Небесная презумпция (джен)

— Да, конечно, — ответила Марта.

— Артур, Алиса, можете выйти из комнаты?

— Неужели какая-то серьёзная тема для разговора? — спросил Артур, пока в это время Алиса лишь в тихом согласии тащила его из комнаты за руку.

— Да, видимо он хочет поговорить о чем-то, что обычно в широком кругу не обсуждают, — бубнила Заруцкая, чуть ли не скалясь от внезапного раздражения.

В комнате остались Марта и Николай. На несколько секунд образовалось молчание, нарушаемое тяжёлыми движениями маятника часов.

— Марта, я, конечно, не хочу показаться довольно странным или тем более юродивым человеком, но… — мужчина, подбирая слова, забегал глазами, а затем вздохнул. — Так. Начну с простого. Как Вы себя чувствуете? Именно сейчас.

— Чуть кружится голова, до этого в глазах рябило, — пролепетала Марта, стараясь держаться прямо.

— Хорошо. А что Вы ощущали до момента, пока не провалились в сон? — Заруцкий задал ещё один вопрос, стараясь узнать как можно больше информации. Цоканье ходиков давило на болевшую голову.

Тик-так.

Владимирова тут же решила напрячь свой плывущий разум, нахмурилась, опустив взгляд. Каждое мгновение в голове, до которого она желала тут же дотронуться и объяснить, не поддавалось ей, убегало куда-то вдаль в диком хохоте, полном скрытой издевки и потери.

— Я не могу вспомнить. Но ощущение, что меня будто чем-то по голове ударили. А хотя нет… — девушка вытянула губы в полоску — Нет… Совсем не похоже.

Николай, кивнув, стал ждать более цельного ответа. Но картина в голове Марты не становилась ясней.

Тик-так.

— Когда я ушёл вместе с Анной и Артуром, что Вы делали? Постарайтесь вспомнить.

Смятенно вздохнув и помотав головой, будто уже чувствуя подступающее к телу неизбежное отчаяние, Марта подняла глаза и заострила взгляд на какой-то вещи, которую теперь держал перед ней Заруцкий. Звук часов стал тише.

—… Что это?

В руках мужчины была открытка, на одной из сторон которой была изображена центральная улица Северной столицы.

— Это Ваше, не помните?

Мужчина протянул знакомой открытку.

— Взгляните, пожалуйста.

Кивнув, Марта с неожиданной аккуратностью повертела ей данную картонку.

— Марте от… Ах! Я вспомнила! — распахнув в удивлении глаза, Владимирова уставилась на поздравление, написанное настолько аккуратным почерком, что девушке невольно захотелось восхищаться и даже расцеловать руки отправителя в благодарность… Пока она не вспомнила, кем он был. От такого на лице её снова заиграл невольный румянец, чего заметил Николай, но не подал виду, чтобы не ставить девушку в неловкое положение. — Да, вспомнила…

— О, так скажите, что Вы помните. Мне важно знать, что произошло.

Потупив взгляд, Марта принялась рассказывать все, что вернулось в её память. Она старалась подбирать менее эмоционально-окрашенные слова, чтобы случайно не ввести Заруцкого в невольную панику. Но лицо его все оставалось таким спокойно-твёрдым, в некоторых местах угловатым, в некоторым более мягким.

— Я понял, — мужчина на секунду перевёл взгляд на окно, выглядывавшее на заснеженный двор. — Я бы хотел задать Вам несколько вопросов, но боюсь, что окажусь в чем-то неправым. Извините меня заранее.

— Ничего, задавайте. Раз уж мы начали говорить — надо доводить до конца.

— Вам не показалось, что Вам поплохело из-за того, что Вы попали под влияние ангела? То есть случайный человек, которого вы видели… Совсем не так прост.

Марта, похлопав глазами, потерла свой подбородок.

— А почему Вы так считаете?

— Обычно люди, попавшие под влияние ангела, — начал говорить мужчина,— через определённое время ощущают нереальность данного мира, как минимум. Не стоит путать с жаром и лихорадкой — обычно человек ощущает, что его душа старается будто отделиться от настоящего тела…

Марта, нервно сглотнув, продолжила слушать разъяснения.

— Человек перед подобным состоянием способен впасть В глубокий сон. Кто-то на несколько часов, кто-то на несколько дней. И не каждый способен выйти из него привычным образом.

— Привычным, это?..

— Проснуться, — оборвал раздумья Николай.

— А… А если он не просыпается? — Марта потупила взгляд.

