Омен IV: Продолжение (джен)

Таксист, дожидавшийся Джина и Делии, не мог не заметить, как они несли кучу канистр. Он подошёл к ним, не в силах скрыть своё удивление.

— Мой багажник вряд ли выдержит столько, — замечает он, с некоторым беспокойством оглядываясь на свой автомобиль.

Джин, не теряя своей уверенности, отвечает:

— Тогда мы просто погрузим канистры на задние сиденья, в добавок к багажнику.

Его слова звучат решительно, и он указывает на заднюю часть машины, словно это само собой разумеющееся решение. Делия, стоящая рядом, кивает в знак согласия, готовая помочь с погрузкой. Таксист, хотя и чувствует себя немного неловко из-за нестандартной ситуации, соглашается и помогает им погрузить канистры в машину. Закрывая багажник и проверяя, что всё надёжно зафиксировано, он обращается к Джину:

— Куда направляемся, синьор?

Джин, ненавязчиво кивая, отвечает:

— Просто двигайтесь туда, куда мы с вами договорились вначале.

Его тон несёт в себе нотку решимости, подчёркивая, что решение принято окончательно. Таксист, улавливая подтекст, кивает в ответ и включает двигатель, готовый следовать указаниям своих пассажиров. Делия садится на заднее сиденье, готовая продолжить путешествие рядом с отцом.

Машина такси медленно прокладывает путь через темные улицы ночного Рима. Улицы, обычно оживленные и шумные в течение дня, теперь погружены в спокойствие и тишину. Огни фонарей лениво освещают старые здания и узкие переулки, создавая атмосферу загадочности и непредсказуемости.

Джин сидит спокойно в переднем сиденье, глядя вперед через лобовое стекло, его мысли заняты предстоящими событиями. Делия, сидя на заднем сиденье, ощущает волнение, но в то же время наслаждается атмосферой ночного города, его таинственностью и красотой. Таксист молча управляет машиной, сосредоточенный на дороге и направляясь к церкви Санта-Мария-дель-Пополо. Его взгляд многозначительно скользит по зеркалу заднего вида, но он не задаёт лишних вопросов. Он просто следует за указаниями, ведущими его к цели.

Когда машина приближается к месту назначения, таксист медленно замедляет ход и останавливает машину у тротуара у церкви Санта-Мария-дель-Пополо. Он нажимает кнопку, чтобы открыть заднюю дверь, и поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джина и Делию.

— Мы приехали, — говорит он, указывая на церковь.

Джин и Делия благодарят его и начинают выходить из машины. Таксист, замечая их тяжёлую ношу, решительно выходит из машины и подходит к багажнику, чтобы помочь им.

— Позвольте мне помочь вам, — говорит он, протягивая руки к канистрам.

Джин и Делия благодарно кивают ему, и вместе они начинают вытаскивать канистры из багажника такси. Таксист усиливает свои усилия, чтобы облегчить им дело, и вскоре они стоят на тротуаре, удерживая свою необычную ношу. Перед ними предстоит нелегкая задача, но благодаря взаимопомощи они справляются с ней.

Джин и Делия делают это с решимостью и тщательностью, зная, что эти канистры будут им необходимы для их задания. Таксист, в свою очередь, оказывает всю возможную помощь, помогая им выгрузить канистры и укладывая их в ряд возле машины.

Когда они заканчивают, машина такси освобождается от тяжелого груза, и они стоят на тротуаре, готовые приступить к следующему этапу своего плана. Таксист, уже собравшийся сесть за руль и уехать, ощущает, как на его плечо ложится рука Джина. Он оборачивается, чтобы взглянуть на него, и видит выражение серьезности на лице пассажира.

— Мы ещё нуждаемся в вас, — произносит Джин суровым шёпотом, его голос наполняет тишину вокруг.

Таксист, ощущая серьезность и решимость в словах Джина, чувствует недоумение ожидания, которое лежит в его словах и взгляде. В его глазах читается удивление и легкое недоверие.

— Что вы от меня хотите, синьор? — спрашивает таксист, пытаясь разгадать загадку перед ним.

