Magic Works (гет)

1986

Нет, Арраин вовсе не видела проблемы в том, чтобы заговорить с незнакомым человеком, в конце концов иначе знакомыми и не стать. Проблема заключалась в том, что это вовсе не простой встречный и дело отнюдь не в знакомствах, это Эмили Тайлер, которая, как поговаривали, обладала не самым приятным характером и, точно сестра-близнец Мерулы, страдала завышенной самооценкой. Правда, в отличие от Мерулы она была уверена не в своих невероятных способностях, а в неотразимости и популярности, словом… да, Эра пожалела примерно тысячу раз о сказанном, но никто её за язык не тянул — раз уж предложила помощь, значит, нужно что-то делать.

— Чем быстрее сделаешь, тем быстрее забудешь обо всей этой глупой истории, — уговаривала она сама себя, упрямо шагая по коридорам в сторону двора Часовой башни.

Билл сказал, что она часто проводила время со своими друзьями во дворе у фонтана во второй половине дня, так что на следующий, не откладывая в долгий ящик, Арраин отправилась на поиски внезапно свалившейся на голову зазнобы лучшего друга.

«Она… ну, высокая, и волосы тёмные — она завязывает их в высокий хвост, и ей нравится розовый цвет, кажется, очень нравится», — пробормотал вдобавок смущённо Билл, почёсывая затылок, когда она поинтересовалась, как найти его однокурсницу. К тому же по пути в замок из Хогсмида Эра невзначай спросила своих девчонок, что они слышали об Эмили, и… представление кое-как сложилось.

И да, внешне Билл описал её предельно точно, так, что потерять Эмили среди других студентов было невозможно: стянутые в хвост тёмные волосы, возвышающаяся над остальными макушка и розовый — о-чёрт-возьми-насколько-розовый наряд. Переведя дыхание, Арраин замерла на пару мгновений, чтобы собраться с мыслями, и шагом куда более медленным направилась к Эмили — к счастью, как раз в то время её подружки махнули рукой и двинулись в сторону входа в школу.

— Э… привет, — Эра запнулась, когда на неё тяжело опустился взгляд свысока и, ну… да, ладно, возможно она могла понять, почему Биллу понравился кто-то вроде этой девчонки.

Красивая. И правда высокая, порядком выше — быть может, даже с Билла ростом, — с милым лицом и тонким прямым носом, в противовес курносому кончику Эры, и кожа её была совсем чистой, без россыпи тёмных веснушек как у Эры, и волосы такие прямые, точно шёлковые, хотя против своих кудрявых Арраин ничего не имела, и возраст Эмили был более подходящим, и талантами она обладала выдающимися, судя по словам Билла. Только вот от перенасыщенной цветом одежды глазам больно было, а в остальном…

Эра мотнула головой едва заметно, точно наваждение сбрасывая, и спросила:

— Ты же Эмили Тайлер, да?

— Да, — коротко бросила та, снова пройдясь по Эре глазами с головы до пят и обратно. — А ты тот самый ребёнок, который заварил всю эту историю с проклятыми хранилищами… Чего тебе?

— Ну, я ещё друг Билла Уизли.

— И?

— Прости, это, конечно, внезапно, просто мне кажется, что ты ему нравишься, — выдавила она наконец из себя, чувствуя такую неловкость, что даже захотелось спрятаться за стенки окклюменции. — Я только хотела спросить, что ты о нём думаешь?

— Я? — тонкие брови девушки взметнулись вверх. — Нравлюсь ему? Что же он тогда сам не пришёл и не сказал об этом? Трус.

— Нет… Нет, Билл — он… он сильный и смелый, вообще-то один из самых смелых людей, которых я знаю, просто…

— Что за идиот, — фыркнула Эмили, перебив её и закатив глаза.

— Прости, что?

— Прощаю, — закатила она глаза. — Ну, может, выглядит он и неплохо, тут сложно поспорить, но кто в своём уме даже с учётом его внешности захочет встречаться с Уизли?

Эра нахмурилась, ощущая, как внутри расползается что-то противно-красное и злющее, точно кто-то в и без того пылающий костёр бросил охапку сухого сена. Надо было быть умнее… и когда Биллу предлагала свою бессмысленную помощь, и когда только начала разговор с Эмили — ну ведь сразу понятно было, что за человек!

— Какая к чёрту разница, Уизли он или ещё кто, — тихо пробормотала, пытаясь контролировать собственные эмоции. — Тебе не стоит так выражаться при мне о моём лучшем друге.

— Твой лучший друг нищий, дурно воспитан и с головой не дружит, если хоть раз допустил мысль, что у него есть шанс быть со мной!

— Единственный здесь, кто дурно воспитан, это ты, — раздражённо бросила напоследок Эра и, не дожидаясь ответа, отправилась прочь, злясь непонятно на что.