— Его стараются разбудить любыми методами: но это тоже не всегда работает. Зависит от многого это. Ох, зачем я буду Вам голову этим пичкать, Вы ещё так юны.

— Нет-нет, продолжайте, — поддакивала девушка, уверяя продолжить разъяснения.

— Пока Вам достаточно знать. Эта тема не для широких кругов. Так вот, вы можете описать мне того, кого Вы видели последний раз?

Марта задумалась. Невысокая бледная фигура в темно-коричневом пальто предстала перед её глазами. Та же идеальная фарфоровость, тот же тёмный испуганный взгляд, заполненный скрытыми слезами.

— Он говорил мне о Воле…

Лицо мужчины стало более хмурым. Мягкость стала исчезать.

— Воля?

Марта вздрогнула, почувствав на себе взгляд. Не такой радостный как у Артура и не такой хитро-печальный как у Алисы…

— Да…

— И что он сказал Вам?

— Он показал себя иного…

— Показал? — губы мужчины искривились в изумлении.

На кивок Марты Николай покачал головой, составляя в голове общую картину рассказанного.

— Ну… — замешкавшись, Марта, — …Вы так смотрите на меня, будто уже что-то знаете.

Заруцкий отвел взгляд, хмыкая, закрыл глаза, опустив седоватые брови.

— Частично, сударыня. Частично. И скажу что случай довольно редкий, но имеет место быть.

— А, да?

Кивок.

— Сударыня, знаете… Константину была поручена часть дел, связанных с ангельским вопросом.

Кивок. Теперь со стороны Марты. На её лице читалось смятение.

— И что мне предлагаете? Заявиться к нему, чтобы он стал моим психологом?

— О, нет-нет, — пробурчал мужчина, еле заметно приподняв уголки тонких губ, — Конечно, он, думаю, поговорил бы с Вами. Но на всех таких как Вы его точно не хватит. Для начала напишите ему письмо — он всегда их читает.

— А как к нему обращаться?

Николай на секунду уставился глазами на Марту, затем спокойно выдохнул, видимо, поняв причину вопроса.

— Имя отчество, лучше сразу с «Ваше сиятельство». Писем давно не писали?

— Да. Благодарю за подсказку.

Мужчина, кивнув девушке, ещё раз оглядел её.

— Вам точно легче? Думаю, что лучше Вам ещё час-другой полежать.

— Пожалуй Вы правы. Спасибо за Ваше беспокойство… И простите, если доставляю Вам какие-то неудобства.

— Ничего страшного, сударыня. — он бросил взгляд на Марту, что сейчас все также сидела на кровати, почесывая побаливающий затылок. — Не случилось бы с Вами — случилось бы с другим. Кто знает, может, и со мной.

С этими словами мужчина вышел из комнаты, оставив Марту в обществе поскрипывающей кровати и тикающих часов. Упав на кровать со сдавленным вздохом, Владимирова посмотрела в потолок, затем ленивым взглядом окинула стену с теми же знакомыми витиеватыми обоями. Мысленно надеясь, что сейчас к ней не нагрянут обеспокоенные друзья, Марта встала с кровати и подошла уже к письменному столу, на котором, будто вбитые гвоздями, лежали книги и некоторые письма.

— Интересно, они так всегда на всеобщем обозрении?.. — прошептала девушка, поддаваясь спонтанному желанию, взяв один из конвертов в ладони. Он уже был распечатан и практически пуст на первый взгляд. Увидев тонкую грань листа, глаза Марты загорелись любопытством, и, поглядев по сторонам, будто опасаясь своего разоблачения, девушка достала уж слишком интересовавшую её бумажку.

— А… Открытка? Прошлогодняя. А для кого и от… — лицо девушки снова запылало, когда она нашла ответ на свой недосказанный вопрос. — А почему мне Алиса не передала?.. Ах она, — девушка фыркнула, — Зараза.

Недолго разглядывая написанное, Марта невольно улыбнулась, убрала письмо обратно. Оставив все на прежнем месте, девушка снова прилегла на кровать. И вовремя: Алиса зашла в комнату.

— Не спишь?

— Нет, совсем не хочется.

— Это хорошо, ты слишком много лежала без памяти. Не хочешь все-таки пройтись по городу? У нас в запасе ещё день остался почти. Мы же ночью поздно, помнишь? — кивок. — А то когда ещё мы тут окажемся вместе, кто знает…

— Да, давай. Через минуток пятнадцать. Голова на место хоть встанет.

