Бросай! (джен)

В полутемном баре спорткомплекса сегодня было тесновато. Здесь проводили вечер важные гости, персонал команд, покидающих гонку, журналисты и всяческий околоспортивный люд. Хён прошел к стойке, мрачно ухмыльнулся бармену и заказал стакан сока. Тот понимающе кивнул. Гонщику команды, которая прошла квалификацию, расслабляться рановато. Хён собирался просто немного потолкаться здесь в надежде встретить одного человека.

Когда после гонки они вернулись на стадион, ему даже никто ничего не сказал. Ни менеджеры, ни тренер. Все вели себя так, будто его выходка — нечто само собой разумеющееся. Кажется, все уже похоронили команду, и всем стало безразлично, что будет дальше. Только Бёрк, когда они на минутку остались одни, сказал: «Давай хотя бы доиграем». Хён вздохнул в ответ: «Доиграем». На этом инцидент был исчерпан. И все же было ясно, что придется искать местечко в другой команде, даже если эта таким-то чудом ухитрится уцелеть.

Хён со стаканом в руках прогулялся по залу и вскоре обнаружил того, кого искал. Этого парня здесь знали многие. Гойнэ Гульдезен, спортивный агент. Этот парень работал, кажется, на всех одновременно. Он искал гонщиков для команд и команды для гонщиков, а деньги брал то с одних, то с других, то, похоже, со всех разом. Но стороны неизменно оставались довольны друг другом, так что к Гойнэ обращались нередко. Вот и теперь он сидел за столиком недалеко от входа, карауля добычу. Во время Чемпионата Мира как раз начинается тот период, когда гонщики могут присмотреть себе новую команду и наоборот. Самый удобный момент для достижения предварительных договоренностей: вся Высшая лига собрана в одном месте.

— Привет, — буркнул Хён, останавливаясь у столика. — Свободно?

— А, Хён! — Разумеется, Гойнэ немедленно узнал своего клиента. — Ищешь новую работу?

— Сам понимаешь. — Хён отодвинул ногой стул и сел.

— Да уж! — Гойнэ был как всегда весел. — Метишь в капитаны?

— Ну, слушай! — Хён разгорячился. — Я бы смог. Веришь? Будь у меня поддержка…

— Верю. Но ты как-то не с того конца начал.

— Они закрывают команду!

— Знаю я! — Гойнэ рассмеялся и замахал рукой. — Давно знаю. Работа такая.

— Если бы все было в порядке, я бы, конечно, действовал постепенно, но…

— Времени нет. Понимаю. Ладно, я присмотрю тебе что-нибудь. С прицелом на капитанство, да?

— Было бы отлично, — оживился Хён.

— Ничего не обещаю, но постараюсь. Я тебя записал. — Гойнэ действительно достал из кармана блокнотик и сделал в нем какие-то пометки. — Сейчас еще ситуация неопределенная, многие не озвучили свои пожелания. Но я буду держать тебя в курсе.

— Спасибо, Гойнэ! — Хён с облегчением поднялся. — Спасибо, что взялся. Я на тебя надеюсь.

* * *

Спортсменов в баре было немного. Даже те, кто сегодня проиграл и собирался завтра же уезжать, продолжали соблюдать режим. Закончено участие в Чемпионате, но не гоночный сезон. Будут еще игры, пусть и меньшего значения, к тому же многие намеревались принять участие в национальных чемпионатах. Но к Дэнго это не относилось. Он уже точно знал, что его не включат в состав на следующее состязание, где он рассчитывал принять участие. Все кончено.

Дэнго сидел в полумраке у барной стойки и потягивал коктейль. Один из своих любимых. На душе было муторно. Он проиграл не соперникам, он проиграл сам себе. Думал, что все обойдется. Хотел почувствовать себя нормальным человеком. Получи результат.

Нужно теперь куда-то деваться. Возвращаться на родину, на острова, очевидно. У отца подводная ферма, ему нужны помощники. Да, пропасть он не пропадет, конечно. Скучно будет без гонок. Зато там друзья уже заждались. Слава? А хотел ли он славы? Ведь, если подумать, хотел-то он веселья. Ну и денег, но это же не обязательно быть гонщиком. Фермером тоже неплохо.

Можно будет забыть о режиме, есть все, что захочется, перестать насиловать себя упражнениями, развлекаться до утра, спать до вечера. Ладно, не каждый день, но во время городских фестивалей, которые он обожал в детстве и на которые никак не мог попасть в последнее время. Появится время для плавания под парусом. Ведь он всегда любил море. Да что там, если он начнет разводить рыбу, море станет его работой! А на гравах можно и с приятелями погонять.

Дэнго хмыкнул и заказал еще один коктейль.

* * *

Убедившись, что в душе зашумела вода, Такьярне с величайшей осторожностью начал крамольный разговор.