Ну, ладно, понятно: во-первых, на саму Эмили, конечно, потому что та дальше своего идеального носа вряд ли когда-либо смотрела. Билл был вообще-то одним из самых популярных парней в школе и мало кого интересовало финансовое положение его семьи, к тому же помимо внешности — а тут действительно никто бы спорить не осмелился — он обладал кучей самых замечательных качеств, навыков и умений.

Во-вторых, какими бы качествами он ни обладал, а разглядеть в Эмили её настоящую сущность не смог или не успел, и поэтому Араин злилась и на него тоже. Клюнул на миленькие глазки! Подумаешь, она на ЗоТИ справилась отлично, это вообще был самый обычный урок, она даже никогда не находилась в реальной опасности, в отличие от Билла и самой Эры, и…

«Ага, давай, продолжай себя сравнивать», — поморщилась она, — «только помни, что это не от большого ума!»

И в-третьих, да, на себя она злилась едва ли не больше, чем на Эмили и Билла вместе взятых, потому что… да потому что всё было не так! Всё шло не по плану с самого начала года, ни хранилище не нашла, под наблюдение Дамблдора попала, чуть с ума не сошла от роя голосов в голове, ещё и квиддич этот вымотал, да и отношения с Биллом если не дали трещину, то уж как минимум за прошедшие пару месяцев потеряли львиную долю тепла. А сердце её наоборот этим теплом всё полнилось и полнилось! И Эмили эта ещё!

Позже вечером в Большом Зале Эра толком ничего и не съела — аппетита не было. Виски пульсировали болью, пока она, ковыряясь вилкой в тарелке, раздумывала, как преподнести услышанное так, чтобы не задеть Билла. Думала и думала, пока тот сам вдруг посреди ужина не подошёл к их столу и, воспользовавшись тем, как восхищённая им Роуэн отпрянула, освободив тем самым место рядом с Эрой, не уселся рядом, нервно улыбаясь.

— Э… спасибо, Роуэн, — кивнул он ей, влезая в образовавшийся промежуток и отвечая на посыпавшиеся приветствия. — Привет всем! Спасибо… Мирон, давно не виделись. Когда следующий концерт, ребята?

Сидевшие по другую от Эры сторону парни из «The Weird Sisters» коротко поделились ближайшими планами и — она готова была поклясться, что по сигналу подмигнувшего ей Мирона, единственного знавшего о её к Биллу симпатии — поднялись одновременно под предлогом репетиции, оставляя больше свободного пространства.

— Ну…

— Если ты хочешь спросить, поговорила ли я с ней — я поговорила, — выдохнула разом Арраин так тихо, чтобы только он услышал. — Ну, в общем, мне жаль, но… если коротко, она не заинтересована в тебе.

— О… — Билл отвёл взгляд, опустив плечи и будто в размерах уменьшившись — сердце дрогнуло, поэтому Эра мягко сжала рукой его предплечье, пытаясь поддержать в неприятный момент.

— Не расстраивайся, ты… знаешь, ты заслуживаешь лучшего.

— Лучшего? — усмехнулся он криво. — Брось, она идеальна.

— Она ужасна. Прости, я говорю это не потому, что хочу утешить тебя или потому что она не понравилась мне — а она мне не понравилась, честно… Билл, она злая. И, очевидно, глупая, потому что…

— Хватит, — Билл вдруг сбросил её руку и резко поднялся. — Я тебя понял, но не обязательно так выражаться. Увидимся…

Эра только молча проводила его взглядом. «Выражаться», да? Сказал бы он этой Эмили то же самое, если бы услышал то, как выражалась она? А, к чёрту! Вот прямо к нему прямой дорогой все желающие — она так устала, что ни сил разбираться, ни даже злости не осталось. Что ещё она могла сделать?

Может, наконец обратить внимание на своё собственное разбитое сердце? Как вариант, потому что прямо сейчас оно, кажется, и пошло трещинами, стеклянно хрустя где-то за рёбрами. И даже если она с удовольствием помогала другим, как помочь самой себе Эра понятия не имела.

*

Всё было будто бы… ну, закономерно?

Билл понимал, что с самого начала сентября всё пошло как-то не так. Для начала взять хотя бы состояние Арраин, когда она потеряла сознание прямо за праздничным ужином, а потом те руны на её запястье и секреты. Не то чтобы он мнил себя кем-то настолько ей близким — впрочем, разве нет? — но он до смерти испугался, когда ей стало плохо, ещё и Снейп запретил кому-либо заходить к ней в больничное крыло. И Эра лгала… будто ей стало душно в тот вечер, а Билл и повёлся бы на это, не заметь случайно настолько сильные защитные руны, нанесённые — насколько хватало его знаний — зельем, ингредиенты для приготовления которого стоили примерно в два раза больше, чем дом его семьи. Значит, она была в опасности. Значит, она пыталась соврать. Значит, она не доверяла. Не считала близким.

