Сын героя (джен)

Новые, предназначенные специально для активной жизни шиноби, ботинки упруго отталкивались от земли. Перед глазами мелькали дикие травы и цветы по краям утоптанной лесной тропинки, а если поднять голову, то становилось видно мощные деревья, стеной стоявшие с каждого бока и высокую фигуру дяди метрах в десяти от него.

Кезуки нахмурился — он отстал. Но сил прибавить скорость уже не было, их уже едва хватало на то, чтобы поддерживать заданный темп. И, когда тропинка круто ушла вверх, забираясь на пригорок, Кезуки остановился у подъёма, уперев руки в колени и пытаясь восстановить сбившееся ещё несколько минут назад дыхание.

— Выдохся? — раздался голос сверху. Мальчик только кивнул. — Соберись и забегай сюда. Дальше пойдём пешком.

Кезуки посмотрел на Саске. Тот стоял на вершине пригорка, ожидая его. Окинув взглядом предстоящий подъём, мальчик мысленно застонал. Метров семь крутой диагонали, не меньше. Туда и пешком нелегко забраться. Кезуки вытер ладонью пот с подбородка. Но… если это последний рывок. Стиснув зубы, мальчик стартовал.

Уже почти добравшись до верха, Кезуки ощутил гордость. Всё-таки он смог одолеть этот подъём, несмотря на горящие лёгкие и ноющие от усталости мышцы. Но на последнем метре колени подогнулись, мальчик споткнулся и зажмурился, с ужасом осознав, что сейчас кувырком полетит вниз. Крепкая рука схватила его за запястье и рывком втащила на ровную поверхность и, как только Саске разжал ладонь, Кезуки упал на траву, перевернувшись на спину. Мальчик тяжело дышал, волосы стали влажными от пота, как и прилипшая к телу майка без рукавов.

— Я больше не могу, — на выдохе пробормотал Кезуки.

— Больше и не надо, — сказал Саске и присел рядом с ним на корточки, проверяя пульс и температуру, — ты и так уже на пределе, — заключил он, вставая. — Я взял полотенца, мы можем дойти до конца леса, потом пересечь поля и окунуться в речке. Это недалеко, тем более, ты теперь умеешь плавать.

Наконец отдышавшись, Кезуки сел.

— Хорошо.

Подняв голову, он посмотрел на дядю. Тот даже не вспотел и вообще производил впечатление человека, который только что просто пересёк улицу, а не проделал километровый кросс по пересечённой местности.

— У шиноби всегда такие тяжёлые тренировки? — спросил мальчик.

— Да. Ты привыкнешь. Под конец тренировки выдыхаются все, даже самые сильные шиноби. Это необходимо.

— Даже ты?

— Да. Чем большей силой ты обладаешь, тем больше должен тренироваться.

— Почему? Разве не наоборот?

Саске подал ему руку, помогая подняться.

— Большей силой сложнее управлять. Сейчас ты учишься управлять своим телом, и всё, что тебе нужно, это выносливость и пара советов как держать дыхание. Но, когда дело дойдёт до оружия и до техник, придётся много думать, как правильно выполнить тот или иной приём и потом долго отрабатывать его.

— Как долго?

— До автоматизма. Чтобы для тебя это было так же просто и естественно, как ходить или дышать. Иначе неправильно применённая в бою техника может обратиться против тебя самого.

К девяти часам утра они были дома. Тренировки продолжались уже больше недели, и Сакура привыкла ожидать их к этому времени, заранее накрывая на стол. После завтрака Кезуки, пользуясь возможностью спокойно отдохнуть, поднялся в свою комнату и растянулся на кровати, прикрыв глаза.

В первый день тренировок Саске сказал, что Кезуки сам сможет заметить, как ему станет лучше. И теперь, вспоминая прошедшие дни, мальчик понимал, что дядя был прав. Терзавшее его чувство неуверенности и потерянности с каждым днём отпускало всё больше. Взамен приходило ощущение, которое он не мог описать словами самостоятельно. Ощущение, что его сознание и тело — это единое целое, слаженно работающий организм, надёжная опора в любую минуту. Вместе с усталостью в мышцах приходила, как ни парадоксально ему это казалось, небывалая лёгкость в голове, в мыслях. Болезненные воспоминания и тревожные раздумья посещали мальчика гораздо реже и уже не обладали над ним такой силой, как раньше. Теперь он засыпал почти сразу и крепко спал до самого утра, без кошмаров и слёз.

Тренировки делали его сильнее не только физически, но и психологически тоже, помогали справится с не так давно пережитым горем. Может, именно поэтому дядя Саске так любит тренироваться, подумал Кезуки, вспоминая вчерашний день.

