Кем-то запримеченная революция (гет)

В тот день Нью-Йорк был крайне неприветлив. Погорельцы встречали приезжих угрюмыми взглядами, дети ныли от голода. Многие сидели по углам домов, точнее того, что от них осталось. Бедные жители бежали прочь в панике, прижимая к груди последнее одеяло.

А виною всему стал сентябрьский пожар 1776 года. Прошло более полугода, но никаких изменений не было. Пожалуй, лишь в центральных районах города и в портах жизнь нормализовалась, и то не совсем. Некоторые здания и вовсе остались нетронуты огнём.

На окраине же города, с которой заехали мы, всё было крайне плачевно и ужасно. Самым страшным было то, что и без этого бедствующие жители подвергались гнёту англичан, которых прибывало всё больше и больше. Колонизаторы не знали предела своей наглости, что повергло меня в дичайший шок. Ведь и я прибыла из Англии. Узнай эти бедные люди моё происхождение — разорвали бы меня на части.

А так, я шла подле Коннора, и тень его полностью скрывала меня от лишних взглядов. Наступила весна, тёплая и дождливая, чему я особо радовалась. Дождь вызывал у меня огромное восхищение. На этот раз я не надела красный мундир и могла выглядеть уже более похожей на девушку.

Ахиллес нашёл мне подобающее одеяние, не особо привлекающее взоры. Я шла в рубашке с кружевными рукавами, руки мои были в перчатках без пальцев, штаны заправлялись в высокие сапоги, и за спиной развивался синеватый плащ. Да, не самый женственный наряд, но надо сказать, весьма удобный. И практичный для моего обучения, которое, как я понимала, начиналось именно с нашего приезда в Нью-Йорк.

Коннор не был доволен моей просьбой, и уговоров Ахиллеса оказалось мало. Он ни в коем случае не соглашался обучать меня хоть чему-то, но я всё же пустилась за ним в Нью-Йорк рано утром, не сказав никому ни слова. Только я чувствовала пристальный взгляд на затылке. Наверняка Ахиллес наблюдал за моим побегом.

Отец оставался до сих пор дома, так как оказалось, именно в данный момент ему лучше не соваться в назначенное место: Чардж и его люди искали предателя. Хотя отец таковым не являлся, и его юридические дела никак не касались этих людей. Всё же, видимо, они узнали о нашем приобщении к Братству. Ни в коем случае отец бы не двинулся в путь ещё месяц-полтора, поэтому мне нечего было бояться.

Нагнала я Коннора на половине пути к Нью-Йорку. Он был недоволен и шокирован. Но отвертеться ему не удалось, и вот, мы шли по пустой улочке.

— Если ты надеешься, что я чему-то буду тебя учить или следить за тобой — зря. Я не собираюсь нянчиться с тобой, — бурчал Коннор уже в который раз, оглядывая развалины домов.

— Будто ты такой взрослый, — ответила я ворчливо.

— Постарше уж буду.

В городе Коннор предпочитал ходить в капюшоне, который скрывал половину его лица. Его вид восхищал! В профиль он напоминал парящего орла, так сильно его капюшон походил на клюв гордой птицы. Надо признаться, рядом с этим человеком, подобным орлу, мне было куда спокойнее, чем без него.

Я, кажется, начинала привыкать к его обществу. И мучиться в отсутствии этого общества. Я отмечала эту проблему, но решить её не стремилась. Я мало верила в неё.

Мы завернули на какой-то пустырь и тут же услышали мольбы откуда-то снизу. В полной копоти яме сидела женщина с ребёнком и молила о помощи.

— Прошу вас… Мне нужно к доктору, но я подвернула ногу… Прошу, помогите… Уже столько людей прошло. Неужели вам всё равно? Отнесите хотя бы малыша! — навзрыд умоляла бедная женщина.

Коннор подал руку и взял её на руки. За мной остался ребёнок. Это был малыш лет трёх-четырёх с небесно-синими глазами. Он прижался к моему плечу и закрыл уши. Похоже, его пугали звуки. Или он боялся услышать что-то ужасное. Женщина объяснила Коннору путь следования до доктора. Мы быстренько пробежали по пустырю и увидели заветную палатку, около которой уже располагался небольшой лагерь из носилок. Больные и раненые мирно спали.