— Нет, я все понимаю, но настолько промазать…

— Стареет Босс, — безмятежно откликнулся Даддер, раскинувшийся на кровати. Его происходящее нисколько не волновало. Не один забросит, так другой, и какая ему разница, на кого работать.

Хойчо, нахмурившись, смотрел в окно, всем видом выражая нежелание участвовать в подобных разговорах.

— В совершенно спокойной ситуации, — упрямо, хоть и вполголоса, продолжал Кьяр. — Мы такое прикрытие ему обеспечили! Ведь никого рядом не было.

— Ну, бывает, что ты сразу завелся? — лениво отмахнулся Даддер. — Сам не мазал никогда?

— Я просто хочу понять, что это. Небрежность, или глазомер уже подводит?

— И какая разница?

— А действительно. Ни то, ни другое капитан не может себе позволить…

Шум воды стих, и Кьяр моментально умолк, настороженно уставившись на дверь ванной. Шум возобновился.

— Тоже мне, бунтовщик! — Даддер рассмеялся. — Ты и слова не скажешь против Босса. Он лидер, он приносит победы, а ты кто?

В этот раз победа была моя, хотел сказать Кьяр. А еще он мог бы добавить, что команде пора задуматься о смене лидера. Но он так ничего и не сказал вслух. А о чем можно говорить с этими ребятами? Одному все равно, а другой явно не хочет ни к чему быть причастным. Бесполезное дело. Да и от них, по правде говоря, ничего и не зависит. Вот если бы руководство команды согласилось с тем, что Большой Босс уже не тянет!.. Но менеджер «Галактики» не склонен считать промах Дёрта чем-то особенным. Обычная игровая ситуация, сказал он. Обычная игровая… Да.

* * *

— Занесло его! — ворчал Тек Нен. — В том и дело, что тебя постоянно заносит!

Чтобы отругать лидера команды, менеджер выбрал надежное место. Позади ангаров, за глухой стеной вряд ли кто-то мог бы их услышать. Га Бор стоял, скрестив руки на груди и поджав губы, а Тек Нен прохаживался взад и вперед.

— Откуда в тебе столько агрессии? Ведь ты отличный игрок, у тебя все так здорово получается. Почему ты постоянно лезешь в драку?

По-хорошему, с Га Бором следовало бы побеседовать командному психологу. Проблема заключалась в том, что при одном виде психолога капитан свирепел. Он не считал себя нуждающимся в какой-то помощи. Психолог пытался найти к нему неформальный подход, но должность мешала, и менеджеру пока приходилось отдуваться самому. Его, по крайней мере, Декаро считал начальником и немного прислушивался.

— Они придираются, — буркнул Га Бор. — Я действовал в рамках.

— Если бы ты действовал в рамках, никто бы не обратил внимание на столкновение. Но ты же вечно нарушаешь! Естественно, что судьи за тобой следят пристальнее, чем за другими.

— Ну вот, говорю же, придираются.

— Вот что, — окончательно рассвирепел менеджер, — еще одна выходка, и я тебя к граву приклею!

* * *

Действующий чемпион Мира сидел на кровати, подсунув под спину подушку, и вязал. Спицы бойко мелькали у него в руках. Даже тугая повязка на правом запястье, кажется, ему не мешала. Мирк неуверенно остановился посреди комнаты и некоторое время наблюдал за ним. Он отлично помнил: менеджер предупреждал, что любой, кто выразит хоть какое-то недоумение по поводу «недостаточно мужского» хобби капитана, может подыскивать себе место в другой команде. Но любопытство одолевало. Новичку еще не доводилось ездить на соревнования с Тэнсом, и он никогда прежде не наблюдал эту картину.

— Что ты вяжешь? — решился он наконец. Ничего страшного, ведь он только спросит.

Тэнс улыбнулся и приподнял свое изделие.

— Шарф.

— Красиво, — неуверенно кивнул Мирк, разглядывая сложный узор. — Я бы так не смог. Где ты этому научился?

— Бабушка научила.

Улыбка чемпиона была несколько смущенной. Он вернулся к своему занятию, но потом заговорил снова:

— Я в детстве много времени проводил у бабушки. Мои родители работали на космической станции. До сих пор работают. И они всегда улетали туда вместе, а меня оставляли. А бабушка постоянно что-то вязала, ну и я попросил меня научить. Мы с ней сидели вечерами и вязали вдвоем. Было здорово.

— А в школе не дразнили? — насмелился спросить Мирк.

Тэнс пожал плечами.

— Сначала я не особенно рассказывал. А потом, когда все узнали, я уже мог дать по шее любому, кто попробует хихикнуть.

Мирк рассмеялся. Кажется, зря менеджеры так ревностно оберегают капитана, он и сам умеет за себя постоять.

— И ты всегда вяжешь на Чемпионатах?

— Не только. Я вообще постоянно это делаю. Но во время гонок это особенно важно.

— Важно? — Мирк изумился. Он бы понял, если бы капитан сказал, что это ему просто нравится, но такая формулировка… — Почему важно?

