Ataashi (гет)

Первое, что я выяснила, стоило бою грянуть рёвом тварей, это то, что Архидемона поблизости не было. Трое лучников слишком предсказуемым ритмом спускали стрелы, целясь в кого попало, а генлоки с ятаганами и гарлоки с ржавыми мечами даже и не думали уворачиваться. Учитывая дальнейшие приключения Героя Ферелдена, я уверена, что Архидемон выжидает на Глубинных Тропах под Орзаммаром, пока Орда не пополнится новорожденными тварями.

В таком случае наступление его армии пойдёт на два фронта: с юга, где остатки с битвы под Остагаром, и основные силы с запада, чтобы накрыть весь Ферелден. Так что к лесу Бресилиан безопасно удастся подойти только с севера, и не факт, что он уже не будет наводнён порождениями.

Впрочем, сейчас не до этого.

От мысли, что не придётся вновь сражаться на лимитах нервов и сил, будто гора с плеч упала. Боевые навыки у меня базовые на уровне «знаю, что могу, но не уверена». Опыт ведомой Безымянной и недавние сражения показали, что толком атаковать и защищаться без чьей-либо помощи я не то что не умела, а не была даже способна. Поэтому, пока имелась возможность потренироваться на реальных целях, я воспользовалась моментом и изучала противника с приемлемой дистанции.

Надо бы зарисовать порождений, что ли? Может, справлюсь такой терапией с мандражом?..

В первых рядах весьма и весьма приемлемо справлялись Дюран и Алистер. Оба королевских наследника так или иначе умели сражаться, а Ритуал Посвящения оберегал их от заражения скверной. Стэн прикрывал их спины, оттесняя особо настырных порождений, и длина меча, как и габариты кунари, позволяли ему на безопасном расстоянии рубить монстров, не получая ни единого удара. Неожиданно присоединившийся к нам мабари помогал не менее активно, смело вгрызаясь в шеи тварей и отрывая конечности. То, что у пса после лечения цветком внезапно обнаружился иммунитет к скверне, это, конечно, всё-таки что-то необъяснимое.

Или просто плохо изученное?

Нерия и Морриган напряжения боя не ощущали вовсе. Стояли по обе стороны от меня и, целясь, спускали заклинания на порождений, экономя ману. Первыми, естественно, лучников мы и сняли. Двое сгорели с рук девушек, а третьего я заморозила и тут же разбила каменным кулаком. Дальше получалось с попеременным успехом помогать мужчинам, придерживаясь той же тактики. Кого-то из замороженных мною монстров воины разбивали, а горящих отталкивали, позволяя пламени сожрать свою цель на безопасном от мужчин расстоянии.

Откровенно говоря, я опасалась, что вновь недооценила противника, но в этот раз обошлось.

Бой завершился успешно, как и мой эксперимент с проводником энергии Тени через себя. В первый раз, когда гарлока разорвало пополам, я ощутила только небольшой холод и тепло одновременно, что очень походило на сознательное присутствие духа в Тени. Во второй раз чувство напоминало само состояние сна, когда реальность воспринималась со стороны, однако продолжалось оно сущее мгновение. Собственные резервы «заземляли» меня, связывая с этой стороной Завесы.

Голова, правда, теперь гудела, так что повременю с новым экспериментом до ближайшей несерьёзной стычки. У сэрабаза это всё-таки получалось лучше, хоть и реже. Угх.

— Честно? Я ожидал худшего, — смахнув пот со лба, Алистер воткнул меч в землю и опёрся на него, выдыхая. Под ногами у него растёкся в луже чёрной крови гарлок, оставшийся без башки, а на лезвии меча человека застряли чьи-то внутренности. — Видимо Архидемон решил дать нам фору, потому что иначе я не могу объяснить, как мы настолько легко запинали целого вожака, что даже не заметили этого.

— Сэрабаз разорвала его, — отозвался Стэн из тени дерева, где уже бережно протирал Асалу листьями бедного папоротника.

