Исчезнувшие (джен)

Дышать тяжело.

В ушах звенит от криков, слова отдаются эхом, непрекращающимся, сливающимся в оглушающий гул, и эти слова ей слышать совсем не хочется.

Она пятится, но отступать некуда. Она в крови, и знает, что это кровь кого-то из близких (Марисса? Атэнэйс? Кларабелль? Кларисса?), кровь на платье причудливым узором, руки в крови. Кричит — и сама себя не слышит.

Будто падает, и даже боль в ноге отдаётся каким-то старым отголоском.

— Как вы смеете… — бормочет.

Но уже знает, как. Слишком много узнала и услышала позже.

— Я не…

Не оправдываться или не оправдаться?

Она бежит, дышать тяжелее, всё рушится, увлекая её за собой, всё смешивается в памяти и в событиях, и неясно, сколько раз она это проживала, что было на самом деле, что нарисовало измученное сознание, если картинки слишком уж чётко и ярко вспыхивают перед глазами. Она не может спасти то Кларабелль, то Клариссу, то просто все умирают у неё на глазах, то она сама давно мертва.

Кто-то хватает её за руку, будто выдёргивая куда-то вверх, но Мирабелль ничего не видит. Хватка крепкая, и она неосознанно цепляется сама.

«Эй, я здесь, успокойся!»

Мирабелль скулит и давится слезами, пытаясь нашарить чужую ладонь, уже зная, что, раз она вспомнила себя, то ничего не найдёт.

«Прости, прости, прости…»

Конец всегда один.

— Эй?

Кто-то теребит её за плечо как-то иначе, неуверенно, но прикосновение тёплое, и Мирабелль распахнула глаза, понимая, что это уже реальность.

Кларисса отдёрнула руку и ухватилась ей за ремень сумки, которая висела на плече, отводя глаза.

— Ты просто говорила во сне что-то, — повела плечом она, оповестив.

Она снова пришла.

— Ох… — Мирабелль резко села, несмотря на лёгкое головокружение, и украдкой потёрла глаза — вроде бы слёз нет. — Прошу прощения.

Она попыталась пригладить волосы и окинула себя беглым взглядом — на самом деле спать она вчера не ложилась, уснула, видимо, размышляя над происходящим, так что и одета. Вид, конечно, помятый, да и неловко, она старалась перед Клариссой (Киркой, надо привыкнуть, чтобы не раздражать, если нечаянно назовёт вслух) не особо подавать виду, что действительно здесь пока живёт, то есть вести себя так, чтобы та как можно меньше задумывалась о том, что Мирабелль действительно здесь ночует и всё подобное. И так неудобно, что дочь в итоге делает для неё какие-то бытовые дела. Как в прошлый раз с едой… Причём после того тошноты не было, так что, видимо, и в этом девочка лучше разбиралась.

Мирабелль одёрнула юбку, и Кирка, закатив глаза, кинула ей сумку на колени — та оказалась набита чем-то не сильно тяжёлым и мягким.

— На, примерь. Пойду огонь разожгу, — буркнула она.

«Примерь?»

Но больше ничего сказать Мирабелль не успела, Кирка уже удалилась в холл, потому оставалось только открыть сумку.

Та оказалась набита одеждой: тёмно-красная юбка, две белые блузки и бельё. Мирабелль аккуратно разложила её на кровати, почему-то ощущая себя ещё более растерянно, потом оглянулась на дверь комнаты и, подумав, её прикрыла, после чего приложила к себе одну из блузок. Ткань, вроде, относительно неплохая…

Если учитывать, что одежда подбиралась без всяких мерок, то дочь почти угадала: рубашка оказалась чуть шире в плечах, чем надо, и в целом одежда немного большевата, поскольку Мирабелль сильно истощала, но не критично. Юбку, наконец-то оказавшуюся в пол, она подвязала снятым с предыдущего платья поясом и окинула себя критичным взглядом в зеркале — впервые, кажется. До этого она старалась на себя не смотреть.

Не так уж и плохо, как она думала.

Мирабелль тщательно расчёсывала волосы, когда дверь распахнулась. Кирка кашлянула:

— Нормально?

— Да, спасибо, — искренне.

Кирка спрашивала тогда насчёт одежды, но она не думала, что дочь всерьёз будет что-то для неё подбирать.

Так странно: слова противоречат поступкам, и притом девочка совершенно не умеет лгать. Как будто бы всё-таки простила, но в праве надеяться на это Мирабелль себе отказывала. Это могло привести Клариссу к новым проблемам. А Мирабелль не для того пыталась её уберечь. Ей и так нечем ответить.

В глазах Кирки они не семья, а иным когда-то Мирабелль было привычно показывать расположение подарками или повышенной благосклонностью, но и то больше не в её силах, так что она оказалась совершенно беспомощна.

— Вот и ладненько, — пробормотала Кирка, уводя глаза в сторону.

