Все, что могу (гет)

Он подвез ее на своей машине — два раза! Он приготовил ей яичницу! Не говоря уже об остальном! А она вообще намеков не понимает! Да любая другая уже бы растаяла и убрала эту ширму дурацкую к чертовой матери!

Возмущению Александра не было предела. Она в упор не замечала его усилий! То есть, конечно, благодарила — но словами! А на хрена ему ее слова?! И, главное, воспринимала все его реверансы как должное! Сколько ему еще так упражняться? Целый месяц, что ли? А не пошла бы она… Или самому уйти? Нет. Уйти сейчас — значит отступить, признать себя проигравшим. А он должен выиграть! Он уйдет, не век же тут с ней куковать, но уйдет только после того, как получит желаемое!

А желал он секса с ней. Очень сильно желал! И особенно — когда видел ее в пижаме с дурацкими совами. И утром, заспанную, топающую в ванную. И потом — уже собранную и деловито хлопочущую у кофеварки и тостера. И вечером, с хвостом сзади, в джинсах, спортивной куртке и безразмерном свитере — камуфляжной одежде для курсов. Короче, хотел он ее всегда, и дело было вовсе не в том, что у него давно не было секса. Ему нужна была именно Виктория. Вопрос принципа, опять же.

Во всей этой ситуации радовало одно: она пока не только его не выгнала, но и прониклась к нему некоторым доверием. Возможно, даже дружбой? Нет, ему-то это не так важно, лишь бы цели добиться, а для нее, скорее всего, дружба с ним имеет ценность. Ну да, кто она — и кто он? Понятное дело. Что бы такого еще предпринять?

Между тем жизнь сама подкорректировала программу действий в нужном направлении — с учетом желания быть ближе к Виктории, которое явно отпечаталось в его подсознании. Спустя три дня после ужина в «Ришелье» Александр… заболел!

Вика обратила внимание, что тем вечером Воропаев стал раздражаться по мелочам, ворчать и срываться.

— Обязательно было так хлопать дверью?

— А пораньше прийти не могла?

И все в таком духе. Его счастье, что Вика сегодня не так устала, поэтому реагировала спокойно. Начни он так разговаривать на первой неделе проживания — выставила бы вон, без выходного пособия!

— Ты в курсе, что у тебя в квартире дубак?

Он натянул свитер и теплые штаны от уличного спортивного костюма. Вика удивленно хлопала глазами, прислушиваясь к ворчанию соседа. Внимательно посмотрела на него и обнаружила, что его лицо покраснело, а глаза странно блестят. А они на курсах часто затрагивали темы противопоказаний к массажу, одним из которых была высокая температура. Так что Вика недолго думала. Встала и подошла к нему, положила руку на лоб. Горяченный!

— Да у тебя температура, Саш!

— Не говори ерунды! Нет у меня никакой… что, серьезно? — до него дошло не сразу. — Я же… не болел с детства!

— Все, детство закончилось, а ОРВИ с нами навсегда! — ухмыльнулась она. — Знобит тебя?

— Да. Знобит… — голос был такой грустный, что Вика впервые захотелось его обнять — исключительно, чтобы утешить и пожалеть. Но она сдержалась. Мало ли как он отреагирует? И так-то ненормальный, а тут еще и жар…

— У меня градусник есть. Померяешь?

— Давай, — он шмыгнул носом.

— И в постель иди? Под одеяло.

— Хорошо, доктор, — покорно кивнул Воропаев и отправился в указанном направлении. А Вика достала аптечную коробку и принялась там рыться. Да, вот он — старый добрый ртутный градусник. Стряхнуть и дать больному. Через пять минут оказалось, что тридцать восемь и девять. И температура, видимо, растет.

— Это не простуда, а что-то серьезное, — мрачно констатировал Александр. — Наверное, надо вызвать скорую…

— Давай попробуем сбить температуру для начала.

