Отголоски сна (джен)

Суть любого кошмара — бесконечность. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Иногда кажется, что разорвать его легко: одно движение клинка, за которым свобода. Я поднимала его четырежды. Четыре раза лезвие Чикаге умывалось твоей кровью. Четыре раза я слышала твой крик.

Я спускаюсь вниз под звучание твоего колокола. Оно напоминает мне зов: далекий-далекий зов, который раньше не достигал моего слуха. Ты спрашивал об этом. И в тот раз... в тот раз я не солгала, отвечая. Не солгу и сейчас, если спросишь, слышу ли я его. Но ты не спрашиваешь. И я просто открываю дверь, ведь в этот раз у меня есть ключ.

Ты собираешься убить меня? Убив меня, ты думаешь искупить все свои злодеяния?

Нет, Брадор, первый из убийц Церкви. Охотник на охотников, быть может более старый, чем Эйлин. Без вороньих перьев и маски, без сказок о небесном погребении. Какого тебе носить его кожу на плечах? Вечное напоминание о проклятии. Нашем общем проклятии. Ты нашел способ разорвать его. Разве я могу осудить тебя?

В чем дело? Разве ты не хочешь убить меня? Или, возможно, попросить у меня прощения? Что ж, уходи. Что сделано, то сделано.

Чикаге не поднимется в пятый раз. Не сегодня, не здесь и не для тебя. И прощения просить я не буду. Но все же позволь мне побыть немного здесь. Разделить твое одиночество. Давай послушаем колокол вместе. За всех, о ком раздается его плач. Время этого кошмара на исходе, и я хочу разделить его с тобой. В конце концов, меня ведет отнюдь не любопытство.

Чикаге еще подарит покой. Нам всем. Много-много белых цветов и бесчисленные надгробия.