А-а, так это был вожак… Из-за концентрации на ощущениях я даже не заметила, что одно из порождений чем-то отличалось от своих более мелких сородичей.

— Так вот, почему бой протекал так легко! — Тейрин, отыскав взглядом останки поделённого на два вожака, резким движением взмахнул рукой, и кончик его указательного пальца оказался направлен точно на меня. — Теперь я верю, что ты и огра когда-то так же разделала. Раз уж так, то каждый новый бой начинаем с того, что Шайра делает эту свою мощную штуку, чтобы порождения лишились своего командира!

— Не так-то просто Тень через себя пропускать, — Морриган закатила глаза, глядя на Алистера как на идиота. — Дважды Завеса дрогнула, потому как столь сложные плетения сами по себе риска полны. Понимала ты опасность, я надеюсь? — неожиданно обратилась она ко мне, впервые за всё время.

— Ею и руководствовалась, — потерев висок, я принялась лечить перенапряжение нервов, пока голова совсем не разболелась, — нас так и учили в Кун, просто менее эффективно. Если освою более широкие возможности, мне не придётся пользоваться стандартными заклинаниями, как маги Круга.

— Свои собственные ты плести сможешь, — Морриган довольно растянула пухлые губы, и в её медовых глазах наконец-то отразилась та же улыбка, а не вежливый холод. Наш разговор заинтересовал и Нерию, что зацепилась за знакомую тему. Обнимая посох, она подкралась мне под бок, подслушивая совершенно без всякого палева. — Матушка права была, потенциал у тебя есть. Учила она меня… разному. Интересна мне ты, поэтому помочь могу. Разумеется, не задаром.

«Ей нужен гримуар Флемет», — поняла я сразу. Разоблачить старую ведьму, конечно, это святое, однако в ней сидит Митал, и навлечь на себя гнев эльфийской не-богини не хотелось. Да и с драконом сражаться — тоже.

Но ведь всегда можно договориться, да?

Ухмыльнувшись, невольно оскалила клыки, и Морриган почему-то от этой эмоции напряглась, будто боялась, что предложение меня разозлило.

— Сдаётся мне, что сделка будет с подвохом, но от помощи не откажусь. Просто знай, что если вздумаешь обмануть, — я немного склонилась над девушкой, и та сжала пальцы на посохе, когда моя тень полностью скрыла её, — навлечёшь на себя ненужный гнев.

— Честной наша сделка будет, — немного дрогнувшим голосом ответила Морриган, отстранившись на добрый шаг. — Клянусь.

— Принимаю.

Со спины донёсся лай, чем отвлёк нас от тёплой беседы. Тут же заозирались и наблюдающие за странным разговором мужчины, здраво не влезающие в женские разборки. Источником нетипичных звуков был мабари, который нёс в зубах чью-то чёрную руку. Вприпрыжку приблизившись к нам, животное плюнуло добычу под ноги Алистера и теперь с высунутым языком на довольной морде виляло коротким обрубком хвоста, припав грудью к земле и расставив передние лапы.

Учитывая, что вся шерсть зверя была покрыта чёрной кровью, выглядело это мило. Если так вообще можно выразиться по отношению к здоровенной, высотой с гнома, зверюге.

— Привет, малыш! — тут же бросился тискать животину Тейрин, и на его лице отразилась такая гамма восторга и счастья, какую мы у него не видели со времени смерти Дункана. На такое яркое дружелюбие пёс отреагировал соответствующе — принялся вылизывать Алистеру, слава гигиене, руки, видимо понимая, что полная скверны пасть это не очень хорошо. — И я тебя помню, конечно же! Ты искал меня? Правда? Ты ж мой хороший!

— Кажется, вы с ним знакомы, — изобразила непонимание я.

И, вот, совершенно точно не заметила, как Морриган отошла от меня ещё на шаг. Не такая уж я и страшная! Не надо мне тут.

