Всегда есть что-то еще (джен)

Убежище с высоты птичьего полета казалось муравейником, причем изрядно разросшимся: палаточный лагерь стал как бы не вдвое больше, везде суетились люди. Отдельные патрульные отряды я заметила на всех дорожках, ведущих к деревне, даже на той, что шла к Храму священного праха. Сверху по тому же пути спускалась группа демонов — никого серьезного, все те же вездесущие призраки, мой любимый демон гнева и пара уродцев-ужасов. Солдаты их явно видели, готовились к бою, и я не слишком переживала за их судьбу. Но удержаться не смогла — огонек же! — нырнула рыбкой вниз, когда противники сблизились достаточно для ударов. Огненный демон уже комкал в лапах шар из пламени, лучник из нашего отряда успел отправить одну стрелу; самое время вмешаться.

Шестом я почти успела зацепить сразу двоих: огонек послушно превратился в сосульку, а вот ужас каким-то чудом в последний момент увернулся и ушел под землю, как провалился. Я тут же снова вспорхнула вверх птицей и присоединилась уже к нашим солдатам, накидывая на них щиты. Отвлекаться на приветствия они не стали, взялись за противника. Я тоже решила не мешать: Кассандра меня не развлекаться отправила, так что, усилив щиты, снова взмыла в небо и направилась к своим спутникам. Все, что было нужно, я и так увидела.

— Ни Лелианы, ни Жозефины на улице нет, а Каллен возле церкви спорит с канцлером, — отчиталась я. Кроме нашего командора и постороннего крючкотвора на площади перед церковью была еще толпа народа, но об этом я говорить уже не стала. Кассандра поморщилась:

— Опять он приехал портить нам нервы.

— Лучше нам — нервы, чем в Вал Руайо — нашу репутацию, — примирительно отозвалась я.

Ехать в столицу Орлея мне не хотелось, связываться с Церковью — тем более, но это было правильным шагом, как бы я к нему ни относилась. Поэтому теперь я старалась найти положительные стороны во всем — хотя бы потому, что отрицательных и так было сверх меры. Возвращение в Убежище вышло не менее тягостным, чем выезд из него, и похвастаться хорошим настроением никто из нашей маленькой группы не мог. По крайней мере, Солас снова замкнулся в молчании, Варрик почти не шутил, а Кассандра только отдавала приказы. Я тоже больше молчала — вспоминала, как в Тевинтере, собираясь ехать домой, надеялась отдохнуть от поисков хотя бы пару недель, прийти в себя, выдохнуть… ха, расскажи судьбе о своих планах, и она найдет способ посмеяться над тобой.

Алистер и впрямь собрал небольшой отряд человек в десять; но полноценную войну их бы не хватило, но пройтись вдоль дороги зачистить пару лагерей противника мы все же смогли. Больше всего проблем доставили разбойники: они окопались в хорошо защищенной крепости, надумай мы ее штурмовать — провозились бы до весны. К счастью, у нас была я, а вместе со мной взрывчатка, так что путь внутрь мы себе расчистили довольно радикальными методами. Тем не менее, отбивались разбойники до последнего, так что стычка с храмовниками после них показалась легкой прогулкой. Но ни те, ни другие толком настроения испортить уже не смогли: хватало самой поездки по безлюдным землям. За те пару дней, что мы потратили на поездку в северную часть страны, лучше не стало, по-прежнему попадались трупы и сражающихся сторон, и тех, кто просто попал им под руку.

— Его усилиями и портить пока нечего, — возразила Искательница. Хмуро посмотрела вперед, на стены деревни, довольно хлипкие, кстати, и решила: — Я поищу Лелиану и Жозефину, а ты иди к церкви. Иначе я что-нибудь наговорю этой канцелярской крысе, и на нас объявят Священный поход.

— Думаешь, Перчинке он обрадуется больше? — хмыкнул Варрик. Приближение к дому, хоть и временному, слегка подняло ему настроение, так что гном последние полчаса фальшиво насвистывал какую-то песенку. Я на его слова только скривилась — вот уж вряд ли, — однако спорить с женщиной не стала, кивнула. Если она уверена, что я ничего не наговорю… Сама Кассандра Варрика проигнорировала, кажется, они успели поссориться, пока я занималась воздушной разведкой. Солас мягко предложил:

— Полагаю, нам с тобой, Варрик, тем более не стоит вмешиваться в человеческие споры?

— Думаешь, справятся без нас? — с усмешкой уточнил приятель. И тут же предложил: — Тогда в таверну? После такой прогулки просто необходимо промочить горло.

Я ожидала, что Солас откажется, но он внезапно поддержал идею. Варрик тут же вопросительно глянул на меня: в таверну, пожалуй, хотелось, хотя еще больше хотелось спать. Последнее время выспаться мне никак не удавалось, даже если не мучили кошмары — засыпала я плохо, а вставала еще до рассвета. Отчасти в этом были виноваты новости, отчасти — общая атмосфера, поселившаяся в Южном Ферелдене.

Только вот канцлер сам себя отсюда не выставит и не отвлечет от Искательницы, да и поговорить с советниками стоило. Новости, как ни странно, были не только плохие. Так что я с сожалением покачала головой:

— Я же Вестница самой Андрасте, куда уж без меня.

Приятель сочувственно хлопнул меня по плечу, и они с эльфом свернули в сторону таверны: мы как раз вошли в Убежище. Рядом с воротами успели организовать какую-никакую коновязь — Кассандра отправляла отчёт о нашем путешествии еще перед Денеримом, и здесь явно готовились принимать табуны Деннета, — так что у нас даже приняли лошадей.

Гнома и эльфа Искательница проводила задумчивым взглядом и развернулась в противоположную сторону. Людей было много, я не ошиблась, разглядывая сверху. Теперь в Убежище попадались не только солдаты, я видела нескольких храмовников, мелькнула где-то в отдалении знакомая мантия, когда-то принадлежавшая Кругу — правда, приближаться к вечным оппонентам ее владелец не рискнул. Были и просто люди, без доспехов, мантий и церковных хламид — беженцы, паломники, любопытные, пришедшие на Конклав. Похоже, выжившие продолжали прибывать.

На меня они смотрели не с таким бешеным восторгом, но все же с любопытством. А вот солдаты по-прежнему отдавали честь, правда, все ещё куда-то в пространство между мной и Кассандрой. Но меня и это смущало, уж лучше бы они определились и выказывали знаки почтения только воительнице.

Мы молча и неторопливо шли по дорожке — за прошедшие дни успели устать, и торопиться теперь лично мне никуда не хотелось: десять минут погоды не сделают. К тому же показался мой домик, и я задумалась, не зайти ли хоть на минуточку, умыться.

— Как ты думаешь, ему можно доверять? — вдруг поинтересовалась женщина. Я проследила за ее взглядом, ожидаемо увидела удаляющуюся спину в красной рубашке и пожала плечами:

— Если ты о Варрике, то мой ответ — да. Я знаю его десять лет, и все десять лет он оберегает своих родных и друзей. Ненавязчиво, незаметно, но друга лучше сложно найти. А что?

— Я искала Защитника Киркволла, но Варрик так и не сказал мне, где он сейчас. Не верю, что он не знает, — пояснила Кассандра. Я пожала плечами и хотела вступиться за друга — мог и правда не знать, мало ли куда Хоук поехал после Старкхэвена? Даже до Башни Бдения добрался.

