Хонока (джен)

Она у Рин дома, пьет чай и ест закуски в магазине за прилавком с Обито, пока Рин помогает своему отцу расставлять витрины. Она попыталась помочь, но Рин прогнала ее на полпути через стопку рубашек, которые она складывала.

“Ах! Это так нечестно! У меня почти получилось!” Обито жалуется. “В следующем году точно!”

Рин продолжает приводить в порядок, аккуратно складывая сложенные рубашки. Как и Обито, она также пыталась сдать выпускной экзамен в этом году. Ее контроль великолепен — и никто другой в классе даже близко не подходит к соотношению один к одному Хоноки, за исключением Рин. Просто ей требуется некоторое время, чтобы нарастить запасы чакры. Она также понимает, что, хотя Хонока и Какаши заставляют учебную программу Академии выглядеть пышной, это, безусловно, не так.

“Не торопись, Обито”, — говорит Хонока. “Ты могла бы поучиться у Гая, понимаешь?”

“Хах?!”

“Не существует такой вещи, как быть чрезмерно подготовленным — только недостаточно подготовленным”.

Он раздражается, потому что не может опровергнуть ее — или Гая.

Она допивает чай и достает свой кошелек в форме осьминога для монет. Она пересчитывает купюры и монеты, и Соджи приподнимает бровь, глядя на нее.

“Малыш, ты учишься у саннина и все еще платишь за свою одежду?” — Спрашивает Содзи.

Хонока пожимает плечами.

“У меня такое чувство, что Орочимару-сама строг в отношении диеты и прочего. Я не думаю, что мне больше нужно будет беспокоиться о том, чтобы получать достаточное количество белка ”. По крайней мере, не настолько, чтобы беспокоиться о средствах на экстренные перекусы — хотя ее перекусы могут оказаться под угрозой по другим причинам. "Строгий" — это просто еще один способ сказать, что, возможно, он все-таки немного помешан на контроле, и она еще не уверена, относится ли он к тому типу людей, которые демонстрируют свою дотошную натуру другим. “Он уже сказал, что сделает что-нибудь с моим набором шиноби. Я подумал, что мог бы дополнить это чем-нибудь знакомым ”.

Содзи прихорашивается. Он действительно очень гордится своим бизнесом, и Хонока думает, что он мог бы обидеться, если бы на данный момент она решила делать покупки в другом магазине одежды шиноби. Не то чтобы она хотела. Со-джи-сан понимает, что лояльность клиентов — это улица с двусторонним движением.

“Ты почти перерос все свои старые вещи. Не сдерживайся, малыш. Я сделаю тебе хорошую скидку.”

Она благодарно кланяется в его сторону, на что он отмахивается и снова выбирает туфли того же фасона. Черный и выше щиколотки.

Хотя она любит свои свободные плиссированные шорты, они просто непрактичны. Она ловит их на чем угодно, и однажды Обито случайно ударил ее в штаны. Он все еще смущается из-за этого, иногда вообще без причины — и в случайные моменты тоже. Вместо этого она надевает серые брюки длиной до щиколоток, похожие на ее домашние брюки monpe. Они легкие, прочные и водостойкие.

Раньше она избегала показывать свое оружие, но теперь, когда она официально шиноби, никто не будет задавать вопросов. Она сочетается с майками с высоким воротом из знакомого темно-синего материала вместо своих обычных длинных рукавов.

“Я добавлю компрессионные бинты и носки бесплатно”. Говорит Содзи. “В любом случае, носки со стременами никто не покупает”.

“Их потеря. Мне нравится, когда у меня нет волдырей.”

“В конце концов, волдыри превращаются в мозоли”.

“Мне нравится, чтобы на моих ногах не было трещин”.

Он качает головой и смеется.

Она рассматривает пальто, когда Рин спрашивает ее о ее прическе. В любом случае, ей не нужно новое пальто — ее лимонно-желтая палатка все еще на размер больше.

“Мои волосы?” — спрашивает она.

“Ах, ну — это становится немного длинновато, не так ли?”

“Он такой длинный, что мы действительно можем видеть твои глаза”, — поддразнивает Обито. Рин толкает его локтем.