— Здравствуйте, уважаемый! Спасибо вам! Её муж долгое время плакался мне. Сам он обгорел и не в силах был искать жену, — поблагодарил Коннора доктор.

С трудом и огромной неохотой ребёнок простился с моим плечом и отправился в палатку на осмотр. Коннор остался ждать доктора, якобы для беседы. Он скрестил руки на груди и глядел в небо.

— Везёт тебе на детей.

— Чего бы это?

— Кватоко, Хантер, теперь этот малыш.

— Ну то, что твой товарищ заприметил меня в лесу, то, что Пруденс родила малыша Хантера и то, что эти люди остались без крыши над головой — не я придумала, — задумчиво отвечала я.

Доктор прервал нашу незамысловатую беседу и стал просить Коннора помочь местным жителям. Если вдруг мы увидим больных или нуждающихся, помочь, поскольку гнёт колонизаторов даёт ужасное последствие: все бросают город и бегут. Также он предостерёг нас о болезни — по городу бродила оспа.

— Они греются под заражёнными одеялами, стоит жечь их тут же, — завершил свой рассказ доктор и взглянул на меня. — Вы будьте особенно осторожны, женщины умирают чаще от всяческих здешних болезней.

Я кивнула. На этом мы продолжили свой путь. Вечерело, и встал вопрос о том, где же мы будем ночевать. Всё же весенние ночи не казались такими уж тёплыми.

— И куда мы пойдём?

— Мы? Не знаю, я думал, ты детально продумала план пребывания здесь, — Коннор явно издевался.

— Смешно и забавно. Зачем ты здесь вообще?

— Хэйтем назначил встречу. Завтра. Мы найдём Чарджа.

— Хэйтем? Он твой отец, зачем же ты называешь его по имени?

Коннор не ответил. Мы подходили к более обжитой местности, где всё меньше пахло сыростью и гарью. Коннор петлял разными дорожками, я по пятам шла за ним.

И вот мы буквально упёрлись в большое здание, выполненное в готическом стиле.

— Королевский колледж… — прочитала я на табличке у входа.

— Что же… Отлично! — Коннор потёр ладони одна о другую и обратился ко мне. — Наш первый урок будет на ловкость!

— Ловкость? Ты же отказался меня учить! — я сильно удивилась и пыталась понять, в чём же подвох.

— Ну, я решил, что раз ты не желаешь от меня отставать, то, возможно, я мог бы попробовать… тебя… поучить. Давай, залезешь на крышу? — Коннор легонько подтолкнул меня к зданию.

Я глубоко вздохнула и стала продумывать стратегию. Я решила схватиться за оконную раму и по ней допрыгнуть до карниза нижнего балкончика. План почти удался, но рука моя соскользнула с карниза. Я полетела вниз и больно ударилась, приземлившись на руки и колени. Коннор же ловко допрыгнул до балкона и тут же залез на него. Я завороженно смотрела на ассасина снизу.

— Прыгай ко мне! — зазывал он.

С третьей попытки я додумалась прыгнуть на стенку и оттолкнуться от неё как можно сильнее. Крепким хватом Коннор поймал меня за руку и поднял к себе. Он детально объяснил мне принцип лазания по стенам и окнам, сказав, что моя идея залезть на одно и с одного прыгать на другое хороша, но не практична. Чем быстрее я буду ориентироваться, за что мне зацепиться, тем быстрее залезу. Меньше думать и большее делать. Следующим этапом я лезла на саму крышу с балкона. Коннор несколько раз заставлял меня спускаться обратно и залезать самой. Я готова была проклинать вредного метиса, но я прекрасно понимала, что это было моим желанием и моей инициативой. Он отыгрывался на этом. Вскоре я сама быстро залезла на балкон и с него поднялась на крышу. Но Коннору и этого было мало, он решил лезть на высокую обзорную башню колледжа. Он не знал о моей боязни высоты, и, похоже, для него это бы было сюрпризом. Он ловко карабкался наверх, на ходу объясняя, как и за что лучше зацепиться. Я же вцепилась в черепицу и не могла двинуться с места, так как глянула вниз.

