Секрет Небес: Наследник (гет)

Круглая луна в озерной глади покрылась серебряной рябью, ветер погнал мелкие волны к камышам, которым густо порос берег Голодного озера. Цепкие и тонкие ветви кустарников шелохнулись, сгибаясь. Дальше начинался глухой лес: деревья подступали к воде, отправляя кряжистые голые корни исследовать илистое и топкое дно. Зажигались призывно блуждающие огоньки, и Вики отвела глаза, оборачиваясь, — за ними открывалось поле, полное цветов: распустилась бледными молочными лепестками лунная трава, спал, покачивая крупными тяжелыми шапочками, болиголов, в неглубоких влажных оврагах дрожал, потревоженный ветром и мышками, ковер вороньего глаза, шепталась полынь. Ночной прохладный ветерок заставил поежиться. Камыш шумел, в траве у голых ног трещали кузнечики, где-то далеко с воды протяжно и жалобно выла дикая утка. Раздался плеск, который привлек внимание девушки. Мими возвращалась с белой кувшинкой в руках. Лунный свет оставлял блики в мокрых черных волосах, бледное лицо в сумраке казалось синим.

— Тебе правда совсем не страшно? — спросила Вики. Она стояла, сжимая корзинку, полную стеблей, цветков, корней для алхимической лаборатории Фенцио, где он создавал зелья, амулеты, талисманы и обереги. Такие травы обязательно собирать при полной луне — другие силы не имели.

«Полная луна», — взволнованно думала Вики, взглянув на бледный диск в темной вышине, — «Сегодня хотя бы часть моих тайн станет известна».

— Кроули сказал, что этой ночью никто не умрет, — сказала Мими, и Вики расслышала слабую надежду в ее голосе. Она развела руками по воде, расчищая путь от мелкий ряски.

— Только убийца может это знать наверняка, — ответила Вики, подавая руку девушке. Кроули выступил перед учениками с речью, которую от него ожидали. Школа запросила мечи у Хиллов, но каждый знал, что школе нечем платить и рассчитывать на эту помощь не стоит. Школа усилила охрану — и каждый знал, что на деле дозорными были дежурившие старшие заклинатели. Однако по слухам из Цитадели к ним ехал Фидеро, а с ним — десяток людей домашней стражи, и это немного успокаивало. Губитель, казалось, затаился, из уст в уши ходили разные слушки и версии, одна страшнее и нелепее другой: это влюбленный ревнивец; это заклинатель крови; это случайность. Поиск ни к чему не привел, смерть девушки так и осталась загадкой. Какое-то глубинное чувство подсказывало Вики, что это событие связано с ней, может быть, с ее беспамятством, но никаких доказательств этому не было, поэтому девушка быстро прогнала дурные мысли и посчитала их манией. Но все же зловещее совпадение поселило что-то неясное в думах.

Мими выходила из воды, оставляя позади себя круги на темной глади. Ее легкое южное платье из тонкого шелка прилипло к телу, мокрые волосы припали к щекам. Она вложила стебль за ухо, и прекрасный белый цветок распустился у ее виска.

— Ты похожа на сирену, — Вики коснулась лепестков кончиками пальцев.

— Откуда тебе знать, как они выглядят?

— Видела на картинках. Дома, в книгах. — Вики смутилась. Только дети смотрели картинки, взрослые люди читали.

— Зря ты не искупалась, — посетовала Мими, перенимая корзинку у Вики, — вверху вода прогрелась, теплая, как парное молоко.

— Если я заберусь в озеро, то вытаскивать меня придется Сиротам — и сразу в сырую землю. — Вики росла у такой воды, что купание могло закончиться утоплением, поэтому плавать девушка не умела.

— Как это ненормально класть человека к червям, — Мими наклонилась, отжимая тяжелую косу, капельки заблестели на бледных пальцах.

— А как иначе?

