Альбом с колдографиями (гет)

Рейтинг: PG-13


Жанры: AU, юмор, романтика

Драббл был написан на второй тур конкурса «Цветок папоротника 2018».

Визуал: https://vk.com/photo394045301_456240346

__________________

Каждый год, двадцать пятого декабря, Драко и Гермиона…

…навещали семью.

Не поймите неправильно, Драко Малфой любил и ценил своих родителей, что в принципе было большой редкостью для современных чистокровных семейств. Проблема заключалась в многочисленной родне с обеих сторон. Седьмая вода на киселе, которая считала своим священным долгом посещать все мало-мальски значимые сборища. Стоит ли говорить, что на Рождество под крышей мэнора собиралась вся самопровозглашенная элита, которая дружным хором порицала «образ жизни» Драко.

Ситуацию усугубляло то, что ни он, ни его «образ жизни» не собирались прогибаться под давлением родственничков — к величайшему огорчению мамы и папы.

— Драко, дорогой, — говорила двоюродная тётушка Каллидора, жамкая картофельным пюре в пустой челюсти, — напомни, чем занимается твоя компанеечка?

— Моя компания помогает семьям маглов адаптироваться в магическом мире, включая перевод денег с магловских счетов на галлеоны, — терпеливо пояснил Драко, делая вид, будто верит в забывчивость тётушки.

— Я слышала, магловская экономика пришла в упадок. Это, наверно, так ужасно для бизнеса…

— В магловских семьях рождается всё больше детей с магическими способностями, поэтому дела у нас идут прекрасно, тётя Каллидора. В последнем квартале продажи услуг по сопровождению клиентов в Косой переулок выросли втрое.

Исключительно благодаря рождественским распродажам, но тёте знать об этом вовсе необязательно.

— И можно неплохо нагреть руки на глупых маглах, — тихонько хмыкнул троюродный дядя Орион, пихнув Драко локтем. Малфой криво улыбнулся, потирая плечо, но перечить не стал. Он умел выбирать противников, а с дядей Орионом опасался спорить даже Волдеморт в свои лучшие годы. Родственничек обладал поразительной способностью уводить разговор в такие степи, что под конец оппонент начинал сомневаться в собственной вменяемости.

— А я рад, что ты занимаешься честным трудом, — поддержал Финеас, кузен по отцовской линии, зарабатывавший на жизнь контрабандой магловских лекарств. — В отличие от некоторых личностей, которые отправляют законопослушных магов за решётку.

На этот раз камешек был брошен в огород Гермионы, и она хладнокровно его поймала.

— Умоляю, расскажите, кто из мракоборцев ловит законопослушных магов? Будет очень обидно, если отдел под руководством моего лучшего друга подмочит себе репутацию. Насколько мне известно, все, кого арестовали Гарри и Рон, заслуживают сгнить в Азкабане.

Лицо кузена начало медленно покрываться багровыми пятнами, и Драко прокашлялся, пытаясь скрыть смех. Насколько ему было известно, всего пару месяцев назад Поттер арестовал самого Финеаса, попавшегося на очередной партии сильнодействующих препаратов. Малфой хотел было насладиться томатным супом, который мать приготовила специально для него, но спокойная трапеза в контексте семейных посиделок случалась реже, чем победа Пушек Педдл на чемпионате мира.

— Слушай, Драко, — вступила в разговор троюродная сестрёнка Лисандра, хлопая ресницами и повышая голосок до ангельских частот, — к нам в отдел приняли очаровательную француженку из чистокровной семьи. Ты бы видел, как она управляется с палочкой. А какой у неё вкус в одежде! Я тут подумала: почему бы нам втроём не сходить на ланч? Она мечтает, чтобы кто-то показал ей Лондон, а меня просто завалили бумажной работой. Может, ты мог бы провести для неё экскурсию? Так вы лучше узнаете друг друга. — Лисандра заметила, как Драко набирает в лёгкие воздуха, поэтому быстро продолжила: — Я понимаю, что сейчас ты развлекаешься, но ведь нужно подумать и о будущей семье.

Драко с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Вместо этого он вежливо улыбнулся назойливой сестрице и максимально сдержанно ответил:

— На данный момент меня всё устраивает в моей личной жизни, Лисандра. Я дам тебе знать, если что-то поменяется.

— Однако я бы на это не рассчитывала, — с обворожительной улыбкой добавила Гермиона, обхватив его за локоть и чмокнув в щёку.

В отличие от Драко, она просто обожала Рождество несмотря на бесконечные пикировки с Малфоями. А частично именно благодаря им. Гермиона прекрасно понимала, что в этой семье её никогда не будут считать «своей», и в каком-то извращённом смысле это понимание дарило свободу. Зачем переживать, какое впечатление произведёшь на окружающих, если это впечатление давно составлено на основании единственного факта твоей биографии? А стыдиться своих родителей Гермиона Грейнджер не собиралась. И если Драко ещё приходилось следить за языком, дабы не расстроить мать, Гермиона могла говорить всё, что пожелает, чем она и пользовалась. К великой радости самого Драко.