Снова привычная компания в сборе. Марта, Алиса и Артур шли по заснеженной улице. Снег, поблескивавший в свете зимнего солнца больно слепил глаза (если взгляд на него был слишком долог). Хруст уже стал довольно привычным и даже приятным для ушей. Все те же привычные вывески и окна приветствовали жителей и гостей города, дружелюбно и мило приглашая своим видом в то или иное заведение.

— Марта, ты не представляешь, как я перепугался, когда увидел тебя утром…

— Прям так сильно?

— Ага, сначала Артур тебя пытался разбудить водой, потом пытался постучать по мебели, — начала перечислять Заруцкая с хитрой улыбкой, — далее, поняв, что твой сон крепче сна младенца, стал он бить по посудке чуть ли у не твоего уха — такое обычно срабатывло…

— Но не на тебе, Марта, — Артур хмыкнул, выделив имя особым тоном.

— Ты так дрожал над ней забавно, братец. Я подумала аж, что ты влюбился, — Заруцкая, хмыкнув, подняла брови.

— О, нет-нет! — Артур, замешкавшись от такого заявления в свою сторону, чуть ли не снял фуражку, чтобы прикрыть смущенную улыбку. — Просто ты, Алиса, слишком спокойно относишься ко всему! Ты не можешь предугадать последствия!

В ответ на одно слово Артура прилетало слов пять Алисы. А потом ещё и ещё, пока Марта решила не закрыть свои уши.

— Вы меня поделить что-ли не можете? — пробубнила Владимирова, глядя на брата и сестру, которые друг друга пытались кинуть в сугроб. — Я Вам тут судьей по рукопашным боям не нанималась.

После этого Заруцкие не вступали в распри. (По крайней мере до конца вечера) Маршрут прогулки был их до ужаса спонтанный — за час они обошли одну и ту же улицу, затем повернули в сторону небольшого пустыря, неподалёку от которого находились открытые торговые ряды (которые чаще всего пустели в зябкий холод) и церковь… Та, в которой вчера была служба. Глаза Марты блеснули в странном озарении, когда она вспомнила свою вчерашнюю одиночную прогулку, свою спонтанную встречу с…

— Оу, там кто-то стоит. В таком одиночестве.

— Ага… — Марта кивнула, заостряя взгляд на далекой фигуре. Девушка ощутила, как странный холод пробежал по её спине, когда она поняла, кто это был. — И нам лучше уйти поскорее отсюда.

— Думаете, что это кто-то больной на голову?

— Да. — стиснув зубы, Марта, взяв за плечи Заруцких, потащила их назад.

Свернув с дороги, компания направилась к излюбленной улице, где стояло множество маленьких домов: кирпичных и деревянных, новых и покосившихся от старости. Рядом с некоторыми играли дети, разодетые в шубейки и платки. Были они одеты донельзя тепло по желанию матерей и отцов.

Вскоре, вернувшись домой, Марта прошла в свою комнату, держа в руке толстую фарфоровую кружку, в которой дымился чёрный чай. Поставив её на стол, Марта полезла в выдвижной ящичек.

— Так… Тетрадь, — ловя взглядом спрятанные предметы, девушка решила перечислять их себе под нос. — катушка ниток, почтовые марки… Ого, небольшой альбомчик! — грохот и шуршание, казалось, заполнили угол комнаты.

— Марта!

— Ух, да что же, — хотела Владимирова выругнуться, пока не подняла голову — Артур стоял рядом с ней — А, что такое? — голос девушки сразу стал более спокойным и тихим, будто она не испытывала гнусного раздражения несколько мгновений назад.

— Отец хотел спросить о твоём состоянии.

— Передай, что мне уже лучше.

— Хорошо. А ты чего ищешь здесь? — наклонившись, юноша глянул на знакомую. Его светло-каштановые кудри упали на лицо.

— Да интересно мне стало…

— Чего интересно? Могу помочь.

— Да не-не… — спустя секунду сомнений, Владимирова все же отвела взгляд в сторону, принимая возможное развитие событий. — А хотя давай. Где у вас листы пустые лежат?

— Тебе для чего?

— Буду письмо писать.

— А кому?

— Константину.

— О-о-о, — протянул юноша, — Я могу тебе помочь с этим. А по какому поводу? О том, что произошло с тобой?

— Да.

— А…

— Ты подслушал разговор, да?

Артур, стукнув ногой по ковру, спрятал взгляд в пол.

— Ну и что? Я же волнуюсь.

