Гарри Поттер. Противостояние (джен)

 

 

 

Уют хижины Хагрида сгладил расстройство от неудачной встречи с моими союзниками. Я решил, что все равно буду их считать союзниками, просто пока что не пробудившимися. Буду действовать медленно, наверное, вот так их собирать сразу было ошибкой.

Обдумывал я все это, организуя свои записи по расследованию у нас в гостиной. Я решил выделить на каждый факультет по одной странице, сначала записать имена всех первокурсников, которых я не помню в каноне, потом уже наблюдать за каждым из них и решить, кто из них самый подозрительный. Чтобы затем их начать проверять уже прикладным способом.

Разумеется, я не собирался никого пытать или мучить. Можно просто перекинуться несколькими словами или подстроить какую-то неожиданную ситуацию, чтобы оценить реакции человека. Например, упомянуть в разговоре какие-нибудь ключевые слова типа «телефон», «интернет» и так далее.

Короче, я там много вариантов прикинул, использовал нужные по ситуации, дальше поймешь.

И вот сижу я, обдумываю над тетрадкой свои возможности, и замечаю, что у меня изжога. Причем весь день так. В горле как будто кислота поднимается, желудок болит, короче беда.

Наверное из-за тыквенного этого сока. Вкус у него странный, но почему-то в этой стране это считалось прямо напитком для детей, или Роулинг сама это придумала, без понятия. В общем, я немного его попил несколько дней, и сейчас расплачивался.

Нужно найти кухню. И я знаю, кто мне в этом поможет, благо обе рыжие головы тоже виднелись в гриффиндорской гостиной, что-то мутили за столом недалеко от меня.

— Здорово, хаоситы! Что творим?

Я вгляделся в происходящее на столе и ничего не понял: какие-то блестящие обертки, шнуры и небольшая раскрытая книжка.

— Тише, тише, герой. Не то привлечешь Зануду. — Один из близнецов заговорщицки подманил меня к себе и тихо сказал: — Мы хотим разыграть нашего нового Советника по Безопасности.

Я присвистнул.

— Да вы, ребята, реально отмороженные! Грюм это вам не шутки, он же вас за километр увидит. Какой план?

— Вот это мы и хотим использовать, его волшебный глаз! Мы подловим его в темном коридоре, затем ослепим с помощью этих взрывающихся шутих. А дальше… Дальше пока тебе не надо знать.

— Вы долбанутые, — скептически отнесся я. — Какой же это план? Да он вас порвет, как тузик грелку. Советую отказаться.

Близнецы переглянулись.

— Братец Фред, знаешь, что я думаю?

— Думаю, я знаю, братец Джордж.

— Наш гриффиндорский герой потерял геройский дух.

— Безусловно. Надо его вернуть.

— Что будем делать?

— Есть несколько классических схем…

— Парни, парни, вы меня не поняли, — примирительно поднял я руки. — Хотите попасть к нему в лапы добровольно — пожалуйста. В любом случае, я сюда не за этим пришел. Вопрос к вам есть. Подскажете, где тут кухня? Страсть как надоело есть по расписанию.

— Ах, Майки голоден!

— Мы, конечно, могли бы тебе сказать…

— Но зачем нам это делать для человека не наших убеждений?

— Ты виноват перед нами, Майк.

— Да что я сделал? — искренне удивился я.

— Ты совершил самое страшное преступление!

— Ты поскучнел!

— Уже почти два месяца прошло…

— Ни одного тролля ты не переспорил…

— Ни одного Снейпа в воздух не поднял…

— Ничего интересного!

— Как ничего интересного? — возопил я, справедливо возмущенный. — Да я же только недавно еле выпутался, даже в окно выпрыгнул!..

— Та история? — махнул рукой Фордж. — Это ничего особенного. Обычные разборки со слизеринцами. У нас такое каждый вторник. Просто мы набрались опыта, и это от нас людям надо в окно прыгать.

Я недовольно выдохнул. Посмотрел бы я на ваши рожи, если б каждый вторник за вами гонялся василиск. Сомневаюсь, что они остались бы такими же веселыми.

Хотя эти, может, и остались бы.

Но ведь про змею им нельзя пока говорить.

— Ладно, каюсь. Предполагаю, что вы хотите меня втянуть в какой-то свой розыгрыш? — Я задумался на секунду. И помотал головой.

На эти детские шалости у меня нет времени. Но, возможно, я смогу их как-то направить?

— Надо подумать. Дайте стул.

Я уселся за стол.

— Отлично. Вот это уже хоть что-то! — обрадовался Дред.

— Кстати, Майк, а не знаешь, что нам ответить матери, которая на зимних каникулах узнает, что речь нашего Ронни слегка загрязнилась?