Она перекручивает несколько прядей между пальцами. Раньше ее челка была довольно аккуратной, хотя и длинной, но она не стриглась с тех пор, как поступила в Академию. Манака использовала их как шоры — она едва могла видеть сквозь них, но и никто другой тоже.

“Ты умеешь стричь волосы, Рин?”

“Да! Я постоянно подстригаю волосы Ото-сан”.

Волосы Содзи выглядят довольно аккуратно, судя по тому, что она может видеть, они собраны в его обычный низкий хвост.

“Ладно. Ты не против подрезать мой?”

“Вовсе нет! Я схожу за ножницами — сейчас вернусь!”

Содзи тем временем забирает у нее деньги и начинает собирать свои вещи. Он, вероятно, думает, что она не замечает, как он бесплатно надевает пояс с инструментами и набедренную кобуру.

Рин вернулась и расстилает брезент и стул, находит ящик, на который можно встать самой.

“Готова, Хонока-тян?”

Она садится в кресло и встряхивает волосами. Она так и не разобралась, как за этим ухаживать, и теперь это запутанный беспорядок.

Если подумать, ее дедушка часто ругал ее за то, что она никогда не прикасалась расческой к волосам. Тогда это просто не имело значения — волосы Томоэ были гладкими, как шелк, и абсолютно прямыми. Волосы Хоноки густые и непослушные — волнистые, иногда вьющиеся — и склонны к отрастанию вьющихся разлетающихся прядей всякий раз, когда меняется погода.

Рин пытается провести по ним расческой и прерывается, когда издает недостойный вопль.

“Ах, прости, Хонока-тян… Как коротко я должен их подстричь?”

Она размышляет.

“Отрубите все это. Ты можешь оставить этот кусочек, ” говорит она, собирая в пригоршню свою челку. “Ах. Может быть, и это немного подрезать?”

“Ты уверена, Хонока-тян?” — Спрашивает Рин. "Это большое изменение".

“Да. Отрежь спинку так же коротко, как у Обито, если хочешь.”

Рин колеблется, но в конце концов соглашается.

Зажим... зажим... щелчок…

“Ух ты! У тебя так много волос, Хонока-тян! И он такой толстый — я завидую”.

И расстроен, как это звучит, думает Хонока. Ножницы с громким щелчком впиваются в ее локоны. Ее хватка на стуле усиливается, когда Рин подрезает волосы вокруг ушей, пытаясь выровнять слои. Колючие волосы, прилипшие к ее шее, сводят ее с ума. Она хочет выкопать их оттуда.

“Ладно… ладно! Достаточно. С меня хватит”.

“Стой спокойно, Хонока-тян! Я еще не закончил—”

“С меня хватит!” — настаивает она. Рин прекращает то, что она делает, и быстро отступает, кладя ножницы на стойку.

Хонока делает глубокий вдох, и Обито смахивает крошки со своих колен, переводя взгляд с них на одного.

“Э-э, Хонока, я думаю, ты должна дать Рин закончить. Я имею в виду, что у тебя длинная прядь в челке, и сзади у тебя все еще кое-что торчит ”.

“Все в порядке”, — говорит она, проводя пальцами по своим коротко подстриженным волосам и энергично убирая срезанные волосы с шеи. Волоски забиваются ей под ногти, и она дрожит. Она хочет подстричь ногти прямо сейчас.

Рин парит, обеспокоенная.

“Я в порядке”.

“Я сделал что-то не так?”

“... это зудит, я ненавижу это”, — шепчет она. “Все в порядке”.

“О, хорошо… Ты не хочешь сделать перерыв и попробовать еще раз позже?” Рин осторожно предлагает.

Она накручивает уцелевшую прядь волос с левой стороны, возле виска, и приглаживает остальные. Она торчит сзади, но она не колючая и даже не такая неровная. На самом деле, несмотря на короткую стрижку, легкий изгиб в ее волосах скрывает любые действительно неровные участки.

“Все в порядке. Мне это нравится”.

Рин вздыхает с облегчением и улыбается. “Да? Я думаю, это выглядит мило!”