А потом Эра вдруг начала мелькать среди игроков квиддича, то за обедом с ними вместе сидела, то уходила на поле в той же компании, её почти не было видно, и Билл счёл это знаком и отличной возможностью выбросить все те лишние чувства, которые вдруг обнаружил в себе в прошлом году. Отличная возможность… замечательная, так он думал, так и поступил — избегал её, как только где-то замечал.

Его новые обязанности префекта помогали, потому что первый курс Гриффиндора этого года был совершенно невыносимым и требовал повышенного внимания. Они влезали во все запрещённые коридоры и кладовые, не могли спокойно поесть и шумели в своих спальнях после отбоя, поэтому Билл с полной отдачей выполнял свои обязанности, уже давно хорошо ему знакомые, спасибо маме и папе за младших братьев и сестрёнку-ураган.

Билл скучал, положа руку на сердце — скучал. Вечера были порой тихими и пустыми, ещё в прошлом году он думал, как здорово будет гулять вдвоём по Хогсмиду, как здорово будет вернуться в школу после каникул и поделиться всем, что не умещалось в письма, как хотелось снова вернуться к посиделкам у Чёрного озера, пока каждый занимался своим домашним заданием, и Билл мог украдкой наблюдать за ней, и всё было таким замечательно-волшебным, как будто в магловских сказках из книжки, которую где-то раздобыл отец — маглы всегда описывали магию особенно здорово, как ни один волшебник не опишет.

Билл скучал, а Эмили Тайлер совершенно внезапно возникла в поле его зрения, словно это не он учился с ней с первого курса на одном факультете. Она совершенно не была похожа на Эру. Совсем — та была маленькой и будто бы хрупкой, и никогда по ней не скажешь, сколько силы внутри таится, и её веснушки, на порядок темнее его собственных, так очаровательно подходили зелёным глазам. Ещё Эра почти никогда не собирала волосы в причёски, чаще всего просто убирая передние пряди за уши, и за прошедшие три года они стали такими длинными, что тугие спирали-кудри распрямились под собственной тяжестью до более крупных и расслабленных, и… Билл почти ненавидел то, насколько детально мог описать её. Будто только и делал, что рассматривал.

Словом, Эмили появилась как нельзя кстати с этим своим блестяще исполненным заклинанием на ЗоТИ, так что он восхитился и отвлёкся, намеренно переводя к ней все мысли об Арраин. Так отвлёкся, что даже искренне поверил, что она ему нравится. Чтобы убедить себя ещё больше, попросил случайно встреченную в Хогсмиде Эру, с которой едва ли пересекался уже больше двух месяцев, поговорить с Эмили.

Чего он ожидал — сам не понимал. Глупость, как она есть. Билла неприятно мазнуло осознание того, как спокойно, хоть и растерянно выглядела Арраин, выслушивая его и предлагая свою помощь, и то, что она действительно поговорила с Эмили, и как-то уж совсем неприятно и неожиданно — то, как назвала Эмили глупой. Казалось бы просто потому, что та ей не понравилась.

Выходя из Большого Зала после ужина и неудачного разговора с Эрой, Билл уже у самого портрета Полной Дамы услышал приближающиеся шаги и почувствовал, как кто-то тянет его за локоть.

— Билл? — донёсся голос прежде, чем он обернулся.

— О… Эмили, — нахмурился он. — Ты…

— Я слышала, что нравлюсь тебе, — без доли стеснения пролепетала она, улыбаясь, так и не отпустив его руку. — И я подумала, почему бы нам не прогуляться вместе?

— Нам? Прогуляться? — Билл нахмурился непонимающе. — Разве ты не…

— Что, твоя подружка всё-таки наговорила тебе гадости обо мне? Как я и думала!

Губы её презрительно искривились, а хватка на локте усилилась.

— Она нагрубила мне, представляешь? Говорила, что не понимает, как я могла тебе понравиться и что я недостойна тебя… Я и двух слов сказать не успела, это было просто ужасно! Но я подумала, если это правда, что я тебе нравлюсь, может, мы могли бы познакомиться ближе, м?

И так в глаза заглянула, что Билл почти поверил. Почти, если бы не знал наверняка, что грубить — удел глупых и слабых, а Эра не была ни той, ни другой. Но что-то заставило его кивнуть и договориться о встрече завтра после занятий.

Весь остаток вечера и половину следующего дня он снова не видел Эру и снова много размышлял. То, что Эмили преувеличила, было и дураку понятно, но и узнать с точностью, о чём шла между ними двумя речь, было невозможно. Обе рассказанные версии являлись полной противоположностью друг другу, одно оставалось ясным: что-то между ними произошло, и Билл предпочёл бы выяснить всё как можно скорее. Он доверял Арраин, потому что не доверять ей причин не было, но Эмили выглядела достаточно искренне, так что было принято решение просто дать событиям самостоятельно развиваться и наблюдать.

