Безмолвная исповедь (гет)

Улизнуть от Джастина и его подручных оказалось куда как непросто, после долгих скандалов, гремевших в и без того постоянно катившемся к полному краху доме, жизнь в котором уже давно и прочно превратилась в соревнование — кто кого переврет и кто кого перекричит. И все же мне это удалось, как и прихватить пару тысяч из кошелька бывшего друга — я порядком сомневалась, что после моей выходки Шон бы оставался таковым, и пришлось мотаться по Лондону несколько суток — оставаться где-то надолго я не решалась, слишком четко осознавая, что техника играла сейчас опасную для меня роль, могла меня выдать, и что Линдсы просто так свое поющее лицо не отпустят... Но и иного способа связаться с тем, чьего прилета я впервые в жизни как никогда страстно ждала, не было, и только сейчас, собираясь покинуть съемную квартиру, приютившую мои немногочисленные пожитки на пару суток, я покосилась на большую часть своего багажа.... Он и так уже здесь, Шону как-нибудь весточку передам, если понадобится, и едва ли мне когда-то впредь мог пригодиться мобильник или ноутбук...

— Это я оставлю здесь, пожалуй, — прокомментировала я, всеми силами удерживаясь от накатывавшего волнами удушливого страха и стараясь не думать о том, на что я подписалась, вообще решившись обратиться к тем, кого еще пару недель назад видела в самых страшных кошмарах по ночам. Вот только с учетом того, что у моего окружения все было схвачено куда как круче, чем у меня, иного варианта не придумалось. А они даже отозвались, хотя и так без труда бы добрались до меня, особенно теперь, когда я, доведенная до грани отчаяния и усталости, плюнула уже на все. И что со мной будет, волновало все меньше.

Я еще на съемках клипа, когда мы долго и горячо спорили, стоит ли мне сниматься там без грима и парика, знала, что добром это не закончится. Когда в сеть утек ролик со звукозаписи, какой-то коротенькой незамысловатой песенки о духах и призраках, для шоу, где я была в привычном облике, страх стал сильнее, а вскоре нашел и свое подтверждение... И оставалось даже пожалеть, что меня не прибили еще прямо там, в Вольтерре, или даже до... Впрочем, раз не прибили, замечал на это внутренний голос, с чего же я взяла, что собирались сделать именно это? Стали бы они так медлить и играть со мной, будь их целью просто мной отужинать? Да и этот, Деметрий, ведь говорит, что я не то, чтобы умру, скорее, видимо, стану такой же. Не предел моих мечтаний, конечно, но не самое плохое, что могло бы случиться в моей жизни. Это ведь как продажа души, наверное, правда, в моем случае не за деньги. Но разве оно того не стоит? И разве у меня теперь есть выбор?

— Разумное решение, — вампир, молча наблюдавший за моими сборами, кивнул в знак согласия. — Он тебе вряд ли впредь потребуется... Да и все остальное, пожалуй, тоже, все предоставим.

— А на время поисков ты мне что делать прикажешь? — хмыкнула я, почти радуясь, что после трех безумных дней пряток и одиночества снова была не одна. Конечно, Вольтури был не лучшей компанией, но выбирать не приходилось, да и отчего-то стало куда спокойнее от его присутствия рядом. Я ведь живой нужна, скорее всего, сейчас, и вряд ли он допустит, чтобы со мной что-то не то случилось... И как только мы найдем способ помочь матери, мне придется ехать с ним, зная заранее, что оттуда я уже не выберусь прежней, если вообще выберусь. — Мне нужно спать, есть там, ну, менять одежду и... все такое. Я-то человек.

— Могу легко исправить это досадное недоразумение, — оскалился парень. — Но Владыка Аро желает сделать это лично, и мне бы не хотелось нарушать его волю. Собирайся, только не усердствуй, не надолго.