— Упс! — Я состроил виноватую мордочку. — Скажите, что это школа, где учатся сотни детей. Или скажите, что это Снейп выматерился, когда в очередной раз заглянул в котел Невилла. Да что угодно!

Рыжеголовые расхохотались.

— Отличная идея! Натравим матушку на летучую мышь. Внесем немного хаоса в ее жизнь.

— И лжи. — Некая идея начала формироваться у меня в голове.

Захотелось глотнуть свежего воздуха.

— Чертовы вечно закрытые окна! Неужели всем о’кей это? Мне иногда хочется почувствовать дуновение свежего ветерка на коже вечером.

— Сходи да выйди на улицу.

— А вдруг там не будет ветра, братец?

— Тогда можно прокатиться на поезде, например.

Оба ухмыльнулись.

— Знаете, когда все работает на магии — это плохо. Я как-то читал книгу, где в школе в виде башни все передвигались между этажами только на телепортах, лестниц вообще не было. Так вот, там враги устроили диверсию, отключили магию телепортов, и все застряли в ловушке вообще беспомощные.

— С нами так не выйдет. Пока у волшебника есть палочка, его не лишить магии. Да и даже без палочки можно колдовать.

— Глупые книжки ты читаешь, Майки.

Я уже их не слушал, ибо у меня родилась идея. Хорошая идея! Умная!

— Знаете, о чем я думал еще тогда, когда Перси мне рассказывал о вас? — Я встал и с пафосом начал разглагольствовать. — Среди ваших розыгрышей поистине остроумные стоят рядом с посредственными. Что в задумке, что в исполнении, что в масштабе. Все эти фейерверки, конфеты, хлопушки и бомбы — не для меня. Если уж я буду участвовать в вашей авантюре, то я хочу подняться на вершину во всех трех пунктах!

Близнецы зааплодировали. Я вытянул свои руки к ним.

— Вы мои братья по Ордену Разгона Скуки!

— Название, конечно, надо будет поменять, — хмыкнула одна рыжая голова.

— Да, сто процентов, — отвлекся от пафоса я и снова вернулся к нему. — Молвите, вы знаете ли, как поставить барьер от прослушивания?

Они кивнули и достали палочки.

— Хорошо. Ставьте барьер, ибо хочу я вам предложить… — я наклонился и сказал уже тише, — … разыграть всю школу!

Ребята с азартом в глазах начали ставить антипрослушку. Я присел обратно и начал излагать:

— Итак, позвольте мне рассказать вам, что такое газлайтинг…

И дальше мы придумали план.

В субботу опушка леса встретила нас ярким солнечным небом. Лучи нашей звезды приятно согревали кожу, что немного сбавляло мое раздражение от унылого разговора с двумя нелюбителями прогулок:

— Я все еще не поняла, зачем ты тащишь нас к лесу. Мы могли и в замке поучиться!

— Мы не совсем учиться собираемся, Гермиона, — вздохнул я. — Я хочу попрактиковаться в заклинаниях, да, но еще я хочу заняться физкультурой.

— Но зачем? — недовольно добавил Рон.

Я посмотрел на него. Пытаясь проанализировать его психопортрет, я пришел к выводу, что пока что Рона Уизли интересовали только: еда, квиддич и шахматы, причем в порядке уменьшения заинтересованности. Ну где-то там еще и друзья, наверное, все-таки в оригинале он потащился спасать камень и даже подставился под удар ради Гарри.

— Рон. Я же вроде уже объяснял вам. Это полезно. Это поможет учебе, — кивок в сторону Гермионы, — и это поможет в наших переделках, — уже в сторону Рона.

Они оба не выглядели убежденными.

— Послушайте меня, я всего лишь хочу, чтобы мы стали сильнее, быстрее, умнее. Да, сейчас вам может показаться это ненужным и неинтересным, но если мы будем стабильно тренироваться, то вырастем во всех аспектах быстрее остальных. Вон, у слизеринцев какая фора, Драко в меня пускал пачками заклинания, которые мы еще не проходили, и даже не вспотел! Если мы продолжим просто расслабленно жить, то вряд ли сможем их догнать!

— Да мы их порвем, это ж слизеринцы! Они только болтать горазды! — возмущенно запротестовал Рон.

Гениальный аргумент. И что мне ответить ребенку?

— Я согласна, что нам надо заниматься и вне программы школы, но эти физические упражнения…

Я закатил глаза.

— Они сделают нас сильнее и ловчее. Вы согласны с этим? — оба нехотя кивнули. — Тогда в чем вопрос?

— Зачем тренировки? — непонимающе буркнул Рон.

Я сжал кулаки. Чертовы дети! Ладно, пойдем глубже.