Обито смотрит на них так, словно они оба сошли с ума.

“Если вы, ребята, так говорите ...”

“Ты проиграл бой?” — Спрашивает Орочимару. Он изображает случайный интерес, но под поверхностью бурлит более искреннее любопытство.

“Нет?”

“Тогда что случилось с твоими волосами?”

“Я его подстриг?”

“...” в его тоне проскальзывает нотка разочарования. “С чем? Кусачки для проволоки?”

“Вообще-то, ножницы”.

Это неуместное взаимодействие, и Орочимару не нравится, когда его ловят на чем-то неправильном. Однако он быстро успокаивает себя от своего раздражения. По-видимому, в этом не стоит сомневаться.

“Ты странный ребенок, не так ли?”

Она думает, что он сам довольно странный.

“Очень хорошо. Мы потратили впустую достаточно времени. Следуйте за мной”.

Он ведет ее на тренировочные площадки, конкретно на Третью Тренировочную площадку. Это большая тренировочная площадка с выходом к реке, лесу и находится недалеко от склона горы. Это одна из самых разнообразных тренировочных площадок в Конохе.

Поэтому Хонока не удивлена, что он используется, но Орочимару хмурится при виде высокого светловолосого мужчины (по-видимому, неожиданно) на поляне.

“Минато, ты не забронировал Третью Тренировочную площадку на этот период”.

“О, я, должно быть, забыла. Мои извинения, Орочимару-сан.” На самом деле он ни капельки не извиняется, думает Хонока, и просто произносит ожидаемые слова. “Что привело вас сегодня на Третью Тренировочную площадку? Тестируешь новое дзюцу?” В его последнем вопросе проскальзывает намек на предвкушение. В конце концов, у Орочимару репутация изобретателя новых и интересных техник.

Орочимару скрещивает—обнимает—свои руки. Он говорит так, словно у него не хватает терпения к этому незнакомцу, но язык его тела почти оборонительный. Она предполагает, что это означает, что светловолосый мужчина сильнее, чем кажется.

Мужчина, Минато, наконец замечает ее, стоящую в трех шагах позади Орочимару, с блуждающим взглядом. Это похоже на то, как Орочимару иногда наблюдает за ней, не глядя на нее; как будто он пытается смотреть на нее и отводить взгляд одновременно. Разница, однако, как между ночью и днем — ее учитель владеет этим в совершенстве, в то время как Минато просто опытный.

“Ara? Кто эта юная леди?” — спрашивает он. Краткое, невысказанное подозрение мелькает на его лице. “Возможно ли, что вы взяли ученицу, Орочимару-сан?”

Орочимару принюхивается к нему. “Дело рук Сарутоби-сенсея, уверяю вас”.

Минато смеется, и это приятный звук, хотя и немного неловкий. Похоже, Орочимару не единственный, кому доставляют неудобства интриги Хокаге.

“Итак, у маленькой леди есть имя?” — снова спрашивает он, наклоняясь перед ней и кладя руки на колени. Она сопротивляется желанию одарить его взглядом и жалеет, что не чувствует себя такой беззащитной из-за подстриженной челки.

“Цунэмори Хонока-десу”.

“Намикадзе Минато-десу”, — он протягивает ей руку для пожатия. “У меня есть ученица примерно твоего возраста. Возможно, вы слышали о нем, его зовут...

Слева от нее какое-то движение, и появляется знакомая статичная серебристая голова. Вспышка удивленного узнавания вспыхивает на лице Какаши, и она оставляет рукопожатие Минато без ответа.

“Какаши!” Она машет рукой. Он колеблется на краю поляны, ждет и наблюдает. Она делает следующий ход и отмахивается от взрослых и их сбивающей с толку двусмысленности в пользу приветствия своей бывшей одноклассницы. “Прошло какое-то время. Как у тебя дела?”

Какаши, будучи замеченным всеми сторонами, неохотно выходит вперед.

“Йоу, Хонока. Что случилось с твоими волосами?”

“Рин срезала это”.

“С чем? Тупой сюрикен?”

Она хмурится. Почему все продолжают спрашивать? Это всего лишь стрижка.