Но продолжить животрепещущую тему нам не позволили. Откуда-то не то из-за угла ближайшего строения, не то из кустов появилась незнакомая эльфийка — внезапно и даже не совсем понятно, как. Раньше такие мгновенные появления я видела только в исполнении демонов, и холодный взгляд зеленых глаз только подтверждал, что ничего хорошего от их обладательницы ждать не стоит. Я даже потянулась за шестом, но Кассандра признала потенциальную противницу:

— Шартер. Что-то случилось? — и пояснила мне: — Это лучшая разведчица Лелианы.

Руку от оружия я убрала, но расслабляться на всякий случай не стала: мало ли, что подручные Лел могут от меня хотеть? Возле моего дома она караулила явно не Искательницу.

Поименованная эльфийка едва заметно наклонила рыжеватую голову, намечая приветствие, и ответила довольно низким голосом:

— Искательница Истины, Вестница Андрасте. Удачно, что вы вместе. У меня есть некоторая информация, которую вам стоит услышать заранее.

— О чем? — нахмурилась моя спутница, но Шартер повернулась, явно собираясь выдавать эту информацию в первую очередь мне.

— Появился еще один человек, который может закрывать разрывы.

В первый момент я почувствовала облегчение — быстрее разберемся! — но почти сразу уловила недовольство эльфийки и с зарождающимся подозрением уточнила:

— Ты этому не рада, похоже?

— Это удачно, — невозмутимо ответила та. — И нет причин для подозрений, я проверяла его историю сама. Лелиана рада, что можно будет не подвергать опасности тебя.

Я только зубами скрипнула. Нет, Лел я понять, в принципе, могла: я бы сейчас тоже с удовольствием выловила всех своих друзей и заперла где-нибудь в одном безопасном месте. Но ведь это не решит проблему — тому же Алистеру безопасное место ничем не поможет. И со мной та же история: самое безопасное, что сейчас можно сделать, это закрыть Брешь. И у кого мотивация будет сильнее, чем у меня? Или этот новенький тоже с меткой?

Шартер молчала, наблюдая за моей реакцией. Быстро взяв себя в руки, я еще раз проговорила про себя ее последние слова и нахмурилась. Эльфийке нет смысла ни прятать меня в этой самой безопасности, ни выставлять на передовую — она меня вообще не знает. Значит, дело не во мне.

— Причин для подозрений нет, но он тебе не нравится? — осторожно уточнила я. Шартер несколько секунд молчала, потом все так же ровно проговорила:

— Я не смогла найти несостыковок, его история идеальна — по крайней мере, та ее часть, которую мы успели проверить. Так не бывает. Но Лелиана не захочет прислушаться к интуиции, потому что для неё это удобный выход. Ты — ее слабое место.

— Не думаю, что Лелиана будет так беспечна, — отозвалась Кассандра. Эльфийка невозмутимо пожала плечами, мол, вам виднее, мое дело предупредить. Я поспешила поблагодарить:

— Я запомню твои слова, спасибо. Но почему ты решила сказать об этом мне?

— Тебя Лелиана может послушать, — пояснила разведчица. И внезапно улыбнулась — холодной, змеиной улыбкой. — К тому же я собирала досье и на тебя. Впечатляет.

Пожалуй, не такая уж и змеиная, просто губы тонкие. Да и вообще она симпатичная, эта Шартер, как все эльфы. Завуалированная похвала немного подняла настроение, так что я даже заставила себя улыбнуться в ответ. А потом призналась:

— Люблю эльфов, еще ни разу не пришлось доказывать им свою пользу. Спасибо.

Шартер внезапно усмехнулась, сразу становясь не такой холодной, кивнула и исчезла почти так же, как и появилась. Амулет невидимости у нее, что ли? Что-то подобное я видела в исполнении магистра Красса, но он могущественный маг, притом не только сильный, но и изобретательный. Шартер магом точно не была; когда-то Зевран говорил, что существуют амулеты невидимости, возможно, это был он?

Кассандра чуть поджала губы, но без недовольства, скорее, задумчиво. Потом тряхнула головой и велела:

— Иди к церкви. Я найду Лелиану.

Кажется, до деревни мы добирались довольно долго — минут пятнадцать точно, — но толпа разойтись не успела. Впрочем, сверху мне показалось, что Каллен и канцлер Родерик присутствуют скорее как статисты, основные страсти разгорались между другими участниками; сейчас я смогла их разделить на три группы, причем все те же — обычные жители, которые в основном наблюдали за разыгравшейся сценой, рыцари Церкви и узники Кругов, то бишь, храмовники и маги. Было их не слишком много: магов всего трое, их противников вдвое больше; видимо, представители колдовского сообщества все-таки доверяли нам не так сильно. О сути спора тоже гадать не приходилось; но сейчас ведущие роли перешли к советнику Инквизиции и ее противнику.

Я притормозила послушать: интересно же, что там этот канцелярист еще придумал. Как я поняла, после нашего с ним несостоявшегося примирения Родерик уехал из Убежища, чтобы организовать для нас подходящую, по его мнению, встречу в Вал Руайо. Теперь, по всей видимости, вернулся — удивляло, когда только успел? Прошло-то дней десять с тех пор, большая часть этого времени должна была уйти на дорогу туда-обратно. Возможно, не все так плохо и на порчу нашей репутации канцлер потратил не так много времени? Хорошо бы.

Зрители нарастающего спора следили за ним не отрываясь, так что я смогла подойти незамеченной и встать за спинами паломников. Площадь оказалась чуть покатой, так что Каллен и Родерик находились чуть выше основной массы народа, и видно их было как на сцене.

— И что же ваша Инквизиция делает, чтобы оправдать свое существование? — вещал канцлер. Кажется, речь на эту тему он толкал уже не одну минуту, и я поражалась терпению командора. — Где ваша Вестница, раз Брешь ещё не закрыта?

— Не вам интересоваться делами Инквизиции, — отрезал, наконец, Каллен, складывая руки на груди. — Или считаете, что еще недостаточно сделали?

— Отчего же, работы предстоит много, — Родерик молитвенно сложил руки на груди. На святого при этом походить не стал, но некое благообразие появилось. Я даже удивилась — ведь может выглядеть приличным человеком, если захочет, откуда такая ненависть к нам? И безопасность людей его заботила, помнилось мне что-то такое после первой встречи. Правда, куда лучше запомнилось то, что солдат он собирался бросать на поле боя.

Каллен с явным трудом удержал то, что вертелось у него на языке, и тут заговорил незнакомец, стоявший рядом с ним. Его я, признаться, даже не сразу заметила, мужчина был вроде симпатичным, но каким-то незапоминающимся — тусклые каштановые волосы, правильные, но неброские черты лица, выбритые, явно только недавно, до синевы щеки. Одежда тоже была обычной — не мантия, не доспехи, — да и та казалась большой, словно с чужого плеча. Но посох, которым он поигрывал легко, словно тростинкой, намекал на его профессию. Маг.

— Теперь в Инквизиции два человека могут закрывать разрывы. Думаю, вдвоем мы справимся, — и посмотрел прямо на меня: — Вестница, полагаю?