— Хотите знать, как ребенок становится взрослым? — оба уставились на меня. — Он становится им постепенно. Ты иногда и сам не замечаешь, как некоторые вещи уже не приносят столько удовольствия, как раньше, или как ты начинаешь задумываться об ответственности, о чем ты раньше никогда не думал. Главная разница между взрослым и ребенком в контроле. Сейчас я объясню. Чем больше ты ребенок, тем ты счастливее, но тем меньше ты управляешь своей жизнью, а это может сделать тебя несчастным в будущем. Взрослые выбирают для своих детей, например, в какую школу они пойдут — по крайней мере, у магглов — какие секции дети будут посещать и так далее. Гермиона, слышала ли ты от кого-нибудь в своей семье что-то похожее на фразу: «Жаль, что родители не отдали меня в детстве на такой-то спорт или на такое-то искусство», неважно, рисование, музыка или что там? Вот об этом я говорю. Они жалеют, что у них было мало контроля над своей жизнью. Но они не понимают, что это избавляло их от ответственности. И поэтому большинство детей были счастливы, и они помнят свое детство счастливым.

Что-то меня занесло не туда.

— Я что вам пытаюсь сказать-то. Вы можете отказаться от тренировок. И вы будете немного счастливее от этого. Но я предлагаю вам контроль, о котором вы задумаетесь только спустя несколько лет. И когда это время настанет, вы подумаете: «Блин, надо было тренироваться вместе с Майклом тогда».

Моя речь их явно впечатлила.

— Откуда у тебя такая странная философия, Майкл? — тихо спросила Гермиона.

Эта девчонка слишком проницательная. Всегда была.

— Последние пару лет я провел на улицах, Гермиона. И там… Там ты не можешь оставаться ребенком, — тихо ответил я. — На улице ты не принадлежишь себе, если ты слаб. Я был слабее многих физически, но я дал понять, что драка со мной доставит проблем любому. Я был вынужден взять контроль над своей жизнью.

— И это сделало тебя несчастливым? — тихий голос сзади.

Обернулся и увидел Гарри. Я грустно улыбнулся ему:

— Совсем немножко. Привет. Закончил с квиддичем?

— Привет, ребята. Да. Устал, два часа гонялся за снитчем. А тебе правда приходилось драться с… хулиганами? — таким же тихим тоном спросил он.

Я мысленно дал себе пинка. Не хотел я, чтоб он это услышал.

— Да.

— У меня тоже были проблемы с ними. Мой кузен, он… ну, в общем, хулиганил, — неловко закончил он.

Надо как-то его приободрить.

— Знаешь, что я понял? Всегда лучше дать им отпор. Всегда. В самом худшем исходе ты все еще останешься их жертвой, но научишься давать сдачи. А если будешь только убегать, то ты просто будешь жертвой, которую интересно ловить.

Гарри серьезно мне кивнул. Я повернулся к двум другим.

— Я считаю, это ненормально, — заявила девочка. — Хогвартс — это не школа драк. Мы не должны становиться сильнее просто потому что.

— Но это будет нелишним, Гермиона. Мы можем учиться и становиться сильнее. Ведь лучше быть сильным и умным, чем просто умным.

— В любом случае, я лучше книжку почитаю.

Я покачал головой. Непробиваемо.

— А ты, Рон?

— Да я не против, в принципе. Просто сейчас не особо хочется. Может, лучше в шахматы сыграем?

Зря я распинался перед ними. Эти люди годами подвергались смертельной опасности и задумались о самообучении только на пятый год.

— Ладно, остались только мы с Гарри…

— Сегодня мне что-то не очень хорошо, Майкл, — извиняющимся тоном сказал очкастый. — Голова болела с утра, и…

— Хорошо, — ровным тоном сказал я. — Вы не хотите тренироваться. Тогда поможете мне с тренировками? Гермиона, ты можешь почитать здесь, тем более, сумку ты с собой захватила. Можем что-нибудь обсудить. А Рон с Гарри просто помогут мне.

Словами не получилось, будем заинтересовывать делом. Гарри был рад помочь, а Рону я обещал потом сыграть партию.

— Держишь? — крикнул я Рону.

Он показал мне большой палец издалека. Я сосредоточился и четко произнес:

— Вингардиум Левиоса!

Яблоко в руках Рона осталось неподвижным. Я посмотрел на Гарри, он покачал головой:

— Даже не двинулось. — крикнул он мне.

Это была уже десятая попытка на этом расстоянии. Почему-то на тридцати метрах моя Левиоса переставала работать. Черт! Мне нужно это отработать за неделю! Иначе кое-что плохое произойдет. Я сжал зубы.

— Еще раз! — крикнул я Рону.

Судя по его скучающему виду и взглядам на фрукт, скоро он это яблоко съест.

— Вингардиум Левиоса! Да что за фигня!