“Нет. Она воспользовалась ножницами.”

Она слышит раздраженное фырканье Орочимару, и Какаши с сомнением поднимает бровь, глядя на нее, но не развивает тему.

“Твой сенсей забавный”, — выпаливает она. “Он тоже так с тобой разговаривает?”

Какаши вздыхает, давно привыкший к ее неожиданным вопросам. Возможно, потребовалось бы некоторое время, чтобы втянуть его в разговоры в Академии, но Хонока умела задавать вопросы, которые заставляли Какаши ущипнуть себя за переносицу и поправить маску. Другими словами, вопросы того типа, на которые должен был отвечать коллективный здравый смысл (шиноби), которого ей не хватало как гражданскому лицу.

“Например, что?” — спрашивает он.

“Как ребенок”.

Она практически чувствует, как Минато наносит урон позади нее, и знает, что Орочимару ни в малейшей степени не утруждает себя обузданием своего самодовольного веселья. Какаши просто качает головой, глядя на нее. Он тоже этого не понимает. Даже Джун-сенсей не был таким… Ну, он не разговаривал с ними так, как будто они были настоящими младенцами.

Минато нарушает тишину легким покашливанием.

“Итак, Орочимару-сан, вы, должно быть, здесь, чтобы проверить Хоноку-тян —”

“Проницательное наблюдение”.

“Ты не возражаешь, если я посмотрю? У меня заканчиваются идеи, которыми можно развлечь Какаши.”

Какаши скрещивает руки на груди, и Хонока поднимает бровь. Она задается вопросом, что сделал Какаши, чтобы ему навязали синоби-эквивалент тайм-аута — иначе у его учителя не было бы причин задерживать его в деревне, когда он провел последние шесть месяцев, выполняя миссии и следя за своим джонин-сенсеем.

“Хочешь делать заметки, Минато?”

Это еще одно замечание, но молодой человек отмахивается от него. Она думает, что Орочимару небрежно прощупывает его на предмет скрытых мотивов — заглядывает под скрытое.

“Да, конечно, если это не составит труда”.

Плечи Орочимару напряжены на долгое мгновение, но затем он вздыхает и смиряется, как будто Минато впустую тратит свое время. Однако его внимание было приковано к Какаши целую минуту, и Хонока может сказать, что он уже использует удобное присутствие Какаши в своих существующих планах.

“Очень хорошо. Присутствие другого генина упрощает дело, не так ли?”

Минато хмурится, ему явно не нравится, к чему Орочимару ведет этим. Возможно, он был тихо (конфиденциально) обеспокоен ее благополучием, когда увидел, что она стоит позади Орочимару, но то, где он стоит с Какаши, гораздо более очевидно. Он делает шаг вперед, почти вставая между Какаши и Орочимару, и кладет руку ему на бедро, всего в двух пальцах от сумки с инструментами на поясе. Защищающий.

Учитель Какаши может обращаться с ними как с младенцами, но он заботится о них достаточно, чтобы угрожать насилием, если другой шиноби неосторожно активирует эту тонкую границу растяжки.

“Это хорошая идея, Орочимару-сан? Какаши уже пережил свою первую битву… возможно, он чересчур хорош для нынешних способностей Хоноки-тян.”

Хонока моргает. Она открыла для себя еще один способ лгать правду. Ничто из сказанного Минато не было ложью, в точности, но у нее такое чувство, что его слова предназначены не столько для нее, сколько для Какаши, даже если это противоположно тому, как он это сформулировал.

Орочимару просто разводит руки, бросая на нее выжидающий взгляд. Она бросает взгляд на озабоченно нахмуренный взгляд Минато и обратно на Какаши, который пожимает плечами в ответ на нее.

Она принимает стойку и поворачивается лицом к Какаши.

“Оружие?” — спрашивает он.

“У меня их нет”. Она поднимает свои раскрытые ладони. “Орочимару-сама позже отведет меня на экипировку”.

“А, понятно”, — бормочет Минато, желая, чтобы напряжение между его плечами спало, когда он отходит в сторону. “Эта тренировка для того, чтобы посмотреть, какие дисциплины подойдут Хоноке-тян”.

