Хочешь мира... (джен)

Я напрягся. Каждая мышца в теле натянулась до крайности, едва не переходя в судороги. Мои конвоиры занервничали. Я выплеснул себя резким, отчаянным толчком, раскидывая всю накопленную энергию, вталкивая себя в их неподготовленные, занятые чем-то другим мозги. Все приобрело эффект стробоскопа. Охранники дергались в конвульсиях, машина рыскала по всей дороге, пока от резкого торможения, я не налетел на темный экран между мной и водителем. Экран не останавливал мой разлив. Я чувствовал их всех… Изнутри. И продолжал давить, но напор неизбежно ослабевал. Выдернув нож из-за пояса у ближайшего, я за несколько секунд прикончил тех двоих, что сидели рядом со мной, и попытался выбраться наружу. Дверь открывалась плохо, мышцы дрожали как студень, я едва мог стоять на ногах. Всплеск забрал все силы. И теперь я лишился всех своих бонусов. Снова нужна кровь.

Болезненно-медленно я выкарабкался наружу и, как в кошмаре, через целую вечность добрался до водительской двери. Рывком распахнул ее. Водитель был без сознания, лежа лицом на руле. Второй охранник, держа телефон трясущейся рукой, слушал длинные гудки. Черт. Я сжал в руке нож, воткнул его в шею водителя, дернул того на улицу. Он мешал мне. Пока я лез внутрь, пассажир судорожно пытался открыть свою дверь. Я схватил его за ногу. Мы барахтались как едва поднявшиеся на ноги щенята. Тело было неповоротливым и тяжелым. Я карабкался по нему, как по дереву, все дальше и дальше, чтобы добраться до любого жизненно-важного органа. Медленно, как в вязкой воде… Из последних сил… Прошло тысячелетие, пока я дополз до его шеи.

Я лежал прямо на трупе, глотая сухим ободранным горлом воздух, живительный и нужный. Надо было уезжать. Очень быстро. Очень… Даже если охранник ничего не успел сказать Инсару, всё и так понятно. Подкрепление будет здесь через десять минут.

* * *

Инсар откровенно признался себе, что был бы разочарован, если б телефон не зазвонил. Но трель мобильного раздалась даже быстрее, чем он рассчитывал. Минут через двадцать. Ловок, негодник. Что ж, так было даже интереснее. Пара дней поиграться у него есть, потом, конечно, придется что-то делать с этими «бегунами».

Инсару не слишком хотелось разыскивать Розамунд по всему Маар — там всегда есть риск раскрытия. По его плану, Геллерт должен был сам привести Розамунд в их ловушку или их самих — к Розамунд, избавив Инсара от гетто, в котором можно было завязнуть по уши. Но Дьёз решил разыграть свои козыри сейчас.

Недолго послушав шипение и невнятные звуки из динамика, Инсар приказал выдвигаться подкреплению на второй машине. За эти двадцать минут форы Дьёз, конечно, уберется далеко, и они его не найдут. Покрутив в руке трубку, отыграв пальцами дробное соло по столешнице, Инсар счел, что никто потом не должен сказать, что он сделал недостаточно для поимки беглеца. Игры играми, но следовало быть осмотрительным — врагов, которые только и ждут его промашки, у него хватает. Вызванному охраннику он приказал еще несколько машин отправить прочесывать улицы Маар. На дурака.

Вот только новости, пришедшие из Маар спустя час или около того, оказались совсем не такими забавными. Это уже мало походило на рабочую ситуацию. И это была не та история, которая пройдет мимо ока начальства без последствий — от Инсара потребуется запрос, на который нужна санкция… Или, как минимум, очень хорошие связи. Так или иначе, а дело выплывет и ударит по самому Инсару. Геллерт Дьёз оказался отличным игроком. Он умел использовать свои небольшие ресурсы в наиболее подходящий момент — так, чтобы получить максимальную отдачу. Инсару доставлял удовольствие поединок с соперником, к которому требовалось прилагать ум и усилия.

Единственное, он никак не мог понять, какую игру ведет Дьёз. А в том, что ведет, не сомневался, иначе бы этот деви сразу согласился на щедрые условия.

Инсар с досадой хлопнул по столу ладонью и рассмеялся.