— Ты не врач! Мне нужен врач!

— Ну ладно, врач так врач, — сказала Вика и позвонила в скорую. Но она… не приехала!

— Девушка, купите парацетамол в таблетках или сиропе. Или эффералган. На анальгин у больного аллергия есть?

— Саш, на анальгин есть аллергия?

— Нет.

— Нет.

— Если не поможет парацетамол, по истечении получаса дайте еще одну таблетку вместе с таблеткой анальгина. Нас вызываете только если температура будет превышать сорок градусов. Также рекомендуем компрессы и обтирания водой, смешанной с уксусом. И обильное теплое питье.

— Спасибо за консультацию… — Вика положила трубку.

— Ну, что? Они приедут?

— Только если будет за сорок. Так, сейчас дам тебе таблетку — парацетамол у меня есть. И анальгин точно есть!

— Как это не приедут?! — возмутился Воропаев, — не имеют права!

— Саш, это всего лишь температура… горло болит?

Он сглотнул, чтобы проверить.

— Да, дерет страшно. Что, реально простуда?

— Ага. Нам про иммунитет на курсах рассказывали, такая высокая температура, потому что давно не болел. Отвык.

— То есть таблетка — и все пройдет?

— Температура постепенно спадет. Если не подействует парацетамол, дам еще анальгин. Хотя они рекомендовали дать их вместе. Тебя все еще знобит?

— Нет, под одеялом согрелся.

— Значит, больше не растет. Хватит и парацетамола.

Получив таблетку и кружку теплого чая с лимоном и сахаром, Сашка снова забрался в кровать, под одеяло. Но уснуть не мог, все время ворочался.

— Теперь жарко — признался он.

— Давай, компресс сделаю?

— Давай!

— Так, померяй еще.

На градуснике было тридцать семь и пять.

— Ну вот, с такой температурой уже можно жить! — обрадовалась Вика. Но Александр с ней не согласился.

— Я не хочу жить с такой температурой! Дай еще таблетку!

— Дай организму справиться с болезнью. Парацетамол можно будет только через три часа.

Вика вздохнула и сделала ему компресс. На лоб.

— Слушай, может, ты сам? — она зевнула. — Не такой уж ты больной, а я спать хочу. Пойду я на свою половину, а?

— Ну уж нет! А если мне станет хуже? — уцепился он за единственный шанс.

— Тогда скажешь, и дам еще парацетамол!

— А если я начну терять сознание?!

— Значит, будем считать, что ты заснул…

— Тебе нельзя уходить на свою половину! Тебе потом долго кровать обходить придется!

— Ничего, может, и не придется.

— Мне обязательно станет ночью плохо!

— Не надо себя так настраивать, Воропаев. Все у тебя будет хорошо. Давай спать, а?

Она сидела рядом с ним на его половине кровати — как раз только что поменяла компресс. Да, он чувствовал, что температура спадает, но отпустить ее просто не мог. Нельзя! А вдруг — это и есть его шанс? И он решился, надеясь, что уж больного человека она на улицу не выгонит. Потянул ее за свободную руку, заставив лечь рядом.

— Не уходи, а? — сипло проговорил он. Она вздохнула и действительно легла рядом — благо кровать была большой, и даже на половине оставалось достаточно места для двоих.

— Спи уже, капризуля, — пробурчала Вика, ткнувшись лбом ему в плечо и закрывая глаза. Она быстро уснула — усталость накатила. А Сашка радовался такой победе. Еще немного — и он заставит ее убрать чертову ширму, а там… там в действие вступит первоначальный план по соблазнению Виктории. Но сейчас она считает его больным, поэтому позволила себе расслабиться. Но уже завтра ему точно будет лучше, и на такое рассчитывать не придется. Значит, форсировать события? Непонятно… В конце концов, температура спала, и он тоже уснул. А утром, когда зазвенел будильник, имел несколько приятных мгновений: она тоже услышала и заерзала, из-за чего он не только проснулся, но и почувствовал, как теплое женское тело своими мягкими округлостями прижимается к нему. Он еле сдержал радостный возглас — а потом разочарованный стон, когда она все же встала и потопала выключать будильник. Затем, правда, вернулась к нему и проверила лоб.

