Разборки двадцать первого века (гет)

В шахте голоса звучали глухо и зловеще. Первым полез Михаил, второй — Славалена, замыкающим — Арсений. Внизу было темно, а вверху становился все уже и уже открытый люк. Но и он вдруг внезапно пропал, а по шахте прокатился звук захлопнувшейся крышки. В бетонной трубе стало душно, темно и страшно.

Но вот Михаил почувствовал под ногами ровную поверхность. Он оторвался от спасительных скоб и отошел в сторону, давая возможность слезть остальным.

— Где мы? — спросила Славалена, вглядываясь в темноту.

— Не знаю, — ответил Михаил, доставая из-за пазухи револьвер, а из кармана маленький фонарь. Он потряс фонарь и прикрутил его на дуло револьвера. В противоположную стену уперся белый конус света.

— Вот почему ты куртку надел, — заинтересовался Арсений, — чтобы оружие спрятать.

— Я и вам взял, — откликнулся Михаил, — неизвестно, с чем мы тут столкнемся. — Михаил принялся водить фонариком вокруг.

Белый свет дал возможность разглядеть, что они стоят в длинном туннеле. Слева и справа туннель уходил в неизведанные дали, а ровно посередине хорошо утоптанной дороги проходил одинокий матовый рельс.

— Посмотрите, — воскликнула Славалена, указывая на него, — монорельсовая дорога.

— Точно, — Арсений подошел к рельсу и внимательно осмотрел его.

— Так куда двинем? — спросил Михаил, — налево или направо?

— Везде темно и страшно, — тихо сказала Славалена.

— Да и мы поторопились с этой вылазкой, не взяв с собой еды и питья…

— Ну, может быть этот туннель будет коротким, — оптимистично заявил Арсений, — и мы выйдем к жилым помещениям. Пойдемте влево.

— Пойдем, — согласился Михаил, — только я впереди, а вы сзади и вдоль стены.

— Хорошо, — согласились его товарищи.

Они шли вдоль стены, касаясь её ладонями. Это было превосходно забетонированная стена с гладкой поверхностью, но в этом туннеле не было света и было гнетуще тихо.

Слишком тихо.

И из-за этого терялось чувство времени.

— Я устала, — выдохнула Славалена, — сколько мы уже идем?

— Часов двадцать, не меньше, — пробормотал Арсений.

— На самом деле только двенадцать, — ответил Михаил, — и мы куда-то пришли.

Луч света упирался в большие двухстворчатые двери, которые обычно бывают в производственных цехах. В одной из створок находилась маленькая дверца. Рельс подходил к двери и исчезал за ней.

— Как ты думаешь, что это? — спросил Арсений, подходя к маленькой двери и доставая из кармана отвертку.

— Либо перевалочная станция, либо конечная…

— Мне необходимо поесть, — сказала Славалена, прислонясь к стене, — я устала.

— Сейчас посмотрим, что можно сделать, — пообещал Арсений и принялся вскрывать дверь.

Через полчаса ему это удалось, и все вошли в громадную станцию. С двух сторон вверх уходили эскалаторы, на платформе громоздились длинные ящики и большие контейнеры. Ребята поднялись на платформу и посмотрели по сторонам.

— Где это мы? — спросила Славалена.

— Не знаю, — ответил Михаил, прислушиваясь, — больно здесь тихо.

— А давайте все здесь изучим, — предложил Арсений, — разделимся и осмотрим все в округе.

— Не думаю, что идея разделиться — хорошая идея, — отверг Михаил, — пойдем вместе. Может быть, и еду найдем.

Решили начать с северной платформы.

На ней обнаружились различные склады с оборудованием, спецодеждой, где Михаил забрал два рюкзака, три противогаза, счетчик Гейгера новейшей разработки, совершенно новой, что в этой реальности его еще не придумали и три противорадиационных костюма, настолько новых и компактных, что Михаил даже в своей реальности таких не видел.

Пустующие склады — огромнейшие помещения, в которых гулял сквозняк.

Забитые склады.

Робототехнические комплексы, среди которых нашлись два с объекта 6\7.

Строительная техника, наполовину разобранная…

Металлические продолговатые ящики, в которых Михаил признал цинковые гробы. Страшный груз из Афганистана. Груз 200. Но в этой реальности не было Афганистана. Как не было Кореи, и Вьетнама. Войны не состоялись. Только стычки с минимумом погибших.

Что было в этих ящиках?

Но никаких следов бомб.

— А что если оболочки боеголовок остались на объекте? — поделился внезапным озарением Михаил.

— Ты о чем? — подозрительно спросил Арсений, держа в руках рюкзаки, — зачем ты все это взял?

— Может ли быть так, что боеголовки разобрали? Забрали заряд…

— А зачем?

— А это мы и выясним. А все, что я взял, может и пригодиться.

Южная платформа.

Фабрика-кухня.

Большое пустующее помещение.

А в нем холодильный шкаф.

А в нем — огромный выбор странных пакетиков.

— Что это? — спросил Арсений.

— Саморазогревающаяся еда, — ответил Михаил, — ищите все, что вам нравиться и откладываете в рюкзак…

— А ты?

— А я сейчас…

Михаил отправился дальше. Станция была пуста, и бояться было нечего. Но Михаил хотел найти помещение, защищенное со всех сторон, чтобы переночевать. И такая комната вскоре нашлась.

— Так, я нашел место, где мы можем переночевать, — Михаил появился на фабрике-кухне.

— А мы тут выбираем, — смущенно засмеялась Славалена, — тут чего только нет…

— Сейчас я возьму, что я буду есть… и мы пойдем. — Михаил взял несколько мясных блюд, пару рыбных, десерт, овощи и фрукты. А из напитков — чай.

В том помещении, где они решили переночевать, стояли двухэтажные кровати, покрытые казенными одеялами. Ребята разложились на нижних этажах, перекусили и легли спать, а Михаил вытащил большую 96-листовую тетрадь в клеёнчатой обложке. Эту тетрадь он обнаружил во втором портфеле на самом дне. Это оказался личный дневник Владилена Игнатовича Спасско-Преображенского.

Здесь было все.

Схемы.

Чертежи.

Анализы.

Расчёты.

Прикрепленные материалы…

Странные накладные, подозрительные служебные…

Огромное поле деятельности. И Михаил собирался этим заняться.