшись ответа, графиня метнулась в гардеробную и сразу выскочила оттуда с платьем из парчи похожего, зеленовато-бирюзового цвета. Она стянула с себя одежду, побросала вещи на кровать, накинула платье — и теперь пришел черед Лиенны помогать знатной даме наряжаться. Лиенна как смогла туго затянула шнурки, завязала их и отступила, чтобы оказаться в зеркале рядом с Майей. Ей все не верилось, что в отражении — она.

Майя покосилась на нее, а затем, шагнув назад, закружилась, раскинув руки, — и почти без перехода выполнила несколько изящных фигур из аллеманды. Рассмеялась. Лиенна заметила на ее гладких щеках ровный розовый румянец, скрывший часть веснушек. Такая юная и свежая — а ведь на самом деле ей уже за сорок. Как так вышло? Что за магия? Неужели это ни у кого не вызывает подозрений? Эти вопросы давно крутились у Лиенны на языке, но время, чтобы их задать, раньше как-то не попадалось.

— Почему вы так молодо выглядите? Вы и ваш брат? — спросила она, следя за Майей через зеркало.

Майя остановилась, опустила руки и постаралась усмирить дыхание. Ей удалось это сделать практически сразу.

— Это? Магия, чтобы жить дольше. Это особый ритуал. Берешь какую-нибудь свою вещь, заколдовываешь, а потом всегда носишь с собой, чтобы ее магия питалась от твоей ауры и поддерживала твою молодость. Ритуал придумали те, другие маги, но мы, проводники, тоже можем его использовать. Нам даже проще. Можем взять от виолитов столько сил, сколько нужно. А у них не у всех получается. Поэтому я так хороша, а все мои знакомые дамы увядают за какие-то десять-пятнадцать лет. — Майя взбила руками свою кудрявую гриву и ухмыльнулась в зеркало, сверкнув зубами. — Диво как хороша, а?

— Магия. Выходит, вы будете жить вечно? — спросила Лиенна.

Ей стало немного грустно от мысли, что она — такая красивая сегодня — тоже вскоре увянет и исчезнет. А Эмилиан останется и через каких-нибудь сто лет даже не вспомнит о ней. Поймав себя на этой мысли, Лиенна шумно выдохнула, недовольная собою, и запустила пальцы в волосы. Почему она любую тему сводит к Эмилиану, пусть даже в мыслях? Ей нужно перестать делать это и просто успокоиться. Легко решить, трудно сделать...

— Нет, это слишком долго, — тем временем возразила Майя. На ее лице, кажется, даже промелькнул страх. — Лет пятьсот-шестьсот еще, возможно... если жизнь будет идти без эксцессов. Хотя нас даже отравить нельзя. Ритуал защищает нас от внезапной смерти... Знаете, уже лет двадцать пять прошло, а я все никак не могу привыкнуть к этой мысли. Хотя зачем привыкать? Верно?

— Верно, — согласилась Лиенна, потому что ей больше нечего было сказать. Пятьсот лет все равно казались ей безумно долгим сроком для жизни. Даже для красивой и вечно юной.

Что подвигло их так поступить? На ум Лиенне в ту минуту пришла только одна версия: Иса решили, что им некому после себя будет доверить город проводников. Никому эти люди не нужны, кроме их собратьев, таких же одаренных — или проклятых. А значит, рассчитывать можно только на себя.

— Садитесь-ка сюда. К такому платью нужна соответствующая прическа, — распорядилась Майя и передвинула стул в середину покоев, к зеркалу. — Надо открыть плечи.

Лиенна с тоской поглядела на такую близкую и недосягаемую вишню — но не сейчас, ведь всего одна упавшая ягодка может безвозвратно испортить платье — и села. Майя встала за спинкой стула и принялась расчесывать ее волосы.

Недолгое время они провели в тишине, а затем Майя, сощурившись, сказала:

— А знаете, что о вас говорят в городе? — Выждав паузу, она ответила на свой же вопрос: — Что вы — фаворитка Эмилиана.

Лиенна поперхнулась воздухом и закашлялась. Хорошо, что все-таки не ела в ту минуту.

— Почему? — спросила она, одновременно заинтригованная и перепуганная до холодка в сердце.

— Вы выходите из замка, гуляете по городу, затем заходите обратно в замок. Значит, вы здесь живете. Значит, вы как-то связаны с правителями города. Королевну в вас никто не признает, так что остается только одно, поскольку меня девушки не интересуют, — Майя сделала шаг в сторону, достала из миски вишенку и положила себе в рот. — Услышала вчера у портнихи. Люди разносят только самые интересные сплетни.

Лиенна откашлялась: голос сел, как только она попыталась сказать хоть слово. Сердце ее колотилось где-то в горле. Щеки и уши горели. Из зеркала на нее пристально смотрела белокурая испуганная девушка.

— Но это же неправда, — будто со стороны она услышала свой ответ.

— Ну да, неправда. Но они же не знают... А вам как хотелось бы? В теории? — уточнила Майя с ноткой явного коварства.

Лиенна прикрыла глаза и постаралась убрать с лица предательский румянец.

— Не хочу отвечать на такие вопросы. Простите.

— Совсем?.. Ну ладно. Но я всегда с удовольствием выслушаю, если вдруг захочется поделиться.

— Не сомневаюсь.

Майя лишь усмехнулась и продолжила сооружать прическу на ее голове.

Лиенна постаралась расслабиться и опустила руки на подлокотники. Некстати принесенные сплетни взволновали ее до глубины души и вывели из шаткого внутреннего равновесия. А живое воображение мигом сделало свое черное дело, соткав пару ярких, бросивших в краску образов. Они вызвали такой сильный всплеск эмоций, что Лиенна испугалась. Незнакомые прежде чувства буквально душили ее. И как все могло зайти так далеко всего за несколько дней?

Взглянув в зеркало еще раз и убедившись, что напротив сидит сильная и взрослая девушка, Лиенна собралась с духом и принялась изгонять лишние образы и чувства из своего разума. Настоящая королевна должна быть сильной, здравомыслящей и не позволять смятению поселиться в своей душе. Что она сможет сделать, если, как ребенок, будет поддаваться на подобные провокации? Ничего.

Когда Майя закалывала волосы практически успокоившейся Лиенны шпильками, в дверь коротко, твердо постучали.

— Это Эмилиан вернулся, — сказала Майя и повысила голос, обернувшись к двери: — Входи, мы здесь!

Лиенна резко обернулась туда же, едва не выдернув себе прядь волос, которую Майя подцепила очередной шпилькой. Тут в покои вошел Эмилиан и мельком взглянул на Майю, кивнул, приветствуя ее.

А затем он посмотрел на Лиенну. И задержал на ней взгляд, в котором встрепенувшаяся Лиенна, как ни силилась, ничего не могла разобрать. Ясно ей было лишь одно: Эмилиан смотрит на нее явно дольше времени, предписанного приличиями. Впрочем, в неофициальной обстановке правила помягче... Но вот о чем он думает, так долго глядя на нее, Лиенна, так мало с ним знакомая, могла лишь догадываться.

И Лиенна, пытаясь догадаться, в ответ смотрела на графа, молясь внутри себя, чтобы только он ничего не сказал о ее внешнем виде. Если он скажет — она убежит или попросту сгорит со стыда. И плевать, что раньше она ощущала себя в своем праве в любом наряде. Все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Ты что-то хочешь нам сказать? — спросила Майя, нарушив затянувшуюся паузу.

Лиенна напряглась и прикусила щеку изнутри — единственное, что она могла сделать незаметно, хотя так и тянуло втиснуть пальцы в подлокотники и свести вместе колени. И вот Эмилиан отвел от нее взгляд. Наконец-то. Она сжалась в ожидании приговора.

— Да. Я был у Тамхаса. Ты уже знаешь об этом, верно? Когда он ушел восьмого, а вы повели Мелинду в лечебницу, я отправил своих соглядатаев разведать местность вблизи храма Рассвета и узнать, куда направляется Поход. Они вернулись сегодня под утро и сообщили мне кое-что важное. Будешь смотреть?

— Конечно, буду!

Лиенна облегченно выдохнула.

— Я с вами! — заявила она.

Эмилиан кивнул и слегка улыбнулся. Смирился с ее упрямством или ее участие сегодня и так необходимо?

— Да, конечно.

Эмилиан отвел их в свой кабинет, впустил и плотно закрыл дверь. Щелкнув ногтем по замку, он подошел к Майе и Лиенне, на ходу стягивая перчатки. Точным броском отправил их на столешницу. Затем Эмилиан размял кисти рук и потер кончики пальцев друг о друга.