— Артур, как ты можешь волноваться за того, кого ты видишь и знаешь буквально пару дней? — на лице Марты вырисовалась натянутая улыбка.

— Я вижу, что ты хорошая, поэтому я имею право. Просто ты скрываешь тепло своего сердца, потому что боишься… Отец мой не на шутку испугался — ему уже знакомы подобные случаи. Знаешь, чем они могли обернуться?..

Губы девушки дрогнули от таких слов, с груди вырвался резкий, но спокойный вздох.

— Может быть ты и прав, но не всегда стоит совать нос не в свои дела, — на последнем слова Владимирова хихикнула, как бы подкрепляя свою невозмутимость от сказанного.

— Марта, ты же понимаешь, что если ты передашь это моему брату, то это передаться мне, а потом, возможно, и Алисе? Мы друг от друга ничего не скрываем… — юноша сделал долгую паузу. — Почти. Так что тебе нечего бояться. Не смотри, что я возможно слишком юн в твоих глазах.

Марта, пожав плечами на такое, мотнула головой, принимая то, что её проблемы возможно интересуют какую-то семью в качестве сплетен. Или для кого-то будет все иначе?..

— Хорошо. Покажешь, где листы чистые? А то в этих ящиках ничегошеньки нет!

— Ага. И с этого момента ты войдёшь в список: «Опять пострадавшие, да что же это такое!». Хотя, может брат проникнется к тебе больше — ты же подруга Алисы.

Марта, хмыкнув на такое заявление, встала, сложив руки у груди.

— Показывай давай, Артур.

Достав из самого неприглядного ящика несколько чистых листов, Артур положил их на стол.

— Благодарю.

— Да не за что. Сейчас, кстати, родители чай пить собирались. Не хочешь присоединиться?

Владимирова, уже успевшая загореться идеей письма, отрицательно покачала головой.

— Передай им, что я решила поспать.

— Как хочешь, — фыркнув с хитрой улыбкой на губах, Артур скрылся в дверях.

Наконец оставшись одна в комнате, Владимирова облегченно вздохнула, села за стол.

— Пора собраться с мыслями.

В руку легла перьевая ручка, от которой отдаленно пахло чем-то железным и старым. В голове девушки уже успели появиться мысли по поводу возраста этой вещицы. Может, она возрастом как её отец будет?

Глянув на наконечник ручки, Марта отогнала от себя подобные сомнения.

— Ваше сиятельство… — начала писать Марта, говоря текст себе под нос. — обращаюсь к Вам с печальной проблемой, которую, Вы, вероятно, сами знаете…

Спустя через практически час мучений, додумываний мыслей и слов, письмо было готово.

— Кланюсь и безмерно благодарю, Марта Владимирова… — после этих слов ручка наконец с хлюпом оказалась в родной чернильнице. — Фу-у-ух. — протянула девушка, нахмурившись от резкой головной боли. — Несладко чего-то. Чёртов ангел.

Потянувшись с тихим протяжным зевком, Марта услышала, как что-то постучало в окно. Повернув голову, девушка никого, конечно же, не заметила.

— Синица, видимо, пролетела.

Ещё один стук разрушил предположение Марты.

— Да кто!..

Встав с места, Владимирова подошла к окну, распахнула, потянув ручку. Поток холодного воздуха ворвался в комнату, накрыл морозный дрожью, заползая во все уголки.

— А? Снова никого.

Посмотрев на подоконник, Марта увидела немного влажный листок. Девушка взяла его в руки и прочитала: «Приходите в седьмом часу к той церкви. Мы не договорили. Обещаю не пугать.»

— О, как мило. Марта, как думаешь, что делать? Поверить и пойти, или…

Девушка задумалась. Она не понимала, кому лучше верить: своему сердцу, голове или записке? Сердце уверяло, что ничего страшного не случится: возможно, ангел откажется от придуриваний, донесет то, чего хотел — при первой встрече он был очень осторожен и учтив. Что могло его так поменять?

Разум говорил быть осторожнее, скрытнее — доверять кому попало не следует, но вдруг этим существом движит истинное желание помощи?

«Выброси этот листок, выброси этот…» — Марта посмотрела на часы. 17:35.

— Сейчас или…

Резкий порыв ветра с громким хлопком закрыл окно.

— Сейчас.

Повернув оконную ручку, Марта, захватив письмо и записку, вышла из комнаты. Застегнув пальто, Владимирова покинула дом, никого не предупредив.