Видимо, это и был тот тип, про которого говорила Шартер. Ничего особенно подозрительного я в нем не заметила, но внезапно очень захотелось довериться чутью эльфийки — возможно, заговорила некоторая ревность, поскольку сдавать позиции и отказываться от работы я не планировала. А если все так, как говорит Шартер, Лелиана точно попытается навалить побольше дел на этого типа, а меня задержать в деревне. Если бы еще отпустила к Авернусу, я бы и сама замене обрадовалась, но ведь не отпустит.

После его слов народ начал разворачиваться ко мне, пришлось улыбнуться и все-таки пройти вперёд, благо, дорогу мне уступили.

— Это я. Леди Алиена Кусланд.

— Лорд Максвелл Тревельян, — он кивнул так мелко, что счесть это вежливым поклоном можно было, только имея хорошее воображение.

Обычно я не обращала внимания на подобные мелочи, но и знакомилась я обычно не с аристократами. Сейчас мне явно дали понять, что ровней не считают, и это было, пожалуй, обидно. Так что в ответ я поклонилась строго так, как положено по этикету — с учётом того, что моя семья вторая в очереди на трон Ферелдена, а этот тип — иностранец. В конце концов, высокомерным снобом может быть не только он.

— Алиена, вы вернулись, — с явным облегчением проговорил Каллен. Ему я улыбнулась куда искреннее и успокоила:

— Все в порядке, командор. У меня даже есть хорошие новости, хоть и немного.

— Может, и с нами поделитесь? — голос канцлера, еще недавно бывший если не приятным, то, по крайней мере, смиренным, теперь снова сочился ядом. Я удержала недовольную гримасу — можно гордиться собой! — и сладко, в противовес, улыбнулась:

— С вами, канцлер, не вижу особенного смысла — вы нам не помогаете. Но раз здесь не только вы… — я отвернулась от противного церковника и посмотрела сначала на заводилу рыцарей, потом глянула на главного мага и чуть погромче добавила: — Большая часть разрывов во внутреннем Ферелдене закрыта, так что демоны бродить по полям не будут. Еще мы нашли артефакт, укрепляющий Завесу — и это значит, что новые разрывы не появятся. Король Ферелдена согласился оказать Инквизиции поддержку, полагаю, его отряд уже должен был прибыть.

Солдаты, предназначенные для укрепления Инквизиции, отправились сразу в Убежище, так что должны были опередить нас. Я бросила вопросительный взгляд на Каллена, и он кивнул:

— Солдаты уже здесь. И королевские, и отряд из Хайевера.

Новость, что и Фергюс прислал нам подкрепление, обрадовала. Из Денерима он успел уехать еще до того, как я проснулась, так что и поговорить с братом в частном порядке не вышло. Но он и сам, в своей манере — молча и не спрашивая чужого мнения, — решил помочь. В этот раз я была не против такого самоуправства. Да и, если быть честной, Фергюс очень редко промахивался в своих решениях.

— Еще мы договорились с ферелденским Кругом магов, и его отряд, полагаю, тоже скоро будет здесь. Совместный, с магами и храмовниками.

А ещё с Воинами Пепла, но это я оставила на сладкое. Ребята Эдвина решили задержаться, пока Солона и дядя Грегор собирали людей мне в помощь, но я просила их не затягивать: поездка в Вал Руайо много времени не отнимет.

— Это невозможно! — воскликнул здешний главный маг. — Кругов больше нет!

Я вздохнула и повернулась непосредственно к мужчине. Был он немолод, но стариком я бы все же мага не назвала — лет пятьдесят ему, пожалуй, стукнуло, но не больше. А уж внутренний огонь, видимо, тот самый, что зажег в наших сердцах Создатель, горел как у молодого. По крайней мере, готовность бросаться на баррикады и отстаивать свою свободу читалась невооруженным глазом.

— Три года назад, после мятежа Великой чародейки Фионы и смерти Старшей чародейки Винн, которую уважал весь ферелденский Круг, рыцарь-командор принял решение скрыться из резиденции Круга в более безопасном месте, — пояснила я. — Кое-кто покинул Круг, конечно, но далеко не все.

— Ни один маг не останется рядом с храмовником по доброй воле, — отрезал мужчина. Тут же включился его оппонент:

— Может, поэтому вы и убили Ее святейшество? Потому что она хотела вернуть вас на законное место?

— А ну хватит! — рявкнул Каллен так, что вздрогнула даже я. — Мы все — в Инквизиции! И я не желаю больше слышать здесь этих обвинений!

Канцлер явно подготовил какую-то гадость, судя по лицу, и я поспешила его перебить, пока рот не открыл. Подошла ближе к командору, хотя сейчас для этого понадобилось напомнить себе, что мы старые друзья и вообще меня бить нельзя, и успокаивающе коснулась его руки.

— Тише, командор. Обвинения никуда не денутся, пока не будет найден виновник, правда ведь? — и повернулась обратно к спорщикам: — Разведчики сестры Лелианы, Искательница Истины Кассандра — все, кто был в Храме священного праха, когда мы пытались закрыть Брешь, слышали голос виновника. Я знаю его; мы с Хоуком, Защитником Киркволла, однажды уже сражались с этим… человеком. Он называет себя жрецом Думата, у него есть много редких и мощных артефактов. Я не знаю, зачем ему был нужен этот взрыв, но подумайте лучше о том, как мы будем противостоять этой твари. Его сложно найти и еще сложнее победить. Он — наш враг, а вовсе не те, кто находится сейчас здесь.

— Он маг? — прямо спросил предводитель храмовников и скривился. — Думаете, после это мы будем доверять магам?

— Думаю, доверять надо людям, — твердо ответила я. А потом улыбнулась и покосилась на одного представителя группы магов: — И эльфам. И гномам. И даже, представьте себе, кунари. А кто они при этом… Я встречала храмовника, который уводил молодых магичек в подвалы своего Круга, насиловал и усмирял. И я была в ферелденском Круге во время восстания Старшего мага, который связался с демоном гордыни. Сейчас, во время поездки по Ферелдену, я попала в один дом, где лежала изнасилованная до смерти девушка лет восемнадцати в мантии мага, а в подвале лежал ее мертвый брат, которого насквозь проткнули посохом… он, кстати, магом, похоже, не был. А на следующий день мне попались останки рыцарей, в которых храмовников можно было узнать только по доспехам. Я не знаток пыток, но, думаю, то, что я видела, удивило бы даже королевского палача. Мерзавцы есть среди всех.

Голос чуть дрогнул; Каллен молча положил мне руку на плечо и чуть сжал, явно стараясь приободрить, и сейчас это было очень кстати: воспоминания были слишком свежи, чтобы относиться спокойно. Я глубоко вздохнула, прогоняя дрожь из голоса, и закончила:

— Взаимная ненависть делает нас тварями хуже порождений тьмы. И она же делает нас слабыми, разобщенными перед лицом реального врага. Я обещаю, что разберусь с Брешью и найду виновника. Пообещайте мне в ответ, что закончите с этой войной. От нее никто не выигрывает. Лучше давайте поможем друг другу вернуть небу голубой цвет.

На площади повисло молчание. Обещать никто ничего не торопился, и по лицам я видела, что просьба попала совсем не на благодатную почву. Но спорить никто не спешил, видимо, не хотели признавать себя кем-то, кто хуже моровых тварей. К моему удивлению, молчал даже канцлер Родерик. Были слышны голоса людей в отдалении, звон мечей с плаца и пение: мелодичный голос Мариден из таверны неплохо сочетался с солнечным днем, но вдребезги разбивал мрачную атмосферу нашего междусобойчика.