— У тебя движения неточные. В конце ты слишком сильно дергаешь палочку вверх, вот и не попадаешь.

Гермиона сидела у дерева с книжкой в руке и наблюдала за нами.

— Может, тогда сама продемонстрируешь? — предложил я ей с недовольством.

Девочка захлопнула книгу, встала и отряхнулась.

— Вингардиум Левиоса!

Раздались удивленные возгласы Гарри и Рона. Они оба махали рукой на яблоко, парящее в воздухе.

— Легко, — с превосходством ответила довольная девочка.

— Молодец, — пришлось признать мне. — Покажи еще раз, пожалуйста.

Я показал ей, как делал это заклинание сам. Она начала меня поправлять:

— Вот тут, в конце. Тебе надо делать взмах не вверх, а вперед, как будто пронзаешь воздух прямо в линии, на которой находится яблоко.

— Так? — я показал.

Она кивнула.

— Давайте еще раз, парни! — помахал я ребятам. Рон снова взял яблоко в руки и вытянул вперед.

Я сосредоточился.

— Вингардиум Левиоса!

Никакой реакции. Я сделал глубокий вдох. Представил прямой отрезок от яблока до меня, чуть поднял руку с палочкой до этой линии.

— Вингардиум Левиоса!

Гарри издал радостный возглас. Рон убрал руку, и яблоко осталось висеть в воздухе.

Я поводил палочкой вверх и вниз. Яблоко взлетело и опустилось, но я чувствовал сопротивление. Вытер вспотевший лоб.

— Значит, чем дальше объект, тем тяжелее его левитировать.

А моя цель будет еще сложнее, ведь мне надо будет сдергивать предмет с человека.

Парни подбежали.

— Ну что, все? Ты доволен? — нетерпеливо выпалил Рон.

— Нужно попробовать еще дальше, — покачал я головой.

— Зачем тебе это?

— Хочу улучшить контроль над левитацией, Рон.

— Но зачем?

— Давай ты не будешь спрашивать больше. Я согласился сыграть с тобой в шахматы, а ты согласился мне помочь.

— Мне уже надоело, — заныл мальчик.

— Я могу подержать в этот раз, — предложил Гарри.

Гарри отошел на достаточное расстояние.

— Вингардиум Левиоса!

Мимо. Я продолжил попытки.

Так мы провели где-то полчаса. В конце концов даже мне стало скучно, и я решил разнообразить нашу тренировку.

— Кидай, Рон! — азартно скомандовал Гарри.

Рон подбросил яблоко высоко вверх, и мы с очкариком одновременно выкрикнули:

— Вингардиум Левиоса!

Яблоко стукнулось о землю. Гермиона фыркнула.

— Смейся, смейся, — отмахнулся я. — Рон, давай по новой! В этот раз закинь повыше.

Рон тоже втянулся в нашу игру. Мне понравилась идея отработать прицел по движущейся мишени. Это то, что мне нужно.

Еще одна безуспешная попытка. И еще одна.

— Есть! — Гарри первым попал.

— Давайте до трех попаданий!

— Теперь ты подбрасывай, Майкл! — Рон тоже решил поучаствовать.

Мы кидали и кидали, войдя в раж, крича и подбадривая друг друга. Через пятнадцать минут у меня было два попадания, у Гарри тоже два, у Рона одно. Следующий бросок был решающим, мы с Гарри аж присели в напряжении.

— Раз. Два! ТРИ! — Рон подбросил яблоко, и мы втроем прокричали заклинание.

Яблоко зависло в воздухе. Гарри повел палочку вправо, а я влево.

Фрукт полетел влево.

— Да! Гермиона, у меня полу… — я повернулся к девочке и застыл.

За нашей читающей заучкой, прислонившись к дереву, молча стояла страшная фигура.

— З-здравствуйте, мистер Грюм, — поздоровался я.

Все сразу замолчали, Гермиона чуть ли не отпрыгнула от дерева к нам, когда увидела аврора.

Грюм покачал направленной на меня палочкой:

— Опусти палочку, пацан.

Только тогда я заметил, что стоял с вытянутой в его сторону волшебной палочкой.

Я медленно опустил ее. Грюм хмыкнул и убрал палочку в рукав.

Впервые я видел его так близко. Шрамы были ужасны. В фильме он не был так обезображен. Его деревянная нога была в форме какой-то звериной лапы, когти виднелись из под плаща. Ну и про глаза я уже говорил.

Пока мы его разглядывали, Грюм достал фляжку с пояса и отпил. Я сходу напрягся от воспоминаний.

Какой шанс того, что он ненастоящий? Волдеморт пока еще сидит в башке Квиррелла, мог ли Второй это устроить?

Да нет, это бред, невозможно.