“...” Какаши, вероятно, вспоминает, насколько плоха она была (есть) в сюрикендзюцу.

“Ну, и чего же ты ждешь?” — спросил я. — Подсказывает Орочимару, нетерпение растет. Она думает, что он тратит все свое терпение, выполняя лабораторную работу, что действительно заставляет ее задуматься, зачем он вообще это делает.

Она отмахивается от своих мыслей и прячется за Какаши. Техника Мерцания тела — родительская техника каварими, техника Замены Тела, и технически навык более высокого ранга ... но она думает, что это проще. Менее суетливый. Кого волнуют отвлекающие факторы, когда ты можешь просто пронестись быстрее своего противника?

Какаши ожидает, что она нападет сзади (очевидно), и она скользящим ударом отбивает его выставленную ногу, когда он идет, чтобы поймать ее ударом крюка.

Он перекатывается по земле, и она, не теряя времени и не щадя чувств, целится топором ему в позвоночник.

Он попадает, но не в Какаши. Ее каблук раскалывает бревно, когда настоящий Какаши мелькает рядом с ней. Он бьет ее по голове, и она видит звезды. Если бы она была менее упрямой, возможно, она пересмотрела бы полезность Метода Замены Тела. Но она этого не делает, и ее череп может выдержать несколько ударов.

Падая, она хватается за его запястье и выпрямляется, вставляя ногу в его стойку и с силой переворачивая его через плечо. Он ненадолго соприкасается с землей и так же быстро снова заменяется тем же бревном.

“Ты тренировался с Гаем”. Обвинение или простое наблюдение? Трудно сказать по Какаши.

Она находит его справа от себя, где он пролистывает ручные печати неоправданно быстро. Плохая координация глаз и рук у Хоноки делает ее одной из самых медлительных в плетении печатей в своем году.

Однако он заканчивает словами "змея", и она знает, что это обычно означает.

Она мелькает за спиной Минато, который вынужден отражать земляные стены, используемые в качестве импровизированного тарана против ее персоны. (Какаши редко сдерживается, вероятно, потому, что его этому не учили.) Когда техника заканчивается, она сразу же запрыгивает обратно. Какаши щелкает языком, глядя на нее.

“Я не знаю никакого элементарного ниндзюцу”, — напоминает она ему между ударами, сердце колотится в ее груди.

“Значит, ты хочешь, чтобы я перестал ими пользоваться?” — Спрашивает Какаши. При каждом вдохе его маска раздувается вокруг ноздрей. Она почти хихикает.

“Хм ... Все в порядке”.

Он ныряет за дерево и выскакивает с тремя клонами, все они снова делают печати для техники Дотон. Она целится в единственного, кто чувствует себя настоящим Какаши, нарушая последовательность его дзюцу ударом спереди. Его глаза немного расширяются, прежде чем быстро отвести взгляд. Он устанавливает между ними значительную дистанцию.

Они оба тяжело дышат. Они не спарринговали вместе со времен Академии, и никогда раньше с добавлением ниндзюцу. Это было весело!

“Этого достаточно, Хонока-кун”. Орочимару даже позволяет нотке восторга окрасить свой тон, и у Минато отвисла челюсть.

“Она знала, какой из них настоящий, не колеблясь — и до этого она знала, когда область действия техники заканчивалась ...” Он подпирает подбородок костяшками пальцев одной руки, лихорадочно размышляя. Его глаза расширяются. “Этот ребенок, она сенсорного типа?”

“Похоже на то”. Орочимару мягко соглашается, даже когда уголки его губ радостно подергиваются.

“Но, как?Она не использовала никаких печатей или не фокусировала свою чакру каким-либо заметным образом...?”

“Похоже, что Хонока-кун — интуитивный сенсор”.

Но она ли это, хотя? Она не делает ничего особенного, думает она. И, возможно, так оно и есть — в любом случае, она на самом деле не знает, каким должен быть тип датчика.

“Пойдем, Хонока-кун”, — практически мурлычет Орочимару. “У нас есть много вариантов для обсуждения твоей будущей учебы”.