Окончательно ее разрушил брат Дженитиви. Видимо, до этого он был в церкви, но на крики вышел, потому что сейчас стоял у двери:

— Прекрасные слова, Алиена. Думаю, нам всем не помешала бы сейчас дружеская помощь.

— Брат Дженитиви! — я, обрадовавшись, резко развернулась к старому знакомому. — Вы удачно добрались?

— Твоими стараниями, — он кивнул и подошел ближе. — Кажется, я был слишком самонадеян, отправляясь в одиночку. Если бы не твои сопровождающие, мне бы пришлось не слишком сладко.

Я смущенно улыбнулась — нечасто меня хвалили, особенно в последнее время, — и этой заминкой воспользовался Каллен, велев остальным:

— Возвращайтесь к своим обязанностям.

Как ни странно, спорить больше никто не стал, народ довольно шустро разбежался по своим делам, оставив нам только канцлера. У него, очевидно, обязанностей не было, и я, растеряв благодушный настрой, поинтересовалась:

— А вы что же стоите, канцлер Родерик? Если не поторопитесь, в Вал Руайо я успею раньше вас; глядишь, еще и доверие Церкви завоюю без вашего присмотра.

— Преподобные матери знают, кому стоит доверять, — отозвался он, бросив полный сомнений взгляд на монаха, развернулся и все-таки отправился куда-то в сторону выхода из деревни. Я сомневалась, что он покинет нас так скоро — вряд ли моя угроза возымеет какое-то действие, — но все же надеялась, что по дороге к воротам он нигде не остановится.

Кассандра и Лелиана разминулись с церковником буквально на полминуты, мы даже заговорить снова не успели. И при виде одинаково суровых женщин заторопился и брат Дженитиви:

— Думаю, мне не следует отвлекать вас от дел. Скажи только, Алиена, кого ты отправила за мной проследить?

— Думаю, вы знаете, — я пожала плечами. — С их командиром вы живете практически дверь-в-дверь.

Ученый рассмеялся и покачал головой:

— Удивительно, как даже худшие из нас, столкнувшись с тобой, делают благородные вещи. Андрасте сделала хороший выбор. Держи-ка, я захватил кое-что для тебя.

Мне в руку лег знакомый медальон — крупный бронзовый диск с изображением Андрасте, который, как мне помнилось, можно было превратить в ключ от потайного хода в Храм. Ученый, видимо, увидев растерянность на моем лице, медленно надавил пальцами на края диска и повернул их, а потом вернул в исходное положение, продемонстрировав мне возможную метаморфозу подвески. Я благодарно кивнула и нацепила подарок на шею; с этим брат Дженитиви поприветствовал подошедших советниц Инквизиции и бодрым шагом отправился вслед за канцлером. Я очень надеялась, что ученый собирается переубедить Родерика в отношении нас, но особенно в это не верила: таких твердолобых людей заставить изменить мнение может разве что дубина по черепушке, да и то без гарантии.

В церковь мы заходили молча: хоть сейчас она и была больше штабом военной, как мне показалось, организации, все же атмосфера привычно давила и настраивала на религиозный лад. К счастью, в кабинете с уже знакомой картой ничего такого не ощущалось, и я слегка расслабилась: отчего-то церковная тишина, наполненная запахом трав и свечей, напоминала наше путешествие десятилетней давности; снова играть роль Андрасте мне ужасно не хотелось, хотя риторику я с тех пор слегка подтянула. С меня хватало и роли ее Вестницы.

Булавки на карте за время нашего отсутствия успели изменить свое положение: прямо возле деревни их стало поменьше, хотя дырки в бумаге явно показывали, что память меня не подводит, зато вокруг появились новые. Опять же, если я не ошибалась. Но, видимо, нет, потому что Кассандра тоже внимательно осмотрела карту и кивнула на нее:

— Новые данные?

— Мои агенты успели разведать большую территорию, — согласилась Лелиана. Каллен добавил:

— Про закрытые разрывы доклады тоже были. Хорошая работа.

Искательница усмехнулась:

— Стоит благодарить Вестницу. Разрывы — по ее части. И, как я понимаю, теперь по твоей?

Лорд Максвелл Тревельян — лорд, скажите пожалуйста! — к которому обратилась Искательница, согласно наклонил голову, а потом и представился. Я обмен любезностями слушала вполуха, да и то — чтобы не пропустить что-то новое, — и разглядывала карту. Разрывы на ней появились уже во всех частях Ферелдена: на юге, практически в самых Дебрях Коркари, там, где начинались болота, у северной оконечности озера Каленхад, в Баннорне, на берегу… в общем, работы привалило поле непаханое, и вместо того, чтобы ею заниматься, мне предстояло ехать не пойми куда и не пойми зачем.

И не откажешься ведь.

В Орлее, по другую сторону Морозных гор, тоже появились булавки. Жаль, они были совершенно не по дороге к Вал Руайо. Сама столица находилась достаточно далеко, чтобы надеяться на целостность Завесы в тех краях.

Я покосилась на этого Максвелла. Может, он съездит к жрицам? В конце концов, его еретиком не называли, разрывы он закрывать может. Отличный посол Инквизиции, не то что я.

— К сожалению, я не отмечен теми же талантами, что и Вестница, — говорил в этот момент мой кандидат в послы. Кассандра как раз заинтересовалась, каким именно образом он может закрывать разрывы: всё-таки две метки были бы перебором. — Когда произошел взрыв, я был… не совсем в Храме. Меня заинтересовали шахты — вся гора пронизана лириумом, и его никто не вырабатывал. Интересный феномен.

— Ты можешь определить наличие лириума в породе? — вскинула брови Искательница. Максвелл пожал плечами:

— Магу нечасто доводится бывать рядом с церковными святынями, а меня всегда интересовали возможности праха Андрасте. Она ведь была человеком. Отмеченным Создателем, но все же человеком. Откуда такие свойства у ее останков? Так что с собой у меня было несколько чувствительных к магии артефактов, при помощи которых я надеялся узнать об этом больше. В том числе у меня были и такие, что помогали работать с Завесой. Их создавали на основе древних артефактов элвен, и после... происшествия я предположил, что они смогут помочь с разрывами. Это предположение оказалось верным. Брешь закрыть я, пожалуй, не смогу в одиночку, но обычные разрывы мне вполне подвластны.

— А про прах что-то узнали? — невольно заинтересовалась я. В таком ключе я о священном прахе не раздумывала, но ведь и правда, с чего бы ему исцелять вообще все? И если понять, как так произошло, нельзя ли будет наладить массовое производство панацеи?

И где сейчас сам прах? Если он может исцелять любые болезни… скверну ведь здоровой не назовешь. Может, решение все время было у нас под носом, но Авернус и Архитектор о нем не знали, а я выбросила из головы, как и все, что касалось религии?

Лорд Тревельян посмотрел на меня как на неразумного ребенка и повторил:

— Вся гора пронизана лириумом. От такого плотного контакта с ним на протяжении стольких лет может измениться даже булыжник. Тот факт, что прах стал именно исцелять, полагаю, и есть благословение Создателя.