— Что уставились на меня, как деляги в Лютном? — прохрипел аврор. — Хотя если бы я поймал такую компанию в той клоаке, я бы уже вас связывал.

— Вы подкрались к нам незаметно, — недовольный его тоном ответил я. — Потому и уставились.

— И кто тому виной? Я или ваша невнимательность?

— Ничья это не вина, — что за детские вопросы. — Это же не преступление. Просто было неожиданно. И что вы имеете в виду — «такую компанию»? Мы ничем плохим не занимались…

— А чем вы занимались? — его волшебный глаз уставился на меня, и это нервировало.

— Э-э-э, мы тренировались, — ответил я.

— Тренировались, значит, — снова хмыкнул Грозный Глаз.

Это все почему-то чувствовалось как допрос.

— Эй! Так что значит «такую компанию»? — надавил я.

— Подозрительную.

— Вы нас не знаете, мистер, — сказал Гарри.

— Если вы знаете, кто я такой, почему я не могу знать о вас? — спросил Грюм.

— Вы можете знать наши имена, но вы с нами незнакомы, — указал я. — Мы же с вами не общались…

— Вы типичные гриффиндорцы. А значит, вы вполне можете задумывать что-нибудь глупое и опасное. — Грюм уверенно переместился поближе к нам. — Гарри Поттер. Геройство у тебя в крови. И в пятой точке.

Я ощущал какую-то непонятную тревогу. Что-то было не так.

Гарри покраснел. Грюм посмотрел обычным глазом на Рона. Его волшебный глаз постоянно смотрел по сторонам, что выглядело жутковато.

— Еще один Уизли. Тут два варианта: либо ты спокойный, как твой отец, либо буйный, как твоя мать. — Рон выглядел испуганным. — Передавай от меня привет им обоим.

Аврор обратил внимание на девочку.

— Гермиона Грейнджер. Лучшая ученица на курсе. Естественно, с книгой даже на свежем воздухе, когда рядом играются другие.

Я фыркнул. Грюм тут же повернул голову ко мне.

— Майкл Аллен. Лидер всего этого бой-отряда. И ходячий магнит для бедствий.

— Я не лидер! — запротестовал я. — И не магнит!

— Тогда, подозреваю, это была идея Поттера попытаться выкрасть документы преподавателя? — обвиняюще ткнул в меня пальцем аврор.

Упс. Настала моя очередь краснеть и раздражаться.

— А вы сами? А? Вы какой факультет заканчивали? — с вызовом спросил я.

Впервые за весь разговор оба его глаза уставились на меня. И каким-то образом оба смотрели, как на идиота.

— Сам как думаешь, пацан, а? Какой факультет я закончил?

Румянец еще сильнее разлился по моим щекам.

— Пуффендуй. От вас так и веет дружбой, — буркнул я.

Секунду стояла тишина, потом Грюм начал издавать какие-то каркающие звуки.

Он смеялся!

— Ты спросил, кем я являюсь. Я — ночной кошмар плохих парней! А вы плохие парни?

— Нет, — ответил Гарри.

— Не думаю, что мы плохие. Хотя для слизеринцев — может быть, но они сами не очень хорошие, — добавил я.

— Да? То есть они плохие?

— Ну, может не плохие. Просто другие, — аккуратно ответил я.

— И чем же вы отличаетесь?

Я задумался. Как бы правильнее ответить?

— Думаю, разница между Гриффиндором и Слизерином в подходах, но не в цели. Мы все ищем силу, просто по-разному?

Грюм внезапно подошел ко мне. Чувство неправильности усилилось, я напрягся.

— И в чем же сила, по-твоему?

— Я не знаю! Лучше вы скажите! Потому что там, откуда я сюда попал, все просто: кто кого сможет побить, тот и сильнее.

— Тут действует примерно похожий принцип, пацан.

— Но тут никто не тренируется, кроме команд по квиддичу! Я знавал подростков крепче, чем некоторые волшебники…

— Хочешь померяться силой со мной, пацан? — мгновенно ответил аврор.

Я оценивающе посмотрел на него. Он сделал два шага назад, наблюдая за мной. И тут я понял, что меня напрягало в нем, что за неправильность я чувствовал.

Грюм ходил и двигался по-другому. Не так, как в фильме. В кино он был грузным, неповоротливым, тяжелым, часто запыхавшимся. Он был стариком и инвалидом, ветераном войны. А здесь и сейчас он перемещался плавно, хоть и не быстро из-за своей ноги, но уверенно и живо, и говорил он тоже живо, быстро, четко! Никакой медлительности в движениях, речи и, походу, в мыслях.

Он выглядел и чувствовался опасным. И по сравнению с тем, как его сыграл актер в кино, это создавало яркий контраст, который давил мне на мозги. И когда до меня это дошло, тревога ушла, и я выдохнул, мысленно прикидывая ответ на его вызов.

