Стоп... Подождите... Я дракон?! (гет)

Ты такой страшный, что мог бы стать шедевром современного искусства!⁽¹⁾

Глава 9

Итак, мне снова приходилось спасать целый отряд гномов, и это даже не беря в расчет, что на мне только что испытали гигантскую аэротрубу для экстренного спуска вниз. Мне очень не хотелось быть каким-то подопытным драконом, тем более, чтобы на мне испытывали подобные штуки. А вдруг эти твари решат меня вскрыть и посмотреть, что там внутри у дракона делается? Бр-р-р, даже думать о таком не хочется. Я подышала в воздух, чтобы проверить, что моя способность выдыхать холод никуда не исчезла, подняла ключ зубами, тот самый, который, видимо, посеял Бильбо, и стала думать, что мне делать.

Глобально вариантов было два: или прилететь и всех заморозить, но тогда я рисковала собственной шкурой — вряд ли эти милые зеленые создания просто будут смотреть на меня, разинув рот. Даже после того, что я начала думать о Торине и его способностях, ради него я своей прекрасной чешуистой оболочкой рисковать никак не хотела. Второй вариант — найти выход и удрать самой. Вариант был так себе, но гарантировал мне полную безопасность. Ладно, глянем, что тут у них. Воспользоваться, правда, своей холодильной способностью из-за ключа в зубах я не могла, но у меня была надежда, что как-нибудь уж я точно перебьюсь.

Я помахала крыльями и взлетела, и неожиданно у меня это получилось гораздо лучше, чем тогда, когда я была вместе с отрядом в горах. Видимо, в горах есть какие-то свои воздушные «течения», которые мешают тебе взять нужный курс. Учтем это и постараемся в будущем по возможности летать по траектории с поправкой на ветер. Я поднялась, наверное, на несколько метров вверх, и поняла, в какую задницу попала. Вокруг горели огни — огни, огни, тысячи огней, факела, какие-то приспособления для костров… Похоже, здесь располагался довольно внушительный подземный город, и, поразмыслив и что-то такое слегка прикинув, я поняла, что здесь обретается не меньше тысячи этих тварей, а то и в десятки раз больше. Прищурившись и взлетев еще на десяток метров повыше, я увидела какое-то копошение вдали, и какой-то громкий голос, отражаясь от скал, что-то очень сильно старался кому-то втолковать. Очевидно, намечалось что-то о-очень интересное, и, что наиболее вероятно, с прямым участием господ Торина и Ко. Конечно, зеленые зверушки были достаточно милыми, но сражаться с тысячью таких — это уже перебор даже для меня. Я, конечно, не отличаюсь миролюбивым характером, но за свою жизнь я тоже беспокоюсь достаточно сильно — у меня их не девять, а всего одна. Я подлетела к тому месту, где происходила какая-то движуха, и стала прислушиваться к словам голоса.

— Подайте весть Азогу! — донеслось до меня. Какая-то мерзопакость на приспособлении, внешне похожем на подъемный кран, куда-то с диким хохотом полетела. Я присмотрелась и увидела страшную и жирную махину, которая также над чем-то очень заразительно смеялась, а также своих дорогих гномов, сгрудившихся перед этой самой махиной. У меня создалось такое ощущение, что Торина от ее слов слегка передернуло.

Внезапно до меня донеслись какие-то крики, и я увидела, что на том уровне, где я нахожусь, также существует небольшая дорога с подвесными мостиками, по которой бежали хлипкие зеленые твари. Они показывали на меня и что-то кричали — я не понимала, что они от меня хотели, — а одна из них натянула лук и выстрелила. На удивление стрела оказалась ощутимой и довольно острой — я почувствовала довольно сильное покалывание прямо над «основанием» крыла. Да уж, видимо, все басни о непобедимости драконов оказались вымыслом: ни о какой пуленепробиваемой бронированной шкуре здесь речи не то что не шло — ее просто физически не было. Еще одна тварь (вдруг до меня дошло, что это не кто иной, как гоблин) натянула лук, и теперь стрела, еще более ощутимая, торчала у меня из спины. От боли я чуть ли не выронила из зубов ключ, а крылья медленно, но верно начали отказывать. От третьей стрелы я кое-как увернулась и начала планировать, чтобы меня не утыкали стрелами подобно ежику.