Мими ответила молчанием и, пожав плечами, побрела к школе. Вики пошла за ней. Сухие обломанные стебли тропы приятно покалывали ступни, ветер ласкал кожу и гладил волосы, луна освещала синий сумрак. Вики хотелось бы, чтобы ночь не кончалась, такой желанной казалась лесная тьма. Тихая, полная шорохов и тревожных звуков, от которых у любого другого стыло сердце, но сердце Вики трепетало взволнованно. Еще оставалось немного на сон; несмотря на день, свободный от занятий, впереди девушек ждало много забот. Школа обеспечивала сама себя съестным, и из-за сократившегося числа учеников стало нечем платить слугам, которые ходили за скотом, плодовым садом и обслуживали заклинателей и учеников. Мими терпеть не могла труда. Южанка едва поднимала ведро с водой и морщила нос, почуяв кашу для свиней. Вики находила это забавным — она не страшилась тяжелой работы: еще дома она крахмалила белье и мыла полы; сама носила воду для ванны, помогала кухарке. Все это было привычным и знакомым. В отличие от занятий, на которых от нее что-то требовалось, и она никак взять в толк что.

Мягкая и добрая Мисселина учила обращаться с воздухом, и у Вики действительно получались какие-то простые трюки вроде поцелуя ветра — для этого нужно только зазубрить заклинания и правильные движения рук. Фенцио заставлял заучивать рецепты снадобий и амулетов, и, несмотря на неприязнь к заклинателю, Вики полюбила это дело. Словно она не знала, а понимала рецепты. Нельзя знать, что горькая настойка полыни и пустырника успокаивает, но Вики будто по наитию положила в ступку нужные травы. Ее горячая кровь сама ведала, чем сможет остудиться, и вела руку к верным снадобьям. Геральт учил заглянуть внутрь себя, чтобы узреть истинную силу. Мими, поняв, что умеет обольщать, злилась так сильно, что сунула свои чудесные платья в очаг. «Хорошее умение», — ругалась девушка, пытаясь поджечь лучину, — «Для девки из ласкового дома!» Вики кинулась к очагу и вынула тряпки прежде, чем разгорелся огонь.

— Ты сможешь управлять людьми! И хотя бы чему-то научишься, кроме фокусов с воздухом и водой, — проговорила Вики с укором. Ее серое платье казалось еще более безликим рядом с цветастыми нарядами Мими. Сколько бы Вики не смотрела внутрь себя, она не видела там ничего, кроме крови, костей и мяса. Эта пустота гневила и пугала. Сэми видел пророческие сны; Люцифер, сын владетеля и защитника Юга, щелчком пальцев вызывал искру. Если Вики суждено оказаться здесь, то почему она оказалась обычной и ни к чему неспособной? Может быть, она прибилась к школе по какой-то другой причине? От вопросов болела голова, и только шепот леса помогал сердцу успокоиться.

Сон не принес облегчения. Снова тревожный и поверхностный, как дневная дремота, он был одновременно ярким и осязаемым. Вики оказалась посреди поля, где ночью собирали цветы. Солнца не было, но и луны тоже; ни светло, ни темно. Выжженная трава чернела покуда хватало глаз и рассыпалась на пепел под ногами. Пахло чем-то сладким и очень желанным, таким, что хотелось вдыхать полной грудью и хватать воздух ртом. Справа и слева вдруг возвысились багровые волны, как стены, и, замерев на мгновение, рухнули, обдав ноги ледяной водой, густой, как кисель. Жар поднимался с земли, обжигал горло и грудь изнутри, воздух дрожал от чужих далеких криков. Посреди поля стоял Бонт: он был одет в броню с черной эмалью, шлем с рогатым куполом изображал злого духа, выбеленные костяные клыки которого замыкали забрало с нижней частью, напоминавшей челюсть.

— Бонт, — позвала Вики, и изо рта хлынул горячий водопад крови.