В последней фразе мне почудилась тщательно скрываемая насмешка, и я предположила, что на этот счёт у мага тоже есть более рациональное объяснение, но делиться им он не хочет. Впрочем, это я отметила только краем сознания — тон и взгляд разозлили, и я едва сдержалась, чтобы не ответить на них. Откуда столько снисхождения? Он выглядит лет на тридцать-тридцать пять, не настолько уж он старше меня! Вместо этого повернулась к Кассандре и заметила:

— По крайней мере, теперь понятно, откуда взялось столько лириума на месте взрыва. И раз весь он оказался отравлен скверной, может, и Корифей там пострадал?

— Вряд ли стоит рассчитывать на его смерть, — вздохнул Каллен. — По крайней мере, пока мы не увидим ее своими глазами.

— Смерть или увечья дали бы нам время, — проворчала я и покосилась на пришлого мага. Советникам я уже говорила, что Корифей бессмертен, как архидемон, и вряд ли они могли забыть этот нюанс. Говорить то же самое этому Тревельяну я не хотела — если его и надо будет просвещать на эту тему, пусть этим занимается кто-то другой.

Этим «кем-то» стала Лелиана. Кажется, предсказание Шартер сбывалось.

На меня Максвелл стал смотреть ещё более недоверчиво и снисходительно, едва выяснилось, что о Корифее информацию достала я — в рассказ он явно не поверил, и теперь, видимо, счел, что я либо доверчивая дурочка, либо фантазёрка. Пришлось сцепить зубы и молчать. Усиленно. В конце концов, почему мне должно быть дело до его отношения? Если повезёт, пересекаться мы будем только в Убежище — отличный повод появляться здесь пореже.

— Удалось склонить кого-нибудь на нашу сторону? — поинтересовалась Кассандра. Жозефина улыбнулась — на щеках проявились милые ямочки — и ответила:

— Отдельные аристократы, особенно знакомые с кем-либо из нас, соглашаются поддержать Инквизицию, но я бы не сказала, что их много. Пока что самая твердая поддержка у нас идёт из Ферелдена и Вольной марки. На часть писем мы ответы пока не получили, возможно, адресаты еще выжидают или письма не дошли… к сожалению, на этот счет можно только гадать.

— Благодаря Ферелдену нам, по крайней мере, есть во что одеть и чем накормить солдат, — добавил Каллен. — Но надолго этой помощи не хватит.

Жозефина печально улыбнулась и кивнула, а я вспомнила, что с собой у меня были деньги — и как раз на этот случай, я же и собиралась отдать их в пользу наших солдат. Конечно, небольшая кучка золота и украшений едва ли смогла бы их надолго обеспечить, но я хотела еще потрясти свои счета в Торговой гильдии — ими заведовал Варрик, и за три года там наверняка накопились приличные проценты. Тоже не бог весть что, отдавать абсолютно все свои деньги я не планировала; но раз уж пришлось связаться с этой Инквизицией… стоило о них позаботиться.

После этого слово взяла Лелиана, и на ее выступлении мне стало как-то грустно: проблемы сыпались отовсюду. Какой-то орлейский хлыщ собирался выставить нас из Убежища — и это была самая простая из всех свалившихся бед, тем более, удалось договориться хотя бы об отсрочке. Все остальное — демоны, сомневающиеся в нас аристократы, которые были едва ли не хуже, чем демоны, письма с просьбами от простых людей, которые в Инквизицию все же поверили…

— Добавьте к этому разбойников, которые повылезали со всех сторон, магов и храмовников, которые не пожелали сложить оружие — нам придется очень постараться, чтобы оправдать свое заявление о наведении порядка, — мрачно закончила леди тайный канцлер. Кассандра пожала плечами:

— На территории Ферелдена с войной хотя бы временно покончено, мы смогли разогнать все стороны. И с разбойниками тоже разобрались при помощи ферелденской армии.

— И есть еще кое-что, — чуть смущенно добавила я. В крепости, где засели разбойники, я нашла одну интересную записку, но никому не показала, поскольку не решила, как к ней относиться. С одной стороны, речь шла о контрабанде, то есть нарушении законов Ферелдена, и стоило отдать записку Алистеру. С другой, барыжили лириумом, и это все меняло.

Сейчас скрывать такие подробности явно было уже поздно, но я до сих пор сомневалась в своем решении. Возможно, стоило все-таки поговорить с нашим Величеством — обижать друга не хотелось, а на махинации у него за спиной он точно обидится.

Со вздохом я выложила записку на стол.

— Это были не просто разбойники. Они прикрывали контрабанду лириума из Орзаммара.

— Почему ты не сказала сразу? — нахмурилась Кассандра. Она стояла ближе ко мне, улику забрала первой и теперь внимательно ее изучала.

— Алистер сразу отправился бы воевать с Хартией. Я просто подумала… у нас ведь уже есть и маги, и храмовники, а мы собираемся договориться с еще большим количеством людей. Им всем нужен лириум, особенно храмовникам, — неуверенно пояснила я, покосившись на Каллена. Все-таки из присутствующих лириум нужен был больше всего ему. — Мы могли бы… лучше всего договориться с Беленом и Алистером и вычистить местную ячейку Хартии, чтобы оба короля были нам благодарны, и в качестве благодарности организовали поставки лириума.

Я замолчала, потому что второй вариант мне не слишком нравился, но сулил большую выгоду в краткосрочной перспективе. Все же озвучила:

— Или мы могли бы договориться с Хартией. Контрабандисты смогут передать лириум сразу, а не после переговоров. Вообще-то мне бы этого не хотелось, и Алистер, и Белен будут в обиде, но если лириум нужен срочно…

— Нет, — тут же отозвался Каллен. Он мои взгляды заметил и теперь прекрасно понял, в чей огород этот камень. — Никакой срочности нет, и нарушать законы не стоит.

— К тому же в этом случае мы рискнем поддержкой Ферелдена и возможной поддержкой Орзаммара, — согласилась с ним Жозефина. — Лучше потратить немного времени и наладить дополнительные связи.

Я со вздохом облегчения кивнула. Ссориться с Алистером не хотелось; а уж что мне сказал бы Айдан, свяжись я с контрабандой, страшно представить.

— Думаю, этим займутся наши солдаты после согласования со всеми заинтересованными сторонами, — заключила Лелиана. — Нам стоит решить, стоит ли ехать в Вал Руайо. Мать Жизель передала список тех, кто может отнестись лояльно. Я знаю этих жриц; откровенно говоря, не уверена, что с ними выйдет договориться...

— Стоит попробовать, — возразила леди Жозефина. — Мать Жизель права: сила Церкви в единодушии. Если они засомневаются...

— У нас все равно нет выбора, Лелиана, — поддержала ее Кассандра. — Сейчас мы даже подступиться ни к кому не можем, чтобы попросить помощи с Брешью. Используй свое влияние, пусть нас хотя бы выслушают.

Наш тайный канцлер в ответ недовольно поджала губы и нехотя проговорила:

— Я уже отправила агентов, чтобы организовать эту встречу, так что завтра-послезавтра вы можете выезжать. Осталось согласовать маршрут.

— Нет необходимости, — кисло проговорила я. Всё-таки придется ехать! Говорят, Вал Руайо красивый город, да и с орлейский архитектурой я пока не знакома… правда, на этот раз этот аргумент утешал слабо. — В Джейдер сейчас перегоняют «Ястреба», отправимся на нем. Четверых он легко увезет.