— Я мог бы просто рассказать, но вам будет полезнее увидеть.

Ничего более не объясняя, Эмилиан раскрыл ладони и протянул их навстречу Майе и Лиенне. Майя смело вложила свою руку в его, а вот Лиенна заколебалась. Она некстати вспомнила, как было больно в тот раз, когда они впервые встретились. Виски от его пальцев жгло как огнем, мысли перемешались. Последнее с ней было и сейчас, но вот повторной боли совсем не хотелось.

Граф, похоже, уловил ее нерешительность и сказал:

— Простите, королевна. Вижу, Майя никак не оставит вас в покое. Кто знает, может ты, дорогая сестра, и платье себе нарочно заказала размером меньше? Узнаю этот фасон.

Майя издала непонятный звук, напоминающий короткий свист.

— Так ты что-то замечаешь?

— Я же не дурак. Я все замечаю, Майя.

— Все-все? — упавшим голосом спросила Лиенна.

Эмилиан улыбнулся. Отныне он упорно не опускал взгляд ниже ее лица, и за это Лиенне хотелось его благодарить.

— С днем рождения, королевна Лиенна. Вам очень идет это платье. Но, поверьте, скоро вы о нем и думать забудете. Дайте мне руку.

Он сказал это очень спокойно, без заискивания или подобострастия. Не как комплимент; скорее, как общеизвестный факт. Поэтому Лиенна не смогла больше сопротивляться и, заинтригованная, положила свою ладонь поверх его. Мурашки пробежали по ее спине и животу, когда он сжал пальцы. По телу Лиенны хлынул жар — и затопил изнутри ее всю. Она глубоко вдохнула. Вот бы этот момент длился вечно!

И тут Лиенна едва не упала: у нее вдруг сильно закружилась голова. В глазах поплыло. Защищаясь от падения, она взмахнула руками, зажмурилась — и увидела вокруг себя незнакомую комнату. Пожалуй, кабинет. Он не был похож на кабинет Эмилиана: в этом, более тесном и темном, царил легкий беспорядок, а сквозь неплотно задернутые шторы в окне виднелся западный флигель королевского дворца.

Перед ней за столом сидел Тамхас.

— Доброе утро, мастер, — услышала она знакомый голос. — У меня новости. Это важно.

Но голос Эмилиана был не просто рядом; он дрожал у нее в груди и в горле, дробно перекатываясь низкими звуками. Оглядевшись, Лиенна обратила внимание на то, что окружающие предметы кажутся ей ниже, чем обычно. Или это она стала выше?

Он... стал?

Эмилиан впустил ее в свое сознание?

Нет, скорее, в воспоминания. Только Лиенне никак не удавалось об этом задуматься. Чужие ощущения вытеснили все ее собственные на границу сознания, вынуждая ее являться лишь наблюдателем. Она поняла: это воспоминания — и оказалась вынуждена созерцать и внимать дальше, не будучи в силах что-либо в них изменить.

— Вы наверняка сильно заняты, так что буду предельно краток.

Эмилиан развернул на столе карту, которую извлек из кожаного футляра, висевшего на плече. Лиенна не видела его, но точно знала, что так оно и было.

— Посмотрите, что я выяснил. Поход движется по направлению к столице. С этого часа, в том же темпе, им осталось до вас примерно полтора дня пути. В городе об этом знают?

Тамхас резко подался вперед и склонился над столом, чтобы изучить карту. Провел пальцем по пунктирной линии. Хмыкнул.

— Нет. Король молчит до сих пор, — ответил он, подняв глаза и сцепив пальцы у подбородка.

Он выглядел невозмутимо — но лишь выглядел. Почему-то не было сомнений, что это не так. Более того, его заблестевшие глаза и морщинка меж широких бровей заставили вспомнить о событиях... о кризисе, связанном с проводниками, в сто девяносто восьмом. Тогда он так же тщательно пытался спрятать крайнее возбуждение и тревогу, но глаза, беспокойные, старые, полные тайного знания, его выдавали.

Стоп, что? Как она может об этом помнить?

— А король знает? — спросил Эмилиан.

— Уверен, что да. На днях по его приказу пытались обрушить вход в тоннели, но у них ничего не вышло. Так что теперь у входа дежурят дозорные, по четверо, и они сменяются каждые шесть часов.

Эмилиан кивнул. Пружинистая прядка скользнула по его лбу. Он смахнул ее привычным жестом.

— Мастер Тамхас, я не знаю, что Походу надо в столице, но проводники тоже их интересуют. Вам об этом известно лучше, чем мне. Так что мой город может оказаться следующим. Мне нужна ваша помощь.

— Понимаю. Но, прости, я не могу пойти с тобой. Луна сейчас неизвестно где, но она может вернуться в любую минуту. Если она увидит, что я с вами, снова, и без нее, то моему уговору с Сестрами конец. Розмари откажется дать нам поддержку, когда нам это будет нужнее всего.

Эмилиан бесшумно, но напористо выдохнул.

— Розмари... Ладно. Возможно. А что насчет королевны? Есть успехи? Она тревожится.

— Я делаю все, что возможно. Дело движется, но слишком медленно. От Мирри новостей пока нет. Другие нити... я ищу их. Кое-что может вести в Ису и дальше. Проверьте там переехавших лет двадцать назад, как сможете, хорошо? Я не могу покинуть город, правда. Пока не могу.

Эмилиан выпустил уголки карты, и бумага тотчас скаталась в трубку. Он сунул ее в футляр.

— Да. В таком случае, не нужно благодарности за сведения. А мне придется действовать самому.

Но, когда Эмилиан уже отвернулся и накинул капюшон плаща, Тамхас вдруг сказал:

— Постой. Я знаю, что ты достаточно умен и можешь справиться хоть какое-то время без меня. Возьми вот это, — он порылся в бумагах на столе, достал и протянул какую-то книгу. Эмилиан взял ее, а Тамхас продолжил: — а я пока выясню, почему король не говорит про Поход. Возможно, это связано с балом Лиенны, а возможно, нет. Я передам новости через Майю, если будет что передавать. До встречи. Ступай. И удачи вам всем.

— На этом все, — услышала Лиенна, но уже не у себя в груди и горле, а рядом с ухом. Эмилиан выпустил ее руку, Лиенна поморгала, и зрение вновь стало четким.

Но она с трудом стояла на ногах. Ее била мелкая дрожь от осознания только что произошедшего.

Она была так близко к нему... слишком близко, в каком-то смысле. И именно сегодня, в этот день, как будто весь мир сговорился делать все ради смятения одной-единственной, впервые влюбленной — теперь она была в этом уверена — девушки.

— Это телепатия. Я показал вам свое воспоминание, пока оно еще не смазалось. Проще и полнее, чем объяснять на словах, — объяснил Эмилиан, когда Лиенна на него взглянула, открыв рот для первого вопроса. — Как голова? Не сильно болит?

— Голова? — удивилась Лиенна и тотчас поморщилась: собственный голос больно отбился в висках. — Болит немного. Но выдержу.

— А что это за книга, которую он тебе дал? — спросила Майя.

Эмилиан протянул руку к столу и провел по обложке. Лиенна отчетливо вспомнила, какова она на ощупь — чужими пальцами, — и снова вздрогнула. Покосилась на Майю, ища хоть какого-то отвлечения, спасения из хаоса мыслей и чувств, в котором неумолимо тонула, пока стояла рядом с Эмилианом. Майя же выглядела свежо и бодро. Ни единого признака головной боли. Возможно, с ней все хорошо, потому что она и Эмилиан — близнецы.

— Это записи Тамхаса о прошлом Походе. Там много полезных заметок. Например, каким образом они обивали дома и городские стены медными листами, чтобы те простояли в осаде дольше. Это поможет в защите Исы. Но сейчас поговорим о другом. Вот карта.

Эмилиан сел за рабочий стол, развернул и зафиксировал карту на столешнице. Майя склонилась над ней, убирая волосы за ухо. Лиенна последовала ее примеру, но осторожно, чтобы от резкого движения не заныли переносица и лоб. Ей стало легче думать о деле, когда граф отошел от нее.

Тут Эмилиан провел пальцем над пометками на карте и сказал:

— Они движутся от храма Рассвета к столице практически по прямой линии. Вы видите это?

— Да. Но Гела-сен-Веркинджес — самый защищенный город на материке. Никто и ничто не проникнет сквозь эти стены, — тотчас возразила Лиенна, с сомнением глядя на прерывистую линию, прочерченную по карте от храма Рассвета по направлению к ее городу. Ее отец всегда с гордостью говорил о незыблемой силе городских стен. Или она просто чего-то не знает? Тут явно есть подвох, но пока непонятно, в чем именно. — Людям нечего бояться.