Он был значительно крупнее меня, и я не смогу его сейчас забороть, не с моим детским тщедушным телом.

— Может быть, через несколько лет, — ухмыльнулся я ему. Внутреннее напряжение потихоньку меня отпускало.

Аврор еще секунду смотрел мне в глаза, затем еле слышно пробормотал:

— Так вот о чем ты говорил…

«Что?»

— Зачем вы к нам пришли, сэр? Мы не нарушали правил, — робко вмешалась Гермиона.

— С вами, малышня, слишком много всего происходит странного. Опасного. Глупого. — Он по очереди строго посмотрел на каждого. — Зачем вы тут тренировались, Аллен?

— А? Что значит зачем? Тренировки это всегда хорошо... — растерянно ответил я на автомате.

На лице Грюма было какое-то непонятное выражение лица. Спустя пару секунд я понял, что он улыбается.

— Полностью согласен с тобой, пацан! Я пришел сюда, потому что меня попросили вам помочь.

— Кто? — удивился Рон.

— Директор.

— Что? — не понял я.

— А директора попросил Хагрид. А его попросил ты. — Грюм смотрел на меня.

— А-а, это вы по поводу турника! — я слегка расслабился.

— Именно, пацан. Объясняй.

— Ну, смотрите, нам нужно несколько металлических труб…

Я примерно объяснил ему, что мне было необходимо и для чего. Он покивал. Я из любопытства задал вопрос:

— А неужели у авроров нет силовых тренажеров?

— Турника и этих, как их, брусьев? Их нет. Но физическую подготовку мы проводим. Просто хорошему бойцу не нужны сильные руки, чтоб быть опасным дуэлянтом.

— А что ему нужно?

Его кошмарный глаз прекратил вращение и уставился куда-то в затылок.

— У меня нет времени читать вам лекции, да и не обязан я. Сделаю тебе эти тренажеры, пацан, но не сейчас. На следующей неделе.

И с этими словами легендарный аврор ушел.

— И что это сейчас было? — задала в тишину вопрос Гермиона.

— Это было знакомство, — весело ответил я.

— Он немного странный, — тихо сказал Гарри.

— Немного? Да он полный псих! И это круто! — расхохотался я.

— Я вспомнил, как однажды папа с Биллом его обсуждали, — сказал Рон. — Они говорили, что он нажил себе массу врагов. В основном это семьи тех, кого он схватил. Ну и потом они сказали, что к старости он впал в паранойю — никому и ничему не верит, и всюду ему мерещатся черные маги…

— Ужасно, — сказала гриффиндорка.

— Это великолепно, Гермиона! — возразил я. — Представь, сколькому он сможет нас научить, если мы его уговорим!

— Один раз случайно я услышала, как он поймал каких-то слизеринцев. Он использовал в своей речи… — девочка покраснела, — …плохие слова, и вообще вел себя грубо! Взрослые не должны быть такими в школе!

— Ну, он ведь не преподаватель, — резонно заметил Рон.

— Зато как он нас разложил по типажам! И как среагировал на мою палочку, я даже не успел заметить, как он достал свою! Вот это скорость! — возразил я Гермионе.

— Ты что-то слишком сильно им восторгаешься, — заметил Гарри.

— Да он же крут неимоверно! И он не ошибся насчет никого из вас! Я бы хотел, чтобы он вместо Шляпы занимался распределением!

— Шляпа, которая матерится и несет похабщину? — ужаснулась Гермиона. — Не могу себе представить, чтобы такое допустили к детям.

Я вспомнил одно фанатское произведение и захохотал в голос. Если бы она только знала!..

— Нам надо на ужин, — напомнил Рон.

— Ладно, закончим сегодня с тренировками, — махнул я рукой. — Но завтра снова вернемся!

У всех троих вид стал грустнее.

— Кажется, я понял, почему ему так понравился Грюм, — шепотом сказал Рон Гарри. — Просто Майкл такой же сумасшедший.

Я хмыкнул. Будешь тут сумасшедшим, Рональд, когда у тебя осталась только неделя на подготовку.

Да, уже через неделю будет первая игра по квиддичу. Ровно через семь дней Квиррелл впервые попытается убить Гарри.

И со всеми этими изменениями в сюжете, я не имею ни малейшего представления, что может произойти. Это значит, что надеяться на Гермиону, как в каноне, нельзя. Мне надо будет самому остановить Квиррелла, но сделать это незаметно. А значит, лучший выбор из возможных — это Левиоса.

Левиоса на большом расстоянии в толпе мешающих людей. Кажется, что задача не такая уж трудная, но на самом деле для неопытного меня тогда это было почти невыполнимо.

А потому каждый день был на счету. Поехали.

Понедельник. Шесть дней до матча.