Его голос звучит немного напряженно, и он чувствует себя несколько неловко в этой неожиданной ситуации. Он готов выполнить свои обязанности как водитель такси, но запросы Джина кажутся ему странными и необъяснимыми. Джин Йорк, не отводя глаз от таксиста, медленно наклоняется вперед, его лицо выражает непоколебимую решимость.

— Мы должны разлить бензин вокруг церкви, — говорит он тихим, но твердым голосом.

Таксист отступает назад, его глаза расширяются от удивления и недовольства.

— Вы что, серьезно? — восклицает он, пытаясь понять смысл этого требования.

Джин удерживает свой взгляд на таксисте, не уступая даже на мгновение.

— Да, это так, — отвечает он твердо. — Мы не имеем права время терять. Нам нужно действовать быстро.

Таксист начинает выражать свое недовольство:

— Это незаконно, синьор. Я не могу в этом участвовать.

— Но вы уже нарушили закон, когда согласились посадить нас к себе, — с мрачной усмешкой ответил Джин. — Так что давайте не будем делить неубитого медведя.

Таксист, чувствуя себя в затруднительном положении, молчит, его лицо выражает смешанные чувства. Он понимает, что Джин настроен серьезно, и соглашается выполнить его странный запрос, хотя и с некоторым недовольством. Делия, наблюдая за обменом слов между Джином и таксистом, чувствует волнение и адреналин, бьющиеся в ее груди. В ее размышлениях всплывает образ Лица со Шрамом — архетипа мужественности и решительности, которым Джин сейчас кажется.

— Папа ну чисто как Лицо со Шрамом! — шепчет она про себя, её глаза сверкают радостью и восхищением.

Для нее это было весьма необычно — видеть своего отца, обычного адвоката из Нью-Йорка, воплощающим силу и решимость, похожего на героя её любимого боевика. Сердце девочки наполняется гордостью за отца, который с уверенностью и храбростью заставляет соблюдать свою волю. В этот момент она чувствует, что ее отец — настоящий герой, способный противостоять всем трудностям и преодолевать все препятствия.

Джин, наблюдая, как таксист начинает разливать бензин, медленно приближается к Делии. Подмигивая ей, он шепчет:

— Ты хотела бы поиграть со спичками?

Делия, у которой от восторга замирает дыхание, смотрит на отца с изумлением.

— Ты серьезно? — спрашивает она, чувствуя, как ее сердце начинает биться быстрее. — Ты же всегда говорил, что это опасно.

Джин улыбается, кладя руку на плечо Делии.

— Иногда нужно нарушать правила, чтобы добиться цели, — говорит он тихо, его голос полон решимости и уверенности. — Так что, что скажешь?

Делия смотрит на отца с восхищением и уверенностью.

— Давай сделаем это, — отвечает она, ее голос наполнен дерзким энтузиазмом.

С энергичными словами Джин протягивает коробок спичек в руки Делии, его уверенный взгляд подчеркивает серьезность ситуации.

— Держи, — говорит он. — Будь осторожна, Делия.

Подмигнув отцу в знак понимания, Делия бережно берет коробок спичек, ее сердце бьется в унисон с адреналином, заставляя ее чувствовать себя живой и полной энергии.

— Сядь в такси и жди меня, — говорит Джин, глядя ей в глаза с решимостью. — Я скоро вернусь.

С этими словами он поворачивается и направляется к церкви, чтобы помочь таксисту разливать бензин. Делия, с коробкой спичек в руках, наблюдает за ним, испытывая смесь волнения и гордости. Под напряжённым напряжением таксист завершает разлив бензина вокруг церкви, выливая последнюю канистру. Словно облегчение, он вздыхает и обращается к Джину:

— Всё готово, синьор.

Джин, освободившись от пустой канистры, решительно выбрасывает её в кусты, его глаза сверкают определённостью и напряжением.

— Делия! — закричал он во всю силу своих лёгких.