— Ну вот, температуры нет. Кажется. Или она есть уже и у меня, но я-то в порядке. Померяешь? А то мне на работу собираться.

— Доброе утро, Виктория, — хотел сказать он, но вместо этого засипел.

— Ого! — сказала она. — Связки? Сейчас в аптеку сгоняю — тут есть круглосуточная. И ромашки тебе заварю — полоскать.

— Не надо в аптеку, ты же так опоздаешь, — снова просипел он. — Достаточно ромашки.

— Окей. Тогда я собираться. Лежи пока.

Вика сделала все свои дела в ванной необычайно быстро. Потом метнулась на кухню и поставила чайник.

— Кофе-то будешь? — крикнула она.

— У меня тридцать шесть и девять, — радостно отозвался он, — буду.

— На работу, я надеюсь, не пойдешь?

— Нет, дома поработаю. Спасибо, Вика. Из тебя получилась бы отличная сиделка! А если еще и навыки массажа…

— Воропаев, лучше болей молча, а? — усмехнулась Вика. Мудак он и есть мудак. Не то что бы она раньше поверила в то, что он исправился и стал нормальным, но сейчас он явно не прилагал усилий, чтобы сдерживать свой мерзкий характер. Вот не мог не съязвить. А ведь он даже не понимает…

— Что не так? Я просто поблагодарил тебя и оценил твои профессиональные навыки…

— Мне как-то пофиг на твои оценки, особенно сейчас, когда я опаздываю. Вот. Ромашка. Остынет — подогреешь в микроволновке. Парацетамол на всякий случай. Чай, надеюсь, сделаешь себе сам? А вот и кофе.

— Спасибо, — он недоуменно смотрел на нее. Чего разозлилась-то? Что плохого он сказал? Он просто не понимал.

— Пожалуйста. Следи за температурой.

Она быстро заглотила свой кофе и выскочила из квартиры. Нет, ну какой же гад, а? Она же заботилась о нем совершенно искренне, бескорыстно, можно сказать. А он… профессиональные навыки оценил. Да, с таким же выражением мерзкой рожи Воропаев когда-то предлагал ей за деньги переспать с ее приятелем. Сволочь! Нет, с таким нельзя расслабляться, это факт! Хоть бы скорей он свалил отсюда!

Она немного опоздала, сказала Кире, что проспала. И снова погрузилась в работу. И в чтение конспектов. Надо все выучить. Прошлые контрольные она написала на «отлично», что удивило прежде всего ее саму. Нельзя снижать планку! Ближе к обеду пришел Зорькин.

— Вика, сходим в пиццерию?

— Давай, Коль, — охотно согласилась она.

Паста была вкусной, а Коля снова веселил ее своими историями. Под конец не удержался и сказал:

— Вика, завтра суббота… а может, мы вечером куда-нибудь сходим?

— Куда?

— Ну, в театр, например?

— В театр? Можно. А в какой и на что?

Коля вздохнул. Ну да, если бы она хотела быть с ним, ей было бы все равно… ну вот, что теперь поделать? Вике тоже взгрустнулось: хороший парень, а не цепляет, да. Увы! Или можно как-то себя перенастроить, что ли? Эх, говорят, на чувства даже волшебство не влияет!

— Ну вот, театр Комедии?

— А, отлично. А билеты достанешь?

— Достану, — с энтузиазмом отозвался Зорькин.

— Вот и договорились. Спасибо за приглашение.

Все, завтрашний день у Вики был расписан от и до. Сначала — курсы, но это до обеда. Потом встреча с Иришкой. Потом — театр с Колей. Интересно, Воропаев там один справится? Впрочем, почему бы и нет? Сегодня она закупит ему продуктов, надолго хватит.