— Это не совсем так. Иначе нам было бы не о чем говорить.

Эмилиан достал из ящика стола еще одну карту и развернул поверх первой. На ней был подробно изображен Гела-сен-Веркинджес с предместьями. Лиенна увидела знакомое название, Ваэр, и вспомнила о своем пешем пути из столицы, а затем Эмилиан заговорил снова:

— Тамхас говорил о тоннелях. Так вот, глубоко под городом находится запечатанная старая шахта виолита. Там расположена, к тому же, еще и развитая система гротов и тоннелей. Вот здесь вход. Оттуда не смогли выработать весь виолит, так как во многих местах колонны из него поддерживают свод тоннеля и не позволяют ему обрушиться вместе с половиной жилых кварталов. Другим концом тоннель выходит в лес в двух лигах от стен города. Людей без нашего дара там ждет смерть, но любой проводник или сам Поход пройдет без труда — и войдет прямо в город, минуя стены.

Он замолчал. Стало тихо. И в этот миг Лиенна поняла.

Ей тотчас стало так страшно, что к горлу подкатила тошнота, а ноги ослабли.

— Мама... — прошептала Лиенна и, прижав руки ко рту, в бессильном протесте закачала головой.

Это слово относилось и к ее матери, и ко всем остальным жителям города, над чьими головами нависла смертельная угроза. Город, всегда казавшийся Лиенне неприступным, на деле оказался беспомощным перед лицом самой ужасной армии всех времен и народов Атмы. На ее глазах, в тотчас родившейся фантазии, стены столицы осыпались, как песок, как карточный домик.

И решение пришло на ум тотчас:

— Нужно срочно сообщить людям, что идет беда. Им нужно бежать из города, пока не поздно!

Эмилиан и Майя переглянулись.

— Погодите бежать, королевна. Пока о Походе не знают даже в моем городе.

— Что? Почему?

Эмилиан сложил пальцы домиком и терпеливо посмотрел на Лиенну. Возмутительно спокойно.

— Во-первых, такие события касаются всей страны, а значит, должны доноситься официально. То есть, приходить из столицы. А король молчит. Во-вторых, даже если наш король неправ и тянет напрасно... такие новости не сообщают сразу. Народ сперва нужно подготовить по всем правилам. С девятого ун-саура вся стража города и предместий проходит дополнительные тренировки. В стражу набирают больше лучников для защиты стен. На днях в город привезут дополнительную провизию на случай осады. Все под контролем, все в порядке, об этом людям говорят ежедневно. А когда нам все-таки придется сообщить им о Походе, никто уже не удивится. Всеобщей паники не будет, потому что мы, как им покажется, готовы к худшему. А справиться с десятком истериков проще, чем с целой толпой.

Под внимательным взглядом Лиенна медленно кивнула, признав, что в этом есть доля правды. Звучит довольно-таки убедительно. Не во всем, правда... Хотя ей ли, едва-едва шестнадцатилетней, поправлять в вопросах правления человека, который занимается этим уже давно?

— А как кажется вам? Вы готовы? — все-таки спросила она, обнимая себя руками за плечи.

Платье и ее внешний вид перестали иметь значение, как и обещал Эмилиан. Лиенне просто стало холодно. Очень холодно.

— Буду честен. Я не знаю, чего ждать, но сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить город.

— Тогда и я должна защитить свой.

— Вам нельзя туда возвращаться. Вам известно почему. Явитесь туда, потом попытаетесь исчезнуть — и за вами проследят и схватят. Тогда я больше не смогу вам помочь.

Лиенна отвела от него взгляд и часто заморгала, глядя в пол. Облизала губы. Во рту появился привкус соли.

— Я передам вашим родителям, если увижу их, пускай они всем расскажут, — сказала Майя.

— А они вам поверят? — спросила Лиенна, быстро взглянув на нее.

Майя открыла рот, затем захлопнула, так ничего и не ответив, и раздраженно скрестила руки на груди.

— Не поверят, — кисло, но убежденно сказала она и поджала губы. — Не поверят. Вы правы, моя репутация бежит впереди меня. Раньше мне никогда это не мешало, но... Эмилиан, не хочешь ли поехать со мной и сообщить о Походе?

Эмилиан дернул уголком губ. Лиенна вспомнила, что именно он говорил о балах, и что она никогда его там не видела. Потому и не узнала в лицо сразу, при первой встрече. Потому, наверное, и попала под его обаяние, как под камнепад: она попросту не была к этому готова.

— А как же Тамхас? Тем более, он обещал разобраться. Встреться с ним перед балом, как он просил. Или после, если не успеешь. А мне нужно укреплять наш город. Все, кто здесь находится, должны быть в безопасности.

В момент разочарованная, Лиенна поджала губы и покачала головой. Конечно. Здесь она чужая, не имеющая права голоса. Соленая обида стиснула ее горло.

— Если вам нет дела до моей столицы, то зачем тогда вы сказали об этом мне? — с трудом выдавила она.

В ответ Эмилиан положил руки на стол, подался вперед, как будто хотел до нее дотронуться, и ободряюще сказал:

— Вы должны лучше всех знать, что нас ждет. Ведь вскоре у короля будет полно хлопот и без вас. А вот без проводников, без таких, как вы, против Похода ему не обойтись. Вы хотели завоевать доверие народа — и у вас будет такой шанс. Вы встанете на защиту людей, когда придет время. А мы вам поможем.

Лиенна вздохнула и потерла вспотевшие ладони, силясь не улыбнуться сквозь почти покатившиеся слезы. Нет, все-таки не совсем чужая... ведь о ней заботятся. Ей предлагают защиту — но и бездействие. Соблазнительное, но все же несправедливое по отношению к жизням невинных людей.

— А вы не можете ошибаться? Вдруг все на самом деле не так? Вдруг они не в столицу идут? — с надеждой спросила она. — Может, это просто совпадение? И все будет хорошо?

— Все ошибаются, даже я. Возможно. И, возможно, столица действительно могла бы выстоять. Если бы не эти свободные тоннели, — снова подчеркнул граф. — В них вся беда.

Лиенна схватилась за голову и застонала, будто от боли.

— Это невыносимо. Так не должно быть!

— Не думайте об этом. Занимайтесь собой. А Тамхас позаботится о столице и обо всем остальном.

Майя громко фыркнула.

— Ты уверен?

— Да, — громче, чем стоило бы, отрезал Эмилиан, глядя на Лиенну. — Так и будет.

И Лиенна поняла: это для нее. Чтобы убедить ее, что все в порядке. Успокоить.

Защитить.

— А когда мы будем сражаться с Походом? — спросила она, выпрямляясь и выдыхая; слезы высохли, еще не скатившись по щекам.

Эмилиан хмыкнул.

— Когда поймем, как его остановить. Пока же мы будем лишь защищаться. Знайте, что слабых волей проводников они подчиняют и забирают с собой, в свой отряд. Так что самое разумное — не попадаться им на глаза.

Лиенна согласно кивнула: ей и до этого предупреждения не очень-то хотелось их разыскивать.

— Защищаться... понятно. Тогда я пойду заниматься дальше. Спасибо, что обо всем рассказали.

— Не забудьте про еду за занятиями, — кивнула Майя. — Удачи.

Но в дверях, уже готовая покинуть кабинет, Лиенна спросила, стоя спиной к Иса и глядя прямо перед собой:

— Мы ведь победим, правда?

Ей было необходимо услышать: «Да», — ясное и бескомпромиссное, изгоняющее все тревоги.

— Побеждают те, для кого эта победа важнее, королевна, — ответила Майя. — Это правда.

— И те, у которых есть, ради кого бороться, — добавил ее брат.

Краска бросилась Лиенне в лицо от его слов. Выйдя и плотно закрыв дверь, она стиснула руки в кулаки и бросилась бегом по коридору, не чуя под собою ног. Страх и радость, приятное волнение и беспомощный гнев раздирали ее изнутри, горячили кровь, подталкивали в спину. Слишком много событий для одного дня. И поэтому идти шагом было просто невозможно.

Зато зал для занятий встретил ее прохладой и тишиной. Хлопнув дверью, Лиенна прижалась к ней спиной и ладонями и запрокинула голову, часто дыша. Виски и затылок все еще ныли после сеанса телепатии, но то была уже не та боль, а лишь ее отголосок. А под болью царил хаос.