— Дракуля, ты не забросил занятия спортом? — поинтересовалась первая жена двоюродного дедушки Лукреция, пережившая и самого дедушку, и всех его жён. К слову, об этом подозрительном факте в магическом мире до сих пор ходили неоднозначные слухи. — Тебе следует уделять больше времени физической активности, иначе отрастишь себе пивное брюшко, как твой дед.

— Уверяю вас, со мной у Драко нет недостатка в физической активности, — невинно улыбнулась Гермиона. Щёки Малфоя немедленно вспыхнули, хотя бабуля, видимо, не поняла намёка и лишь задумчиво покачала головой. — Ой, уже так поздно! — продолжила Гермиона, даже не пытаясь симулировать грусть. — Похоже, нам уже пора.

Драко бросил короткий взгляд на часы. Полдня в компании всех Малфоев-Блэков не шли ни в какое сравнение с тем, что его ожидало. Вторая часть ненавистного праздника, как обычно, не предвещала ничего хорошего. Тем не менее, он мужественно поднялся вслед за Гермионой.

Ещё несколько минут Драко задабривал многочисленных родственников извинениями и оправданиями, безуспешно пытаясь растянуть блаженные мгновения «междусемья», как он про себя называл эти минуты, пока не осталось никаких формальностей, требующих соблюдения. Они с Гермионой накинули дорожные мантии, призвали мётлы и покинули поместье.

* * *

Казалось бы, Гермиона была единственным ребёнком двух стоматологов и рождественские посиделки в их семье должны были проходить чинно и спокойно.

Перекреститесь.

Несмотря на то, что она давно и полюбовно закончила отношения с младшим отпрыском семьи Уизли, Гермиону всё равно считали её неотъемлемой частью. На протяжении семи лет Уизли неизменно приглашали Грейнджеров к себе на Рождество.

К великому огорчению Драко.

После изнурительных перебранок каждый год с приходом декабря они с Гермионой наконец пришли ко взаимному соглашению. Двадцать пятого числа она должна была терпеть ужин в компании Малфоев. В обмен на это Драко пытался не нарываться на неприятности в доме Уизли.

Как водится с любым компромиссом, каждая из сторон была уверена, что продешевила.

* * *

— Гермиона, наконец-то! — радостно поприветствовала Джинни, открывшая им дверь. — Драко.

Необъяснимым образом эти два слога в устах младшей Уизли передавали целый сноп эмоций:

Ты мне не нравишься, и не думай, что я забыла о твоём мерзком поведении в школе, я считаю тебя ужасной парой для Гермионы, однако похоже, что она действительно тебя любит, поэтому я готова забыть старые обиды, но не сомневайся, что я буду первым человеком, который пустит в тебя Летучемышиный сглаз, как только ты разобьёшь ей сердце, и поверь, её пощёчина на третьем курсе покажется тебе ласковым поглаживанием по сравнению с тем, что тебя ждёт, смекаешь?

Надо признать, весьма впечатляющая способность.

— Уизли, то есть Джинни, — поприветствовал Драко. Ему нравилось делать вид, будто он постоянно забывает называть её по имени. Кажется, кровь тёти Каллидоры всё-таки давала о себе знать. А ещё таким способом Драко непрозрачно намекал, что переступил порог Норы исключительно ради Гермионы. При любых других обстоятельствах он свалил бы из Оттери-Сент-Кэчпоул на ближайшем «Ночном рыцаре». Или вообще пешком. Далеко тут до Лондона?

— Мы опоздали к пирогу? — взволнованно спросила Гермиона.

— Нет, конечно, — улыбнулась Джинни. — Мы вообще-то ждали.

Неприкрытая радость на лице Гермионы и то, как она немедленно расслабилась, стоило ей оказаться на дружественной территории, заставили что-то сжаться в груди Драко, и необъяснимое тепло растеклось по венам. Несмотря на то, что Гермиона давно перестала жаловаться на рождественские ужины в мэноре, Драко прекрасно понимал, что в Норе она чувствовала себя гораздо уютнее.

— Сразу предупреждаю, — начала Джинни, провожая их на подогретую террасу на заднем дворе, где собралось всё семейство, — Джордж решил протестировать на нас свою новую омелу из магазина приколов. Если окажетесь под ней, придётся выполнить какое-нибудь дурацкое задание, иначе она вас не выпустит.

— Просто прекрасно, — проворчал Драко, выходя на террасу вслед за Гермионой, которая тут же бросилась обниматься с родителями и здороваться с остальными. Ему, конечно же, пришлось следовать за ней по пятам и сдержанно кивать гостям, включая Рона Уизли и его новую девушку.

Необъяснимым образом в сумочке у Гермионы обнаружилась внушительная гора конфет, которую она немедленно принялась раздавать толпе визжащих и улюлюкающих детей. Ладно, старшая из выводка Уизли была ещё ничего — должно быть, кровь вейлы делала своё дело, — но остальные детки просто сущие исчадия ада… И, Мерлин, ужасно громкие.