На курсах вечером объявили, что со следующей среды начинается практика. Пока практиковаться будут друг на друге, позже можно пригласить друзей-подопытных. Ура! Наконец-то! Пока им только говорили о формировании индивидуальной техники, пробовать надо было на живом человеке. Но только под контролем инструктора.

Она зашла в магазин и действительно закупила продуктов: в данном случае — полуфабрикатов. Плюс зелень — сделает на целый день салат, пусть трескает, ему витамины нужны. И апельсинов тоже, ага.

Воропаев не спал, когда она пришла. Просто клевал носом, сидя за кухонным столом над своими бумажками. Ее он даже не заметил.

— Трудяга, давай, ложись спать. Чай тебе сделать? — она тихонько тронула его за плечо, и он встрепенулся. Точно, задремал.

— А? Вика! Ты вернулась уже!

— Ну да, сегодня пятница — я пораньше. Ты как себя чувствуешь?

— Уже лучше. Заходила Мария Арнольдовна со своим Веней, они мне дали какие-то таблетки для рассасывания, горло больше не болит, голос восстанавливается.

— О, подружился с ними? И даже с котом?

— Он испытывает ко мне уважение!

— Боится, что ли? — усмехнулась Вика.

— На руки идет, по крайней мере, — он пожал плечами. — А у тебя как дела?

— Прекрасно. Сказали, со среды начинается практика.

— О, можно уже начинать быть твоим подопытным? — оживился Александр.

— Пока рано. Будем отрабатывать движения и формировать свой стиль. Потом отработка общего массажа. Потом уже факультативно разные его виды. Но это уже надо на отдельные курсы записываться, посмотрю, как пойдет. Ладно, я тут на завтра продуктов тебе запасла. Уйду рано, буду поздно, салат нарежу, остальное достанешь и разогреешь сам.

— Так это… я же заказал ужин… по кредитке заплатил. Будешь?

— Можно, — кивнула Вика. — А температуры у тебя нет?

— Нет, я утро еще поспал, потом она совсем пропала.

— Ну и отлично. В выходные еще отдохнешь, а с понедельника — на работу.

— Да, хорошо, что впереди выходные, — кивнул он. Она по привычке протянула руку, потрогав его лоб, он сперва дернулся перехватить ее, поскольку никогда не любил прикосновений без предупреждения, но… потом расслабился, желая, чтобы она прикасалась к нему как можно дольше. Но нет, сразу убрала.

— Ну ладно, я в ванную.

И ушла.

Ужин ей понравился — мясо по-баварски с запеченными овощами. Обошлось без вина, зато у нее нашлась бутылка минералки, которая оказалась очень кстати. У Воропаева уже не было повода просить ее посидеть или остаться спать с ним на его половине: сам же признал, что температуры нет. И чертова перегородка! Зато Вике удалось выспаться, а утром вовремя встать и приготовить горячие бутерброды. И нарезать салат. И она убежала, оставив уже вполне бодрого Александра на хозяйстве.

Традиционные две пары — и она мчится в кафе, на встречу с Иришкой. Вот та сумела ее удивить. Даже слишком.

— Викуся, прежде всего, я хочу, чтобы ты не сомневалась в том, что я твоя подруга. Мы действительно подружились, мне приятно с тобой общаться. Надеюсь, тебе со мной — тоже.

— Ну да, конечно, Ириш! О чем речь? Что за странное вступление?

— Смотри, на самом деле я — не официантка.

— А кто? Производственный шпион, что ли? — рассмеялась Вика.

— Нет, меня наняла Екатерина Валерьевна как психолога. Изначально — для диагностики состояния Киры, а потом мы с ней посчитали, что неплохо бы продиагностировать вообще всех, проверить психологический климат в коллективе и все такое.

— То есть я… — наконец-то дошло до Вики.