Вчера дядя, тётя Сакура, Наруто-сан и Хината-сан решили устроить тренировку, плавно переходящую в пикник. В основном тренировка устраивалась для Кезуки, чтобы он посмотрел, как сражаются шиноби и сам немного поучаствовал, поэтому использовали только тайдзюцу, без техник и даже без шарингана и бьякугана. Просто чтобы не портить пейзаж, да и в целях безопасности, учитывая, что кроме Кезуки там были ещё маленькие Сарада с Боруто.

Для всех взрослых простые спарринги были скорее хорошим способом развлечься и расслабиться, чем настоящей тренировкой, в то время как Кезуки, затаив дыхание, наблюдал за их уверенными отточенными движениями, настолько быстрыми, что порой мальчик не мог их уловить. Самым удивительным было то, что, несмотря на напряжённость и приличную длительность спаррингов, никто из шиноби особо не уставал, разве что дыхание становилось чаще и тяжелее. Сам Кезуки выдыхался на второй минуте, учитывая, что с ним сражались в гораздо более медленном темпе.

Самым долгим и насыщенным впечатляющими ударами, фееричными падениями и фразами вроде: «что, лошара, профукал?» был последний спарринг Наруто и Саске, в котором последнему удалось победить, извернувшись немыслимым образом и поймав Узумаки в болевой захват, повалив на землю. Когда Наруто нехотя признал, что «в этот раз ему не повезло», Саске поднялся и скорее в шутку чем в серьёз спросил, кто хочет быть следующим. Руку подняла Сакура.

Саске это почему-то не обрадовало. Кезуки с удивлением наблюдал как расслабленное после победы выражение лица дяди меняется на хмурое и напряжённое. Но ещё больше мальчик удивился, когда спарринг начался. В своей деревне, наблюдая за матерью и другими знакомыми женщинами и девочками, Кезуки привык, что они всегда слабее мужчин и нуждаются в их защите. Но Сакура не уступала мужу, по крайней мере, в тайдзюцу. Более того, на протяжении всего боя Саске то и дело уворачивался от ударов, которые в спарринге с Наруто он просто блокировал или перехватывал. Почему так, Кезуки не понимал до тех пор, пока один раз Саске, не успев увернуться, всё-таки поставил блок и отлетел на несколько метров. Сакура прыгнула за ним, желая воспользоваться преимуществом, но Саске успел встать, и следующий удар не достиг цели. Спарринг продолжился, и никто никак не отреагировал на произошедшее, кроме Кезуки, на лице которого осталось удивлённое выражение.

Кто-то подошёл сзади. Мальчик обернулся и увидел Наруто, который сел рядом с ним и сказал с широкой улыбкой:

— Вот такие они, женщины-куноичи. Страшны даже на обычной тренировке, а уж в реальном бою… Но самое страшное, это когда они в гневе. И если ты — причина их гнева, то лучше беги, иначе костей не соберёшь, даттебайо!

— Вы серьёзно? — спросил Кезуки.

— Серьёзней некуда. Кстати, твоя тётя одна из тех, кого следует бояться больше всего. Она была ученицей Пятой Хокаге и, думаю, уже превзошла её. Ты ведь не знал об этом? — мальчик помотал головой, и Наруто положил руку ему на плечо, состроив серьёзную мину, — тогда вот тебе совет от старшего и наученного горьким опытом товарища — не зли Сакуру-чан почём зря, добром это не кончится.

Кезуки не знал, как реагировать на такой совет, но злить тётю он всё равно не собирался, поэтому просто кивнул.

Тем временем Саске удалось провести несколько атак, заставивших Сакуру отступить и уйти в защиту. Раз за разом она пыталась пробиться, но всякий раз Саске не позволял ей этого, наглядно иллюстрируя, что лучшая защита — это не давать противнику напасть. Он понимал, что в этом его шанс на победу и следовал выбранной тактике до тех пор, пока Сакуре это не надоело. Она разозлилась. Отбив очередной удар с такой силой, что Саске пошатнулся, Сакура проскользнула под второй рукой и молниеносно выбросила кулак прямо ему в лицо. Это произошло за секунду, но Кезуки успел испугаться.

А потом он едва уловил какое-то движение и Саске уже стоял позади жены. Оба смотрели друг на друга и улыбались.

— Я победила, — сказала Сакура, улыбаясь ещё шире.

— Я знаю, — ответил Саске. Он тоже улыбнулся шире, но его улыбка была другой. Она означала поражение.