— Дракон! Дракон! — начали кричать гоблины, оставшиеся на площадке. Да и без вас я вижу, что я дракон, гоблины зеленокровые. Гоблины, гномы и вообще все население нижней площадки подняли головы, чтобы полюбоваться на мой прекрасный бреющий полет. Пролетая над Балином, я кинула вниз ключ, вполне оправданно надеясь, что сейчас все смотрят на меня и что старый гном таки догадается незаметно для других его поднять. Верзила, который до этого что-то вещал, тоже смотрел вверх, и только сейчас я заметила, какая страшная у него рожа. Нечто среднее между жабой и мешком с картошкой. Меня чуть ли не вырвало от отвращения прямо на собравшуюся внизу компанию. Гномы, кажется, начали какое-то движение, так что я, приземлившись, оказалась прямо в центре гномьего круга. По бокам от меня стояли Фили и Кили, которые, очевидно, были очень удивлены тем, что дракона могут пронзить обычные стрелы. Где-то недалеко от меня стоял Балин и подмигивал мне левым глазом — мою посылку он, судя по реакции, получил, а Торин, как всегда, был на передовой и гордо стоял под удивленным взглядом верзилы, направленным, вообще-то, на меня.

— Откуда у вас дракон? — спросил тот самый, который сверлил взглядом Торина. — Гномы всегда были глупы, но не понимать того, что дракон не может стоять за свет… — он улыбнулся и показал желтые сгнившие зубы. Меня снова затошнило. Фили и Кили тем временем орудовали у меня за спиной, что меня в общем-то довольно сильно напрягало.

Торин, кажется, что-то ответил громиле, и тот неприятно расхохотался. В этот момент один из молодых гномов (уж не знаю, кто именно) выдернул из моей спины стрелу. Я закричала — никогда не знала, что драконы умеют так кричать, — и гномы вокруг меня едва ли прыгать не начали от неожиданности. Я тоже такого не ожидала и сердито посмотрела через плечо на братьев, которые уже орудовали у моего крыла, чтобы выдернуть и вторую стрелу. Я сердито повела плечами, и крылья раздвинулись, при этом стрела переместилась так, что мне стало ужасно больно. Я недобро заворчала, и гоблины весело начали хихикать, жутко радуясь моему состоянию. Фили начал терпеливо объяснять мне на ухо, что необходимо выдернуть стрелы, потому что гоблины их мажут чем-то вроде парализующего вещества, и, чтобы я не превратилась в овощ, мне нужно срочно их удалить. Я быстро со всей мошеннической схемой согласилась, хотя и догадывалась, что приятного будет мало. Я бы предпочла, по совету некоторых парапсихологов, подождать, пока мое тело само вытолкнет инородный элемент и придет в гармоническое равновесие с окружающим миром, но судьба решила иначе, и опять я почувствовала боль где-то около правого крыла. В этот момент я решила, что братьям больше не жить и что как только мы выберемся на поверхность, я им задам хорошую трепку. Чтоб больше к драконам приставать неповадно было.

В общем, ничего хорошего во всей сложившейся ситуации не было. Я подумала, что Торин ошибся, когда не позвал Гэндальфа с собой — хоть тот и походил немного на Оби-Вана Кеноби с волшебным посохом вместо джедайского меча, но все же, по-моему, здесь он нам бы здорово помог. Хотя бы потому, что тучи зеленокожих тварей десять раз подумали бы, прежде чем на нас нападать. А сейчас никакой поддержки с воздуха в моем лице не было, так что приходилось нам довольно туговато. Да и мне приходилось хуже всего в нашей компании: кажется, Фили был все же прав, и я уже чувствовала, как у меня начинают неметь крылья. Похоже, летать я смогу не скоро, и все-таки придется изображать кота Толстяка, который ползает по квартире на брюхе в поисках чего-нибудь съестного на полу. Эх-х, чувствовало же мое сердце неладное, когда мы выходили из Ривенделла! Что ж сделать-то с гномским упрямством? Правильно говорил Гэндальф насчет него, хотя с другими его философскими мировоззрениями я и не совсем была согласна…