— Снова с этой, как её… — нахмурился однажды Чарли, когда Билл выходил из общей гостиной, сообщив брату, что придёт позже. — Ну эта, розовая вся, как будто кто-то на неё…

— Эмили. Да, — он остановился ненадолго, закатив глаза. — Прогуляемся вместе.

— М-м… — протянул Чарли неодобрительно, заставив брата вскинуть брови. К тому времени неделя уже подходила к концу, они с Эмили виделись несколько раз и пока ничего подозрительного за ней он не замечал, потому, по-прежнему пытаясь всё выяснить, он уцепился за тон Чарли.

— Что-то хочешь сказать?

— Да так… — младший брат пожал плечами, откладывая в сторону Большую энциклопедию о динозаврах — очередную магловскую книгу о родственных существах любимых им драконов. Чарли вздохнул и посмотрел на него как-то странно. — Ходят всякие слухи, знаешь… что ты бегаешь за кое-кем, она тебе отказывает, а ты никак успокоиться не можешь, преследуешь её.

— Преследую? — брови Билла ещё сильнее сдвинулись к переносице. — Это кто сказал?

— Да половина школы шушукается.

Что было интересно узнать. Наверное, уже тогда Билл окончательно понял, что зря усомнился в словах Арраин. Она никогда не врала — не считая того непонятного умалчивания о состоянии своего здоровья, но это ведь совсем другое, верно? — и Чарли бы не стал на пустом месте говорить подобное. И даже если пуститься в самые невероятные фантазии и подумать, что Эра и его брат каким-то образом сговорились — нет, совершенно точно нет, потому что они даже не особо общались друг с другом, за исключением работы в паре на общих со Слизерином уроках.

Билл всё же решил пойти на эту встречу и спросить уже напрямую у Эмили, кто распускает глупые слухи, вот только случай расставить всё по местам выдался даже раньше. По пути в одном из коридоров он услышал её тихий голос за углом в скрытой от глаз нише.

— О, Мерлин, он такой идиот, — хохотнула Эмили, обращаясь к кому-то. — Таскается за мной как собака… И не такой уж он красивый, знаешь? Эта одежда… Чем больше времени с ним проводишь, тем больше его нищета бросается в глаза, а его говор, нет, ты слышала? В Лондоне так не говорят, сразу видно, в каких кругах его семейка вращается и кто его растил. Но пусть побегает за мной, лишним не будет, мне и так девчонки все уши прожужжали… «Вы встречаетесь? А какой он? Он правда такой классный?» Тьфу, «классный»! Ещё и эта его подружка — ну, помнишь, та слизеринская заноза в заднице, — так кинулась его защищать передо мной, как будто я хоть где-то соврала! Так что пусть тоже побесится, специально сегодня затащу его квиддичное поле — у слизеринской сборной тренировка…

Дальше Билл уже не слушал, вышел из-за угла и заглянул в ту самую нишу, с улыбкой бросив:

— Здорово ты придумала. Жаль только, что я услышал, а? — и отправился прочь, напоследок заметив, что Эмили хватило совести хотя бы покраснеть.

Он не расстроился. В конце концов, этот вариант развития событий он рассматривал прежде остальных, а все неприятные слова в его адрес не были новинкой, неправдой или чем-то, что могло его задеть. Да, их семья бедна и он действительно рос не в высших слоях магического общества, что не делало Билла хуже кого-либо и он твёрдо верил в это. Задевал скорее обман и такая наглая ложь в глаза, а ещё то, что Эра предупреждала его и — судя по словам той же Эмили — защищала его перед ней, а Билл обошёлся с ней не лучшим образом. Даже раньше, избегая её присутствия, чего прежде никогда не было, в угоду себе… Чувство вины взвилось вихрем и едва ли не заставило бежать на поле для квиддича, чтобы извиниться.

Билл решил подождать, пока её тренировка закончится. Потом подумал, что сразу после она будет слишком уставшей для разговоров и решил дождаться утра. Утром решил дать ей спокойно поесть, после уроков был занят сам, и как-то незаметно пролетела очередная неделя, а субботним утром сова вручила ему скромный подарок от родителей — он совсем забыл о своём дне рождения.

Плохой повод для примирения, думал Билл, благодаря друзей за поздравления. Но я должен извиниться, размышлял на пути в Большой Зал, где надеялся найти Эру и хоть как-то сгладить им же созданные углы. Повод плохой, но всё-таки повод, продолжал, завтракая и поглядывая на слизеринский стол, может, предложить ей выпить сливочного пива в Хогсмиде?