Лишь немного успокоившись и выдохнув, Лиенна положила руку меж ключиц, на кулон с виолитом, и повернулась лицом к столу. Среди книг из библиотеки Иса и ее собственных пометок лежала подушечка с длинной иглой — вроде тех, с помощью которых проводят ритуалы и гадания племена Срединных земель. Лиенна подошла к столу, взяла ее, раскрыла перед собой левую руку, вдохнула и кольнула себя в ладонь под основанием пальцев. Боль укусила руку и сразу стихла. Спустя пару секунд в месте укола выступила капля крови. Тогда Лиенна подняла руку, приложила к кулону — и, как впервые, зажмурилась и прерывисто вздохнула. По телу разлилось приятное всеобъемлющее тепло.

Собственная магия очаровывала и вдохновляла Лиенну. Даже самые простые стихийные и бытовые чары были истинным чудом, сотворенным по ее воле. Первая настоящая власть королевны и первое испытание на прочность. Как утерпеть и не заглянуть в конец книги? Как не решить, что ты можешь все? С каждым днем ее все сильнее тянуло пролистать дальше. Но пока что Лиенна сдерживала себя, наученная горьким опытом освоения других дисциплин. Лишь поняв и попробовав все на раскрытой странице, она перелистывала на следующую, как взрослая и терпеливая ученица.

Но сейчас новый текст ей совсем не давался: слова отказывались складываться в предложения. Промучившись с полчаса, Лиенна вздохнула, сосредоточилась на тишине и постаралась воссоздать что-то из пройденного, чтобы хоть не злиться. Но тщетно: едва ее руки вспомнили нужные пассы и задвигались инстинктивно, как разум вновь заполнила тревога.

Она нахлынула, прямо как туман из ее ладоней: молочно-белый, с запахом мха и хвои, он быстро заполнил зал и начал густеть. Лиенна глубоко вдохнула, шагнула в волшебную дымку и совершила еще несколько жестов, подкрепив их словами. В кончиках пальцев закололо, и лесной туман окутал ее с головой.

Именно так происходит с ней и внутри: она, условно говоря, бредет в тумане сомнений и не может определиться, что делать дальше. Что же станет со столицей, если она не предупредит народ? Но Эмилиан прав: сбежавшей и разыскиваемой королевне не позволят ускользнуть снова. А там, дальше, в руках короля, — неизвестность. И, возможно, страдания или даже смерть.

Так что, может, все обойдется? Может, Поход вовсе и не туда идет? Или они не знают о тоннеле?

Но что, если именно туда, как раз к тоннелю, о котором им хорошо известно? И как именно тогда Тамхас защитит целый город в одиночку... или что там Эмилиан имел в виду, говоря, что тот обо всем позаботится?

Чушь. Нет, просто какой-то кошмар. И еще ее родители там... в неведении.

Лиенна закрыла лицо руками. Они больше не дрожали. Значит, запах хвои и правда успокаивает, но недостаточно быстро. Два или три раза ей удавалось прогнать тревожащие мысли, но они сразу же возвращались, потому что ответ на них не был дан. Но единственно возможный ответ — выйти из тени — пугал еще больше. Из-за дяди.

А ведь Поход уже совсем близко: всего лишь в дне пути.

Лиенна не видела иного выхода. Ее надежно успокоит, похоже, только одно: самой явиться в город и со всем разобраться, как и полагается его хозяйке. Сообщить людям о беде и указать на решение. К тому же, сегодня в ее честь играют бал — и без нее, отсиживающейся тут. Несправедливо!

Лиенна добралась до стола и встала рядом, положив на него руки. Без магической подпитки туман стал рассеиваться, и из молочно-белых клубов постепенно проступили дальний край стола, цветные мозаичные камни пола, стена, широкий дубовый подоконник, большое прозрачное окно с тяжелыми шторами. Лиенна наблюдала за этим и наконец-то успокаивалась, ведь она дала себе ответ: она должна отправиться сегодня в столицу и сделать официальное заявление о Походе. Осталось только придумать, как все это провернуть, чтобы ей не помешали, и как потом вернуться в Ису без последствий.

В дверь постучались. За несколько дней этот стук успел стать знакомым.

— Госпожа, вы здесь? — заглянув, спросила Юстина. — Вам напоминают о трапезе через полчаса.

— Спасибо. Пойдемте со мной, я хочу переодеться.

В комнате Лиенны Юстина аккуратно, даже не касаясь королевны, распутала завязки, испросила разрешения и ушла, а Лиенна, пока не раздеваясь, приблизилась к зеркалу. На туалетном столике поблескивало коронованное солнце о семи лучах, отлитое в серебряном перстне-печатке. Герб герцогского рода — и подтверждение ее собственной личности. Придерживая у груди спадающее расшнурованное платье, Лиенна взяла перстень и обвела контуры печатки большим пальцем, но надевать не стала. Ей нужно подумать еще. Но потом, потом...

Она переоделась и спустилась в обеденный зал, напустив на себя всю возможную невозмутимость.

А после трапезы Эмилиан сказал:

— Лиенна, у меня есть для вас подарок.

— Правда? — тут же откликнулась Лиенна и заулыбалась. Удивительно, как сильно одна-единственная фраза подняла ей настроение. Радостное предвкушение наполнило ее теплом и удовольствием. — Интересно! Что это?

Граф продемонстрировал ей пустые руки. Его глаза хитро поблескивали.

— Давайте спустимся, и я вам его покажу.

— Что это? — повторила Майя, но тоже не получила ответа.

Эмилиан молча усмехнулся, подошел к выходу из зала и остановился, приглашающе приоткрыв дверь. Лиенне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, едва не подпрыгивая от волнения и гадая, что же он задумал.

Проследовав вместе с Майей за Эмилианом во внутренний двор замка, мимо пьянящих ароматами садов и звенящей металлом кузницы, Лиенна оказалась у конюшен. Здесь еще на входе знакомо пряно пахло лошадьми и свежескошенной травой. Где-то в глубине мерно постукивала лопата для чистки стойла. Сквозь приоткрытые по-летнему врата доносилось негромкое ржание коней.

Внутри конюшни Эмилиан огляделся по сторонам и уверенно подошел к одному из денников. Там, за решетчатой перегородкой, стояла невысокая, явно молодая лошадь светло-серого окраса с длинной белой гривой. Но Лиенна не смогла разглядеть больше: охнув, она нерешительно остановилась на полпути. Неужели подарок — это лошадь?

А Эмилиан обернулся и выжидающе поглядел на Лиенну. Всего на миг встретившись с ним глазами, она тихо-тихо вздохнула и, переведя взгляд немного в сторону, на его плечо, подошла к деннику. Увидев незнакомку, лошадь негромко фыркнула и встряхнула гривой.

— Это Северина. Теперь она принадлежит вам.

— Северина... — медленно повторила Лиенна, вслушиваясь в текучие ровные слоги.

Услышав свое имя, лошадь уставилась прямо на Лиенну. В большом серебристом глазу Лиенна без труда разглядела свое отражение — серебряно-белое, как и Северина, — и тотчас прониклась к ней теплотой, как к родной. Она положила руку на решетку, и Северина поднесла морду к ее руке и с любопытством обнюхала. Теплое влажное дыхание защекотало пальцы, и Лиенна рассмеялась: сперва тихо, а затем, волнуясь, что ее благодарность не поймут и не оценят, — громко, радостно. Такой красивой и нежной лошади Лиенна еще не встречала. Ей безумно захотелось ее обнять. Лиенна представила это так живо, что даже почувствовала прикосновение гривы к своей щеке.

Вспомнив, что она здесь не одна, Лиенна повернулась к Эмилиану.

— Спасибо. Правда, большое спасибо! Я очень люблю лошадей. Никогда еще не видела такую красивую... И, по-моему, мы с ней чем-то похожи. Она спокойная?

— Да, она спокойная. Но вы не расставайтесь с ней надолго. Заходите к ней почаще, чтобы она вас запомнила. Я вас оставлю, ладно? Всегда заходите ко мне, если вам что-то понадобится.

Лиенна лишь кивнула в ответ, глядя прямо перед собой. Смысл слов, сказанных этим голосом, доходил до нее смутно. Несколькими днями раньше Лиенна взяла бы Эмилиана за руки или даже обняла совершенно без задней мысли, просто из огромной радости. Но не сейчас. Теперь объятия с ним представлялись ей чересчур... обязывающими. Она слишком многое себе придумает, если обнимет его теперь. Так что нельзя. И без того уже насочиняла. Как же трудно постоянно с ним видеться и понимать, что нельзя, ничего нельзя! Глупая маленькая фантазерка!

Пока Лиенна размышляла, Эмилиан и Майя тихо удалились. Заметив их отсутствие, Лиенна тяжко вздохнула, протянула руку через окошко и потрепала свою лошадь по голове. Северина довольно зафыркала и подошла поближе к перегородке, чтобы Лиенне было удобнее ее гладить.

