Утром голова всё ещё болела, а взбодриться не помогал даже кофе. В доме почему-то было холодно, и Аб нацепил куртку, в которой приехал. Готовить новые порции кофе в одеяле не хотелось.
Допивая пятую кружку, он сунул руку в карман и нахмурился, нащупав бумагу. Записок там не было, по крайней мере, если кто-то не сунул её. Аб достал бумажку и развернул. Это оказался небольшой портрет, которому было около четверти цикла. В то время, когда он был сделан, всё было ещё хорошо. А было ли? Да, во всяком случае, было нормально. В карман Аб точно его не мог положить.
На портрете они были втроём: отец, мать и он сам. Делали его на празднике, устроенном матерью по случаю сдачи Абом половины экзаменов. Это стало своеобразной традицией. То же место, те же улыбки, даже если иногда немного фальшивые. Но этот портрет отличался от остальных: на нём никто даже не пытался улыбнуться. Тогда отец и мать сильно поругались, даже присутствие чужих их не смутило.
Аб присмотрелся. Мать сверлила отца взглядом, а тот уставился куда-то вниз. Его же родители игнорировали весь оставшийся день и ещё трое суток за то, что сначала он пытался их помирить, а потом наорал на обоих, чтобы они орали тише. Потом по мозгам сильно били мысли матери. И всё же хотелось туда вернуться. Да, скандалы, да, мотание нервов, но к этому он уже привык. И случались они не так часто, и игноры были реже.
На портрет капнула вода. Странно, на потолке ничего не течёт. Снова упала пара капель. Аб, так и не понявший, откуда они взялись, убрал портрет в карман, чтобы не испортился.