Однако Гермиона будто не замечала их оручести, продолжая щедро осыпать несостоявшихся родственников конфетами, после чего завела какой-то заумный разговор с Биллом и Перси Уизли, ткнув последнего локтем, когда он тихо (но так, чтобы Драко обязательно услышал) назвал его «подозрительным типом». Когда Малфой всё же попытался ради разнообразия пообщаться с кем-нибудь самостоятельно, он немедленно угодил под омелу Джорджа, и мерзкое растение не желало отпускать Драко, пока он не расскажет всем постыдную историю. Омела отказывалась принимать присвоенную историю из жизни Крэбба (будем честны, в его арсенале таких было гораздо больше), поэтому в итоге пришлось сдаться и вытерпеть пять минут унижения, признавшись, что тайно болел за Поттера в Турнире Трёх Волшебников.

Почему-то именно под Рождество особенно очевидной становилась разница между чопорными Малфоями и суматошными Уизли, которые отказывались понимать концепцию личного пространства.

— Драко, как поживает твоя компания? — спросил Артур, вытаскивая Драко из задумчивого состояния в неловкой попытке вернуть его в общий разговор.

— Сейчас мы помогаем двум семьям переехать в Англию: они решили отправить детей в Хогвартс. Ещё одна семья планирует поездку в Америку, мы договариваемся с МАКУСА, чтобы их разместили в магическом квартале Нью-Йорка, — рассказал Драко, стараясь не вдаваться в подробности, чтобы ненароком не упомянуть название какой-нибудь магловской штуки, которая приведёт Артура в экстаз и о которой придётся говорить ещё полвечера. — К сожалению, колдопсихологам тоже хватает работы. Недавно семья маглов потеряла сына-мага, который уверился в своей неуязвимости и решил прогуляться ночью по Вестминстеру. Родителям уже организовали несколько сессий психологической помощи, но они всё равно настаивают на Обливиэйте…

— Ты же понимаешь, что гораздо лучше позволить им самостоятельно пережить трагедию, — прервал Рон, нахмурившись. — Последствия заклинания до конца не изучены, и ты фактически стираешь часть их жизни.

Этот спор был древнее Мерлина.

— У нас есть огромный опыт в делах подобного рода, ты прекрасно помнишь, сколько семей умоляли о процедуре после войны. Особенно те, кто лишился единственных детей.

— То, что им мгновенно становится легче, не значит, что это правильно. Они забывают своих родных, Малфой!

— Родных, которых уже нет в живых, Уизли.

— …и я уверен, что вы нарушаете кучу законов, давно пора поговорить с Кингсли о...

— …если ты решил, что тебе процедура не подходит, не значит, что в ней нужно отказывать всем.

— И вообще…

— Прекратите, — вступила в разговор Гермиона, давно выучившая все их аргументы. — Зачем портить праздник спором, в котором никто не готов уступать?

— Прости, — опустил голову Рон, выдыхая воздух, заготовленный для длинной тирады, которую Драко мог рассказать наизусть. Однако Рон явно собирался оставить последнее слово за собой, но тут кто-то позвал его из соседней комнаты, отвлекая от разговора.

— Мы ещё не закончили, — бросил он, проходя мимо Драко. — Клэри! Я же говорил обходить омелу стороной, — послышался его голос из-за двери, где Рон явно собирался выручать свою несчастную девушку.

Гермиона положила голову Драко на плечо, и они вместе стали рассеянно наблюдать за толпами носящихся по дому детей, пока взрослые вернулись к неспешному разговору.

— Не думай, что я ничего не заметила, — прошептала она ему на ухо, убедившись, что про них на время забыли. — Зачем ты постоянно вызываешь Рона на этот дурацкий спор?

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — улыбнулся он, но в серых глазах плясали чёртики.

— Не нарывайся, Драко.

Они ещё некоторое время постояли на террасе, наслаждаясь обществом друг друга.

— Я знаю, что тебе нравится проводить время с семьёй, — осторожно начала Гермиона, — но мы каждый год заканчиваем Рождество здесь. Если захочешь поменяться в следующем году, я пойму…

— Чушь какая, — прервал её Драко. — Наше соглашение работает идеально. У меня есть отличное оправдание пить сколько влезет, потому что без алкоголя такие вещи пережить сложно, — ухмыльнулся он, не уточняя, как ему нравилось смотреть на лицо Гермионы, когда она пробовала вкуснейший рождественский пирог Молли, или вступала в жаркий спор с Перси, или просто переступала порог дома, которым для неё никогда не станет поместье. Однако кое-что Драко всё же добавил: — К тому же после Уизли ты всегда в отличном настроении для… физической активности.

Гермиона засмеялась.

— Нам необязательно ждать, между прочим. В школьные годы я провела здесь достаточно времени, чтобы изучить все потайные углы. И знаю комнату, в которой мы можем активничать сколько угодно.

— Тогда чего мы ждём? — вскинул бровь Драко, хватая Гермиону за руку. — Показывай!