Внезапно из ниоткуда появился серый балахон, сверкнул меч, и гигантская гоблинская махина с дыркой в животе повалилась куда-то вдаль. Среди гномов раздались радостные крики на кхуздуле, чем-то похожие на кричалки футбольных зрителей.

— За мной! — прокричал Гэндальф, и все немедленно рванули за ним, на ходу рубя зеленых гоблинов на зеленые фрикадельки. Я, естественно, понеслась за всеми, превозмогая ужасную боль в спине. У всех была какая-то маниакальная уверенность в том, что мы выберемся отсюда живыми, но у меня такого ощущения не было — я вспомнила результаты своей воздушно-десантной разведки, которая показала мне, что здесь не просто какая-то стоянка, а настоящий подземный город. Впрочем, волшебник этим нисколько не смущался, что давало определенную надежду, что все будет очень и очень даже неплохо.

Я не знаю, насколько долго мы бежали, — может быть, десять минут, а может быть, и час, — главное было то, что эти ужасные пещеры никак не хотели заканчиваться, да и по мере того, как отряд следовал за Гэндальфом, я все вернее и вернее сползала куда-то в самый конец, так что, когда я уже бежала на последнем издыхании с полностью онемевшей спиной, около меня бежали только Фили и Кили, специально отставшие от всех, и толстый Бомбур, у которого уже появилась заметная одышка. Последний в веренице бежавших впереди гномов уже был от нас на расстоянии не меньше двадцати метров. Я передвигала лапами, стараясь думать только о том, как делать это быстрее, но в голову лезли только двухлитровые бутылки с Кока-Колой и большие бутерброды с гигантской колбасой. Бомбуру, видимо, виделось что-то примерно такое же, а Фили и Кили как ни в чем не бывало нас упорно подгоняли. Впервые со своего рождения я подумала о том, что неграм на плантациях и крестьянам в крепостное право было, пожалуй, так же плохо, как и мне, и я пообещала себе, что, когда я вернусь, вступлю во все антирасистские организации, которые только найду. И не буду никогда смотреть смешные картинки с неграми. В знак солидарности с рабочим классом.

— Быстрее, быстрее! — кричал откуда-то Гэндальф. Слышала я плохо, у меня начало закладывать уши. Фили и Кили решили все-таки нас не подгонять и рванули вперед, так что я осталась наедине с тяжело сопевшим Бомбуром, в который раз уже пожалев, что местное божество не дало мне возможности говорить, иначе бы вслед за двумя братьями понеслись бы не очень лестные высказывания о них. Внезапно откуда-то подуло приятным ветерком, и где-то вдалеке появился расплывчатое пятно света. Гном пробормотал что-то, похожее на благодарность всем богам. Я мысленно его одобрила и кубарем вылетела на свет божий.

Я пролетела вперед несколько метров, ударилась пару раз спиной и затормозила с использованием когтей прямо перед самым деревом, чуть ли не зацепив его носом. Отряд тоже начал останавливаться для того, чтобы передохнуть, и сейчас же, пересчитав гномов, я заметила, что среди них нет Бильбо. Это было не просто плохо — я лишилась в этих ужасных пещерах своего единственного друга! Я грустно заревела, от чего Гэндальф тут же обратил на меня внимание, но, противу всех ожиданий, ничего не сказал.