* * *

Я кое-как держался на грани сна, в полубреду. Реальность плыла. Но до города было недалеко. Скатив охранников в кювет, я забрался в машину. Брошу ее где-нибудь на въезде в город. И надеюсь, патруль полиции перед городом не станет останавливать именно этот джип, как они не останавливали его на выезде…

На ближайшей остановке, откуда ходило несколько автобусных маршрутов, я влез в первый попавшийся. Я нервничал, каждую секунду ожидая появления на дороге второго черного джипа. В автобусе я, видимо, отключился, потому что когда очнулся и глянул за окно, мы приближались к центру. Голова слегка посвежела, и я чувствовал себя лучше. Мне срочно нужно было вернуться за Розамунд. Я выиграл нам немного времени, но гораздо меньше, чем рассчитывал. И в целом время мы проиграли. Солнце уже готово было встать над горизонтом бледной крошечной алюминиевой монеткой. Поезд ушел. Буквально.

Я пересел на автобус до границ Маар. Меня могли ждать где угодно. Следовало быть осторожным, а у меня мозги сами с собой воюют. Одно из двух: меня поймают или не поймают.

Наверное, бог удачи был на моей стороне, потому что хоть и кружным путем, но я добрался до машины без приключений и хвоста. Розамунд спала. Я безжалостно растолкал ее.

— Что случилось? Где вы пропадали? Я думала, вы уже не вернетесь…

У меня мгновенно разболелась голова — слишком много вопросов. Поспать бы…

— Поднимайся. Нам придется идти пешком, если мы хотим ускользнуть из города живыми.

— Почему пешком? — спросила Розамунд, шнуруя ботинки.

Я глянул на них попристальнее. Да, обувь удобная, но городская — от марш-броска километров через пятнадцать они развалятся, если раньше не сотрут ей ноги. Эта женщина будет тянуть меня назад. Но все еще не время.

— Город полностью перекрыт, и мой план не выгорел. Так что единственный шанс — уйти пешком через промзону, лесопосадками. Я эти места знаю, а гвардия — нет. До нужной трассы километров двадцать. Там же попробуем раздобыть машину.

Только и машину потом придется бросить — по ней силовики быстро установят направление, в котором мы удрали, и будут ловить нас в каждом населенном пункте, поскольку и мне, и Роз нужны будут какие-то припасы. Боги, как же голова болит… Не в последнюю очередь от рассвета. Я же деви, в конце концов…

Розамунд выпрямилась. Взяла свое пальто.

— Можно… — начала она.

Я быстро навесил на плечи кобуру с глоком, вынутым из тайника в машине, достал из сумки запасной нож и принялся выбрасывать оттуда барахло, которое помешает. Я не слушал Розамунд.

— Можно воспользоваться магнитной дорогой. Я, правда, не знаю, в какую сторону нам лучше по ней двинуться.

Я замер и поднял на нее глаза.

— Ты же не ту дорогу имеешь в виду, которая тянется до административного шпиля?

— Нет. Я про магнитный туннель под землей. Туннели найдазе.

— Да? — я вернулся к ревизии.

Вот тут точно надо было сказать, что она больная.

— Я знаю, как это звучит. Но я знаю, где ближайший вход, и у меня ключи отца. Это недалеко. Сможем незаметно покинуть город, если вы по-прежнему на этом настаиваете.

— Куда ведет туннель?

— Во многих направлениях. Мы не добрались до конца. Самая свободная от завалов ветка ведет на юго-запад, довольно далеко. До предгорий Дагема точно. Есть несколько северных линий, есть северо-западные. Больше всего пострадала восточная половина, там почти все завалено.

— Дагем… Подойдет.

Города Дагема были покинуты. Он обезлюдел после войны полностью. В предгорьях можно было скитаться месяцами и не встретить ни души, ни признака вообще существования на этой земле человека. Но Дагем открывал широкие возможности лично для меня.

— И где можно в эти катакомбы попасть?

— В усадьбе Маар на цокольном этаже есть вход. Надеюсь, ни дверь, ни замок не повреждены.

Я вытащил из сумки свою кепку и протянул ее Розамунд. Она деловито подогнала застежку и стала пристраивать на скрученные волосы.

— У тебя есть карта?

— Да, карта отца.

Я, наконец, застегнул сумку, повернулся и критически осмотрел Розамунд с ног до головы. Она неожиданно упрямо вернула мне взгляд. Ее одежда меня мало волновала, но вот пальто было слишком… чистым и дорогим, пожалуй. Спасибо, что не какого-нибудь яркого цвета. Не надо нам привлекать лишнее внимание. В Маар затеряться в толпе не выйдет.

Я влез в багажник и вытряс из-под вещей старый выгоревший пуховик. В нем я обычно ковырялся под капотом.