Лелиана попыталась поспорить, но тут я уперлась — лишних солдат с нами все равно никто отправлять не собирался, в обязательном порядке ехали только я, Кассандра и — какая жалость! — Максвелл Тревельян; четвертым я думала позвать Варрика, вряд ли Соласу будет уютно в Орлее — там, как я слышала, эльфов любили немногим больше, чем в Тевинтере. Таким образом, тратить время и деньги на фрахт незнакомого корабля необходимости не было. Недремлющее море я успела неплохо изучить и вырулила бы даже в шторм, да и, чего скрывать, рассчитывала на свое везение. И хотела получить хоть какое-то удовольствие от поездки.

После этого обсуждение долго не продлилось, да и меня не слишком заинтересовало: Кассандра выясняла обстановку вокруг лагеря и прочие подробности нашей нынешней жизни. Я же задумчиво разглядывала Максвелла и пыталась смириться с тем, что придется пустить его на палубу моего птенчика. Получалось плохо.

Последняя новость, которую старая подруга явно приберегла на десерт, ввергла меня в окончательное уныние. Ее агенты всё-таки нашли красный лириум. Пока только три очага заражения, но Лел подозревала, что это только начало — раньше о нем никто не знал, а после взрыва он полез отовсюду. Я была с ее мнением согласна. И тот факт, что лириумом интересовались не только мы — разведчики нашли пару гномов возле одного из месторождений, — не успокаивал, скорее наоборот. Свидетели делиться информацией отказались, да и вообще не пережили встречу с Инквизицией, но я отчего-то была уверена, что это Корифей. Возможно, я слишком уж его демонизировала, спихивая все окружающие проблемы на одного противника, но интуиция говорила, что я права.

Едва выйдя на улицу, я ненадолго остановилась и глубоко вздохнула. Воздух посвежел — дело шло к вечеру, сизые сумерки уже накрыли долину, и только оба рога горы Даверус еще сияли закатным золотом, которое щедро разбавлялось изумрудом Бреши. Зима снова показывала зубы, покусывая через тонкую кожу доспеха, и я поплотнее запахнулась в новый плащ. Грел он действительно отлично, и я порадовалась предусмотрительности друзей. До сих пор необходимости в теплой одежде не было: по-настоящему холодные зимы бывали только в Ферелдене, а я не каждый год зимовала дома. Но если и бывала на родине, то обычно проводила время либо в Амарантайне, либо в Хайевере, либо в Денериме. Во всех трёх моих домах было тепло внутри, а снаружи ждали тренировки, верховая езда и другие активные занятия, так что мне хватало амулета из Черного магазина, с которым я не расставалась никогда. Но в горах плащ пришелся очень кстати.

Бросив на Брешь укоризненный взгляд — сколько проблем из-за нее! — я направилась в сторону таверны. Во-первых, хотелось отдохнуть, во-вторых, я надеялась найти там Варрика. Он мог рассказать и про мое финансовое положение, и про ту жопу, в которой мы оказались из-за красного лириума — у него же оставался кусочек, и он собирался его изучать.

Но далеко уйти не успела. Едва пересекла площадь, как услышала:

— Алиена!

Следом за мной из церкви, как оказалось, вышел Каллен и теперь быстрым шагом догонял. Его я была, пожалуй, рада видеть, так что остановилась и даже попыталась изобразить улыбку. Вышло, кажется, не очень, потому что, догнав меня, мужчина сочувственно поинтересовался:

— Устали?

— Да уж, — я вздохнула и пошла вперёд, правда, теперь уже не к таверне, а рядом с командором. Он же повернул в сторону ворот деревни и плаца. — Но скорее морально, так что на небольшую прогулку меня вполне хватит.

Он кивнул, и некоторое время мы шли молча. Мне вспомнилось, как мы точно так же гуляли несколько лет назад в Казематах — по узкому песчаному берегу, который появлялся из-под воды только в отлив. Невольно улыбнулась и спросила:

— В этот раз вы мне тоже покажете что-нибудь необычное?

— Простите? — удивился Каллен и придержал для меня створку ворот. Я напомнила:

— Всплывающий из воды берег возле Казематов. Уверена, сама я бы его в жизни не нашла.

— Боюсь, что нет, — покачал головой командор и улыбнулся в ответ. — На самом деле, я хотел вас поблагодарить.

Теперь уже удивилась я. За что меня благодарить, за Брешь? Ну, ее закрытие было в моих интересах, пожалуй, даже больше, чем в чьих-либо еще — я-то умру первой. Не сказать, что меня эта перспектива сильно пугала, один раз я уже умирала, но… не хотелось. Столько еще всего не сделано, не опробовано и не найдено! А больше вроде и не за что, я еще ничего толком не сделала.

— Немногие в вашей ситуации подумали бы о нуждах других, тем более о лириуме, — пояснил он, явно заметив мое удивление. — А о храмовниках — в этом ключе — вообще нечасто вспоминают.

— За это меня точно не стоит благодарить, — я отвернулась и посмотрела на плац. Там снова тренировались солдаты, и мне вдруг стало завидно: одной короткой разминки по утрам не хватало, Зевран приучил меня тратить на оттачивание своих навыков достаточное количество времени. Да и выступления требовали подготовки, так что за время жизни в Тевинтере я привыкла держать себя в тонусе. Сейчас этого не хватало. — Во-первых, у меня есть друзья среди храмовников, вот вы, например, даже рядом, так что глупо было бы забывать о таких необходимых мелочах. Во-вторых, я все-таки рассчитываю на вашу помощь с Брешью.

— В этом вы можете не сомневаться, — командор тоже посмотрел на плац и нахмурился. Я проследила за его взглядом и среди прочих тренирующихся увидела двух солдат, которые вместо боя негромко о чем-то разговаривали. Выглядели они так, словно только что отбивались от армии демонов, так что прервались явно недавно и ненадолго, но их начальник все равно выглядел недовольным.

— Каллен, — позвала я, переводя внимание на себя, чтобы ребята могли отдохнуть хоть пару минут. — Если вы и правда так благодарны, окажете мне небольшую услугу?

— Алиена, я вам и так помогу. Что случилось? — мужчина посмотрел на меня, снова на солдат, и с улыбкой покачал головой, видимо, разгадав мой маневр. Но меня это ничуть не смутило, поскольку просьба у меня и правда была.

— Посоветуете, с кем можно потренироваться? Или, может быть, у вас самого найдется время? А то я, смешно сказать, завидую нашим солдатам.

— Вы могли бы даже не просить, — укоризненно ответил Каллен. — Если это поможет вам выжить, я готов вас тренировать хоть целый день.

Командор покосился на плац — двое отдыхающих нас уже заметили и теперь усиленно спарринговались, чтобы не отхватить замечание, — и уточнил:

— Час, максимум два, в день. Больше, к сожалению, времени я выделить не смогу, но найду для вас подходящего партнера. И, полагаю, не сегодня?

Я рассмеялась. Целых два часа с профессиональным воином! С Зевраном я иногда просила пощады уже минут через сорок, правда, только в те дни, когда Ворон был настроен выжать из меня максимум. Иногда приходилось даже прибегать к хитрости: Ванда с удовольствием вмешивалась в эти тренировочные поединки, после чего они заканчивались сами собой. Правда, с Фенрисом это не работало, но он и гонял меня куда реже.