На этом сон прервался: Вики проснулась, задыхаясь от духоты. Она уже привыкла к ужасам, посещавшим ее еженощно. Солнце поднялось уже высоко, настало время обеда. Деревья за окном без ветра стояли недвижимые, листья замерли. С виска на подушку из гусиного пера упала капелька пота, нательное платье прилипло к телу. Вики повернулась на спину, пальцы потянулись к флакончику духов на шее. Ее пугали сны, пугала неизвестность, пугало отношение Бонта. Однажды она рассказала о своих ночных кошмарах Сэми, который видит настоящие пророческие сны. Он задумался.

— Будущее меняется каждый миг, — проговорил он после недолгого молчания, — поэтому я скорее вижу тень того, что произойдет, едва заметный след. Ты же видишь четко. Нужно или обладать даром, или быть королевской крови, чтобы увидеть будущее. Вики, ты уверена, что не чувствуешь своей силы в этом?

— Уверена, — ответила Вики, вспоминая пустоту внутри. Она несколько раз поднималась в библиотечную башню одна, надеясь, что ее навыков хватит, чтобы прочесть какие-нибудь записи о своем легендарном предке. Мысль о том, чтобы попросить помощи у Сэми или Мими, заставляла щеки пылать от стыда. В башне всегда находился Люцифер, и Вики хватило одной встречи с ним. Заметив, сколь долго она склоняется над одной страницей, Люфицер оскорбил ее, назвав непризнанной и слабой умом. Вики не нашлась, что ответить. Возмущение закипело, этот пар обдал лицо жаром, и разум ее ослеп. Хотелось ответить пощечиной, жесткой и мужской. Вики не была уверена, что в следующий раз поступит подобно леди, поэтому старалась избегать Люцифера совсем. Не видя другого выхода, она обратилась к Бонту — в конце концов, он обучал тайнам прошлого.

Они устроились на скамье во внутреннем дворике, под тенью покоев на втором этаже, у плещущей прохладой статуи заклинательницы воды. Мимо прошла группа учеников — юноша взмахом ладони отправил мелкие капли ученице в лицо. Та засмеялась, и Вики расслабленно опустила напряженные плечи. Ей по-прежнему казалось непорядочным оставаться с мужчиной без посторонних, однако едва ли в школе кого-то это заботило. Заклинатель служит семье, а не заводит свою — между долгом и привязанностью он всегда выбирает первое. Но значит ли это, что им запрещено любить? Бонт не сводил с Вики взгляда, и его большие серые глаза светились радостью. Его чувства к Вики заметно теплели с каждым мгновением, проведенным вместе, и эта неестественная стремительность заставляла Вики отдаляться.

— Мне неловко, когда вы так смотрите на меня, — она отвела взгляд и потерла ладони, словно замерзла. Бонт сразу же положил взял ее руку в свою, и Вики вздрогнула.

— Позвольте мне любоваться вами, — он легонько сжал ее пальцы, — вы еще не познали, насколько красивы, но в этом и есть истинная красота, — Вики попыталась высвободить руку, но Бонт не позволил, — постойте, прошу. Мы оба светлые и свободны от обещаний, какой вред в невинном рукопожатии?

Вики все же убрала руку. Она все так же глядела себе под ноги.

— Простите меня, — Бонт был ей симпатичен, но то, как быстро все развивалось, ее отталкивало, — я здесь лишь за тем, чтобы узнать, кем был Альбер Уокер.

— Хорошо, — сказал он, — а после расскажу вам новость. Даже две! Не могу вам ни в чем отказать, — Бонт улыбнулся, он никогда не сердился на нее. — Мы знаем о Альбере Уокере только от придворного чернеца Якобы Мудрого, который усердно записывал события того времени, — проговорил он тоном, которым рассказывал свои истории ученикам. — Начало правления Шепфа и Шепфамалума Якоба застал уже стариком. Он подробно описал Раскол Небес и спасение Цитадели Альбером. Правда, в силу возраста иногда в его записях встречаются неточности — он назвал Альбера Уокером командиром домашней стражи, в то время как командиром домашней стражи Шепфа был другой, менее способный рыцарь. Альбер Уокер слыл первым мечом королевства. Мужчина из низов, настоящая легенда, буквально прорубившая себе путь мечом. Вам, Вики, в самом деле должно гордиться своей кровью. Он жил от турнира к турниру и славился не только боевыми умениями, но и воплощением доблести. О нем до сих пор поют песни, впрочем, думаю, вы знаете их наперечет. Какая ваша любимая?