— Владыка Аро. Ага, то есть он у вас на самом деле главный... — даже просто звук чужого голоса придавал сил торопливо перебирать вещи, набирая кое-что в спортивный рюкзак. По крайней мере, я была не одна, и, по крайней мере, все не выглядело так, словно этот тип, вновь сверкающий красными глазками — линзы менять, видимо, ему было лень, собирался бы сожрать меня незамедлительно. Я до последнего отгоняла самую мысль о том, что эти итальянцы вампиры-таки, но тут уж отгонять ее получалось совсем плохо, фактически, он мне сам рассказал, что он за существо.

— Можно и так сказать, — кивнул парень. Хотя я и подозревала, что понятие возраста в его случае было штукой весьма относительной...

— А зачем я вам? Вряд ли вы так возитесь с едой...

— Владыка обладает способностью... Ну, чтобы тебе было понятнее, он чувствует потенциал в тех, в ком он есть. Некоторые вампиры, не все, — вот и слово прозвучало из его уст, Ребекка, вот и пытайся после этого не верить из последних сил во всякую нечисть. Для полной красоты осталось еще узнать, что существуют оборотни, ведьмы, и кто там еще фигурирует в легендах. Вот только то ли нервы и без того были слишком расшатаны и я слишком устала от последних пяти лет своей жизни, то ли эта вечная гонка непонятно за чем выпила из меня эмоциональное зерно, но сил удивляться или даже бояться почти не было. Скорее это походило на какое-то далекое, отстраненное принятие данного факта. — Обладают определенными способностями, — я, упаковав наконец кое-какую одежду, сдавленно кивнула. Они еще и различаются, забавно. — И Владыка стремится привлекать к нашему клану, семье, редкие, ценные и любопытные с его точки зрения таланты.

— Как я понимаю, у тебя талант ищейки, — хмыкнула я.

— Именно. Господин, касаясь кого-то, видит все мысли, что у него когда-то были... Алек, ты его знаешь под именем Марко... Может отключать любые чувства — слух, зрение и в таком роде, на довольно приличное расстояние, в том числе на большие группы. Например, таланты бывают такими.

— А я?

— Понятия не имею, — хмыкнул вампир. — Есть мнение, что можешь как-то управлять эмоциями других. Хотя обладатель подобного дара есть в другой семье, мы называем их кланами. В США. Может быть, как-то связано с головой, с памятью, я не знаю. — Я вновь кивнула, почти не слушая его слова, и застегнула молнию. Всего и вещей на половину рюкзака, после целой долгой жизни, набралось, и то, что на мне самой.

— Ну вряд ли эмоциями, я своими-то хреново управляю, — буркнула я, нерешительно коснувшись грубой материи рукава его плаща-пальто. Что-то он там говорил мне про цвет глаз, что если изменится, стоит бояться, отстранено подумалось на мгновение. Хотя сожрет и сожрет, мне-то что. Не хуже того, что меня ждало, и не лучше. — Ты их по запаху искать будешь?

— Не совсем. Запах, то, что поможет проникнуть в сознание, чем больше я знаю об объекте, тем быстрее работаю, — ослепительно улыбнулся мужчина. Сейчас, в строгой одежде, даже причесанный немного, он куда меньше походил на маньяка, чем в наши прежние встречи. Да и общаться с ним стало как-то... уютнее, что ли... Даже успокаивало. — А уж если я кого-то видел, так и вообще дела упрощаются. — Уже в дороге заметил Деметрий, словно уловив мою попытку разговорами держать себя в руках. — Знаешь, как часто меня пытаются обмануть? Что только не придумывали, и резкую смену решений, и попытку одурманить себя, чтобы сознание помутилось... Впрочем, чем жертва изобретательнее, тем охота становится интереснее, — оскалился он. — Просто найти это скучновато...

— Да ты фанатик своего дела, — усмехнулась я, с немалым трудом поспевая за юрким спутником. Вот ведь скорость ходьбы, ужас какой-то. — А кого ты обычно ищешь?