— Хочешь погулять, да? — спросила Лиенна. — Наверное, не сегодня. Прости. Но ты мне нравишься, не подумай ничего такого...

Восторг от подарка поутих, и она смогла обдумать его более здраво. Сегодня Лиенне пришлось потревожиться сполна, так что по инерции она стала искать подвох еще и в подарке. И нашла.

«Не расставайтесь с ней надолго», — сказал граф. Это выглядело так, точно он пытается привязать Лиенну к замку — или купить ее. Сделать Лиенну обязанной ему еще больше. И, надо признать, у него это почти получилось.

Но ведь, с другой стороны, лошадь — это символ свободы. Выходит, это знак, что Лиенна права. Значит, выбор уже не изменить, потому что это правильно. Осталось продумать детали операции. Все всегда продумывают детали. Например, хорошо бы решить, как после всего сказанного на балу ей безопасно выбраться из дворца и вернуться в Ису, чтобы Северина не осталась без хозяйки надолго. И тогда все будет так, как и просил Эмилиан.

Эмилиан... Эта поездка может помочь Лиенне еще и избавиться от чувств к нему. С глаз долой — из сердца вон, раз так говорят, то почему бы и нет? Ей давно пора отдохнуть, развеяться, вспомнить, что в мире есть и другие люди, достойные теплых чувств. И Лиенна изо всех сил старалась думать о своем решении как о простой прогулке, обычном очередном выходе в люди, иначе ее вновь и вновь принимались раздирать мучительные противоречия. Ведь сегодня на одной чаше весов — ее свобода, а на другой — жизни ее родителей и всех людей, живущих в столице. А менять решение уже поздно. Поздно. Иначе она просто сойдет с ума.

Ладно. Раз уж все решено, то как добраться до столицы, для начала? Пешком слишком долго. Ехать верхом на Северине пока рано, да и снимут ее с лошади еще до городских ворот, Лиенна в этом не сомневалась. Так что все это не подходит. Хм... Может, поговорить с Майей, чтобы отправиться на бал вместе с ней?

Лиенна замерла, а потом широко улыбнулась. Майя. Да, это хорошая мысль.

— Еще увидимся, — пообещала Лиенна Северине, стараясь убедить в этом скорее себя, нежели лошадь, которая вряд ли что-то понимает, помимо команд, и поспешила обратно в замок.

Майя была в своих покоях и, конечно же, вовсю собиралась на бал. Лиенна тихонько вошла как раз в тот момент, когда Юстина заканчивала заплетать на ее голове кудрявую косичку по линии основания затылка. Остальные волосы живым пламенем мерцали на плечах, подернутых шифоновой пеленой.

— Возьмите меня с собой, — стиснув кулаки и набравшись решимости, молвила Лиенна.

Юстина едва успела закрепить конец косички: Майя обернулась на голос и вскинула брови.

— Что? Куда взять? — искренне удивилась она.

— На бал. В столицу.

Графиня замотала головой, нервно улыбаясь. Юстина встревожилась и стала поправлять ее косу.

— Я же утром просто пошутила! Нет-нет, вам туда нельзя. Вы же знаете сами... Или это мы вам надоели? Может, я вас обидела?

— Нет, вовсе нет! Но мне правда нужно поехать с вами. Если не мой дядя, то я сама, лично, должна сообщить людям о том, что их ждет.

Майя всплеснула руками.

— Да успокойтесь вы! Тамхас позаботится обо всех этих людях. Он должен. Это его дело. А ваше дело — ждать, когда придет ваше время. Здесь, в безопасности.

Лиенна покачала головой, поджав губы. После всего, что произошло, Тамхас больше не вызывал у нее особого доверия. Занимается невесть чем, ее практически не навещает. А еще все бросил и ушел из-за... из-за этой... Луны. Лиенна понимала в происходящем среди этих людей все меньше, и это ее тревожило. А уверенность в том, что лучше всего завершаются именно те дела, которые делаются самостоятельно, только укреплялась.

— А когда оно придет, это время, откуда вам знать? Знаете, я не могу так легко рассчитывать на Тамхаса, как вы. Он ведь взял и ушел тогда, восьмого, из-за этой... этой женщины! Кто знает, может, она уже убедила его бросить мой город на произвол судьбы! Помните, что он говорил этим утром? Что не может ничего сделать без нее!

Взмахом руки Майя отослала Юстину за дверь. Проводив ее взглядом, графиня села на стул, оперлась подбородком о кулаки и уставилась на Лиенну исподлобья. Нахмуренная, непривычно невеселая, в тот момент она особенно сильно походила на своего брата. Буквально один в один.

— Думаете, она это может?

Тонкий, чуть сдавленный голос Майи развеял мимолетную иллюзию. Лиенна выдохнула, отвела взгляд и стиснула пальцами плечи. Ей снова стало холодно.

— Не знаю. Вам виднее. Но, по-моему, Луна что угодно может сделать, чтобы только доказать, что она тут важнее всех.

— Ну, все равно это не повод...

— Майя, послушайте, — решительно перебила ее Лиенна. — Там ведь люди. Там мои родители. Там живет почти вся моя родня. Я не могу их бросить и потом всю жизнь каяться, что я виновата в их смерти, потому что струсила и поверила Тамхасу. Я должна пойти с вами и сказать им о Походе. Я имею право говорить от имени Веркинджеториков, так что мое заявление будет — официальнее некуда.

Закончив говорить, Лиенна перевела дух, энергично встряхнула кистями рук, которые предательски подрагивали от напряжения, — и, взглянув на Майю, вдруг увидела ее по-новому. Та стала выглядеть как-то иначе. Приятно удивленной? Да, пожалуй, именно так.

— Сильно. Вы умеете сказать, — хмыкнула Майя, возвращая на лицо улыбку. — Вообще-то, брат говорил мне, чтобы я больше не вздумала вас дразнить, но раз уж вы пришли сами и это вы дразните меня, то... Ну, не знаю! У вас есть идеи, как потом незаметно сбежать оттуда? Вы ведь будете в центре внимания, вы это понимаете?

— Да. Вы их всех отвлечете. Я знаю, вы это умеете.

— Умею, это точно, — захихикала Майя. — Тогда бегите за своим новеньким платьем, пока я не передумала. А туфли... сейчас что-нибудь подберу. Покажите-ка ноги. Да... Хорошо. Жду! Скорей, скорей!

Прекрасно! Лиенна бросилась в свои покои, довольная успехом и приятно, деятельно окруженная новыми заботами. Там она взяла новое платье, а подумав, — еще и свой синий плащ с капюшоном. Печатку решительно схватила со столика прямо перед выходом и по пути к Майе надела на большой палец правой руки. Печатка ей пригодится. Есть одна идея, как с ее помощью проникнуть во дворец незамеченной до поры до времени...

Остаток сборов прошел в суете и молчании, ну а вскоре Майя и Лиенна, полностью готовые, уже садились в карету. Лиенна забралась в нее первой и теперь опасливо, стараясь быть незаметной, выглядывала из окошка, гадая: остановит ли ее... кто-нибудь, или все пройдет, как она задумала?

Тем временем Майя приказала служанке:

— Юстина, не говори Эмилиану, где Лиенна, пока он не спросит об этом прямо. Понятно?

— Да, госпожа. Хорошо повеселиться вам.

— Веселье сегодня отменяется, по-моему. Хотя кто знает, как все обернется... — заметила Майя, кивнула, захлопнула дверцу и откинулась на спинку сиденья.

Карета тронулась с места. Лиенна и Майя встретились взглядами.

— А теперь расскажите мне еще раз, а то я что-то запамятовала. Что мы собираемся сделать? Всполошить аристократию — это я поняла, это весело, но мне нужны подробности.

Лиенна вдохнула и прикрыла глаза. Ей четко представилось, как она входит в бальный зал.

— Я явлюсь на бал и сообщу всем собравшимся, что король скрывает от них. Постойте-ка... Интересно, почему дядя не отменил этот бал, хоть меня там и не должно быть? Может, как раз, чтобы объявить о Походе?

Лиенна шумно вздохнула, пораженная озарением, и раздосадовано откинулась на спинку. Богиня... Неужели она все это делает зря?

— Глупости! Это пир на костях, — с преувеличенно умным видом ответила Майя. — Чтобы не заподозрили ничего. Веселье напоследок. Такое не портят. Объявит когда-нибудь потом, если только вы не придете...

Лиенну будто молнией ударило. Она раскрыла рот и шумно втянула в себя воздух. Зубы тут же заныли, и она закрыла их руками, ошарашенно глядя на Майю. Та сразу свела плечи и уставилась вбок.