Только Эра за завтраком так и не показалась, не было её и за обедом, а ужинать Биллу отчего-то совсем не хотелось идти. Не то чтобы он представлял в красках, как проведёт своё шестнадцатилетие, но как минимум хотелось бы провести время с кем-то близким. Друзья по факультету, конечно, были рядом, а вот Чарли, наверное, снова пропадал где-то с содержащимися в школе магическими существами, не говоря уже об Арраин. Билл почти успел разочароваться и просто отправиться в спальню, когда портрет Полной Дамы впустил в гостиную его брата.

— О, ты ещё не ушёл на ужин? — запыхавшись, он одёрнул одежду, пытаясь привести дыхание в норму. — Думал, не успею! Пошли, только мантию тёплую возьми.

— Куда?

— Увидишь, давай быстрее!

Биллу показалось: что-то случилось. Наверняка плохое, потому что Чарли выглядел взъерошенным и вымотанным, и по пути из замка голову успели посетить десятки мыслей с предположениями одно хуже другого, в итоге остановившись на одном: если Эра пропадала где-то целый день, при условии её ещё недавно плохого самочувствия, наверняка что-то с ней.

Он успел довести себя едва ли не до паники, потому что на любые вопросы Чарли отмахивался простым «сам увидишь» и упрямо шагал, как оказалось, к берегу Чёрного озера, о котором только недавно вспоминал Билл. Было уже совсем темно снаружи, огни школы до этих мест не долетали, вот почему, когда раздался громкий хор голосов, кричащих наперебой заклинания, из-за которых с палочек сорвались красные и зелёные фейерверки искр, Билл отшатнулся от неожиданности и прошептал себе под нос:

— Что за…

— С Днём Рождения, братец, — Чарли похлопал его по плечу, довольно улыбаясь, а спустя несколько секунд, стоило последней искре угаснуть в воздухе, палочки зажглись Люмосом и из середины скромной кучки знакомых ребят вышла Эра, неся в руках торт с пылающими свечами.

— С Днём Рождения, Билл, — с тёплой улыбкой на губах она протянула ему торт, а Билл только и мог наблюдать за тем, как шестнадцать маленький огоньков отражаются на её лице, играя жёлто-красными оттенками. — Ну же, загадывай желание и задувай.

И покачала тарелкой перед его носом, побуждая сделать это, но он взгляда оторвать не мог. Не понимал, что чувствует в этот момент, точно оглушил кто, и лишь спустя минуту с совершенно пустой головой задул свечи, напрочь забыв о желании. Ему снова вспомнилось, как маглы описывают волшебство — не то, что было обыденным делом в их мире, а то самое, фантастически волшебное, искрящееся и переполняющее.

Чарли едва успел выхватить торт, когда Билл внезапно схватил ойкнувшую Эру и притянул к себе, обнимая так крепко, как только можно было обнять, не задушив.

— Значит, мир? — раздалось неловко-приглушённо, когда её руки обвились вокруг него, на что Билл смог выдавить только:

— Прости, — ей в макушку, такое искреннее во всей этой чарующей атмосфере, — прости. Мне жаль, я был не прав и… спасибо за всё, Эра, я…

— Всё в порядке, — она умостила голову удобнее на его плече и точно всё напряжение сошло с её тела. — Это не только я, ребята постарались.

И только тогда он обратил внимание, как несколько его однокурсников, Роуэн, Бен, Пенни стояли там, и Чарли, конечно, тоже, кто отводил глаза, кто хихикал, наблюдая за ними. Билл поспешно отстранился и поблагодарил каждого, всё ещё пытаясь отойти от первого впечатления, выбившего воздух из лёгких и мысли из головы.

Блики свечей в глазах Эры, воткнутые кругом в отсыревшую землю палочки с Люмосом, точно фонарики, большое гриффиндорское одеяло, послужившее ковриком для пикника, горячее сливочное пиво, закуски и торт — таким он запомнит своё шестнадцатилетие.

Лимонный пирог, если быть точнее, над которым половину дня старалась Эра и Чарли, взявший у мамы рецепт — Билл просто в темноте воспринял меренгу за крем. Приготовленный на эльфийской кухне (Эра ещё полвечера вспоминала, как Питтс — заправляющий там всеми эльф — ругался на неё и обещал позвать директора, но всё же смиренно убирал летящие во все стороны кусочки теста и цедру лимона), он пах совершенно не так, как тот, что пекла мама, но именно этот яркий запах цитрусов и обожжённой меренги он пронесёт сквозь всю жизнь, болезненно мечтая почувствовать его в те дни, когда больше не будет иметь такой возможности.

Об этом он, разумеется, ещё не знал. Сейчас Билл доедал второй кусок самого потрясающего лимонного пирога в окружении друзей и чувствовал себя превосходно.