Девочка, услышав своё имя, чувствует, как сердце начинает биться быстрее в ожидании следующего шага. Словно освободившись от уз, она с радостным вздохом выходит из такси и сразу бежит к своему отцу. Её лицо светится от волнения и радости, её шаги легки и быстры, словно она несётся навстречу долгожданному событию.

— Папа! — восклицает она, приближаясь к нему.

Её голос звучит полным радости, волнения и преданности. Она с нетерпением ждет следующих инструкций от отца, готовая выполнить их с таким же энтузиазмом и решимостью, как и ранее. Джин, увидев, как Делия приближается, обращается к таксисту с вопросом:

— Вы курите?

Таксист кивает утвердительно:

— Да, синьор.

С улыбкой на лице Джин берет коробок спичек из рук Делии.

— Вы заслужили небольшую паузу после этой работы, — сказал он и услужливо зажёг сигарету таксисту.

Этот жест, хоть и неожиданный, но выражает признание за выполненную работу и создает атмосферу солидарности и уважения. Джин, с пламенем решимости в глазах, приказывает таксисту остаться на месте и не двигаться. Таксист, увидев серьезность взгляда Джина, кивает, соглашаясь с его указанием, и остается в машине, ожидая дальнейших инструкций.

Подняв подол пальто, Джин направляется к церкви. Его шаги уверенны и решительны, он словно на полном серьезе готов встретиться с тем, что скрывается внутри. Подходя к фасаду церкви, он ищет тайный проход, о котором ему довелось узнать. Находя его, он решительно входит внутрь, поглощенный мыслями о том, что может ждать его внутри.

Проникая сквозь узкий проход, Джин ощущал, как напряжение нарастает. Когда он, наконец, достиг зала, сердце его застыло в груди. Перед ним не было образа Иисуса, как он ожидал. Вместо этого, на стене висел лицо Дэмьена Торна, окруженное символами нечистой силы. Крест, который должен был быть символом веры и надежды, был перевёрнут, словно насмешливо иронизируя над всем, во что верил Йорк. Но самое удивительное было впереди. Хор, скрытый в тени, начал петь. Их голоса были наполнены мистической силой, и слова, которые они исполняли, вызывали дрожь:

— Ave Satani! — восхваляли они силу Тьмы.

В это мгновение все проповедники, сидевшие вокруг зала, замерли, словно статуи, и обернулись к Джину. В их глазах читался страх и ожидание. Они знали, что этот момент наступит, и вот он. Джин, сжимая рукоять своего фонаря, мрачно взглянул на них.

— Через губы и сквозь дёсны, берегись, животик, я иду! — продекламировал он цитату из «Близнецов» с Железным Арни.

Его слова из комедии звучали как вызов всему злу, которое скрывалось в тени. Но в его глазах горел огонь решимости — решимости противостоять этой Тьме, как он делал это всю свою жизнь.

Главный причетник, выдаваясь из тени, встретил взглядом Джина Йорка и сразу начал кричать, его голос разносился по залу, словно раскалывая молчание:

— Джин Йорк! Время пришло! Ты должен отдать свою дочь в наши руки! Её душа принадлежит Тьме!

Джин не содрогнулся, его лицо было спокойным, как будто он уже предвидел этот момент. Он поднял свой взгляд и встретился с взглядом причетника, его глаза сверкали решимостью.

— Не дождётесь, — отозвался Джин хладнокровным тоном.

Он не собирался уступать, несмотря на все угрозы и испытания, которые могла предложить ему Тьма. Проповедник замер на месте, словно пораженный этой неожиданной решимостью. Но его лицо вскоре снова исказилось яростью, и он повторил свои требования, еще громче и настойчивее. Джин Йорк остался непоколебимым. Он знал, что его дочь — его последняя связь с миром, светлым и чистым, и он готов бороться за нее до последнего вздоха.

Среди толпы, наполненной проповедниками и последователями Тьмы, Джин Йорк заметил знакомое лицо. Доктор Луис Хастингс, старый знакомый, стоял там, его правая рука была в гипсе. Но не гипс привлек внимание Джина, а выражение лица Хастингса — оно было полно презрения и насмешки. Джин чувствовал, как ярость начинает кипеть в его внутреннем огне. Этот человек, когда-то коллега, теперь смотрел на него, как на ничтожество, как на пешку в своей собственной игре.