— Я не это имела в виду, простите. Никаких костей. Только цветы. Розы. Да, много-много роз!

Лиенна резко кивнула. Ей не терпелось сменить тему, на которую сама же и перешла.

— Кстати, а почему вы вдруг согласились, хотя сразу отказали мне?

Майя неловко повела плечами и выглянула в окошко. Лиенна невольно покосилась туда же. Мягко освещенные послеполуденным янтарным солнцем, мимо мелькали деревья, колосящиеся злаками поля и редкие фасады хуторов. Приглушенно стучали лошадиные копыта. Пощелкивал хлыст.

— Я поняла, что вы правы. Вы Веркинджеторик. Надо напомнить королю об этом. Вы же не только проводник. Так что пускай поскачет, — захихикала Майя, не скрывая злорадства.

— Да, я давно сама об этом думаю, — обрадованно заулыбалась Лиенна. — Ну, что я и королевна тоже. Насколько мне известно, только выдав замуж, можно лишить меня титула.

— А вы хотели бы замуж?

— Не сейчас, — отрезала Лиенна и даже отвернулась. Думать об этом ей совсем не хотелось. Более того: она не позволила себе даже просто вспомнить одно хорошо знакомое имя.

Остаток пути спутницы провели в молчании. Майя что-то читала, прижавшись плечом к окошку. Похоже, привыкла к такому. Лиенна мысленно подбирала слова для вступительной речи, время от времени перескакивая мыслями на план побега, довольно зыбкий, но зато хоть не единственный. Вариантов у нее не меньше двух. Только бы все сложилось как надо...

Звук цокота копыт внезапно изменился: карета покатилась по дереву. Въездной мост Гела-сен-Веркинджес. Лиенна с трудом переборола тягу выглянуть в окно. Еще немного... Снова брусчатка. Карету окружили голоса людей, шаги, шум города. Но вскоре все, кроме цокота, снова стихло. Дворец.

Карета остановилась. Майя вышла наружу и, взяв в руки приглашение, стала ждать Лиенну. Но та, не шевелясь, молча стала смотреть на графиню. Что-то не давало ей выйти. Страх? А не поздно ли для страха?

— Ну? — не выдержала Майя, нет-нет, да и поглядывая по сторонам.

Лиенна замерла, пытаясь утихомирить колотящееся сердце, натянула капюшон поглубже, ссутулилась и выскользнула на улицу навстречу Майе. Тени становились длинными; солнце клонилось к закату.

— Идите как положено. Я войду через черный ход, — сказала Лиенна.

— Хорошо... Ого. Тут такие есть?

— Есть, и много. Только о них никому не положено знать. Встретимся на балу. Прикройте меня, если придется. И вот еще что... Когда сможете... если вдруг что-то пойдет не так... найдите мою маму и скажите ей о Походе. Пусть уходит. Скажите, что я вас попросила. Вдруг она не придет сегодня на мой бал? Ну и...

Майя кивнула, сохранив молчание, и по ее лицу Лиенна поняла: все очень серьезно. Ну, хорошо. Лиенна сжала руку с перстнем в кулак, закрыла глаза и вздохнула. Сейчас или никогда. Пора.

Она легко отыскала в дворцовом саду один из ходов в подвал и спустилась туда, не без труда, но все же расплавив хлипкий замок заклинанием. Первый реальный успех в магии вдохновил ее, да так сильно, что, окрыленная, она едва не пробежала мимо нужного поворота и подъема наверх. Беззвучно хихикая, Лиенна накрыла ладонью кулон, мерцающий под одеждой живым золотом, склонила голову пониже и юркнула на высокую темную лестницу. Новые туфли слегка натирали ей пятки, но пока что это было терпимо; даже неощутимо.

Редкие стражники, встречавшиеся ей на пути, от одного вида герцогской печатки вытягивались в струнку. Никто не смел задерживать ее, и до входа в бальный зал королевна добралась без происшествий. А здесь, в коридоре, уже было пусто. Все давно вошли в зал. Осталась лишь она, которую никто не ждет.

Лиенна остановилась перед опущенной портьерой и перевела дыхание. Страшно. Но как иначе?

Она ведь и королевна тоже, а не только проводник. Пора об этом вспомнить и королю.

Лиенна вышла на балкон, но никто не обратил внимания на даму в плаще: аристократия внизу, разбившись на группки, была куда больше занята разговорами и вином. Тогда Лиенна больно ткнула сонного герольда в бок и сунула ему под нос руку с печаткой. Старик даже подскочил и испуганно захлопал глазами, как сова.

— Представь меня сейчас, — прошептала Лиенна. — Королевна пришла.

Герольд громко откашлялся и постучал жезлом по мраморному полу. Все притихли.

— Подготовьте свои поздравления, лорды и леди! Лиенна Веркинджеторик, королевна, маркиза Гела, дочь герцога явилась на бал!

Когда все без исключения взгляды обратились к лестнице, Лиенна опустила капюшон на плечи, развязала плащ и позволила ему упасть на пол. Откуда-то из глубины зала донеслось несколько восхищенных вздохов.

— Королевна! Вы уже здоровы? Какая приятная новость! И как вовремя!

— Это королевна? Но что у нее за вид? Что с волосами?

— Конечно, это она! Ее голос, ее стан... посмотрите! — вдруг услышала Лиенна голос матери и стала лихорадочно озираться, ища ее глазами. Нашла. Выдохнула с облегчением. — Лиенна, с тобой все в порядке! Но зачем ты пришла сюда?

— Герцогиня? О да, теперь я вижу. Ваше Высочество, вы прекраснее рассвета, но, Богини ради, что это за маскарад?

Лиенна развела руками и сделала первый шаг вниз по лестнице. Кашлянула.

И заговорила хорошо поставленным, громким голосом, которому ее учили всю жизнь:

— Это не маскарад. Дело очень важное. Вы все собрались здесь сегодня очень кстати для меня и для вас самих. Так как я, как представитель рода Веркинджеторик, считаю нужным объявить следующее: Поход идет к столице.

Внезапно в зале стало очень тихо. Подбирая следующую фразу, Лиенна услышала за спиной шумное дыхание, оглянулась — и, всплеснув руками, стремительно слетела вниз по ступенькам, в бальный зал. Бринэинн взмахнул руками в воздухе, фыркнул и тяжело побежал следом за ней.

И как она не заметила его раньше? Балкон не такой уж и большой. Или он просто сразу не поверил своим глазам и не мог сдвинуться с места? Тогда ей повезло.

— А я так и знал! — раздалось в звенящей тишине, когда Лиенна скользнула в толпу приглашенных. — А я вам говорил про Поход! А вы не верили! Вот и пришло ваше время, готовьтесь, пузатые! Им-то плевать на все ваши шелка и злато! Теперь все попляшут!

— Заткните его уже, стража! — капризно пожаловалась какая-то дама. — Надоел, смутьян эдакий!

— А вы послушайте королевну! — рявкнул все тот же голос. — Она расскажет вам всю правду!

Лиенна ловко, точно в танце, проскользнула между капризной дамой, мелкопоместной баронессой с юга, и двумя девушками в платьях фрейлин. Король сильно отставал, но радоваться пока рано: все внимание сосредоточено на ней, и пора рассказывать дальше. Бежать некуда, кроме как вперед, и не оглядываться.

— Хватайте ее! — крикнул Бринэинн, теряясь в толпе позади нее.

— Нет, его хватайте! — тут же откликнулась Лиенна, ввергнув аристократию в замешательство.

— Поход идет? Это правда? — услышала она рядом с собой.

— Так это правда...

— Да, да! Храм Рассвета лежит в руинах! — подтвердила Лиенна. — А Поход идет сюда. Король всем говорит, что столица выстоит против любой армии, и это так. Но он не сказал вам об одной вещи!

Лиенна нырнула в очередную группку людей.

— Это заброшенная шахта!

Лиенна тяжело дышала. А здесь, куда ни взгляни, ее окружили безразличные лица. Непонятно, кто из них выкрикивал фразы, доносящиеся до ее слуха. Возможно, никто. И она злилась. Как они не понимают? Как не могут услышать?! Лиенна распалялась все больше, позволяла себе все более резкие фразы, надеясь хоть как-то достучаться до них. Чтобы они только смогли понять, что им грозит!

— Вы видели стражу у заколоченного входа? — почти наугад, лишь по воспоминаниям Эмилиана, ударила она и по нескольким наконец-то исказившимся лицам поняла, что попала в точку. — Зачем там охрана, если все в порядке? Через эту шахту Поход и войдет в город! Уходите, пока есть время! Защищайте свои города, своих людей! Остался всего один день!

— Так Поход идет прямо сюда?