— Ещё до битвы мы искали лекарственный цветок для этого бедняги в псарнях Воинов Пепла, — Нерия выглянула из-за моей спины, пустившись объяснять ситуацию, потому что Алистер меня полностью игнорировал, снимая накопившийся стресс на зверюге. — Его хозяин погиб, и видимо, он запомнил Алистера, и решил, что теперь его хозяином будет он. Так ми-ило, — протянула она, прижимая ладошки к щекам.

— Умная зверюга, — с уважением кивнул Дюран, и из тени ему поддакнул молчаливо Стэн.

— Это называется запечатлением. — Тейрин теперь даже выглядел более живым, и появление столь потрясающего животного, почти священного для Ферелдена из-за легенд о «Мабари Андрасте», словно заполнило пустоту у него в душе. — Быть выбранным мабари это большая честь.

Алистер поднял на нас блестящие, широко распахнутые от радости глаза, и та печаль по Дункану в их глубине чуть растворилась, затмлённая обретением частички чего-то светлого.

«В любом уголке Ферелдена хозяина мабари тотчас признают достойным человеком». Алистер хотел казаться хуже, чем он есть, не любил вести за собой, предпочитая быть ведомым, имел кучу комплексов и детских обид, и это даже могло быть правдой.

Но ведь и необработанный алмаз выглядел не лучше кусочка угля.

Наш недружный отряд желал просто где-нибудь остановиться, поесть и закупиться в поход, но прибытие в Лотеринг вновь отложилось. В этот раз нас ждали не порождения тьмы, а простые люди. Подумать только — разбойники. Обнаглевшие настолько, что опустились до грабежа беженцев, эти, с позволения сказать, индивидуумы встали поперёк каменной, времён Тевинтерской Империи дороги и не пропускали никого к лестнице в поселение, пока не заплатят серебром.

Они правда уверены, что мабари размером с гнома и шесть человек, трое из которых мужчины в броне и при оружии, а ещё трое — маги, это хорошая цель для грабежа?

Я бы подождала, пока на них отыграется естественный отбор, да времени как раз и не было.

— Босс, может, ну их? — промямлил один из «шестёрок» из-за спины главаря, что, честно говоря, было здравой мыслью. — Какие-то они опасные.

— Как же мы можем их пропустить, если мы собираем дань? — отмахнулся важно выглядящий человек в средней броне с нелепой «юбкой» поверх лосин, намекая на свои совершенно законные действия совершенно же бесстыдным образом. — Господа, — торжественно обратился он к нам, — дальше вам придётся заплатить за проход. Времена тяжёлые, и мы собираем налоги с беженцев на благо нашей армии!

— Мы Серые Стражи, а не беженцы, — не менее гордо ответил Алистер и, к его чести, он оказался выше разбойника и шире по габаритам. — А ты — всего лишь грабитель. Я вас уже навидался в своё время, — сморщился он, а затем совершенно ненавязчиво положил руку на рукоять меча. — Лучше тебе нас пропустить и свалить отсюда со своей шайкой.

— А не то что? — гадко ухмыльнулся «босс», и подпевалы за его спиной агрессивно набычились. — За головы Серых, говорят, тейрн Логейн платит большие деньги, да и нас больше.

— У нас есть кунари, — хмыкнул не менее нагло Тейрин.

Только сейчас главарь заметил меня и мои рога, от чего поначалу сбледнул с лица. Однако потом его взгляд упал на мою, кхм, блузку, и человек тут же вернул себе самообладание.

— Женщина? — главарь захохотал, и Алистер, оскорбившись за нас двоих, нахмурился. — Ты натравишь на нас рогатую бабу?! Ха!

— Рогатую бабу мага, — нехорошо оскалилась я и демонстративно создала каменный кулак, распахнувший когтистые пальцы для захвата.

От неожиданности главарь замер, с испугом глядя на заклинание над его головой, да настолько растерялся, что даже не отдал приказ безмолвно недоумевающим «шестёркам».