— Лита, теперь цепляйся за… Лита? — Коннор уже стоял под крышей башни.

— Коннор, мне страшно… — взвыла я, поддавшись панике.

— Ты боишься высоты?

— Не совсем… Я лазала на мачту. На крыши домов… Но не на башни… — всхлипнула я, чувствуя, что вот-вот упаду.

Коннор что-то невнятно пробубнил на своём родном языке и спустился ко мне. Долго убеждать меня отцепиться не пришлось, потому что я вцепилась в плечи Коннора. Надо полагать, ему было тяжело подниматься, но он выдержал эту ношу. Теперь мы вместе стояли там, где ещё с минуту назад ожидал меня Коннор.

Вид открывался красивый, хоть и пустой. Широкие нивы были заброшены фермерами. Ощущение, что мы одни во всём мире, посетило меня. Я обернулась на Коннора, он оглядывал местность своим зорким взглядом. Ему не до впечатлений от красот природы, он высматривал солдат и вслушивался в любой шорох. Он обошёл всё здание быстрым шагом, казалось, он не бежит, а парит, настолько тихим был его шаг.

Я облокотилась на перила башни, ограждающие от падения, когда Коннор появился позади меня совершенно незамеченным.

— Спасибо тебе, — сказала я, как только почувствовала лёгкий ветерок позади.

— Если ты ещё и воды боишься, я буду разочарован.

— Нет, я очень люблю воду, — ответила я улыбнувшись. Его слова почему-то показались мне забавными.

— Первый урок окончен, Лита. На сегодня можешь отдохнуть, — Коннор снял капюшон и улёгся на полу, с удовольствием сняв всю тяжёлую ношу в виде оружия.

Я чуть помедлила, но когда до меня дошла вся суть слов, встрепенулась.

— Погоди-ка! Ты хочешь сказать… что мы будем ночевать ТУТ?

Коннор кивнул и прикрыл глаза. Я недовольно хмыкнула.

Надо сказать, такой поворот событий сильно рассердил, возможно потому, что отец на редкость разбаловал меня. Мне показалось очень странным и диким ночевать в башне колледжа, которая могла насквозь продуваться ветрами. Это было и небезопасно, и не комфортно. Но, увы, моему спутнику было всё равно, и он непринуждённо проверял работоспособность своих клинков и прочего оружия. Как только он снова закрыл глаза, предавшись, скорее всего, планированию завтрашнего дня, я решилась на странный шаг. Лихо перемахнула через перила и тут же пошатнулась. Высота всё ещё пугала меня, а я стояла на самом краю кирпичной крыши. С ужасом в глазах я попыталась пробраться к тому месту, откуда лез Коннор, но в моих начинаниях редко что было позитивным. Черепица подо мной предательски затрещала, и я соскользнула вниз. Благо, я закрыла глаза, чтобы не видеть приближающейся земли и не кричать, как вдруг почувствовала тёплую ладонь, крепко сжимавшую мою.

— Ещё раз так сделаешь — я свяжу тебя и отправлю в поместье с караваном, ясно? — грозно сказал мне Коннор.

Закивала я так часто, что казалось, упаду если и не я, то отвалится моя голова. Ассасин поднял меня обратно. На какой-то момент мне показалось, что я слишком близко прижалась к спасителю, я сразу же отпрянула и поблагодарила его.

— Я, конечно, прошу меня извинить, что мы не успели дойти до таверны. У меня нет с собой совершенно ничего, чтобы составить тебе более приличных условий. Но тут нас, по крайней мере, не поймает ночной патруль.

Присела напротив Коннора и стала наблюдать за ним. Когда он всё же разобрался со своим многочисленным оружием, какими-то приманками и зарядами, я уже дремала, хотя холод давал о себе знать.

Потом я частенько вздрагивала и пыталась усесться поудобнее, как можно ближе поджимая к себе колени. Так было куда теплее. Как я уснула, мне не запомнилось, лишь ощущение тепла заставило меня забыть о тревогах… Что это было за тепло, я так и не узнала, но я до сих пор подозреваю, что Коннор принял в этом немалое участие.