— Ты совершенно, абсолютно не испытываешь никаких психологических проблем в коллективе, если тебе интересно. Все у тебя хорошо. Это сразу было видно. И ты очень интересный и открытый человек, Вика. Ты мне сразу понравилась. Так что я с тобой общалась и общаюсь исключительно из личной симпатии.

— Правда, что ли? — все еще недоверчиво спросила Вика, та закивала, как китайский болванчик. — Ну, ладно. Хорошо. А, так я угадала, да?

— Точно! — рассмеялась Ира, — ты правильно определила мое призвание и профессию. А ты насчет психотерапевта подумай, ладно? У тебя и вправду отличная энергетика!

— То есть Кире становится лучше после общения со мной, потому что я на нее как-то… воздействую?

— Ну да, я в этом уверена. Я уже говорила Кате, что можно обойтись без кризиса.

— А вот эти вот все надуманные свидания с Воропаевым? Это действительно нужно?

— Не обязательно, вообще-то. Но им понравилось.

— Что понравилось? Издеваться над Кирой?

Иришка серьезно на нее посмотрела и кивнула:

— Вот и я у них с Александром спросила так же. Но оба в один голос заявили, что как только она вылечится, ее перестанут интересовать чужие отношения, и она наконец займется собой. Что тоже справедливо. Похоже, единственный, кто тут страдает — это ты, Вика. Поэтому я и решила тебе все рассказать. А то несправедливо получается!

— Спасибо, Ириш, — с чувством сказала Вика, потом задумалась, — а Жданов? Думаешь, он не страдает? Он же Катьку любит, а она точно любит его.

— Да ты что? — настал черед Ирины удивляться. — А я и не знала!

— Думаю, раз ты психолог, то понимаешь, где можно о таком говорить, а где — нет. Но для полноты анализа зималеттовского психоза тебе надо это знать…

И Вика выдала абсолютно все, что знала сама — о романе между Катей и Андреем. Об инструкции и разоблачении Жданова и Малиновского. О преображении Кати. О договоре по поводу Киры. О Воропаеве…

— Господи, ну тут у вас и страсти, Викуся! — Иришка покачала головой. — Слушай, а Воропаев, он, на твой взгляд, стал адекватнее, живя рядом с тобой?

— На первый взгляд — он ведет себя идеально, — задумалась Вика. — Но я уверена, что он притворяется, чтобы завоевать мое доверие и получить секс. Потому что у него по жизни спермотоксикоз, впрочем, я это уже говорила.

— То есть он получает секс где-то на стороне?

— Понятия не имею. Но ко мне не пристает — по крайней мере, пока. Говорит — сейчас продают его квартиру, а с родительской еще не съехали квартиранты, ему негде жить...

— А снять квартиру? При его-то деньгах…

— Так и денег нет пока. С его слов так выходит, конечно. Вроде у него есть кредитка.

— Ну-ну. То есть он решил сэкономить и, может быть, урвать кусочек секса, да?

— Ой, фу! Это его выражение — просто гадость! Извини, Ириш, ничего личного!

— Понимаю тебя. У тебя связаны с этим болезненные воспоминания, да?

— Ну такое омерзительное ощущение… но и я ведь тоже была хороша. Просто так он бы не поймал меня. Ну и дурой была, конечно. Трусливой дурой.

— А сейчас ты более уверена в себе?

— Не то слово! Я смогу зарабатывать сама, своим трудом. Это тебе не бумажки перекладывать, это реальная профессия. Наверное, впервые в жизни я действительно хочу работать!

— Потому что такая работа будет приносить деньги?

Вика задумалась и выдала:

— И это тоже. Но самое главное — другое… как бы сформулировать?..

— Самореализация?

— Наверное. Удовлетворение от того, что я приношу пользу. Да, так. То есть я хочу приносить пользу и стараюсь хорошо учиться.