— Сумку лучше спрячь под пуховик, — посоветовал я ей. — И не снимай капюшон.

— Что? — резко спросила Роз, заметив, что я с интересом смотрю, как она надевает широченную для нее куртку прямо на верхнюю одежду. — Я люблю это пальто. Оно легкое, но теплое, и я его тут не брошу.

Ну отлично. А мне казалось, она не привязана к вещам, судя по ее небрежности в выборе одежды…

— Дожидаться, если где-нибудь отстанешь, не буду.

Она вдруг вскинула на меня полный раздражения взгляд и кивнула.

— Хорошо. Только карта и ключи у меня.

А без меня она и до соседней улицы не дойдет, с картой или без нее. Но к чему бессмысленная полемика?

До Маарской усадьбы — старого особняка бывшего лорда-наместника города — было минут пятнадцать быстрой ходьбы. Розамунд не поспевала за моим длинным шагом, но упорно не сдавалась — неэкономично пыхтела, сбивалась на бег и все время поправляла сбивающуюся под пуховиком сумку. О передышке не попросила ни разу.

Способности мои все вышли, причем потрачены были до обидного бездарно. Я больше не мог оценивать происходящее вокруг, не заглядывая за угол. Приходилось полагаться, как всем, на обычные органы чувств и зачатки интуиции. Но против хорошо экипированных головорезов Инсара мы были не в той весовой категории. Даже со всей интуицией и прочими бонусами.

В очередной раз оглянувшись перед тем, как свернуть в переулок, я увидел, как мимо проскочил черный джип. Определенно, близнец того, который я угнал. Тут такие обычно не ездят. Надо отдать господину Инсару должное — он времени зря не терял и использовал даже маловероятные возможности. Хорош. С таким приятно вести игру, но только один на один, а не с обузой на шее. Я отвернулся, не меняя темпа движения, подхватил Розамунд под руку и мысленно скрестил пальцы. Джип засвистел покрышками и с ревом сдал назад, разворачиваясь. Я побежал, волоча Розамунд следом. В следующем проулке нырнул за угол дома и срезал через квартал напрямик, надеясь запутать погоню и выиграть нам пару минут. До усадьбы было всего ничего.

В спину ревели джипы — судя по всему, уже два. Я понимал, что стрелять они будут в самом последнем случае. Или если Розамунд не будет на линии огня. Мы выскочили из квартала прямо на окраине Маар. Совершенно прозрачная по зиме роща была раньше парком перед усадьбой. За ней, насколько я помнил, пустырь с развалинами каких-то служб. Дальше на небольшом холме — сама усадьба. Через парк ни один джип не проедет. Значит, кто-то из них обогнет усадьбу правее и выйдет на подъездную дорогу. Остальные, вероятно, побегут за нами на своих двоих.

Ну что ж…

Я тащил Розамунд через кочки, ямы и поваленные деревья. Позади хлопали дверцы. Где-то далеко, гораздо дальше, ревел второй мотор. Чтобы спастись, нам надо было быстрее остальных добраться до ветхого, частично обвалившегося дворца, от прежней красоты которого уже ничего не осталось. Да и от безопасности тоже. Где там вход в эти чертовы катакомбы? Мы выскочили из рощи на открытый участок, засыпанный кирпичами. Метров через триста возвышалась стена усадьбы и заросший вход во внутренний двор.

Прямо по нашим ногам вдруг ударил фонтанчик земли одновременно с гулким и раскатистым хлопком выстрела. Выстрел ни с чем не спутать, даже если слышишь его в первый раз. Розамунд вскрикнула, тормозя пятками, но я толкнул ее вперед.

— Пошла! Не стой!

Выдернув из кобуры пистолет, я передернул затвор и выстрелил в сторону загонщиков, не целясь, на бегу. Пуля ушла, конечно, мимо, но преследователи рассыпались кто куда. Роз уже почти вбежала во двор. Я нырнул в арку входа следом. Из-за угла выпустил еще пулю для острастки и со всей возможной скоростью скрылся внутри замусоренного двора.

Следом за Розамунд влетел под своды служебного крыла. Госпожа Меттерлинг топала, словно слон, не разбирая дороги, прямо по наполовину снятому паркету, и спотыкалась через раз. Рисковала заработать гвоздь в ногу, а то и в лоб. Не хватало мне еще тащить ее на себе.

— Стоять!

Она замерла, как кролик, размазав грязь по лицу, когда попыталась стереть непроизвольные слезы испуга.

— Куда нам идти?