— Мы своего рода творцы и блюстители закона в среде подобных нам. Как я уже говорил, в определенных кругах нас боятся и терпеть не могут. Особенно те, кто уже имел счастье с нами повстречаться, но остался жив. А кто-то, напротив, уважает.

— У вас еще и законы есть, круто. Это в смысле, кого можно жрать, а кого нет?

— Это в смысле кого можно обращать, а кого не стоит, — передразнил мою интонацию Деметрий, — сохранение нашего существования в секрете, стараемся отслеживать появляющихся новых представителей народа... Тебе лекцию прочитать?

— По ходу разберусь, — буркнула я. — То есть вы нечто вроде полиции и суда в мире вам подобных, это я поняла. А ты там вроде...

— Назовешь меня ищейкой, я тебя здесь оставлю, — предупредительно вскинул руку парень. — Садись давай, и просвещай меня, куда ехать-то. Я ищу живые существа, а не адреса...

* * *

До моего бывшего дома мы добрались без приключений, разве что я умудрилась по дороге достать-таки спутника расспросами о том, как попадают в их "клан", как вообще становятся такими существами, как все-таки устроен процесс поиска им кого-то, впрочем, схему последнего я так и не поняла, и ограничилась туманным "проникаю в сознание жертвы". Достать я умудрилась Деметрия настолько, что дотоле поражавший своим хладнокровием мужчина, оскалив зубы, красочно описал, как именно будет меня есть, если я не заткнусь и не позволю ему сосредоточиться на деле, когда мы приедем. В то, что есть он станет не только кровь, мне не верилось, но я сочла за лучшее умолкнуть, тем паче что мы как раз свернули на нужную улочку. Ни полицейских, ни каких-то других машин около дома не было, не опечатан, да и едва ли жилище семьи Грин можно было назвать на вид покинутым. Казалось, мама просто уехала на несколько дней... И Бобо почему-то на наше появление никак не отреагировал, даже не показался, и я ощутила спиной пристальный серьезный взгляд.

— Ребекка, а ты уверена, что она с твоим мужем? На то, чтобы ее насильно кто-то увез, вообще не похоже, вынужден заметить...

— Ну, может, не из дома... Не пойму только, где собака, он, по идее, должен бы показаться... Он же голодный страшно.

— А здесь нет никакой собаки, — откликнулся вампир за моей спиной.

— С чего ты взял? А, ну да, точно, у вас же обостренное чутье. Ладно, осматривайся, можешь делать, что хочешь, я тут тоже кое-что пока поищу, — махнула я рукой и пожалела о том, что приехали мы еще засветло — за оградой подпрыгивала соседка, спортивного телосложения и духа бабуля, миссис Паркинсон. Та самая женщина, которая еще в моем детстве угощала меня кексами и тортами, и каждый месяц приносила охапку свежих сезонных цветов.

— Лиззи? — стоило мне обернуться, заулыбалась она. — Ой, Лиз, деточка, а я уже задумалась, кто это прибыл. Риты уже, почитай, пять дней как нет. Уехала в Лондон, дескать, на пару дней, да и пропала. Бобо-то у меня, она приглядеть просила... — вот и ответ, почему здесь такой порядок, ни следа того, чтобы хоть кто-то орудовал в поисках моей матери, и куда делся пес. — Рита у вас? Когда вернется?

— Да, у нас, — мило улыбнулась я, молясь, чтобы она поскорее отсюда ушла — Деметрий для людей на мое непритязательное мнение был не самой лучшей компанией. — Она... скоро вернется, немного погостит. Бобо вам не мешает? Хорошо себя ведет?

— Да он славный, только что приболел немного, и по Рите тоскует. Ест мало, — всплеснула руками старушка, вытягивая шею. — А это ты с кем? Из твоей группы, что ли?