Я умирал со скуки на уроке Бинса. Я вообще думал прогулять его, чтобы пойти потренироваться, но тогда после обеда я был бы слишком вымотанным, а ведь у нас еще сдвоенная трансфигурация до него, на которую тоже нужны силы.

Поэтому я, подпирая ладонью челюсть, залипал в кабинете Истории Магии. Сначала я немного поволновался, что призрак может запомнил нашу с Гарри попытку его обокрасть, но мертвый Бинс как ни в чем не бывало просто бубнил материал.

Так что единственное, чем мы с Гарри занимались на уроке, это записывали всех когтевранцев, с которыми у нас было занятие. После этого очкастый тоже ушел в свои мысли, оставив меня наедине с моими.

А я через некоторое время почему-то задумался о каких-то бытовых вещах. Например, думал о том, что по моим наблюдениям в Хогвартсе мало используют душ. Я почти каждый день бывал в душевых, и никогда не видел там особой толпы. При этом, никто в замке не вонял. Разумеется, кроме Филча.

Почему? Магия. Магия может очищать как одежду, так и тела. К примеру, наши мантии и спортивная форма: каждый вечер я вывешивал несвежую одежду на стуле возле кровати и каждое утро находил ее чистой и выглаженной. Не знаю, что за магию используют местные домовики, но мои вещи всегда чистые, а обувь вообще не пахнет. Как они успевают все это? В замке живет несколько сотен человек, неужели они чистят у всех всю одежду за одну ночь?

— Вы должны держать в голове формулу превращения все время трансформации, если хотите успешно завершить ее, — ровный голос МакГонагалл звучал в кабинете Трансфигурации, пока мы, высунув языки, пытались колдовать. — Концентрация — вот ключ ко всему. Научитесь концентрироваться на творящемся заклинании, не позволяйте себе отвлекаться на сторонние раздражители, и вам удастся задуманное.

Как оказалось, трансфигурация не зря была выделена в отдельный предмет, хотя это были те же чары, только специализированные. Дело было в том, что в зависимости от исходного и конечного объектов, применялись разные устные формулы, разные движения палочкой и, самое важное, разный мыслительный процесс. Чтобы превратить стекло в дерево, нужно было прочитать то же заклинание, что и при трансформации камня в дерево, но формула процесса была иной. Проще говоря, думать надо было по-другому, представлять само превращение иначе.

Маги, сами того не зная, учитывали атомное и молекулярное строение материалов в своих заклинаниях. Мне, как уже изучившему школьный курс химии, было легче понять причину и теорию. А ведь была еще зависимость от изначальной и конечной форм, от их качества и сути. Превращение живого или в живое мы вообще в этом году не будем проходить!..

С практикой, правда, было чуть сложнее. Концентрироваться мне всегда было тяжело, как ты помнишь по нашим урокам. Поэтому моя стеклянная башенка так и осталась стеклянной, только кончик «одеревенел».

— Мистер Аллен, задержитесь, пожалуйста.

Я подождал, пока все выйдут и подошел к столу МакГонагалл.

— Профессор, я как раз хотел спросить у вас насчет…

— Подождите, Аллен. Сначала мне есть кое-что вам сказать.

Только сейчас заметил, что мой декан смотрела на меня с недовольством. Что опять? Я что-то успел натворить?

— Я вас слушаю, извините.

— Я хотела с вами поговорить о вас. Я работаю в Хогвартсе давно, и у меня уже выработалось чутье на определенные линии поведения в детях, и вы меня беспокоите.

— Что? Я не понимаю, профессор.

МакГонагалл сурово на меня посмотрела.

— Кажется, попадание на мой факультет внушило вам мысль, что вы можете творить, что вздумается, и никакого наказания не будет.

— Ни в коем случае! Я…

— Я сталкиваюсь с таким не в первый раз, Майкл. Позвольте кое-что вам прояснить. То, что вы гриффиндорец, не дает вам никаких поблажек, особенно с моей стороны. Наоборот, я считаю, что вы должны быть примером для подражания.

— Профессор, поверьте мне, я никогда так не думал!

— Вы были замечены после отбоя на дуэли со старшекурсником из Слизерина! — МакГонагалл сверкнула глазами. — После чего выпустили в стенах школы темного духа!

Я пристыженно молчал.

— Если ваша тенденция нарушения правил и попадания в неприятные истории продолжится, я буду вами очень недовольна, — продолжила отчитывать меня учительница. — И поверьте мне, я узнаю об этом. Я буду внимательно за вами наблюдать.

Хмуро кивнул в ответ. Я мог ее понять. За месяц со мной уже произошло несколько скандалов, выбивающихся из обыденности даже Хогвартса.