Кезуки сначала не понял, почему дядя проиграл, ведь он смог увернуться, правда, непонятно как. Но приглядевшись к нему, мальчик заметил, что радужка его правого глаза стала красной с чёрным рисунком. Саске не показывал ему шаринган, но говорил, как он выглядит, и Кезуки вспомнил, как перед началом тренировки взрослые договорились, что Саске и Хината не будут использовать шаринган и бьякуган, чтобы все были равны. И тот, кто нарушит правило, будет считаться автоматически проигравшим.

Эта тренировка действительно пошла Кезуки на пользу — он хорошо провёл время, отдохнул и повеселился и, к тому же, выучил несколько ударов. А ещё он наконец-то понял, что за человек Наруто-сан. Этот вопрос тревожил мальчика с первого дня пребывания в Конохе, когда Узумаки решил к ним наведаться и своими глазами посмотреть на сына Итачи.

Сам Кезуки мало что понимал тогда — слишком подавлен и растерян он был после обрушившейся на него информации об отце. Но этот визит почти напугал мальчика. Ровесник его дяди, представленный как Узумаки Наруто, странно смотрел на него, говорил невпопад и иногда неестественно улыбался. Большую часть времени, что он пробыл в доме Учиха, Кезуки сидел с Сакурой, в то время как Наруто и Саске о чём-то говорили в стороне. Нет. Они спорили. Узумаки стоял к мальчику спиной, но зато было хорошо видно выражение лица дяди, хмурое, сердитое, с упрямо сжатой линией губ. Кажется, Наруто что-то пытался объяснить или доказать Саске, но тот гнул своё, говоря редко и отрывисто. Слов Кезуки не разобрал. Но осадок в душе остался неприятный.

Так что теперь, увидев совсем другого Наруто, искреннего и весёлого, Кезуки вздохнул с облегчением. Правда, тот спор он запомнит и через несколько лет спросит о нём у Саске и даже получит ответ, но сейчас это не имело значения. Сейчас имело значение лишь то, что он чувствовал себя легко и свободно, что он узнал поближе людей, которые на долгие годы станут ему самыми близкими.

За воспоминаниями и размышлениями Кезуки не заметил, как задремал. Сакура разбудила его уже перед обедом. Саске первый закончил есть и вышел из-за стола, сказав мальчику, что ждёт его во дворе. Кезуки доедал, гадая, чему он будет учиться в этот раз, ведь раньше они всегда тренировались в лесу или где-то рядом, кроме того, он знал, что после приёма пищи много двигаться вредно. Выйдя во двор, он увидел, что к дереву, стоящему недалеко от дома, прикреплена мишень, в шести метрах от которой сидел Саске перед небольшим низким столиком. На нём были разложены металлические звёздочки с четырьмя концами и отверстием посередине.

Заинтересовавшись, Кезуки подошёл поближе. Услышав его шаги, Саске сказал, не оборачиваясь:

— Это сюрикены. Простое метательное оружие ниндзя. В ближнем бою практически бесполезны. Если владеть сюрикенами на высоком уровне, то в сражении они могут стать отличным подспорьем и даже ключом к победе, — поясняя это, Саске не отрывался от своего занятия — брал сюрикен из одной кучи, крутил его в руке и клал в другую.

— Что ты делаешь? — спросил Кезуки, не поняв смысла работы.

— Проверяю на наличие сколов и смещение центра тяжести. Некоторые производители грешат подобным. С этими вроде всё нормально, но лучше перестраховаться.

— А что будет, если метнуть такой сюрикен?

Саске закончил с проверкой и наконец повернулся к мальчику.

— Ничего хорошего, особенно, если метать будет новичок вроде тебя. Повреждённые сюрикены ведут себя довольно непредсказуемо. А теперь смотри, — он поднялся, взяв одну звёздочку, — твоя задача — научиться делать так, — быстрым движением кисти Саске метнул сюрикен точно в центр мишени. Потом взял ещё один и протянул его Кезуки, — держи большим и указательным пальцем рядом с отверстием. Ладонь сильно не сжимай, чтобы не порезаться. За эту линию, — он прочертил носком сапога короткую борозду на земле, — не заступай, так быстрее поймёшь, что к чему.

Кезуки подошёл к линии, посмотрел на мишень и перевёл взгляд на сюрикен.

— А если я попаду случайно в дом?

Саске обернулся на дом, прищурившись.

— Ну, в принципе, ничего страшного не случится, но… Ладно, дам тебе один совет — при броске выпрямляй указательный палец, чтобы он был направлен точно в цель. Тогда ты не метнёшь сюрикен куда-нибудь в бок. И ещё, — с усмешкой добавил он, — не бросай слишком высоко, а то прилетит какому-нибудь прохожему счастье на голову, проблемы потом будут. Всё понял?