Вики пожала плечами на внезапный вопрос Бонта, и он ответил за нее:

— В детстве, наверное, как и всякий мальчишка, я представлял себя Героем Небес. Помните эту песню? М-м-м, — он напел мелодию, — «И вспыхнет алая заря, озолочая лес. К защите государя спешит Герой Небес». Как это любопытно — мечтать о подвигах и стать обычным человеком. Впрочем, вы обратились ко мне не за песнями. — Бонт тряхнул головой, вспоминая. — Альбер попросил покоя спустя почти двенадцать лет службы, сразу после Жаркой ночи — пожара, который начался с дома Уокеров в  Цитадели и уничтоживший Торговые ряды и половину Шелковой улицы. Дальнейшую его жизнь мы знаем отрывочно. Точно знаем, что он построил небольшой дом на Равнине, почти у моря Мрачных волн, где приютил сиротку, которого и воспитывал.

— Бедняки и непризнанные — вот, кто в роду моем, — проговорила Вики почти обрадованно. От сердца отлегло. Комшарные сны оставались снами, а значит, будущее не было полным кровавых рек.

— Не унывайте, — Бонт приободряюще коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть в глаза, — у меня нет прошлого совсем, но это не делает меня плохим человеком. — Увидев улыбку Вики, Бонт убрал руку, — я задолжал вам новость. Даже две! Первая — Обряд первой крови проводил Фенцио, это абсолютно точно. Его кровь слаба, поэтому результат получился таким… Несовершенным. Какую цель он преследовал — нам еще предстоит это узнать. Предлагаю не спрашивать об этом напрямую. Фенцио вряд ли выдаст свои мотивы. Вторая — я пробрался в мертвецкую… Нет, не спрашивайте, зачем мертвецкая в школе. Сирота еще не омыл девушку, поэтому мне удалось осмотреть тело. Ужасное зрелище. Такая молодая, — голос Бонта стал печальным, — так не должно быть. В ее волосах действительно застряли лепестки — этот цветок называется Черным обелиском. Очень редкий и очень сильный. Его наверняка мог привезти травник из Бхеанайя, который поставляет редкие травы и снадобья для алхимической лаборатории. Он появится в школе снова с полной луной; травник назовет нам того, кто приобрел Черный обелиск — и мы узнаем имя губителя. Впрочем, вижу, что вы обеспокоены и предпочли бы сообщить об этом Кроули прежде. Однако боюсь, как только мы назовем имя Кроули, то убийца отправится к замку Хиллов — и оттуда уже на виселицу. Предлагаю все же сначала узнать, не связана ли смерть девушки с таинственным появлением Вики Уокер в школе.

Бонт мягко и довольно улыбался. Вики подняла на юношу круглые от удивления глаза. Он столько узнал, столько сделал для нее! Не сдержав порыва, Вики неловко его обняла.

— Спасибо, — она хотела отпрянуть, но Бонт прижал девушку к себе и замер, уткнувшись лицом в ее шею. Горячее дыхание вызвало мурашки, Бонт шумно вдохнул запах ее волос, и объятья сделались крепче. Сердце Вики заколотилось в грудь.

— Послушайте, — Бонт немного отстранился, чтобы посмотреть на Вики, — я вижу, что вы избегаете меня. Пожалуйста, не надо. Лишь это омрачает мои чувства. Я никогда не знал любви, но если это она… Несмотря на происходящий ужас, я ощущаю так, словно весь мир вокруг стал добрым и славным, и вы вдруг стали центром этого чудесного мира. Хочется глядеть на вас, помогать вам… Я готов на все, чтобы заставить вас улыбнуться.