*

— …о том, что боггарты всё-таки могут быть связаны с проклятыми хранилищами. В смысле, да, — Эра вздохнула, — у меня нет никаких доказательств, но один из них вдруг появился в теплицах, а когда я обсуждала это с Хагридом, он сказал, что мой брат в своё время тоже часто о них спрашивал, и вот…

— Я привыкла доверять твоей интуиции. И тебе, — улыбнулась ей Роуэн. — Да и звучит это всё вполне правдиво.

Арраин молча посмотрела на подругу долгим взглядом, а потом перебралась к ней в кровать и сжала в объятиях, выбив растерянное:

— Ты чего вдруг?..

— Просто спасибо Мерлину за то, что ты у меня есть. Прости, Роуэн, в последние месяцы я часто пропадаю где-то и мы даже летом не виделись, и в конце прошлого года тоже, и вообще я наврала тебе, — выпалила девочка, пряча лицо в волосах Ханна. — Тогда, в самом начале года, когда я потеряла сознание, я…

— …сказала, что тебе стало душно, чему я ни разу не поверила, — хохотнула та. — Не волнуйся, я знаю, что у тебя наверняка были причины.

— Были, — кивнула Арраин. — Были и сейчас есть, и останутся, но ты же меня правильно поймёшь, правда? Ты же всегда меня понимала…

Роуэн отодвинулась от неё достаточно, чтобы видеть лицо с покрасневшими глазами, и нахмурилась. Ни вид лучшей подруги, ни тон её голоса ей совершенно не нравились, она и понятия не имела, что произошло, но что не оставляло сомнений, так это:

— Нет ничего в этом мире, что заставит меня изменить мнение о тебе в худшую сторону или усомниться в тебе. Обещаю. Клянусь своей палочкой, магией, да хоть коллекцией учебников!

Эра рассмеялась, потерев глаза и разгоняя собравшиеся в уголках слёзы. Роуэн… её прекрасная, замечательная, самая лучшая и близкая Роуэн. Со всеми своими проблемами Эра совсем забыла, что рядом — в одной комнате! — с ней находится человек, который только рад помочь и поговорить, выслушать и понять, в конце концов, и не это ли ей было так чертовски необходимо? Не поэтому ли она всё чаще ощущала себя такой одинокой?

Да, эта конкретная её проблема с чтением мыслей висела бы дамокловым мечом над любой дружеской связью между людьми, но это же Роуэн. Уж она-то точно поверит, что Эра научилась себя контролировать, и не станет относится с подозрением.

— Дело в том, — начала она робко, — что в конце прошлого года я начала замечать что-то странное…

Шумы в голове, которые после начали приобретать оттенки и становится похожими на голоса. Лето в Ирландии и молчаливые овцы, взрыв чужих голосов в голове в первый день после возвращения в школу и, конечно же, помощь Снейпа — Эра умолчала лишь о том, что ворвалась в его мысли и увидела то, что не должна была. Ранее скованные, слова сами вылетали наружу с секундными паузами для вдоха.

Роэун только внимательно слушала и кивала. И о странных рунах, и об отношениях с Биллом, которые то по швам раходились, то склеивалась снова, и опять о легилименции и опасениях, мол, кто-то же наверняка подумает, что Арраин сочтёт влезание в чужие размышления своим новым хобби, потому перестанет ей доверять.

— Ты одна из самых умных людей, которых я знаю, — прошептала с улыбкой Роуэн и покачала головой, — но иногда такая глупая! Эра, ты же научилась с этим справляться. К тому же, я вообще-то совсем не возражаю, если ты случайно заглянешь в мои мысли, потому что мне нечего скрывать, но я знаю, что нарочно ты этого не сделаешь. А если кто-то думает о тебе иначе… ну, я не уверена, что такие люди заслуживают быть твоими друзьями. Я тебе верю. И спасибо за то, что рассказала… Надеюсь, тебе хотя бы немного стало легче.

Что ж, в этом и была вся Роуэн. Если бы у Эры когда-нибудь спросили, почему она так ужасно сильно любит свою подругу и почему жизнь бы за неё отдала, она непременно вспомнила бы этот их разговор.

И ей действительно стало легче. Пока что они лишь вдвоём делили тяжесть нерассказанного, однако Арраин всё больше задумывалась над словами подруги: настоящие друзья останутся с ней несмотря ни на что, они заслуживают знать. Просто… да, следующий шаг — рассказать остальным и Биллу в первую очередь — требовал большей смелости, которая набиралась очень уж медленно.