— Это виолит у вас? И ваши волосы... и глаза... Так вы проводник?

Лиенна вздрогнула, замедлила шаг и, поглядев на вопрошающего, вздохнула.

И, кажется, он увидел ответ в ее глазах. Раскрыл рот.

— Невозможно...

— Что? Вы проводник? Это чудо! — раздалось откуда-то из толпы.

— Да, это чудо! — подхватила Лиенна, ободренная этим возгласом. Огонь у нее внутри как будто вспыхнул ярче и согрел до кончиков пальцев. Казалось, еще немного — и потушенный перед выходом в зал виолит у нее на шее зажжется сам собой только от жара ее крови. — Проводники и только они могут обратить Поход вспять. Это не сказки. Все это реально!

— Она не в себе, я же говорил вам! Она больна! — крикнул Бринэинн.

Он вдруг оказался совсем близко. Лиенна оглянулась и юркнула в очередную щель между ошеломленными дворянами. Еще немного — и она доберется до выхода, а там напустит тумана, буквально, и исчезнет...

— Задумайтесь об этом — и бегите, прячьтесь, пока не поздно! Это не ваша война! Это наш бой!

Лиенна добралась до выхода из бального зала. Остановилась. Вдохнула, готовясь сказать последнее...

И тут Бринэинн схватил ее за руку. Лиенна споткнулась. Ритм нарушился. И их танец прекратился.

Их тотчас окружили встревоженные люди, пробившиеся сквозь заслон из неверящих и безразличных. Но Лиенна не могла выделить никого из них. Злые слезы застили ей взор. Она лишь слышала разные голоса, но точно так же не отличала, кто именно говорит, как и минутой раньше, пока стрелой летела сквозь толпу:

— Ваше величество, это правда? Поход действительно идет?

— Да. Но все под контролем, — бросил король.

— И вскоре мы увидим их факелы под стенами города?

— Какие еще факелы, милорд? Успокойтесь.

— Увидите, если останетесь в городе до следующего дня! — крикнула Лиенна, силясь вырваться в мгновенном приступе ужаса. Тщетно.

— Так это правда королевна? Не самозванка? Королевна наша — проводник? И вы скрывали это от нас?

— Скажите «да», Ваше Величество! — громко фыркнула Лиенна. — Скажите, чтобы все услышали!

— Вы разводитесь, ваше величество. Снова. Не хотите это прокомментировать? — вдруг спросил знакомый голос. Майя. Она где-то совсем рядом.

Бринэинн закашлялся. Его хватка ослабла. Воспользовавшись замешательством, Лиенна стиснула зубы и оцарапала Бринэинну руку. Дикая мысль озарила ее разум: что будет, если приложить к его кровоточащим царапинам свой виолит?

— Стража! — крикнул король, кривясь от боли, но руку не разжал. — Сюда, сейчас же! Хватайте королевну!

— Значит, это она?.. Не верю!

— Верьте, верьте! — крикнула Майя. Лиенна разглядела, что та теребит длинный шнурок, уходящий вглубь корсажа, как будто собираясь использовать магию, но не могла решиться на это на виду у всех... Лиенна вспомнила о своем виолите, но тут же отмела эту мысль. Не хватало еще снова оказаться в тюрьме. Тут-то ее точно не пощадят, а так... кто знает, может, хотя бы шанс сбежать у нее еще есть. — И это спасение, а не проклятье! Наше спасение!

И тут, взглянув Бринэинну прямо в лицо, Лиенна впервые испугалась вида своего дяди — и впервые ей стало его жаль. Так плохо он еще никогда не выглядел. Бледный, с неровными пятнами румянца на синеватых щеках, явно не выспавшийся и перекошенный от злости. Ворот его парадного кафтана сидел криво, почти боком.

— Сёрена в мой кабинет, немедленно! И писца! — рявкнул король на весь зал.

Тут подоспела стража, и Лиенну крепко схватили за руки. Теперь она могла лишь мечтать о том, чтобы вырваться. Ее повели в обратном направлении; силой, шагом — там, где она только что летела стремительной птицей.

Бальный зал, полный встревоженных голосов, остался позади, и вскоре они добрались до кабинета Бринэинна. Король вошел, затем по его знаку стража ввела внутрь Лиенну и вышла, закрыв дверь.

— И ты правда объявишь о Походе? — спросила Лиенна. — Неужели?

Бринэинн поглядел на нее почти с теплотой. Почти. В его глазах что-то лихорадочно поблескивало. Рот странно кривился.

— Разумеется, раз ты уже здесь. Больше незачем тянуть. Я искал тебя и боялся, что ты пропадешь бесследно, если всполошить народ... Я рад, что ты наконец вернулась. Не бойся, все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы тебя вылечили.

Лиенна хмыкнула и вздернула подбородок.

— От чего? Я здорова. Даже здоровее, чем раньше.

Бринэинн молча поднял руку и обвиняюще указал ей на шею — с опаской, точно тыкал в ядовитую змею. Лиенна издала смешок и скрестила руки на груди, закрываясь от любых обвинений. Она поглядывала по сторонам, ища выход, не оставляя надежды сбежать. Нужно уходить отсюда... Но как?

— Это не болезнь. Это дар. И теперь я понимаю, что он был дан мне как раз для этой цели, — пылко ответила Лиенна, вдохновленная собственной недавней догадкой.

Не об этом ли толковал Эмилиан сегодня днем? О том, что именно она должна обратить Поход вспять, действуя, и как проводник, и как член королевской семьи? Теперь она все поняла. И все так глупо испортила... Лиенна с трудом сдержала вздох. Тут ей ни в коем случае нельзя показаться слабой.

А Бринэинн стиснул кулаки и крикнул — да так, что задрожали стекла:

— Это болезнь! Это скверна! Так не должно быть! Только не ты...

Его голос надломился, упал, и король плюхнулся в кресло; он сжал пальцами подлокотники и впился в нее враждебным взглядом. Бринэинн выглядел гневным и опустошенным одновременно. Его глаза горели, как у тяжело простуженного, лоб прорезали неисчезающие мимические складки. Лиенна же осталась стоять над ним, до боли, которую почти не чувствовала, сжимая пальцы на плечах.

С минуту или чуть больше они молчали, глядя друг на друга, затем отворилась дверь, и вошел Сёрен — тот самый служитель церкви, который неделей ранее преподнес ей кристалл виолита для испытания ауры. За ним в кабинет просеменил писец с бумагами и чернильницей. И на их контрасте, на различиях просто в походке при виде короля Лиенна поняла: Сёрен может позволить себе очень многое.

Не он ли и придумал все это, а король просто согласился? Тогда это он все испортил!

— Королевна. Удивлен, — сказал Сёрен и слегка поклонился.

Лиенна подскочила, вытянулась в струнку и стиснула кулон в кулаке, гневно глядя на церковника.

— Все в сборе. Отлично. Теперь вы избавитесь от меня? — бросила она.

Бринэинн и Сёрен переглянулись и воззрились на писца. Тот втянул голову в плечи.

— Пишите, — сказал король и махнул рукой в направлении стола, — пишите о Походе. Сёрен, продиктуйте, что там нужно, а я проверю и подпишу. Пускай утром это огласят в столице, а к полудню — во всех провинциях Веркинджеса.

— И Тамхаса не забудьте позвать, — вставила Лиенна, дрожа от гнева.

— Тамхаса? Зачем?

— А кто защитит людей? Кто...

— Я, — бросил Бринэинн. — Никакого Тамхаса. Эти колдовские уловки в прошлом. Мы сможем защитить себя и без таких, как он.

— Ты вообще ничего не понимаешь? — вырвалось у Лиенны. — Это не шутки!

— Тебе едва шестнадцать, что об этом знаешь ты? Замолчи!

— Многое, — прошептала Лиенна.

Бринэинн снисходительно повел глазами и скрестил руки на груди.

Снова стало тихо. Лиенна мерно дышала, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще; она сосредоточилась на этом ритме и крепко сжимала в руке кулон с виолитом. На границе сознания она слышала бормотание Сёрена и скрип пера. Король же стоял напротив и просто смотрел на нее, будто ждал чего-то определенного.

Что он хотел увидеть? Лиенна не собиралась выяснять. Она просто хотела уйти отсюда.

Что-то кольнуло ее ладонь, и знакомый опьяняющий жар прокатился изнутри тела, наполняя ее уверенностью и покоем. Лиенна глубоко вдохнула, выдохнула и зашагала к выходу.

...Туман. Она вспомнила о тумане. Выйти за дверь — и все, считай, спаслась... даже стража ее не остановит...

— Я ухожу, — проронила Лиенна. — Приятной ночи.