Неожиданное признание заставило Вики резко подняться, убегая от рук юноши. Шея покрылась красными пятнами, в лицо словно горячих углей бросили.

— Простите меня, — сказала она, не глядя на Бонта, подбирая слова и не находя их. — Я не могу ответить вам…

Бонт поднялся следом.

— Не отвечайте мне, я не требую этого, лишь разрешите баловать вас — это все, о чем я прошу, — сказал он, мягко улыбаясь, и свет его серых глаз успокаивал. Он в самом деле не ждал ответа.

Полная луна пришла, и травник вернулся в школу. Это его последняя остановка перед тем, как он отправится до Рыжих песков и оттуда — уже на корабле кто знает куда? Быть может, к Золотым степям или к Рынку работорговцев Залиеры — туда, где его не достать никому. Бонт и Вики условились, что отправятся к нему на закате. Сегодня она должна была до вечера помогать на кухне. Ее ждали заготовки: чистка овощей, фруктов и ягод, сушка трав, замешивание теста на хлеб, разделка рыбы и мяса. Хорошо, что Ади обещал помочь — нарубить на куски полутушу оленя Вики уже не успеет. Она села на постели и вздохнула. Несколько лун назад она кормила Звездочку морковью, и та щекотала ладонь губами мягкими и толстыми, как лепешки. Почему-то ей пришлось ехать в Цитадель к матери, которая ее не признала, и почему-то отец плакал, провожая ее. Что же сказала ей мама? Что сталось с ее провожатым, Обериком Сторвудом? Зачем Фенцио понадобилось проводить Обряд первой крови по-настоящему и мог ли он быть тем, кто убил ту девушку? Вики вспомнила на тонких плечах крупные тяжелые капли крови, похожие на рубины. Бонт сказал, что Черный обелиск — цветок редкий и сильный, мог ли Фенцио использовать кровь и цветок для какого-то другого обряда?

Голова от вопросов потяжелела, как чугунный котелок, полный кипящей каши. Вики поднялась, обтерлась водой, которая стояла в тени и еще хранила прохладу. Сменила нательное платье, надела одежду постарее, чтобы не испортить ткань работой на кухне. Мими во сне заворочалась, сбрасывая одеяло, и Вики тихонько, чтобы не разбудить, прикрыла за собой дверь. День подходил к середине. Школа жила: с внешнего двора доносились стуки тренировочных мечей, внизу, во внутреннем дворе вокруг Бонта собрались ученики. Словно почувствовав девушку, он поднял глаза и, сбившись, на мгновение замолчал. Вики сразу отошла вглубь, ближе к двери, прячась от его взгляда.

Кухня располагалась в главной башне, которая стала центром башен поменьше: библиотечной, астрологической, алхимической, башенок воды, огня, воздуха и крови — двери в последнюю заколотили десятки лет назад, и Вики казалось, что она видела в окнах призраков заклинателей крови, навсегда оставшихся в своем доме. Вокруг башен росли постройки: жилые комнаты, хлева и конюшни, пустующие амбары и полные ледяной воды колодцы. Поодаль качал тяжелыми плодами сад, окружавший зеленый и мутный пруд, еще дальше — чернели раскуроченные гряды, отдавшие лук, репу, морковь и тыкву. Вики уже свернула в сторону кухни, как кто-то ее окликнул. Она обернулась: перед ней стоял мужчина, которого она прежде не видела в школе. Около сорока лет, невысокий, с седыми висками, но черными тонкими усами и острой бородкой. «Фидеро», — догадалась девушка и легко поклонилась, приветствуя Хранителя ветра. Его глаза смеялись.

— Как приятно видеть столь милое лицо, — Фидеро предложил Вики руку, и она непонимающе посмотрела на нее. — Я только что от Фенцио, и ваша улыбка стала глотком фруктового вина после горькой настойки. Составите компанию?