— В… На ц-цокольный этаж. Спуск был там, — она указала рукой куда-то вперед.- Но кажется, его завалило.

Я припомнил, что снаружи видел верхушки окон, едва поднимающиеся над землей. Вдоль стен должны быть приямки. Влезем там. Главное, чтобы ниши оказались не слишком глубокими. Следовало пошевеливаться — фора у нас была небольшая. Хотя наши загонщики поостерегутся очертя голову соваться в особняк, зная, что я тоже могу стрелять.

Мы выскочили на воздух с другой стороны двора. Я сразу утащил Роз под прикрытие стен, заросших лишайником. Приямок был что-то около метра в глубину. В узком цокольном окне как раз не было стекла, но я протиснусь в него с трудом. Роз надо было отдать должное — она спрыгнула в глубокую нишу, не колеблясь. Я попытался соскользнуть следом. В спину меня догнали выстрелы и толчок. Я потерял равновесие, неловко свалился вниз, раздирая локти и предплечья о стены. В лицо полетели осколки камня. Отлично. В ноге как будто ковырялись раскаленным прутом. Роз пискнула что-то нечленораздельное с той стороны оконной створки и стала затаскивать меня внутрь, больше мешая своими бестолковыми попытками. Я отбил ее руки и забрался сам. Мимоходом глянул на ногу. Выглядит не так уж страшно.

— Куда теперь?

Роз трясущейся рукой потянула меня за собой, и мы побежали. Теперь уже я изо всех сил стремился не отстать. За нами крапал кровавый след. Мы свернули за угол. Я остановился, быстро вытащил ремень из шлеек и перетянул ногу повыше раны.

— Недалеко уже, -прошептала Розамунд, задыхаясь.

И мы снова побежали. Она все порывалась подставить мне плечо, но я толкал ее вперед и продолжал цепляться глазами за ее спину, припадая на левую сторону.

В слабом свете из подвальных окон было видно ржавые связки труб отопления с техническими вентилями; электрощитки со связками проводов и рубильниками; малопонятные габаритные кожухи, закрывающие технические узлы; отделанные кафелем длинные душевые для слуг. В переходе из одного крыла в другое мы, наконец, наткнулись на темный провал лестницы с коваными перилами, на которых лежал толстый слой пыли.

Я достал фонарик. Лестница была довольно узкая и крутая. В самом низу — простая деревянная дверь с сорванной замочной скобой. Роз сбежала по лестнице вниз, толкнула дверь, и мы оказались на площадке высоко над полом. Фонарь выхватил сводчатый потолок над головой — фундамент особняка. От лестницы разбегались в разные стороны узкие изогнутые коридоры. Вдоль их стен стояли пустые стеллажи для хранения винных бутылок, в некоторых — пятисотлитровые дубовые бочки. Многие давно рассохлись. Винный подвал. Сыро и прохладно. Роз взяла у меня фонарь, поводила им из стороны в сторону, всматриваясь в одинаковые туннели, и уверенно повела меня в один из них.

Он уходил далеко вперед плавным изгибом. Оглядываясь назад, казалось, что стоишь на месте — вид не менялся. Одинаковые бочки друг на друге, одинаковая кладка, одинаковая плесень на стенах. Иногда полки. Вина тут можно было запасти столько, что и за столетие не выпить, даже если пить каждый день. Меня больше волновало, что в таких местах пройденное расстояние становилось очень условным, и всегда существовала опасность ошибиться. Ошиблась ли Роз? Если да, то второго шанса у нас не будет — я уже слышал, как наши преследователи начали спускаться вслед за нами.

Я схватил Розамунд за локоть. Она дернулась, испуганно вздохнув.

— У нас мало времени.

— Уже почти, — прошептала она, инстинктивно понижая голос.

Мы пошли немного быстрее, пока она искала что-то на стенах.

У одной из бочек она притормозила. Этот участок стены отличался от других только тем, что здесь на опорах было пусто, не валялось даже обломков доски.

Розамунд быстрым движением очистила что-то под ногами возле одной из опор и торжествующе хмыкнула.

Они грохотали по лестнице. Шли вдоль первых ответвлений, просвечивая их фонарем.

Я отобрал фонарь у Розамунд. Повернув кольцо вдоль стекла, превратил широкий сноп света в узкий луч и закрыл его своим телом. Потайной фонарь не видно издалека, особенно, когда у кого-то свой источник света. Но они стремительно нагоняют. Я слышал их дыхание, воздух вонял их жаждой и нетерпением, азартом охоты.

— Роз! — рыкнул я на нее. — Быстрее!