— Отличная цель! — обрадовалась Иришка.

— Ну а ты-то как? У тебя есть постоянное место работы или ты от случая к случаю работаешь?

— Я практикующий психолог, у меня есть свой частный кабинет. В нем я иногда веду прием постоянных клиентов. Но не в выходные, конечно. Сегодня и завтра я абсолютно свободна! Так что — гуляем до утра, Викуся!

— Слушай, а я сегодня еще в театр собиралась… — упавшим голосом сказала Вика, вспоминая о Коле.

— Да ты что? — огорчилась Иришка.

— Ну да, Зорькин пригласил, — вздохнула Вика, — в театр Комедии…

— Так это же хорошо! — вдруг улыбнулась подруга. — Давай, пойдем вместе! Заодно я с Колей поближе пообщаюсь! А то он не знает, что я психолог — Екатерина Валерьевна ему не сказала. Знает вообще только Воропаев и вот, ты.

— Слушай! — встрепенулась Вика. — А он тебе нравится? Я имею в виду — Коля?

— Ну… ничего такой, симпатичный. А тебе, я так понимаю, нет?

— Да вот совсем нет. Давеча поцеловал меня — вообще никакого отклика. Ну точно не мое. Так что — вперед. Кстати, можешь попросить его подвезти тебя домой, я принципиально отказываюсь!

— А почему ты отказываешься?

— Так он же, ты знаешь, выкупил мою машинку, которую у меня за долги отобрали, и теперь на ней рассекает. Я ни за что в нее не сяду!

— Он это специально сделал? Но зачем?

— А вот пойми его? Наверное, думал, что я порадуюсь просто виду моей красавицы. А мне было важно достать где-то денег и выкупить ее себе, обратно. Так что это меня от него еще больше оттолкнуло. В общем, если хочешь с ним закрутить — вперед. Только учти, что в рамках легенды я по заданию Киры должна буду периодически с ним встречаться. Правда, я сразу сказала ей, что спать с ним не буду.

— А еще ты говорила, что должна будешь соблазнить Воропаева — рамках все той же операции, да?

— Вот ты теперь понимаешь, почему я хочу свалить из «Зималетто» побыстрее?

— На все это толкает тебя Кира? — уточнила Ирина.

— Да. Представляешь?

— Да. Моральные границы очень размыты, это очевидно. Только я затрудняюсь сказать, это следствие расстройства личности или же последствия воспитания.

— У Сашки тоже эти границы… размыты. Думаю, воспитание. Хотя одно другому не мешает же? Я помню, у меня тоже с границами не все было гладко. Да и сейчас… бывает. Может, просто стресс?

— Вот я и пытаюсь понять. У тебя-то ситуативно, как и у Александра. А у Киры — устойчиво-негативная картина мира, в которую она с легкостью впишет любые методы достижения своей цели. А ее цель сама по себе деструктивна: отомстить.

— Вот я и говорю: бедная Кира, совсем крыша едет. И пьет она много.

— Безусловно, это усугубляет картину и давит на психику.

— Вот научусь — сделаю ей массаж головы, может, что и рассосется…

— А что? Вполне возможно! — с энтузиазмом подхватила Ирина. — Думаю, это может помочь, попробуй?

— Ага, — кивнула Вика и спохватилась. — Ой, через час надо быть у театра!

— Вызовем такси?

— Давай!

И они отправились в театр вдвоем. Для Коли это было полным сюрпризом. Купить с рук лишний билет тоже не составило труда, и этот билет Вика тут же забрала себе. Сказала, что оттуда ей как раз и хотелось увидеть спектакль. Ирина притворно повздыхала и согласилась сесть с Колей. Тот особо и не возражал. Ну а после театра, само собой, Коля повез Иришку домой, а Вика отправилась к себе — на такси. Был довольна и счастлива, когда вернулась. Как камень с души свалился! Сашка, к счастью, уже спал. И жизнь была прекрасна!