После Рождества и возобновления уроков Эра наконец приступила к сбору информации о хранилищах и брате. Например, они с Роуэн обнаружили некое чёрное перо, предположительно оставленное Джейкобом. Мадам Розмерта из «Трёх Мётел» упоминала как-то, что он часто засиживался в пабе, делая записи в записной книжке, а однажды туда заявилась пара авроров и насильно вывела брата Арраин — после него только чёрное перо и осталось. Вот почему Роуэн предположила, что оно, перо это, на самом деле могло быть трансфигурированным блокнотом, и оказалась права.

Всё, конечно, было не так уж и просто. Джейкоб точно не хотел, чтобы его записи кто-нибудь видел, потому не только трансфигурировал их, но и зашифровал в код, благо, большую часть символов Роуэн уже разгадала — они были теми же, что и вырезанные на стене возле коридора со льдом. Из записей стало понятно следующее: появление боггартов в странных местах, вероятно, свитедельствует о том, что кто-то уже приблизился к проклятию, наложенному на следующее хранилище, и потревожил его — ну точно как и с распространяющимся по школе льдом.

Что касалось взаимоотношений с Биллом… всё откатилось к тому, что было на втором курсе, пожалуй? Они не возвращались к прошлым разногласиям и снова проводили вместе много времени, отчасти и потому, что в своём дневнике Джейкоб упомянул некую тайную комнату, в которой хранил свои наработки касательно проклятых хранилищ. Найти её было той ещё задачкой, вот почему, пока Роуэн продолжала расшифровку дневника, они с Биллом обыскивали замок, стараясь не навлечь на себя внимание профессоров.

В то же время Эра познакомилась с Тюлип. Тюлип Карасу была её однокурсницей и в основном держалась отдельно от остальных, но была широко известна своими постоянными проделками. Как выяснилось, пока Эра была занята другими делами, за хранилищем охотилась не только Мерула — а по мнению Арраин она и была той, кто потревожил проклятие, — но и Тюлип. Именно поэтому комната Джейкоба была обнаружена ими двумя ранее и закрыта дополнительно двумя неподдающимися заклятиям замками. Однако несостоявшиеся сообщницы разругались и один из ключей остался у Мерулы.

Добывание второго не обошлось без дуэлей и навозных бомб, как отвекающих манёвров — Эре пришлось научиться разбираться в них, потому что Тюлип была их ярой поклонницей. Она, казалось, уже перестала надеяться найти хранилище самостоятельно или с Мерулой, поэтому согласилась работать вместе с Арраин.

А Эра была достаточно умной, чтобы понять, что в таких делах помощью не разбрасываются. Если они втроём ищут одно и то же, почему не объединить усилия? Вот только Мерула после нескольких минут убеждений поступила как обычно: вызвала Эру на дуэль, назначив призом ключ, и, снова проиграв, хотя бы честно его отдала. А сотрудничать снова отказалась.

По мере приближения к хранилищу боггарты появлялись всё чаще. Профессора снова ходили на взводе, директор, правда, пропадал где-то почти весь год, чем дал свободу действий. Риддикулус был введён как обязательное заклинание для всех курсов и, в общем-то, боггарты хоть и пугали знатно, а всё равно не были так опасны, как пробирающий самую душу лёд.

Как выяснилось, наибольшее скопление боггартов находилось в библиотеке — так Эра поняла, что вход в хранилище должен быть где-то там. Людей в их компании набиралось всё больше. Билл и Роуэн, Пенни, Бен, Тонкс, теперь ещё Тюлип и — внезапно — Барнаби.

Наверное, недавние слова Арраин о том, что Мерула помыкает им, возымели эффект. Однажды он подошёл к Эре и признался, что Мерула приказала ему за ней следить. Наговорила всякого, мол Арраин — зло во плоти, сумасшедшая, а Барнаби сколько ни следил, а подтверждения её словам не нашёл. Он хоть и не был самым смышлённым, но добряком — тем ещё, и как затесался в подчинённые Мерулы… что ж, наверное, у него были свои причины. В любом случае, он обдумывал её слова и принял решение, что здравое сотрудничество приятнее слепого выполнения указаний, поэтому постепенно отстранился от Мерулы и Измельды, всё чаще мелькая в новой компании.

В процессе поисков хранилища происходили и другие странные события: Роуэн однажды встретила её в их комнате озадаченной и с письмом в руке.

— Это было на твоей кровати, — она протянула конверт. — Без подписи… Я не смотрела, что там, на случай если оно личное. Ну или проклятое.

— «Дорогая А. С., ты в серьёзной опасности, — развернув осторожно письмо, начала Арраин. — Ваши поиски проклятых хранилищ привлекли внимание одной группы, с которой шутки плохи. Будь осторожна, но не теряй смелость. Тем, кто найдёт следующее хранилище, должна быть ты. Я буду помогать, если получится и надеюсь, что в следующий раз смогу оставить сообщение менее странным образом. С уважением, твой друг».