— Расскажете, как оказались в Инквизиции? — поинтересовалась я. — На того, кого Кассандра арестовала и привела силой, вы не похожи, а сюда, кажется, попадают только таким путем.

— Неужели Варрик стал жаловаться? — Каллен направился вокруг плаца, мимо палаток, поглядывая то на своих подчиненных, то на меня. Поначалу мой вопрос его, кажется, рассмешил, но почти сразу командор нахмурился. — Откровенно говоря, это не слишком приятные воспоминания. Для вас, для мессира Хоука — всей вашей компании — все закончилось на смерти рыцаря-командора Мередит, но для Киркволла это было только началом. Если позволите, подробности я вспоминать не хочу, думаю, Варрик не откажется поделиться с вами…

— Каллен, — я сочувственно коснулась его руки. — Если вам так неприятно, давайте не будем об этом.

Он грустно усмехнулся и покачал головой:

— В любом случае, все кончилось. Даже после всего, что произошло, нашлись маги, которые остались верны Создателю и хотели жить в Круге. И храмовники, которые забыли, в чем именно состоит наш… их долг. Знаете, я всегда верил в идеалы Ордена, но после всего этого… снова засомневался. Так что когда Кассандра предложила мне пост в Инквизиции… тогда, правда, названия я не знал… я выбирал недолго.

— И больше вы не рыцарь-командор, — заключила я. Он пожал плечами:

— Я никогда не стремился к этому званию. Главным был долг, и с ним вышло что вышло. Но, по крайней мере, здесь я знаю, что должен делать. Это не так мало.

— Вот уж точно! — я фыркнула и пнула ближайший сугроб. Снег, успев за день слежаться, разлетелся крупными комьями, стукнув по стенке ближайшей палатки. — Три года я болталась по всему Тевинтеру в поисках Корифея, и даже не была уверена, что он там. Тыкалась как слепой котенок, не зная, что делать, и до сих пор не знаю, был ли в этом какой-то смысл. А теперь у меня есть Брешь. Мне даже немного жаль ее закрывать, она для меня символ ясности.

Каллен рассмеялся и покачал головой. Разговор дальше как-то не клеился, но расходиться мы не торопились, так и шли по дороге куда-то в сторону от Убежища.

Повсюду горели факелы, и их пламя отражалось от таинственно мерцающего снега, создавая немного сказочную атмосферу; изумрудный отблеск Бреши только добавлял окружающему миру нереальности — словно мы шагали через зеленые воды океана, где-то по дну, и мне казалось, что вот-вот между ближайших палаток проскользнет рыбка, а на плац выберется цетус. Вдоль дорожки местами стояли какие-то бочки и коробки, и сейчас, в полумраке, они походили на обломки скал и кораблей или диковинные глубоководные растения. Позёмка волной окутывала тропинку, а лёгкий ветерок холодным течением оглаживал щеки.

Воздух словно сиял, и вызывал двойственные ощущения: дышать этими переливами и чувствовать запахи — откуда-то, скорее всего, от таверны, доносились ароматы жареного мяса, — было странно. С той же стороны по-прежнему слышался звенящий голос Мариден, а с плаца — удары стали о сталь, удивительным образом вплетающиеся в музыку, но звуки казались далёкими, а биение разорванной Завесы гулко отдавалось прибоем по всей долине.

Такое погружение на дно призрачного океана могло бы испугать, но я внезапно развеселилась. А еще в груди росло какое-то теплое, знакомое чувство, ухватить и обозначить которое я никак не могла — оно, как юркая рыбка, улетучивалось, стоило только попытаться на нем сосредоточиться, и вновь выглядывало, едва я задумывалась о чем-нибудь еще. Я попыталась несколько раз, но потом только отмахнулась: Брешь раскрашивала небо северным сиянием, ритм прибоя кружил голову, и я постоянно отвлекалась от собственных мыслей. Поверить в реальность было сложно, я чувствовала себя будто бы во сне или Тени, и только Каллен, шагающий рядом, оставался единственной связью с реальностью.

Я посмотрела на него из-под ресниц, сравнивая с тем человеком, которого оставляла в Киркволле. Увиденное мне нравилось: и потому, что мужчина рядом был достаточно красивым, чтобы любоваться, и потому, что старый знакомый — друг — вел себя куда свободнее, чем раньше. Сейчас он просто улыбался, думая о чем-то своем: улыбка ему шла, не мешал даже едва заметный шрам, который я разглядела только сейчас. Почему-то при солнечном свете он в глаза не бросался, а вот так, в изумрудном полумраке, отчетливо белел над верхней губой.

А потом мне в голову пришла интересная мысль.

— Вы ведь ушли из Ордена храмовников только официально, ваши умения никуда не делись?

— Надеюсь, — осторожно согласился мужчина, прогоняя улыбку. Я расстроилась: раньше мне видеть ее не доводилось, и почему-то хотелось это исправить. — Иначе, боюсь, командор из меня не выйдет.

— Я не о боевых навыках, — я отмахнулась. — Вы ведь по-прежнему можете вытянуть ману или приложить «Святой карой»?

— Надеюсь, не вас надо… приложить? — снова улыбнулся Каллен. И тут же, посерьезнев, уточнил: — Мои возможности сейчас гораздо слабее, но все еще при мне. Что вы хотели?

Теперь я посмотрела на бывшего храмовника с сомнением. С чего это он стал слабее? Статус приверженца Церкви не должен сильно влиять на магические способности — это все равно как если бы маги, сбегая из Круга, забывали заклинания. На примере Андерса я точно знала, что это не так — с его опытом побегов к финалу можно было бы уже забыть и собственное имя, а он ничего, справлялся. Может быть, это все-таки из-за лириума? Вряд ли Инквизицию им снабжали, и я не знала, как часто храмовникам нужно его принимать. Может, Каллен уже на грани, а на совещании просто не захотел ссорить Инквизицию с союзниками?

Но спросить все же не решилась. Не мое это дело, а если бы командору нужна была помощь, он бы сказал. Протянула руку с памятным браслетом и пояснила:

— Я хочу его снять, но тот, кто надевал, наложил на замочек запирающее заклинание. Знакомые мне маги, по крайней мере, те, которым я доверяла, снимать отказались, не желая связываться с дарителем. Я могу, в принципе, расковырять заклинание, но вместе с ним боюсь случайно расковырять руку. Мне бы этого не хотелось, у меня их не так много. Может, вы сможете помочь?

Каллен осторожно взял предложенную конечность и внимательно осмотрел, даже глаза прикрыл, пытаясь, видимо, почувствовать заклинание. Я не знала, как храмовники ощущают магию — кажется, не так, как маги, — но, видимо, что-то он разобрать смог. С сомнением пожал плечами:

— Я могу попробовать, но не обещаю. И, боюсь, вам от этого станет только хуже, все-таки эта способность не точечная.

— Вряд ли во мне так много магии, что ее потеря как-то скажется на самочувствии, — со скепсисом пожала плечами я и остановилась. Мысль, что наконец получится избавиться от подарочка главного юстициара, изрядно вдохновляла.