Снег под ногами все также хрустел, горизонт заливался яркими цветными пятнами. Солнце, обычно дружелюбно светившее, было скрыто под плотными, уставшими облаками. Народу на улице уже не так было много.

Купола, не поблескивавшие в свете заката, накрылись тёмной туманной вуалью. Свет близ стоявшего фонаря мягко рассеивался на поблескившавем снегу.

— А я думал, что Вы не придёте, — прозвучал голос за спиной.

— Ага. Я решила поверить Вам.

— Разумное решение.

Повернувшись в сторону собеседника, Марта увидела перед собой неизменные беспокойные глаза. Рафаил, легонько улыбаясь, посмотрел в сторону.

— Простите за то, что произошло с Вами. Я не специально, — в голосе, близком к затылку, звучало подобие жалости, желание прощения.

С губ Марты вырвался вздох.

— Но Вы сделали это осознанно. Вы же понимаете, что это могло повлечь меня к смерти?

— Понимаю, — противная жалость дрожала на губах. Вдруг тон переменился, стал более резким и острым. — И удивительно, что Вы проснулись. Значит, дух Ваш силен, как и собственная Воля.

На улице начинался снегопад. Пестро-белая поволока окутывала невидимым руками.

— И что Вы хотели мне донести?

— Точнее, передать.

— А?

Холодные пальцы вложили в руки Марты странный камень.

— Что это?

— Оружие. Против лжеангелов.

— Лже… — Марта подняла взгляд на Рафаила.

Глаза юноши сверкнули зеленоватым блеском.

— Вы все правильно поняли, — он кивнул. — Я думал, что Вы знаете об их существовании.

Девушка похлопала глазами, на её лице появилась странная улыбка. Не найдя, что ответить, Марта слабо покачала головой.

— Так почему Вы считаете, что это мне пригодится?

— Я более чувствителен к окружающему миру. И… Я могу предчувствовать какие-либо события…

Марта, помотав головой от еле уловимой боли, стала слушать объяснения ангела.

— …Вскоре с Вами должно произойти событие. После него Ваша жизнь пойдёт в иное русло, — Рафаил приложил палец к губам, улыбнувшись как-то лукаво. — Ни в коем случае камень не выбрасывайте. Он поможет Вам.

«Из событий у меня экзамены, получение аттестата… А камень против ангелов. Неужели?» — в глазах Марты промелькнула секундная тревога.

— Все гораздо серьёзнее, — Поняли, на что я намекаю?

— Да.

— Вы же понимаете, что в этом случае Вы не способны повлиять на свою судьбу? — на лице Рафаила расползлась очередная спокойная улыбка.

Марта сжала губы, боясь сказать лишнего.

— Воля Отца не выбирает, кого и когда настигнуть… Она может убить ребёнка, старика, и может даже Вас…

Внутри Марты что-то екнуло. Рафаил заметил эти колебания.

— Не беспокойтесь, она может затронуть и меня. Каждый против неё практически бессилен. Поэтому я желаю Вам помочь. Но уточню: чем сильнее лжеангел, тем большее влияние окажет он на Вас, Вашу ауру и оболочку, тем больше будет расход этого оружия. Так что не удивляйтесь, если оно распадется на осколки прямо в Вашей ладони. Будьте осторожны в его использовании.

Марта положила камень в карман пальто.

— Разве Создатель может быть зол на тех, кто ему прислуживает? — спросила Марта, указав на ангельское происхождение Рафаила. Ей не требовалось дополнительных выяснений, чтобы понять, кем он был. Признаки сложились воедино.

— Может. Ещё как может. Поэтому я против него.

Повернувшись в противоположную сторону, Рафаил пошёл в белый туман, успевший накрыть все вокруг, кроме отчаянно поблескивавшего купола.

— И Вы тоже против, Александра Державина? — прозвучал отдаленно его голос.

Девушка обмерла в растерянности.

— Я… Откуда Вам известно это имя?!

— Твое имя! Спрятавшись под маской, ты не убежишь от своей судьбы!

Бросив взгляд в сторону голоса, Марта сложила руки у груди, хмыкая.

— …А Вы убежали от неё? — крикнула девушка в ответ, чувствуя, как тонкое эхо окружало её в хаотичном танце ветра.

Ответ не последовал. Гонимый и кружащий в пелене.

— А, как под землю провалился, — хмыкнула девушка.

Буря так быстро закончилась, как и неожиданно началась. Ветер, быстро успокоившийся, не оставил следов своей шалости.