— Меня ждут на кухне. Прошу прощения, господин Фидеро, — Вики знала, что он не был ни лордом, ни рыцарем, однако служил при дворе, а это требовало соответствующего обращения. Она снова поклонилась, прощаясь. Но Фидеро не был готов ее отпустить.

— Зоркие глаза, видящие суть, и воспитание, достойное леди. Вашей матери следовало приблизить вас ко двору. — Заметив недовольный взгляд, Фидеро осекся. — Бросьте. Прямо сейчас возле каши столько заклинателей, что им впору страной управлять, а не чистить репу. К тому же я привез свою кухарку — не обижайтесь, но это более достойная замена вам.

Вики, наконец, вежливо улыбнулась шутке и приняла руку. Наверное, она привлекла внимание мужчины из-за именитой матери. «Вряд ли мама оценит этот жест», — подумала Вики, — «Если Фидеро хочет так выказать уважение моей семье, то глубоко заблуждается. Я не часть семьи Ребекки… Тогда почему же я отправилась в Цитадель?» Мысль об этом обожгла лоб, и Вики постаралась подумать о чем-нибудь другом. Они брели вглубь сада, вдоль фруктовых деревьев, спрятавших пару в своей тени. Пахло сладко и вкусно, с земли, усыпанной разбитыми мягкими плодами, поднимался аромат перебродивших яблок и персиков, и запахи лета развеяли задумчивость Вики. Солнце уже садилось, но еще оставалось жарким и ярким.

— Зачем вам своя кухарка? — спросила Вики. Пара подошла к пруду, и Фидеро движением руки пригласил Вики сесть на прохладную каменную скамью. Девушка аккуратно подобрала полы платья, садясь. Следом устроился и Фидеро. На тусклой зеленой глади лениво разбегались водомерки, иногда раздавались всплески от сорвавшихся с веток плодов.

— Берегу себя от людской дурости.

— Дурости?

— Отравление — самая банальная из них, — смешливый тон сменился серьезным, — грядут темные времена, Вики. Темные и полные крови. Я уверен, вы чувствуете их, хоть и не понимаете. Согласитесь, было бы здорово чем-то защититься. Заклинательство чего вам ближе?

— Пока я не могу этого понять, — Вики горько вздохнула. Тревожный разговор с Фидеро беспокоил что-то внутри и пугал. Недавние события запросто могли стать предвестниками беды. — Быть может, травничество? Фенцио ничего не говорит, но, кажется, я преуспела в травах.

— О, милая моя, вы не столь умны, сколь прекрасны, — несмотря на сказанное, Фидеро не казался разочарованным, скорее наоборот. — Травничество, как и пророческие сны, — лишь отблеск силы. Да, это хорошее умение, но что может сравниться с тем, чтобы обуздать стихию? Вода, ветер, огонь, кровь — кровь управляет самой главной стихией, жизнью. Половина из вас научится простым фокусам, треть — получит свои умения и только малая часть откроет силу. Как мало вы интересуетесь историей школы — вам следует проводить больше времени с Бонтом.

— Вероятно, я среди большинства, которому достаточно выучить пару фокусов, — Вики не чувствовала себя оскорбленной. Она в самом деле мало что знала о школе, и обижаться на правду было глупо.