— И еще одно. До меня дошли слухи, что вы не чураетесь грязных оскорблений даже прилюдно. Если я еще раз услышу об этом, вам не понравится то, что произойдет. Вам понятно?

— Да, профессор. — Наверное, это она про то, как я назвал всех слизеринцев геями. Хах.

— Хорошо. — МакГонагалл немного успокоилась. — О чем вы хотели меня спросить?

Стоит ли сейчас, когда она так мной недовольна? А к черту, не буду терять времени.

— Один вопрос, теоретический. Какова формула превращения в пластик? Это такой маггловский материал…

— Я знаю, что это такое. — Учительница взмахнула палочкой, и стеклянная башенка превратилась в пластиковую. Я взял ее потрогать. — Но пластик слишком сложный синтетический материал для первого курса. Впрочем, если вам интересно, я скажу, какие книги в библиотеке вам почитать. Разумеется, в свободное от учебы время. Что еще?

— Спасибо! А второй вопрос: вы посмотрели, кого вы посещали в тот же день, что и меня?

— Ах, да, — профессор открыла ящик стола и достала оттуда журнал. — Напомните, зачем вам это?

— Хотел сравнить уровень развития учеников, тех, кто одновременно узнал о магии. Есть ли зависимость от этого параметра?

— Интересная гипотеза, — женщина с любопытством на меня посмотрела. — Давайте посмотрим. Тридцать первого августа я доставила письмо… Майкл Аллен. Луиза Уилхост. Гленн Битрой.

Я постарался удержать нейтральное выражение лица. Битрой. Снова он.

Я записал имена.

— Спасибо, профессор.

МакГонагалл дала мне название книг, которые я тоже записал, и я ушел на обед в размышлениях.

Как разберусь с квиддичем, Гленн, я примусь за тебя. Совмещу приятное с полезным, так сказать.

— Е шесть!

Проклятая пешка не желала меня слушаться.

— Е! ШЕСТЬ! Тупая ты пешка! Е шесть, твою мать! — чертова фигура демонстративно стояла на месте.

— Тебе надо говорить увереннее, — посоветовал Рон, сидящий напротив меня.

— У тебя таких проблем нет, насколько я заметил, — раздраженно бросил я ему.

— Потому что я много лет играю этими фигурами. Думаю, они уже мне доверяют.

— Е. Шесть. — Медленно прорычал я, наклонившись к доске.

Пешка лениво переползла на указанное поле.

— А куда ты ходил после обеда? Слон С3, — сказал Рон, сразу сделав ответный ход.

— На поле квиддичное, — ответил я, задумавшись над своим ходом.

— Зачем?

— Просто посмотреть, еще не бывал там. — На самом деле я хотел прикинуть расстояние между трибунами.

Выходило где-то максимум около пятидесяти метров, что было плохо, учитывая, что на ровной земле без препятствий я мог стабильно левитировать яблоко только на тридцати метрах. А ведь там еще будут помехи в виде толпы людей, плакатов, самих трибун. А еще погода сильно испортилась, как только начался ноябрь. Солнца не было видно за серыми тучами, на улицу без кофты уже было не выйти, а земля каждое утро белела инеем.

Если будет дождь, я вообще не смогу прицелиться, не то что попасть. Короче, надо было тренироваться.

Благополучно проиграв партию Рону, я потащил его на полянку. Мальчик был не в восторге.

— Представляешь? Просто разгрызла мою простыню! На ней теперь не поспать, я чувствую колючий матрас!

— Именно поэтому крысе не место в спальне, я же тебе говорил, — ответил я.

— Раньше такого не было ни разу! Ну ничего, Перси сказал, что домовики заменят к вечеру.

— Может, уже заменили, — ободряюще заметил я. — Я их вообще ни разу не видел, хорошо работают.

— А где Гарри? — спросила Гермиона, отлипнув от своей книги.

— Остался. Сказал, хочет почитать.

— Это хорошо, что он учится.

— Он читает Историю Квиддича, — указал Рон.

— Все равно читает ведь, — поджала губы девочка.

Мы начали тренировки. Не знаю, от прохлады или от усталости, но успех у меня был еще меньше, чем на выходных. На сорока метрах у меня получилось зацепить помидор, заменяющий яблоко сегодня, только один раз, прежде чем я выдохся и почувствовал головокружение.

Ребята быстро замерзли и потребовали вернуться в теплую гостиную.

— Нам завтра сдавать эссе по ЗОТИ, — напомнила Гермиона.

Я невольно вздрогнул. Надеюсь, Волдеморту хватит благоразумия не вытворить со мной завтра никакой мести всего лишь за ту глупость, что я тогда сказал про него?

Очень надеюсь.

Я согласился вернуться в замок, все равно от тренировки особого толка не было. Лучше восстановлю силы и позже потренируюсь в гостиной.