Эра просто решила, что обращать внимание ещё и на подобное — слишком, поэтому выбросила письмо в камин и продолжила заниматься подготовкой.

Оставалось не так уж много. Месторасположение было определено — запретная секция в библиотеке. Открытие хранилища — тоже дело несложное, при условии, что в комнате Джейкоба Арраин нашла записку с подсказкой: та книга, что она обнаружила в предыдущем хранилище, и была ключом. Они пробрались туда, когда Биллу удалось выманить мадам Пинс, Эре оставалось лишь вставить эту книгу в пустующий промежуток, пока Барнаби отбивался от Измельды и Мерулы, ходящих по пятам.

Боггарты внутри оказались куда сильнее обычных — сильнее физически, они хватали и толкали, но всё же поддались Риддикулусу без особых проблем. А затем снова, как и тогда — голос Джейкоба:

— Уже слишком поздно…

Для чего поздно — она так и не разобралась в том хаосе, окружившем её. А вот объяснение поломанной палочке Джейкоба, найденной в Ледяном Хранилище, нашлось: она стала ключом к открытию колонны в этом, потому что Хранилище Страха, как они позже его назвали, требовало принести в жертву что-то очень дорогое — Джейкоб пожертвовал палочкой. На сей раз колонна отдала им стрелу и карту запретного леса, нарисованную от руки и подписанную одной лишь буквой «R», совсем как письма, адресованные Бену в прошлом году, однако новые загадки было решено оставить на потом.

Разумеется, похождения их компании не остались незамеченными благодаря разозлённой Меруле, оставшейся не у дел — она рассказала обо всём Снейпу. Он наверняка ей охотно поверил, но прямых доказательств не было, да и мадам Пинс не собиралась признаваться, что покинула рабочее место, оставив студентов в библиотеке без присмотра, поэтому им всё это особо ничем и не грозило.

В предпоследний день директор, недавно вернувшийся в школу, по странно сложившейся традиции вызвал Арраин к себе, чтобы обсудить её «беспрецендентный героизм и вопиющее непослушание». Он спокойно расспросил девочку о том, с чем она столкнулась в хранилище и поделился, что отсутствовал в школе так долго, потому что искал лучшего разрушителя проклятий, у которого имелся личный опыт с этими проклятыми хранилищами.

— В те времена, когда моя борода была куда короче, она была одной из самых исключительных моих учениц, — глаза профессора Дамблдора сощурились в улыбке. — Мне пришлось отправиться за ней в Бразилию и, что ж… в следующем году она появится здесь, в Хогвартсе. Крайне любопытно будет услышать её мнение о хранилищах… и о вас, Арраин… Вы снова упрямо ослушались меня, однако опять разрушили проклятие, угрожающее школе. Я теряю способность находить для вас оправдания всякий раз, поэтому ещё одно нарушение — и наказание не заставит себя ждать, и будет оно серьёзным. И всё же… пойти против своей совести я не посмею, поэтому Слизерин получит дополнительные сто баллов.

2022

— …снова забрали кубок школы, — вздохнул Чарли, потянувшись.

Они с Гермионой и присоединившейся Пенни пили поздний чай в кабинете Трансфигурации, по привычке перейдя с обсуждения тем насущных до тем прошлых лет. Профессор Хейвуд с негромким стуком поставила чашку на стол и кивнула.

— Да… интересный год был, пусть мы жути и натерпелись. Я была первой тогда, на кого боггарт напал, а потом… О, Гермиона, потом появлялись и драконы в гостиных, и бесчисленное количество Снейпов в самых неожиданных местах, и акромантулы — этих боггартов было не сосчитать. И что бы мы не предпринимали, Мерула Эре прохода не давала.

— Кстати о ней, — озадаченно начала профессор Грейнджер, — я не понимаю… всё звучит так, словно они и правда друг друга на дух не переносили, но…

— Ну, не совсем так, — Пенни покачала головой. — Эра была бы и не против наладить отношения, но Мерула завидовала ей. Так глупо, по-детски тогда завидовала и категорически отказывалась задуматься над тем, почему же все так любили Эру, а её обходили десятой дорогой. Сколько бы с ней не пытались поговорить Эра или даже Барнаби, или Тюлип — а они с первого курса дружили, между прочим, — Мерула только проклятиями сыпала.

— Какое-то подобие сотрудничества между ними образовалось курсе на шестом, — добавил Чарли. — А вот на четвёртом в школе появился кое-кто другой… Даже имя её вспоминать сейчас не хочу. Гермиона… ты не против, если остальное мы расскажем тебе в другой раз?

Чарли поёжился, на что Гермиона лишь кивнула — ничего другого не оставалось. Времени у них было ещё неприлично много — целая жизнь, которой точно уж хватит, чтобы узнать о давно закончившейся жизни человека, что каждый день всё больше и больше занимал её мысли.