— Мы с Кроули очень надеемся, что скоро ваша сила раскроется. Дайте этому деревцу окрепнуть, — в его голосе звучало то ли утешение, то ли надежда. — Впрочем, что с того? Я слышал об ужасной трагедии, приключившейся со школой. Боюсь и помыслить, что этот зверь бродит среди нас. В былые времена заклинатель огня зажарил бы губителя, как молочного поросенка, но какая досада — нам запрещено использовать наши умения против человека. Если кто-то осмелится и об этом узнают — о, страшные муки. Винчесто заставит смельчака пожалеть о содеянном. — Фидеро взмахнул рукой, сделал пальцами замысловатый знак, и ветер погнал темную волну, поднимая воду ввысь. Вики завороженно смотрела, как из жидкого столпа ныряли в пруд разноцветные рыбы. Внезапно вода упала красивым фонтаном, поднимая тысячи и тысячи брызг. — Вот все, что мне позволено — когда я могу гасить и разжигать огонь, гнать волны, которые способны перевернуть корабли. Спросите Бонта, почему заколочена башня крови. Нас изводят, и мы мельчаем. Скоро от нашей школы останутся руины башен и хлевов. Из всех живущих заклинателей только один я достиг того уровня силы, чтобы стать Хранителем.

Вежливость требовала сказать что-то в утешение, и Фидеро заметил метания на лице Вики.

— Неужели хотите пожалеть? Не стоит. По крайней мере Хранитель ветра получает сносное жалованье шута Альвии Ронтес. Она глупа — ни одна мысль не задерживается в ее голове надолго, тут же оказываясь в ушах слушателей. Но она юна и прекрасна, а мне нравятся женские улыбки.

Еще одно простое движение пальцами — и воздух задрожал, образуя замок с тонкими башенками. Вики потянулась к нему и подушечками пальцев провалилась в одно из зданий. Испугавшись, она отдернула руку.

— Вы очень искусны, милорд, — сказала Вики и тут же мысленно отругала себя: он же Хранитель ветра, воздушный дворец не стоит ему ничего. Его, казалось, порадовал этот глупый комплимент, потому что он улыбался в ответ. Ей хотелось о многом его спросить: видел ли он маму, почему решил прогуляться именно с ней, с Вики, о каких темных временах он говорит… Однако в дрожащем воздухе уже не было видно солнца, значит, время близилось к закату. «Мне пора. Моя тайна важнее секретов светской беседы», — подумала Вики.

— Благодарю за беседу, — Вики наклоном головы показала, что прощается, — мне назначена встреча. С вашего позволения.

Девушка встала, поправляя платье, и Фидеро поднял на нее хитрые глаза:

— Куда же вы, если не секрет?

Вики не знала, может ли доверять этому странному мужчине. Он походил на угря, избегающего масла на раскаленной сковороде. Поэтому она решила соврать, но только наполовину:

— К травнику, милорд. Хочу посмотреть на его товары и приобрести что-нибудь для себя.

Фидеро оглядел ее бедный наряд и сказал:

— Ступайте — а я останусь у прохлады пруда, если вы не против.

Поклонившись, Вики поспешила обратно. Солнце уже совсем опустилось к верхушке леса. Вики быстрым шагом минула плодовый сад и лишь на мгновение задержалась у распутья, где ее остановил Фидеро. Отсюда хорошо виднелись башни воды и крови. От вида последней по спине побежали ледяные мурашки. Красные лучи легли на темный камень, сделав его бордовым, черные окна, как пустые глазницы, смотрели на девушку. Вики вспомнила слова Сэми: если своя кровь слаба, значит, ты должен добыть чужую. Вспомнила сцену на потолке центральной залы: дева со вспоротыми руками и алыми нитями вен. Смысл мертвецкой открылся с новой, устрашающей стороны. «Все это было давно», — успокоила себя Вики, — «Здесь нет никаких призраков».

Всегда шумный внутренний двор пустовал — один только Бонт поджидал у статуи заклинательницы. Заметив Вики, он устремился к ней навстречу. Девушка почти бежала. Предупреждения Фидеро, дурные сны и неестественное ощущение грядущего заставляли сердце колотиться. «Хватит с меня», — думала она, приближаясь к Бонту, — «Сейчас я узнаю имя и сразу отправлюсь с ним к Кроули. Пусть он разбирается с Фенцио сам». Усталость брала над страхом вверх, но шрам под грудью еще зудел. «Ну уж нет», — тут же решила Вики, — «Кто такой этот Фенцио, чтобы отнимать мою память? Чтобы брать мою кровь силой? Чтобы отбирать жизни? Я узнаю, для чего тебе это. Я в шаге от правды, и сейчас точно не время отказываться от нее».