— Да, новый... эм... новый гитарист, — кивнула я, тихонько радуясь, что Деметрию, что-то внимательно изучавшему глазами и словно прислушивавшемуся к чему-то не приходило в голову обернуться. Нет, он надел все-таки линзы перед выходом, но там и без цвета глаз хватало, чего испугаться милой бабуле. — Миссис Грин просила нас кое-что взять, и проверить дом. — Убедить миссис Паркинсон, что все в порядке, удалось ценой долгих вкрадчивых увещеваний, за которые я успела отыскать запасной ключ в одной из маминых клумб и пропустить спутника в дом. Наконец, громогласно сетуя, какая нынче молодежь, не здоровается даже с приличными пожилыми леди, в адрес итальянца, незванная гостья удалилась. Из ее речей выяснилось, что уехала в Лондон мама своим ходом, привела к соседке Бобо, попросила присмотреть с недельку, мол, чтобы миссис Паркинсон к нам каждый день не ходить (что было весьма странно, для старушки это бы большого труда не представляло). И вот где-то там, после отъезда, судя по всему, миссис Грин и исчезла... Еще большей странностью было то, что я звонила-таки матери за пару дней до ее пропажи, и она ничего мне не говорила о планах поехать в столицу...

Впрочем, мой спутник был полностью поглощен изучением то ли дома, то ли попыткой понять устройство маминой головы, чтобы как-то поймать волну ее сознания, и я, пару минут понаблюдав за крайне серьезным лицом Деметрия, словно о моем существовании напрочь забывшего, нырнула наверх, в свою бывшую комнату — именно там в редкие визиты домой я и прятала большую часть попадавших в мои руки денег. Небогато, но все-таки это было кое-что, спрятано это было, даже от матери, на черный день, и черный день настал. Две сотни тысяч, в евро, после четырех лет, в которые я только делала вид, что живу в промежутках между бесконечными курсами, уроками и концертами. Неожиданно свалившаяся после побега от Линдсов свобода повергла меня в легкий ступор и растерянность... Жить с таким количеством свободного времени я уже разучилась, и как-то машинально делала все крайне торопливо — перебирала книги, документы, старые постеры и тетрадки с набросками стихов — тогда еще я всего лишь баловалась этим делом, и не представляла, что в один прекрасный день мои и не только мои тесты будут положены на музыку, и я же буду их петь... Альбом со школьными фотографиями, на которых я еще умела искренне улыбаться и смеяться, свадебное фото — за каких-то две недели до того, как я впервые увидела истинное лицо мистера Пола Холмса... Еще часть моих накоплений, кое-какие документы, о поддельных предстояло еще подумать, Лиз Линдс оставаться я больше не могла...

За минувшие дни я выпила немерено много чашек кофе, с полдесятка раз пила энергетики, и от одной мысли о них меня начинало тошнить, вот только измотанный мозг все-таки, как я и опасалась, такого ритма не выдержал, и, тщательно упаковав самое ценное из своего багажа, я, присев на кровать, чтобы собраться с мыслями и спуститься вниз, сама не заметила, как провалилась в сон, к счастью, без особых сновидений...