Однако Джин не позволил этому злобному взгляду сбить его с толку. Вместо этого, его решимость только укрепилась. Он знал, что в этом сражении его друзья и союзники могли быть где угодно, и он должен остаться сосредоточенным, чтобы победить Тьму. С этими мыслями Джин Йорк остановился посреди зала, его взгляд был пронзительным, словно огонь, готовый пожарить все в своем пути. Он поднял руку, в которой держал флягу с бензином, и его голос прозвучал сурово и неотступно:

— Недолго вам осталось свою польку плясать, — произнес он с гневом. — Я уже залил всё к чёрту бензином, и скоро весь ваш Анти-Свинизм взлетит на воздух!

Эти слова вызвали волну возмущения и гнева среди хора, причетника и доктора Хастингса. Они воскликнули, выражая свои возмущенные проклятия, их лица искрились злобой и ненавистью. Но среди всего этого шума и криков, доктор Хастингс выделился особенно ярко. Он поднял свой гипсованный кулак и крикнул сквозь хор обвиняющих глаз:

— Предатель! — кричал доктор хрипло.

Это слово прозвучало как гром, раздавшись по всему залу, но Джин Йорк, стоя на своем месте в середине зала, встретил вызовный взгляд доктора Хастингса. Его лицо выражало мрачную решимость, и голос был наполнен глубоким презрением, когда он отвечал на обвинения:

— Предатель? Это вы предатели, те, кто предал веру и истину, и кто славит Антихриста вместо Господа Бога нашего! — начал он торжественным тоном. — Вы исказили священные учения в своих желаниях власти и контроля. Но я не позволю этому злу уничтожить все, во что верю!

Его голос был твердым и неуклонным, и в его глазах горел огонь решимости и веры. Он был готов сражаться до конца, чтобы защитить свет и добро от этой тьмы, что пыталась поглотить мир. Слова Джина Йорка рассекли молчание зала, наполнив его силой и решимостью. Он стоял там, один против всех, но его дух был несокрушим, и его вера была непоколебима. Он был готов к схватке, что грянет с этими злодеями, и ничто не заставит его отступить.

С этими словами Джин Йорк размахнулся и метнул свой фонарик на перевёрнутый крест, и последний с треском упал на пол, словно подчиняясь силе его решимости. Раздался звук металла, столкнувшегося с каменным полом, и тишина на мгновение овладела залом. Затем, не ожидая ответной атаки, Джин медленно повернулся и направился к выходу из церкви. Его шаги были твердыми и решительными, а его взгляд горел огнем непоколебимой уверенности.

Позади него раздались возмущенные крики и шум. Проповедники и последователи Тьмы восклицали, выражая свои проклятия и гнев. Но Джин не обращал на них внимания. Его ушам достаточно было звуков его собственных шагов, напоминая ему о его решимости и неуклонности в борьбе за свет и добро. Он вышел из церкви, и его взгляд упал на фигуру стоящего у машины таксиста. Тот, увидев Джина, шагнул вперед, его глаза были полны ожидания.

— Все ли закончено? — спросил он, его голос звучал серьезно, но полным поддержки.

Джин остановился перед ним, его лицо выражало усталость после схватки, но и решимость продолжать борьбу.

— Брось свой окурок на землю и пойдем, — сказал он твердо, его голос был спокойным, но неуклонным.

Таксист, понимая серьезность ситуации, молча бросил окурок на землю и последовал за Джином к своей машине. Они сели в машину, и вдруг в салоне зазвучала радостная музыка встречающего их мира.

В машине Джин обернуляс и увидел Делию, сидящую на заднем сиденье. Её лицо светилось улыбкой, и радость блеснула в ее глазах, когда она увидела своего отца. Без лишних слов она бросилась в объятия Джина, обнимая его крепко. Ее сердце билось сильно, и слезы радости текли по ее щекам.