— Да, — кивнул Кезуки.

— До остального ты должен дойти сам. У меня сейчас есть одно дело, я вернусь через полтора часа и проверю тебя. А потом можешь быть свободен. Договорились? — мальчик вновь кивнул. — Только не перетруждайся, делай перерывы. И если порежешься или ещё что, сразу беги к Сакуре.

— Хорошо.

— Тогда удачи, — Саске зашёл в дом.

Оставшись один, Кезуки вновь посмотрел на мишень. Решив, что вытаскивать сюрикен Саске пока нет смысла, мальчик метнул свой. Он полетел прямо, но мимо, в нескольких сантиметрах от края мишени. Кезуки взял следующий. Тоже мимо.

После пятнадцати бросков он не стал брать следующий сюрикен и опустился на траву, вперив взгляд в мишень. В ней торчало всего семь сюрикенов, включая тот, который метнул Саске. Но даже эти шесть попаданий были совершенно случайными и хаотичными, Кезуки не мог контролировать их. Мальчик задумался. Что-то он делает не так. На прежних тренировках чем больше он прилагал усилий, тем лучше у него получалось, но сейчас это не работало. Наоборот, где-то с десятого сюрикена он стал чаще мазать. Вернее, постоянно.

Кезуки взял сюрикен и повертел его в руках. Обычная звёздочка, симметричная. По словам Саске, не повреждённая, а ему мальчик склонен был верить. Внезапно, смутная догадка промелькнула у него в голове, но поймать её Кезуки не успел. Что-то, связанное со словами дяди. Мальчик нахмурился, вспоминая. Саске сказал, что сюрикен — это «простое метательное оружие ниндзя». Что такого может быть в этой фразе? Задумавшись ещё больше, Кезуки стал крутить звёздочку на пальце, рассеяно наблюдая, как четыре луча сливаются в сплошной круг. Простое метательное оружие ниндзя. Мальчик резко остановил сюрикен, чуть не порезавшись. Точно. Оружие. В памяти всплыли другие слова дяди, сказанные утром.

«Когда дело дойдёт до оружия и до техник, придётся много думать, как правильно выполнить тот или иной приём».

Осознание пришло вместе с этими словами. Бездумное метание сюрикенов с надеждой, что он со временем приноровится и станет чаще попадать, возможно и неплохая идея, но времени потребуется слишком много. Кезуки понял, что гораздо лучше будет анализировать каждый бросок, чтобы потом скорректировать следующий, пока он не выяснит из какого положения и как именно нужно двигать рукой, и в какой момент нужно разжимать пальцы.

Кезуки подошёл к мишени и вытащил все сюрикены. Хотя то, что он собирался делать представлялось довольно сложным, мальчик был уверен, что справится.

Через час, когда Саске пришёл его проверить, Кезуки у него на глазах метнул сюрикен в красное яблочко мишени. Но к удивлению мальчика, дядя нахмурился и попросил его повторить. Когда и второй бросок попал в цель, он нахмурился ещё больше.

— Что не так, дядя Саске? — обеспокоенно спросил Кезуки, подходя к нему.

Саске отвёл взгляд от мишени и посмотрел на мальчика.

— Нет, — ответил он, слегка улыбнувшись, — всё хорошо. Ты молодец.

— Но мне показалось, что ты… — начал Кезуки, но осёкся, когда Саске положил руку ему на макушку.

— Тебе не показалось, — на мгновение его взгляд снова стал серьёзным, но тут же потеплел, — но ты не должен об этом волноваться. Ты отлично справился с задачей. Теперь покажи руку. — Кезуки замешкался, и Саске сам взял его правую ладонь. Как он и ожидал, ещё непривыкшая, детская кожа сильно натёрлась от грубого металла, кое-где были даже мелкие порезы. — Я же сказал тебе делать перерывы.

— Я делал, — тихо сказал Кезуки, отводя глаза.

— Сколько? Один раз?

— Да.

По лицу Саске было видно, что ему многое хотелось сказать, но вместо этого он только вздохнул.

— Ладно, иди к Сакуре, она тебя подлечит.

Кезуки кивнул и убежал в дом. Саске посмотрел ему вслед. Как он и думал, мальчик унаследовал от отца его талант. С одной стороны, это было хорошо и значило, что Кезуки будет способен защитить себя уже в скором будущем, но с другой стороны… Если разобраться, Итачи его гениальность не принесла счастья, только страдания.

Хотя, путь Кезуки только начинается, и ещё неизвестно, каким он будет. Возможно, Саске надеялся на это и готов был приложить ради этого все усилия, что судьба сына будет совершенно отличной от судьбы отца, яркой и счастливой.