Шаг, еще один... Лиенна протянула руку к двери, и тут кто-то схватил ее за кисть и больно сжал. Лиенна обернулась, невидящими глазами уставилась в лицо дяди и занесла свободную руку над его головой. Меж пальцев сверкнули фиолетовые нити. Время замедлилось; энергия хлынула в ладони и в пальцы, наполняя их небывалой силой. Расколотый натрое кристалл тонко-тонко, дребезжащим неясным хором запел в ушах. Лиенна увидела ужас и почему-то еще удовлетворение в бесцветных огромных глазах дяди. Неужели он ждал именно этого? Проявления силы?

И тут Бринэинн размахнулся и влепил ей пощечину, да такую, что Лиенну затошнило. Она упала на колени и впилась пальцами в горящее лицо. Он никогда ее не бил. Никогда прежде.

Но она хотела сделать ему больно, на самом деле хотела. Почему это ее не пугает? Только ли потому, что он выглядит таким безумно-выжидающим? Только ли потому, что он не даст ей покоя из-за своей необъяснимой ненависти к проводникам?

— Проклятье. Теперь вы видите, что с ней сделала эта скверна? Верните мне мою Лиенну. Верните, это возможно, я знаю. Я приказываю вам найти способ исцелить ее. Любой ценой!

— Сделаем, — ответил Сёрен, как будто ждал именно этих слов.

Он подошел к Лиенне, потянул ее за руки кверху, чем-то зазвенел, и ей на запястья лег могильный холод. Поток силы угас, и в руках стало холодно. Значит, это медь? Как у Мелинды? Она боялась посмотреть на свои руки, чтобы это не оказалось правдой.

— Вставай. Идем. Все будет хорошо.

— Я прикажу заложить для вас закрытую карету. Жду вестей утром, — сказал король.

Лиенна покорно встала, опустила голову, будто смирилась, — и мысленно четко промолвила, как будто ее могли услышать:

«Эмилиан, прошу, простите меня. Я такая глупая. Помогите мне... еще раз. Если сможете».

* * *

Эмилиан стоял у окна, сложив руки за спиной, и боролся с желанием начать мерить кабинет шагами. Давно ему не приходилось по-настоящему волноваться. Жаль, что он так поздно решил спросить у Юстины, куда пропала Лиенна. Часом раньше спросил бы — и успел бы нагнать их и возвратить.

Лиенна. Когда он увидел ее в том, прямо признаться, откровенном, очень-в-духе-Майи платье, то не сразу понял, что это она. Красивая молодая дама, как будто вышагнувшая ему навстречу прямо с королевского приема, выглядела такой взрослой. Равной ему, а не ребенком.

А потом, как будто платье дало ей силы, — или раскрыло ему глаза? — Лиенна показала себя в беседе смелой и сильной. И вот теперь, когда сбежала в столицу, конечно же, чтобы рассказать о Походе... королевна недальновидна и глупа, но действительно сильна духом. Эмилиан злился на нее — но и восхищался ею. Сколько отваги и боли за свой народ! Но все равно он жутко злился. Неужели действительно придется посадить ее под замок, хоть и не хотелось ему так резко вторгаться в чужое личное пространство?

Но это только если Лиенна и Майя вернутся вдвоем.

А что, если нет?

Эмилиан скрестил руки на груди и взглянул в сторону книжной полки. Там лежало то, что они с Мелиндой добыли на днях. Полоумный старик, который давно запутался в собственном разуме, все-таки смог им кое-чем помочь — не без помощи телепатии, конечно. Оставалось лишь съездить в Торан, найти того единственного члена заговора, который сумел сбежать, и добыть у него недостающие показания. Может быть, еще и документы, и самого свидетеля привезти с собою... но на это надежды мало. Хотя кое-что есть у Тамхаса. Уже неплохо.

Эмилиан вновь посмотрел в окно. В черноте ночи медленно плыла надкушенная луна.

Когда в его кабинет вошла Майя, он обернулся тотчас — и и по ее бегающему взгляду, подрагивающей улыбке и вспотевшим рукам, которые она непрестанно вытирала о платье, ему сразу стало все ясно.

Его пальцы похолодели.

— Я слушаю.

— Так ты уже все знаешь?

— Почему ты вернулась одна, Майя?

— Да я вообще ни при чем, — обиженно заявила она.

Так искренне. Он даже поверил бы ей, если бы не знал ее всю жизнь.

— Не верю. Из любых бед Исы всегда торчат твои уши.

Майя тут же хлопнула по ушам, закрывая их. Эмилиан усмехнулся б этому, если бы не был так зол.

— Я правда ни при чем! Она меня уговорила! И, в общем, она осталась там. Ее схватили. Но не применять же мне магию на людях! Ты тогда первым попадешь в немилость, между прочим! Не только я! О тебе же думаю!

— Обо мне — все равно что о себе. Сама знаешь, — отрезал Эмилиан. — Зачем ты сказала Юстине молчать? Я мог бы остановить вас. И ты бы не нарушила обещание.

— Был бы плохим, а я хорошей? Как мило, — усмехнулась Майя. — Как будто ты мог что-то изменить!

— Да, мог!

Майя отшатнулась и недоверчиво на него взглянула. Ее руки дрожали.

— И ты бы бросился ее спасать?

— Да!

После его возгласа вдруг повисла тишина. Эмилиан стоял, тяжело дыша. Эхо крика звучало в ушах.

На щеке Майи вдруг сверкнула слеза. А затем его сестра, еще минуту назад улыбавшаяся, громко всхлипнула и закрыла лицо руками. Эмилиан чуть было не улыбнулся сам, хотя внутри у него все горело и кипело. Именно такого эффекта он и ожидал. Все идет так, как надо... за исключением королевны. Но это и ради нее тоже.

— Так спасай теперь, — снова всхлипнула Майя.

Эмилиан прикрыл глаза.

— Пойми: это ты совершила ошибку. Ты же ее и исправишь.

— Я? Как?

Он резко открыл глаза и как мог спокойно, хотя изнутри рвался гнев, смешанный с магией, сказал:

— Ты отправишься в Торан. Завтра же.

— Что? Я не хочу!

— А мне плевать! Ты поедешь! — окончательно вскипел Эмилиан.

Майя в страхе попятилась. Таким она его еще не видела.

— Не хочу я! — взвыла она, заламывая руки. — Не бросай меня одну! Я больше так не буду!

Вдруг в дверь кабинета кто-то забарабанил. Секунду Эмилиан смотрел в красное мокрое лицо Майи, а затем крикнул — и от его крика Майя дернулась, как от удара:

— Войдите!

Эмилиан и Майя повернулись на звук открывающейся двери — и увидели Катэля, бледного даже под темным загаром, встревоженного, запыхавшегося. Испуганного?

— Прости, что без приглашения. Тамхас пропал! — сразу, без вступления, выпалил он.

— Что? — в один голос воскликнули оба Иса.

Катэль быстро-быстро закивал, стирая со лба пот.

— Он отправил меня по делам, а когда я вернулся вечером, он исчез. Вещи все на месте. Следов борьбы нет. Он просто исчез. Я не знаю куда. Он никогда так не делал. Всегда говорил, если что-то важное... хоть бы записку оставил! — Катэль сунул руки в волосы и бессильно сомкнул веки.

Эмилиан потряс руками в воздухе, глядя на Майю. Ее слезы его не впечатляли. К ним он привык.

— Видишь? Как не вовремя!

— А что такое? У вас тоже проблемы?

— Лиенна в руках короля. Майя... Майя поедет исправлять свои ошибки. Катэль, ты мог бы сопроводить ее в Торан?

— Что?.. — он поморгал, осознавая услышанное. — А как же Тамхас?

— Тамхас не пропадет. И, раз все его вещи на месте, кто-то должен продолжить его труды. Нужно спасти Лиенну и довершить все остальное. И не забываем о Походе. Я займусь делами здесь. А вы — там.

Катэль думал недолго.

— Хорошо, — с усилием сказал он и еще раз отер лоб. — Меня здесь ничто не держит. Не бегать же мне по всей стране в поисках ветра? Только, пожалуйста, сразу сообщи, если отец объявится.

Взглянув на Майю, Эмилиан медленно выдохнул вместе с кивком.

— Тогда зайдите ко мне утром. Я дам вам все, что нужно... А теперь иди отсюда, чтобы я тебя не видел... Майя.

Он положил руки на стол и опустил голову, слушая их удаляющиеся шаги. Дверь закрылась, и только тогда Эмилиан позволил себе тихо застонать от досады и временного бессилия. Отвратительно.

Похоже, что впервые за долгие годы ему не удастся уснуть всю ночь. Не стоит и пытаться.