— Или пропускаете нас и уходите, или становитесь отбивными для нашего мабари, — не менее кровожадно отозвался Алистер. — Считаю до трёх. Раз.

Пёс, что в процессе жарких споров обзавёлся громким именем Драго, зарычал на людей, обнажив частокол клыков, и только его весело мотыляющийся хвостик позволял понять, что умная зверюга нам подыгрывает.

— Два.

Невинно приготовили свои посохи дамы, мужчины звякнули оружием, а каменный кулак над головой с хрустом размял «косточки».

— Ладно, ладно!

К счастью, местные люди всё же умели думать головой, а не были запрограммированы на то, чтобы отдать с их битвы опыт, поэтому бандиты благоразумно сдались. Собрав пожитки, они двинулись в другую от деревни сторону, не рискуя заходить на повреждённый временем тракт со стороны Лотеринга. Жертвы грабежа могли их запомнить и сдать храмовникам. Впрочем, сундук с награбленным они оставили, не испытывая наше терпение.

Вот только Алистер решил не отдавать деньги местной церкви, как поступил бы любой Герой, а оставил себе. Потому как даже отсюда мы прекрасно видели, насколько переполнена деревня, и максимум двадцать золотых, которых на первый взгляд имелось в сундуке, просто не хватило бы, чтобы накормить все эти несколько сотен человек.

Палатки с беженцами рассы́пались вдоль грунтовки, тянущейся через весь Лотеринг, до самых ворот. Слышался плач, громкие споры, где-то даже кто-то дрался, судя по крикам. С припасами ещё справлялись торговцы, однако, насколько я помнила, они задрали цены до небес.

Именно поэтому Тейрину казалось разумным позаботиться об отряде, а не о тех, кто имел шансы даже не дожить до завтрашнего дня.

— Фух, я уж думал, что опять драться придётся, — Тейрин, ведя нас мимо палаток, осматривал площадь за воротами, щурясь на бликующее золотое «солнце» на шпиле церкви.

— А что? Было бы неплохо, — хмыкнул Дюран, довольно взвешивая на плече трофейный топор вожака порождений. — Я только разогрелся!

— Удивлена я, что острый твой язык к обратному результату не привёл, — не повременила подколоть Алистера Морриган.

— Не могла бы ты заползти в какие-нибудь кусты и там издохнуть? — Я невольно распахнула глаза, заслышав до боли знакомую по игре фразу, от чего несколько секунд молча слушала пикировку сладкой парочки. — Это было бы просто здорово, спасибо.

— Кто же в случае таком тебе на нервы будет действовать?

— У Шайры просто прекрасно получалось, жаль, ты не слышала. Так что без тебя я бы точно не помер бы от скуки.

— Я тебе ещё «большую леди» не припоминала? — вовремя влезла я в разговор, и Алистер изобразил на лице выражение, кое возникает, когда лижешь самый кислый лимон.

— Ты только что это сделала.

Мы с Морриган пересеклись взглядами, и магичка, видимо решив, что я действительно не такая уж и страшная, весело улыбнулась.

И наконец-то стала похожа не на высокомерную ведьму с болот, а на молодую девушку своего возраста, которой ей и положено быть.

— О не-ет, — заметил наши переглядывания Алистер и взвыл от возможной перспективы, картинно приложив руку ко лбу, — не хватало ещё, чтобы вы подружились!

— На зло тебе подружимся, дабы ты не расслаблялся.

— Какие человеческие мужчины чувствительные.

— Вас двоих на меня одного слишком много, — вздохнул Алистер.

Общую волну веселья подхватили и остальные, и к нашей лёгкой перепалке остался равнодушным разве что Стэн. Кунари только слушал и делал какие-то свои выводы, наблюдая за нами, однако в скупом наборе эмоций я не заметила неприязни.

В лиловых глазах, блестящих в закатных лучах уходящего дня, я видела лишь любопытство.