— Взломщик! Его нет среди нас! — угрюмо сказал Торин. Гномы немедленно начали поворачиваться вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, чтобы проверить это утверждение, и вынуждены были признать, что это правда. — Он предал нас! Он побоялся того, что будет потом! — возвестил Король Под Горой. Я нахально вылезла вперед и зашипела на него, как кот. Торин не обратил на это ровным счетом никакого внимания, из-за чего я была вынуждена была перейти к более жестким мерам — бить хвостом по земле и еще громче шипеть.

— Я здесь! — внезапно прервал эту сцену Бильбо, который появился прямо из-за дерева. Я грозно посмотрела на Торина и подошла к своему личному хоббиту, чтобы еще раз удостовериться, что это он. Гэндальф задумчиво смотрел на все это, что-то такое явно подсчитывая, а гномы радостно чуть ли не обниматься между собой стали. Я, сидя рядом с Бильбо, обнюхала его и поняла, что в его запахе что-то изменилось. Видимо, в теле дракона я стала четче чувствовать запахи — до этого я не так сильно это замечала, но сейчас действительно что-то было не так: от него пахло сыростью и каким-то… страхом, что ли? Я не могла дать точное определение этому запаху, но интуиция мне подсказала, что это и есть запах того самого, что у нас называется адреналин. Я поморщилась, и хоббит, заметив это, начал очень сильно нервничать. С ним было что-то не так, я чувствовала это вполне явно, но я так до конца и не поняла — что именно.

— Варги! — закричал кто-то и кубарем скатился с камня, который служил наблюдательным пунктом. Гномы заметно заволновались, Гэндальф снова побежал вперед, а за ним и весь остальной отряд. Бильбо устало вздохнул, и я его поняла: похоже, что три дня в горах и эта вот разминка будет еще нам долго отзываться в наших старых костях.

Мы начали все сначала — я снова перебирала лапами, хотя это мне давалось гораздо легче: мы бежали по склону, который круто уходил вниз. Где-то сзади я слышала вой, и стало понятно, что это, по-видимому, те самые старые парни на волках, от которых я спасла гномов, при этом никаких компенсаций мне заплачено за это не было. Снова я думала о еде, но на этот раз в моих мечтах фигурировал большой кусок ветчины и апельсиновый сок. Очень хотелось пить — я даже и не вспомню, когда в последний раз я так хотела пить. Вокруг стоял ор неимоверный — все чего-то хотели, все командовали, куда бежать, и только Гэндальф в своей ужасно безвкусной шляпе бежал вперед. Мы с Бильбо бежали за ним, в то время как волки нас вполне успешно по понятным причинам догоняли. Внезапно гномы, бежавшие впереди, остановились, и выяснилось, что на сегодня наш забег окончен: мы были на краю обрыва, и он уходил, наверное, на километр вниз. Все немедленно отозвались на это и начали страшно ругаться.

— На деревья! — скомандовал не растерявшийся Гэндальф, и весь отряд полез куда-то наверх. Я тоже попыталась что-то такое куда-то залезть, но не смогла — деревья были слишком вертикальными, и уцепиться мне было фактически не за что. Кто-то витиевато выругался на кхуздуле, а Фили и Кили, которым уже, видимо, немного надоело спасать мою белоснежную тушку, спрыгнули вниз и начали обвязывать меня веревками. Потом они быстро залезли на одно из деревьев и стали подтягивать меня за собой. Было очень страшно: мой хвост постоянно бился о ветки, да и сама я не раз оказывалась чуть ли не нос к носу со стволом. Тем не менее все обошлось более-менее благополучно, и гномы втащили меня как раз вовремя, когда совсем рядом показались варги и их наездники. Я сидела на толстой ветке, поджав крылья и думая о том, как плохо все-таки жить на свете, а какая-то псина уже пыталась достать меня, прыгая ничем не хуже кенгуру. Я зашипела и дохнула на нее своим холодным дыханием, и ее морда немедленно покрылась инеем, а сама она решила больше никогда с драконами не связываться. Впрочем, ситуация у других была не лучше: те, что на варгах, постоянно стреляли в нас из луков, а их собаки прыгали на деревья, стараясь поймать хоть кого-нибудь. Я прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться и услышать свое тело. Мое тело говорило примерно следующее: оно хотело на диван смотреть телевизор и есть пряники, сухарики, шоколадки, чипсы и прочие продукты, которые полностью отвергает ЗОЖ, а также не хотело сидеть на ветке под градом стрел и слушать вой каких-то волков-переростков. Я его вполне понимала и была с ним солидарна, но помочь ему при всем своем желании я не могла. Слишком уж далеко меня занесло…