— Помогает настраиваться. Я ни о чем не думаю, просто считаю петли. И забывается вот это все… — Тэнс неопределенно пошевелил пальцами. — Напряжение. Неудачи. Вроде перезагрузки, понимаешь?

— Конечно! — с энтузиазмом закивал Мирк. — Конечно, теперь понимаю. Тоже, может быть, научиться чему-то такому?

Тэнс рассмеялся.

— Вязание рекомендовать не буду. Это на любителя.

Разговор был прерван появлением в номере Барниса. Тэнс немедленно обернулся к нему.

— А, Барн! Забыл спросить: ты нарочно уронил мяч прямо передо мной?

Это была шутка, даже Мирк это понял, но Барн отчего-то ужасно распереживался.

— Да я его несколько раз ронял! Веришь? Они меня постоянно атаковали. Несколько раз передавали из рук в руки!

— Барн, ты что? — Тэнс изумленно расхохотался. — Перестал шутки понимать?

— Все бы тебе шутить, — надулся Барн. — А я себе простить не могу. Хотели же… Заставил тебя самого это делать.

— Да я в порядке, — мягко сказал Тэнс. — Правда в порядке. Не переживай ты так.

— Угу, и поэтому маскировался под механика, чтобы удрать из гаража!

— Все, все, я больше не буду так шутить.

— Кроме шуток, — Барн вздохнул. — Как завтра-то?

— А что мы сейчас можем придумать, если не знаем, с кем завтра играем? — Тэнс пожал плечами. — Утром видно будет.

— А ты вообще со стороны видел, как ты хромаешь?

— Сейчас придет Тожно и надает тебе по шее за пораженческие разговоры, — рассмеялся Тэнс. — Он их через стены слышит.

— Все, молчу, молчу, — Барн снова надулся. — И вообще, бросай свое вязание. Спать пора.

— Пора, — согласился Тэнс. — Только я еще немного прогуляюсь. Кажется, снаружи стало потише.

* * *

Кэнью и Маррэ заняли самую удобную наблюдательную позицию, какую только удалось придумать. Точнее, позиция была удобна для дела, а не с точки зрения комфорта. Журналисты торчали в конце коридора, где находились комнаты гонщиков. Они уже разузнали все, что только было возможно, взяли все интервью, какие сумели, но теперь, поздним вечером, надеялись подкараулить еще кого-нибудь. Вдруг удастся подглядеть, подслушать…

В коридоре стояла тишина. Многие уже легли спать: режим во время гонки — это святое. Остальной персонал команд, чья работа — едва не всю ночь готовиться к завтрашнему состязанию, размещался на другом этаже. Но журналисты не спешили уходить. Кэнью держал наготове свою огромную фотокамеру, Маррэ теребил в кармане диктофон.

В середине коридора открылась дверь. Журналисты вздрогнули, подобрались, но человек, вышедший из номера, направился в другую сторону. Кажется, он даже не заметил двоих, притаившихся в полумраке. Кэнью вытаращил глаза на своего напарника, дважды моргнул, а потом вскинул фотоаппарат и сделал несколько беззвучных снимков. Человек, вызвавший такой интерес, свернул за угол, и только после этого журналисты решились заговорить.

— Ты видел? — возбужденно зашептал Кэнью. — Это же Ниммитон!

— Ну да, Тэнс, — ошеломленно кивнул Маррэ. — Заметил, как прихрамывает?

— Я еще кое-что заметил! Вот, смотри!

Кэнью вывел на экран фотоаппарата последние фотографии. На одной из них довольно крупно виднелась правая рука чемпиона, но журналист еще увеличил изображение, оставив в кадре одно запястье. Там ниже края рукава определенно что-то было.

— Похоже на повязку, — с сомнением проговорил Маррэ.

— Она и есть! Не пойму только, бинт или поддержка. В любом случае, эта штука что-то значит.

— Но он не падал.

— Не падал. В гонке не падал. Значит, что-то случилось раньше.

— Ты прав. Именно раньше. — Маррэ начал расплываться в улыбке, осененный догадкой. — Поэтому мы и не смогли взять у него интервью. Он скрылся, чтобы никто не заметил, что он не в порядке. Он травмировался до начала гонки, но уже наверняка здесь, иначе бы они привезли кого-то другого. Вчера? Да, скорее всего. Если команда скрывает, значит, он приложился достаточно серьезно. Боятся, что противники немедленно его разберут, когда узнают.

— В этом есть смысл, — подхватил Кэнью. — Его боятся. Сдаются заранее. А так станут атаковать. Гораздо смелее, я хочу сказать.

— Фотографируешь ты гораздо лучше, чем формулируешь, — рассмеялся Маррэ. — Но эти твои снимочки нам очень пригодятся. Это будет очень любопытная новость, тебе не кажется? Даже если мы в чем-то ошибаемся, многие захотят задать пару лишних вопросов чемпиону.