Мирабелль пропустила прядь волос между пальцев, с сомнением поинтересовавшись:

— Если не затруднит, можешь помочь мне волосы подравнять? — кажется, склонность к некоторым канцеляризмам в речи оказалась очень уж живучей, несмотря на то, что ни с какими документами она уже сто лет дела не имела.

Кирка растерянно похлопала глазами — нет, ну какая же мимика выразительная.

— Могу, только ножницы найти надо, — пожала она плечами и честно ушла искать, не став медлить.

Мирабелль невольно улыбнулась и чуть повернулась перед зеркалом, пытаясь понять, до куда вообще волосы отрасли. Само зеркало было не очень большим и охватывало её только до пояса, волосы спускались ниже. За шестнадцать лет, конечно, отрасли даже длиннее, чем были, пусть состояние и похуже будет, тонкими и тусклыми уж очень кажутся… К слову, сколько лет назад она в принципе себя видела? Кажется, в летнем замке ей попадались зеркала, потому, на самом деле, лицо не казалось очень уж изменившимся, но эти воспоминания остались очень уж смутными.

Поверхность зеркала была несколько мутной, но Мирабелль предполагала, что она действительно выглядит болезненно бледной и осунувшейся — но, скорее всего, лишь пару дней назад выглядела ещё хуже. Почти удивило отсутствие седины в волосах, несколько серебристых волос нашлось, но она казалась себе такой истощённой, что ждала большего. Да и в целом, не двадцать семь, конечно, но так уж и плохо.

— Я нашла, — объявила Кирка, вернувшись где-то минуты через две и помахав ножницами. — Они чистые, если что. Сколько надо?

— Не длину, только концы, чтобы ровные были, — Мирабелль зажала одну из прядей пальцами, отмеряя примерно сантиметра два, подумав, что со стороны просьба, наверное, несуразная. Какая тут кому разница, ровные они или не ровные.

Забавно, но она никогда ни перед кем так не робела, как перед родной дочерью!

— Поняла, — просто кивнула Кирка.

Мирабелль отвернулась к зеркалу, вздохнув и расслабив плечи — поза была очень уж напряжённой.

— А я себя никому стричь не даю, — внезапно поделилась Кирка, пару раз щёлкнув ножницами и придирчиво разглядывая результат, пока Мирабелль могла видеть её лицо в зеркале. — Вроде нормально… А, тут ещё криво.

Щёлк.

Мирабелль невольно вздрогнула, но опомнилась и вздёрнула подбородок, окинула своё отражение ещё одним взглядом, после чего, подумав, выпустила у ушей вперёд две прядки.

— Можешь дать на секунду? — попросила она.

Кирка угукнула и, протянув ножницы, никак не среагировала на то, как Мирабелль, примерившись, аккуратно срезала отделённые прядки так, что они теперь свободно завивались двумя короткими волнами, не доставая до плеч. Не так хорошо, конечно, как раньше было, но все равно от имевшийся возможности чуть подправить внешний вид на свой вкус все равно легче стало.

Кирка философски уставилась на сметённые на какой-то лист волосы.

— Сжечь их, что ли, — заметила она, скомкав лист в кулёк и отряхнув одежду. — А нож ты куда дела?

— Какой нож? — не сразу поняла Мирабелль, вернув ей ножницы и намотав локон на палец.

Кирка, выйдя из комнаты, судя по звуку, идею с огнём тут же в жизнь воплотила. Мирабелль нервно повела плечом: жутковато как-то, хотя логично лишних следов не оставлять. Она кинула ещё один беглый взгляд на зеркало, мотнула головой, рассыпав волосы по плечам, и вышла из комнаты, чтобы не вести диалог через порог.

— Вот такой, — отмерила руками Кирка, и Мирабелль почувствовала растерянность, пока дочь наконец не пояснила: — Кинжал.

— Ах, кинжал, — моргнула она.

Поскольку лично Мирабелль никаким оружием пользоваться никогда не умела (на самом деле, многие аристократки учились, но ей-то не было ни особой необходимости, ни желания), она этим кинжалом с большей вероятностью сама бы и поранилась.

— В верхнем ящике, в тумбочке, — кивнула в сторону комнаты.

Он был пуст, и Мирабелль решила, что может временно его использовать. Кирка уставилась на чуть прикрытую дверь комнаты.

— Откуда он, демон побери, вообще взялся, — буркнула она, потерев затылок.

— Я его перед двадцатитрёхлетием Кларабелль дарила, — рассеянно отозвалась Мирабелль и запоздало поняла, что имеется в виду, пожалуй, не история. — Не знаю. Я думала, он пропал… Видимо, сохранился в летнем дворце.

Правда, она не помнила, чтобы сестра там бывала после того, как Мирабелль провела там время, нося дочь… В голове промелькнули смутные (прошлогодние?) воспоминания, и она не менее запоздало поняла, что тему лучше свернуть.

Кирка нервно передёрнула плечами, скривившись, и сама переспросила уже другое:

— Летнем?