* * *

Деметрий* * *

Мимо дома мистера Пола Холмса мы проехали, когда направлялись к родному жилищу Ребекки, и девушка успела мне его показать. К счастью, ибо, решив для начала, прежде чем пытаться осмыслить странности, которые открывал передо мной отголосок сознания Риты Грин, побывать поближе к жилищу и парня заодно, я обнаружил крепко спавшую в обнимку с рюкзаком, в сомнительного удобства позе Ребекку. Решив, что разбудить ее я успею и потом, и пободрее будет, я и пробрался к красивому, двухэтажному дому с металлической решеткой высокой ограды, изящной. Свежая краска стен, крытая терраса, ухоженный дворик. На то, чтобы тут жил человек, описанный Холмс как полная сволочь, похоже не было, но следы его проделок я видел сам. Вернее, один след, а еще какую-то странную эмоциональную сферу у его бывшей жены — то граничившую с почти гротескно выраженными эмоциями, то, напротив, последние словно вообще отключались, и взгляд становился подозрительно-равнодушным... Ни в доме, ни вокруг него никого не наблюдалось, пробираться в охраняемые сигнализациями и даже вполне себе людьми жилища мы умели давно, не поднимая лишнего шума, да и осматриваться долго не пришлось. Так и есть, слегка самовлюбленный тип, фотографии которого украшали все кругом, не бедный, и, судя по всему, весьма деловой и практичный. Фотографии отображали мужчину раза в два старше моей спутницы, вопреки ожидаемому парню лет тридцати-тридцати пяти. Такой тип людей, бизнесменов, твердо мнивших, что все покупается, все продается, и им все по карману, мне попадался далеко не впервые, и сам по себе Пол Холмс интересным объектом для розыска не был. Прямолинейное, как топор, сознание, уже по одной тени понятно...

А вот кое-что другое было интересным, странным и неожиданным, и посещение дома Пола действительно сделало это наблюдение красочнее и яснее. Рита Грин, вполне себе в сознании, так же вполне добровольно летела сейчас во Францию вместе с пресловутым мистером Холмсом. Добровольно, и, более того, пункт назначения в ее сознании виден был как нельзя более четко... Да и до этого они, вполне вероятно, какое-то время находились вместе. И в том, что миссис Грин к этому кто-то принуждал, были огромные сомнения.

И тем более жутко выглядела отчаянная решимость добровольно шедшей в наши руки Ребекки, которая пребывала в уверенности, что миссис Грин оказалась в руках мистера Холмса насильно. Тем более неприятно, с точки зрения справедливости, выглядел этот шаг девушки, что он имел все риски оказаться неоправданным. И, растормошив сонную, растрепанную девчонку, помнить о том, что я не один и она так легко, как ребята, за мной не поспеет, было делом не из самых легких, я, дождавшись, пока в карих глазах появится осмысленное выражение, бесцеремонно сел рядом, осторожно похлопав спутницу по оголенной коротким рукавом футболки руке.

— Они летят во Францию, если ты хочешь отправиться за ними побыстрее, советую поторопиться. Я, разумеется, могу сделать это куда скорее, если буду один.

— Нет. Раз уж я доживаю свои последние дни в нормальном понимании, и раз уж ты подписался мне помогать, — огрызнулась девчонка, поднимаясь. — То я отправлюсь с тобой, ясно? Хочу быть уверена, что ты...

— Ну да, других источников еды я не найду, мы же на необитаемый остров летим, — хмыкнул я. — Там даже зверей не будет. И людей подавно.

— Да нет, что ты на самом деле ее нашел и что она на самом деле в безопасности, — девушка уперла руки в бока и нахмурилась.

— Кстати, насчет безопасности... — я сомневался в том, что говорить ей о моих наблюдениях имело смысл. Но, если я не ошибался, и Грин была не только в сознании, но ее и не принуждали особо отправляться во Францию, Холмс бы это на месте и сама увидела. — Я же говорил, что проникаю в сознание того, кого ищу? Так вот, твоя мать в сознании...

— Так это же здорово, — улыбка, появившаяся на губах девушки, была уже не вымученной, а вполне искренней.

— Но... по-моему, — вкрадчиво добавил я. — Опасность ей не угрожает...

— Я попросила тебя ее найти и помочь мне лично ее увидеть и убедиться, — в мелодичном голосе скользнули почти стальные нотки. — Так? Вот я и хочу лично это увидеть. Дай мне пятнадцать минут, соберусь.

— Да я и потом смогу установить, где они находятся, — кивнул я, проводив взглядом нырнувшую в ванную девушку. — Хочешь увидеть, увидишь. Только не ручаюсь, что тебя это порадует, — тихо, уже неслышно для нее, добавилось к моим словам. — Но, как там у смертных? Клиент всегда прав...