Однажды в Кеттердаме (гет)

Бесшумно забравшись в знакомое чердачное окно Клепки, Инеж застала Каза за столом, как всегда, уткнувшимся в документы.

— Привет, Инеж, — произнес он, даже не поднимая головы. — Какие новости?

Инеж позабавленно покачала головой и спрыгнула на пол. Ее всегда поражала его способность чувствовать ее присутствие.

— Я завтра уезжаю, — сказала она, приближаясь к столу. — Отвезу родителей обратно в Равку.

Каз вскинул голову, и на мгновение в его глазах вспыхнуло обреченное отчаяние, прежде чем их темные глубины снова стали непроницаемыми. Инеж моргнула. Может, показалось?

— Удачного плавания, — ровным тоном произнес он, снова опустив голову к своим цифрам.

Инеж нахмурилась, прикусив губу. Что-то было в нем, что заставило ее пообещать:

— Я вернусь через пару недель.

Каз снова вскинул голову, и теперь на его лице было написано откровенное удивление.

— Вернешься? Но я думал, ты хотела корабль, чтобы уплыть отсюда и забыть этот проклятый город навсегда. Начать новую жизнь.

У Инеж сжалось сердце от мысли, что он сам купил ей корабль, думая, что она…

— Разве ты не хочешь, чтобы я вернулась? — сдавленно спросила она.

— Я много чего хочу, — мрачно ответил Каз. — Но это не значит, что ты должна это делать.

Она хотела возразить, но Каз вскинул руку останавливая ее.

— И если ты думаешь, что обязана мне за корабль и контракт, то нет. Ты ничего мне не должна и можешь отправляться, куда угодно, и устраивать свою жизнь, как хочешь.

Инеж прикусила губу в попытке сдержать подступившие к горлу слезы. Этот невозможный человек вызывал у нее желание одновременно крепко обнять его и побить.

— А если я хочу вернуться? — тихо спросила она.

— Зачем? — недоуменно спросил Каз.

Он действительно не понимал, и это разбивало ей сердце.

— Затем, что я люблю тебя, идиот! — воскликнула она.

Каз замер, уставившись на нее расширившимися глазами. На какое-то время в комнате воцарилось напряженное молчание, которое Инеж прервала нервным смешком:

— Неужели это настолько удивительное открытие?

Каз сглотнул и, по-прежнему не отрывая от нее шокированного взгляда, произнес:

— Да. Да, удивительное. Я чудовище. Как ты можешь меня любить?

Из груди Инеж вырвалось нечто среднее между смешком и рыданием. Ей хотелось сказать, что это неправда, что он не чудовище, что она встречала чудовищ гораздо более страшных. Но понимала, что это не поможет. Он не поверит ей. Вместо этого она осторожно протянула руку и коснулась его щеки кончиками пальцев. Каз вздрогнул и заметным усилием воли заставил себя не отдернуться.

— Возможно, — сказала Инеж. — Но я люблю тебя. Всё, чего я прошу: не отталкивай меня, не прячься за своей броней.

Каз слегка наклонил голову и накрыл ее ладонь своей, прижимая к своей щеке. По его телу пробежала судорога, он стиснул зубы, но некоторое время спустя немного расслабился и даже легонько сжал ее пальцы. Инеж слабо улыбнулась.

— Я сделаю всё, что ты захочешь, — произнес он, глядя прямо ей в глаза. — Дам тебе всё, что ты захочешь.

Инеж снова захотелось разрыдаться. С его стороны подобные слова были равносильны признанию в любви.

— Я вернусь, — твердо повторила она.

— Я буду ждать, — кивнул Каз, и его губы впервые тронула теплая улыбка.