— Летний дворец… — повторила Мирабелль. — Который в лесу. Он так назывался. Его только в тёплое время года использовали. Зимой тяжелее обеспечивать в нём жилые условия, — слова были фактически заученные, но сейчас не такие уж и голословные. — В детстве мы там часто бывали.

Жалко, что с дочерью уже не довелось. Нормально, она имеет в виду, а не как они в итоге там побывали.

— Там кто-то был, — чуть помолчав, добавила Мирабелль, нахмурившись.

Поэтому она и ушла (её увели).

— Ну, ты в розыске, вообще-то, — проворчала Кирка, направившись на кухню.

Мирабелль уже заметила, что в холле та предпочитает не задерживаться, мечась то в свою бывшую комнату, то на кухню. То ли ей просто не нравилось стоять без дела, то ли место само не устраивало.

— Я даже не знаю, вроде бы активно не ищут уже, но поиски в то же время не заканчивали… Да и не думаю, что тот дворец в принципе так легко забудут после такого, — Кирка громко фыркнула и взъерошила себе волосы. — Надо бы у Ариса уточнить, когда он вернётся, он знает небось.

— Вернётся? — зацепилась за слово Мирабелль.

— Ну да, он сейчас на задании, он рыцарь Ордена, — Кирка смахнула со стола рукавом какие-то несуществующие крошки и явно задумалась.

Орден, значит, в каком-то извращённом виде тоже сохранили… Но не суть. И даже кровь мальчишки не суть. Мирабелль замерла, стиснув пальцами ткань юбки.

Он в курсе.

Мирабелль так увлеклась временным покоем и попытками взаимодействовать с дочерью, что совершенно выбросила это из головы. Не только дочь знает, кто она и где, а ещё и человек, которому, скорее, выгоднее будет навести на неё стражу — или кто там сейчас всё регулирует.

И, может, уже это сделал, даже если допустить, что к Кирке он реально привязан, поскольку, видимо, не в курсе, что она здесь. Как быть? Она ведь, пока обдумывала варианты, не смогла прийти ни к одному, который смогла бы самостоятельно осуществить. А ещё сегодня дочь так себя вела… беззаботно, что ли, что Мирабелль и впрямь почти покой ощутила.

— Я что-то не так сказала? — уставилась Кирка на неё, опершись спиной о подоконник. — А. Он обещал, что никому не скажет. Он, типа, подумал, что для меня будет важно или вроде того, — стушевавшись, она отвела глаза.

Мирабелль не поверила.

— Проблема, скорее, в том, что здесь уже копались и что могут отследить путь… — пожала плечами Кирка. — Обидно, конечно, что из-за меня же это место больше и не тайное. Ба тут столько лет так успешно скрывалась.

— Всё относительно, — издала нервный смешок Мирабелль, мотнув головой, пытаясь избавиться от оцепенения и не показывать своего испуга.

Кларабелль знала, а информацию она получила явно не путём прочёсывания каждого метра всех лесов. Вроде бы уже знала Атэнэйс, старшая фрейлина Мирабелль, семья которой в принципе служила информаторками для королевской. Наверняка были и ещё люди.

— Ну… да, — закатила глаза Кирка. — Вот демон, получается, это я дважды покой нарушила, — хмыкнула. — В общем, надёжности никакой. А взять и в каком-нибудь другом месте тайно дом построить или типа того ну явно не получится. Я правда думала, но пока не придумала ничего, — виновато.

О небо, она ещё и действительно думала.

Мирабелль взяла себя в руки, невольно отмечая, что у неё и самой-то за годы одиночества появились проблемы с управлением эмоциями.

— Не… не бери в голову, правда, — подняла ладони Мирабелль. — Я не хочу, чтобы ты за меня отвечала.

— Как будто выбор большой, — закатила глаза Кирка. — Я уже здесь.

— Мне просто надо немного времени… — если бы она сама знала, на что! — Как я сказала, я правда не хочу, чтобы ты пострадала.

— Чай заваривать умеешь? — внезапно вопросила дочь, и Мирабелль растерянно покачала головой. — Ну и вот. А заварка тут есть… — Кирка фыркнула и направилась к шкафчику. — Я же говорю — я думала. Поняла, что не смогу забить.

Мирабелль замялась, пока Кирка поставила греться воду (запастись той она и сама кое-как смогла, но в прошлый раз ещё и дочь подсказала, откуда её лучше брать).

— Но тебе не стоит рисковать, — нехотя признала она вслух.

— Уже начала, — буркнула Кирка в ответ, одним жестом зажигая огонь сильнее. — Я решила, иначе бы не пришла.

Да, она пришла. В горле у Мирабелль встал комок.

— Всё должно быть не так, — потерянно отметила она.

— Но уже так, а значит, буду… будем делать что-то с тем, что есть, — освободив руки, развела ими Кирка в стороны.

Даже если не простила… В этот момент Мирабелль ощутила себя так, как не ощущала очень давно.