— Где же ты была? — спросил Бонт, поравнявшись. Ему пришлось подстроиться под быстрый шаг девушки. Она даже не взглянула не него, продолжая идти.

— Меня задержал Фидеро.

Бонт остановился и рассеянно спросил.

— Фидеро? Зачем ты была ему нужна?...

Вики пришлось остановиться тоже. Она стояла уже на третьей ступени, ведущей ко второму этажу, и сделалась выше Бонта на голову. Вместо ответа девушка пожала плечами.

— Светская беседа? Не знаю, Бонт. Что с тобой?

— Кажется, только что я… Я… — он пытался, но никак не мог произнести. Впрочем Вики по пылающему взгляду поняла: вероятно, всегда праведный Бонт испытал и другую сторону любви — ревность и желание обладать. Она спустилась к нему и взяла горячую руку в свою. Он тут же поднял ее ладонь к своей щеке и прикрыл глаза, забываясь.

— Пожалуйста, идем, — голос Вики дрожал. Эта интимная близость манила и пугала одновременно. Бонт прикоснулся губами к костяшкам пальцев, и Вики мягко отняла руку. — Идем, — попросила она снова.

Травник открыл дверь после второго стука. Он вежливо пропустил обоих в комнату — ничем не отличающуюся от той, в которой жила Вики. Широкий подоконник укрывал желтый пергамент, на котором сушились разноцветные веточки и палочки — черные, красные, изумрудные и молочные. Вики узнала бледно-зеленые листочки череды, мелиссы, зверобоя. Тут же в жестяной кружке стоял свечной огарок, дрожащее пламя которого кидало на стены причудливые тени. Пахло полуденным полем и выжженной травой. Уже седой мужчина, тощий, как высохшая ветка, слегка наклоненный всем телом вперед — вероятно, скрюченный за много лет под тяжестью своего короба, — сел на постели и выжидающе посмотрел на вошедших. Вики объяснила причину визита и с видом знатока принялась рассматривать товары. Были у него и амулеты и обереги; и склянки с цветными настойками, запарками и ядами; и ароматные специи; и затейливые цветы и растения. Вики ко всему проявляла живой интерес, но того, зачем они пришли, не было.

— А Черный обелиск? — спросила она между прочим, — неужели нет?

Брови травника поползли к волосам.

— Такое только по заказу.

— И кто же заказывал эти цветы в школе? — спросил Бонт.

— Так вот зачем вы здесь, — Желтые глаза травника заблестели заинтересованно. Он перевел взгляд на Вики и указал худым, как кость, пальцем на шею девушки. — Что это у вас?

— Духи. — Вики приподняла флакончик повыше.

— Духи! — вторил мужчина, — да вы едва отличите багульник от болиголова. Посмотреть на мои товары, ха! Дайте сюда свои духи, и я назову имя.

Он требовательно протянул раскрытую ладонь. Не отводя взгляда от дрожащей руки, Вики сорвала флакончик с шеи и положила его на подоконник. Возможно, он стоил много денег, но она ждала ответов так долго.

— А теперь имя.

— Добрый обмен, — мужчина прищурился и, уперев руки в колени, тяжело поднялся. Он выпрямился, и Вики подивилась его росту — он был выше Бонта. Сердце ее стучало тихо-тихо, словно боясь спугнуть удачу. Травник меж тем открыл рот — но вместо слова раздался шумный свит, словно кто-то бесконечно сжимал его легкие, как кузнечные меха. Выпученные и испуганные глаза мужчины быстро вращались, он схватил себя за ворот рубахи и рванул со всей мощью, высвобождая впадающую внутрь грудь. Из носа выступила кровь, в уголках открытых губ показалась пена, и травник упал замертво, задев головой подол платья Вики.