— Папа, я так рада, что ты вернулся живым и здоровым! — воскликнула она, ее голос звучал полным чувств и эмоций.

Джин обнял ее еще крепче, чувствуя тепло ее объятий и слыша звук ее сердца, бьющегося рядом с его.

— Я тоже рад видеть тебя, дочь, — сказал он мягко, его голос был полон любви и облегчения. — Мы справились с этим вместе.

Их объятие продолжалось, наполняя салон машины теплом и светом. В этот момент они были вместе, сильные и непоколебимые, готовые к чему угодно, что принесет им будущее. В это время Таксист нажал на стартер, и мотор машины рычал, призывая к движению. Мягкий жужжание двигателя наполнило салон, а машина плавно тронулась, ведя своих пассажиров по дороге. Джин Йорк смотрел вперед с улыбкой на лице, чувствуя облегчение после напряженных событий в церкви.

Внезапно его взгляд упал на зеркало заднего вида, и он заметил, как огонь вспыхнул на земле рядом с церковью. Сердце его замерло на мгновение, но затем на его губах появилась улыбка. Таксист не замедлил включиться в разворот, чтобы они могли лучше увидеть происходящее.

Огонь, начавшийся с окурка, разгорался все ярче и ярче, а затем пламя обхватило бензин, который был рассыпан вокруг церкви. Джин смотрел, как огонь превращал тьму в яркий свет, сжигая зловредные силы, что скрывались внутри.

В его сердце звучало чувство тепла и радости. Он видел в этом не просто случайный пожар, а восторжествование семейных узов, связывающих их вместе. Ничто не могло нарушить их связь, и теперь, когда они шли вперед, они делали это еще более сильными и решительными. Джин взглянул на свою дочь, сидевшую рядом с ним в машине, и не мог не улыбнуться.

— Ну что, Делия, показали мы кузькину мать, да? — сказал он весело, его голос звучал полным довольства и юмора.

Делия улыбнулась в ответ, ее глаза сияли радостью.

— Да, папа, — ответила она с уверенностью, — так им и надо, этим нехорошим дядям!

Их смех наполнил салон машины, и они продолжили движение вперед, покидая за собой церковь и все события, что произошли там. Вскоре таксист остановил машину перед дешевой гостиницей, выделенной консульством США для Джина и его дочери. Дверь машины распахнулась, и Джин с Делией вышли на тротуар. Они огляделись вокруг — перед ними было скромное здание, которое теперь стало их временным пристанищем в Риме.

Таксист помог им выгрузить багаж из багажника, а затем с улыбкой пожелал им хорошего времени в Риме. Джин и Делия благодарно пожали ему руку, выражая свою признательность за помощь, после чего вошли в гостиницу. Регистратор встретил их с улыбкой, и вскоре им были выданы ключи от номера. Джин и Делия поднялись по лестнице, ощущая усталость после долгого дня, но также и чувствуя облегчение от мысли о том, что они теперь в безопасности и смогут провести ночь в уюте и покое.

Пока они шли по коридору к своему номеру, Джин обнял свою дочь, чувствуя гордость и любовь к ней. Они были вместе, и это было главное. Спустя некоторое время они вернутся домой, в Нью-Йорк, но сейчас им предстояло провести спокойную ночь в Риме, перед тем как начать новую главу своей жизни. Делия, глядя на своего отца, улыбнулась с радостью и восхищением.

— Папа, ты сегодня был как Ёжик Соник — такой же храбрый и решительный! — сказала она с ярким блеском в глазах.

Джин улыбнулся в ответ на ее слова, чувствуя гордость и радость от того, что его дочь видела в нем героя.

— Спасибо, Делия, — ответил он, его голос звучал тепло и искренне. — Но без твоей поддержки и уверенности я бы не смог справиться.

Они продолжили идти по коридору, чувствуя себя связанными семейными узами, крепкими и неуязвимыми. Смех Делии наполнил воздух, и Джин почувствовал, как сердце наполняется радостью. В этот момент он знал, что независимо от того, что будет происходить впереди, они смогут преодолеть любые трудности вместе, как настоящая семья.