Мимо меня пронеслось что-то горящее и очень сильно пахнущее. Я открыла глаза и поняла, что гномы уже вовсю бомбардируют вражескую кавалерию шишками, которые со своего места поджигал Гэндальф и немедленно распределял по деревьям. Мне волей-неволей пришлось подключиться к общему боевому настроению, и я огрела еще одного слишком бодрого варга струей льда и снежинок. Варг задумался о смысле жизни, после чего в него дополнительно прилетела шишка. С деревьев доносились победные возгласы, и понемногу начало складываться ощущение, что мы таки выиграли сие сражение, но внезапно варги начали прыгать на дерево впереди нас, на котором тоже расположились гномы. Фили и Кили как-то странно напряглась, и я вслед за ними, и очень даже не зря: псины, превосходя числом, навалились на дерево, и то не выдержало суммарного давления и завалилось набок, то есть прямо на нас. Все, кто там были, начали прыгать на наше дерево, которое в свою очередь тоже начало крениться. Мне пришлось включить всю свою изобретательность и прыгнуть на соседнюю со мной ветку следующего дерева. Получался какой-то неприятный эффект домино, который вел нас только в одно место — в пропасть. Опять поднялся нестерпимый гам, и когда мы все оказались на последнем дереве, то уже все начали сомневаться в нашей победе. Когда все наконец оказались на последнем дереве, то оно со страшным ревом полетело с обрыва, но где-то на полпути остановилось и повисло в состоянии неопределенной невесомости.

Из смешанной кучи варгов неожиданно вышел какой-то бледный чувак со страшными чертами лица и полуголым торсом — этот выглядел еще хуже, чем та жаба-махина из пещер. Торину, видимо, он тоже не понравился, и он поднялся со своей ветки, на которой висел, и, вынув меч, пошел прямо на этого урода. Гэндальф ему, кажется, что-то говорил, но Король Под Горой как обычно не слушал и упрямо шел вперед. Магу же надоело играть роль няньки, и он замолчал. А может, он обиделся. Не знаю. Больше на Гэндальфа не отвлекаясь, я смотрела на Торина, у которого с бледнолицым чуваком началась потасовка. Но больше всего меня нервировало то, что вслед за Торином с дерева подскочил и Бильбо, который непременно хотел в эту драку влезть. Образумить его за неимением речевых аппаратов я не могла, помочь — тоже, крылья еще не хотели возвращаться в нормальное состояние, поэтому приходилось молча наблюдать, как происходит что-то страшное и явно по жестокости имеющее рейтинг 18+. Я спрятала мордочку в крылья. Меня настигла внезапная апатия — мне не хотелось ничего. Никого спасать, ничего исправлять. Не хочу. Ничего не хочу. Хочу домой, к маме, к папе, к разбитому будильнику, к книжке Глуховского. Внезапно на ум пришла цитата оттуда: «У кого хватит сил всю жизнь вглядываться во мрак, первый увидит в нем лучик света». Хватит ли у меня сил? Мне всю жизнь казалось, что я довольно милое создание со своим определенным характером, но не обладающее какой-то определенной твердостью духа. И когда передо мной встал вопрос «Хватит ли сил?», то у меня создалось ощущение, что нет…

Я вытащила голову из-под крыла и со стороны светлеющего солнца увидела огромную птицу, которая летела к нам. Это был орел.

1) Перевод Гоблина. «Цельнометаллическая оболочка»

Вернуться к тексту