Командор не торопился исполнять мою просьбу, изучал браслет и хмурился. Мне даже показалось, что он не решается применять ко мне свои способности — или просто не решается к ним обращаться. Это немного разочаровывало, но в голову пришло, что, возможно, без лириума ему это просто тяжело? Хотела уже отказаться от своих слов — в конце концов, скоро здесь будут храмовники из Кинлох, попрошу их, — но не успела. Каллен осторожно повернул мою руку ладонью вверх и замысловато повел над ней пальцами. Я этот жест уже как-то видела в исполнении одного из близнецов, так что «Очищение области» успела узнать, а потом в глазах вдруг потемнело, и мир слегка пошатнулся. Командор подхватил меня под локоть и взволнованным голосом позвал:

— Алиена? Вам плохо?

— Сейчас пройдет, — неуверенно отозвалась я, но на его руку оперлась и прикрыла глаза, пережидая приступ дурноты. Почувствовала, как украшение скользит по коже, а потом ощущение пропало, и я постаралась улыбнуться: — В любом случае, оно того стоило.

Каллен не ответил, но и не отпустил, и за это я была благодарна: ноги все еще держали нетвердо, и я боялась банально упасть. К счастью, мы прогуливались все-таки не у всех на виду, но особенно и не прятались, так что свидетели у моего состояния наверняка были.

— Занятная картина: Вестница Андрасте в объятиях командора Инквизиции, — словно бы в ответ на мои мысли раздался рядом насмешливо-высокомерный голос Максвелла Тревельяна. — Канцлер был бы в восторге.

Рука, удерживающая меня на ногах, дрогнула, но, к счастью, не исчезла. Каллен сухо поинтересовался:

— Вы не находите, что это не ваше дело, Максвелл? И это не объятия.

— Можете не объясняться, — мой конкурент хмыкнул. Мою руку — вторую, с меткой, — ухватили жёсткие пальцы и чуть приподняли. Я попыталась возмущенно дернуться, но держал маг крепко. — Я прекрасно чувствую магическое… или не магическое воздействие. За что же вы так с нашей надеждой и спасительницей?

Голова, наконец, перестала кружиться, и я рискнула открыть глаза. В них еще плавали пятна, но Тревельяна я разглядела: он с интересом изучал метку и на меня или командора даже глаз не поднимал.

— Не ваше дело, — повторила я слова Каллена. И вспомнила свой разговор с Соласом. — А что, вы завидуете? Хотите, уступлю вам эту роль?

— Я — Вестник Андрасте? — мужчина отвлекся от моей руки и вполне искренне расхохотался. — Это была бы забавная шутка, но нет, увольте. Слишком много сопутствующих обязанностей. Но мне интересно, кто из вас додумался вытягивать ману из метки. Командор, вы не надорвались?

Максвелл снова опустил глаза на мою руку, зажал ее между своими ладонями, и я почувствовала тяжелую, душную энергию, текущую между ними. Ощущение было не слишком приятным, но от него в голове прояснилось, даже пятна в глазах пропали.

— Я… не подумал об этом, — чуть смущённо проговорил Каллен. — Простите, Алиена.

— Это я должна была подумать, — я вздохнула. — Так что мне и просить прощения. И благодарю за помощь, лорд Тревельян.

— Оставьте эти условности, — царственно отмахнулся маг, — нам предстоит общаться еще не один день.

На этих словах я с трудом удержала недовольную гримасу: уж лучше бы обойтись без подобного общения, — и решила отвлечься на что-нибудь более приятное. Посмотрела на ещё недавно окольцованную — обраслеченную — руку и победно улыбнулась: украшения и правда больше не было. Каллен, поняв, что я уже пришла в себя, выпустил мой локоть и вместо этого протянул браслет:

— Кажется, это ваше, Алиена.

— Глаза бы мои его не видели, — отозвалась я, не торопясь забирать. Наверно, оставлять его было не слишком правильным, но мне не хотелось даже прикасаться к своему поводку.

Побрякушку перехватил Максвелл, осмотрел, а потом с некоторым удивлением глянул на меня.

— Впервые вижу женщину, которая отказывается от украшений. Тем более, таких дорогих. Если не ошибаюсь, это бриллианты.

— Не ошибаетесь, — буркнула я. — Но я бы с удовольствием вернула его дарителю. Даже застегнула бы. На шее.

Маг хмыкнул, а Каллен предложил:

— Его можно отправить с курьером, если вам неприятно хранить браслет у себя.

Я всерьез задумалась, но принять решение не успела. Максвелл снова поймал мою руку и предложил:

— Или можем вернуть его на место. Кажется, мне знакомо наложенное на него заклинание; полагаю, я смогу его перестроить. Тогда мы всегда будем знать, где находится наша Вестница.

Я шарахнулась назад так активно, что едва не упала, и командор снова поймал меня, удерживая на ногах. Выдернуть руку из цепкого захвата Тревельяна не вышло, но я инстинктивно пыталась, так что выглядела, наверно, глуповато. Каллен сердито проговорил:

— Ваша шутка, Максвелл, неуместна. Вы же видите, Алиене это неприятно.

— А кто шутит? — удивился маг. Правда, браслет он цеплять на захваченную конечность не торопился, и я слегка успокоилась.

И в этот момент нас прервали. Похоже, процессия из незнакомой эльфийки, торжественно несущей крупную плетеную корзину, и двоих солдат двигалась в нашу сторону уже давно и как раз сейчас подошла на приличное для разговора расстояние. На это намекали слегка смущенные лица подчиненных Каллена: говорили мы негромко, так что о браслете зрители, скорее всего, не знали, а все остальное выглядело… я неловко кашлянула, встала ровнее, отказываясь от поддержки командора и вырывая, наконец, руку у Максвелла.

А ещё то теплое, но неопределяемое чувство усилилось, и теперь я начала догадываться, чем оно вызвано.

— Командор! — один из солдат прогнал смущение и вытянулся перед начальником, только что каблуками не щелкнул. — На территорию лагеря пыталась пройти неизвестная девушка. Говорит, ищет какого-то Белого Стража.

— Благодарю за службу, — отозвался командор и с улыбкой покосился на меня. — Думаю, свою цель девушка нашла.

— Я — Белый Страж, — озвучила я очевидное, улыбнулась солдатам и обратилась уже к эльфийке: — Зачем ты меня искала?

Девушка вздрогнула, сжалась, словно ее собирались бить, и почти прошептала:

— Меня отправила к вам ваша подруга, светлая госпожа. Она велела передать вам вашу кошку.

Я от радости заулыбалась еще шире — так поздно поняла, что чувствую свою демонессу, надо же! — и позвала:

«Где ты так долго была?»

«Ты меня даже не узнала, — с деланной обидой отозвалась подруга. — Я спасала вот эту ушастую. Хозяин едва не забил ее посохом прямо у меня на глазах, и я немного разозлилась. А потом пришлось тащить девчонку с собой, не бросишь же ее там».

Я глянула на эльфийку уже иначе: она выглядела запуганной, худой до синевы, но здоровой — ни синяка на светлой коже. Похоже, Ванда по дороге позаботилась о своей протеже.

— Кошку? — Каллен нахмурился, и девушка снова вздрогнула, отступая назад. Я сделала шаг ближе, чтобы забрать корзину, но командор меня удержал и велел: — Открой корзинку.

Эльфийка закивала:

— Конечно, господин, как прикажете!

Первым из корзинки выплыл наверх небольшой светящийся шар, в котором я узнала летающий имперский светильник. За ним — второй такой же, чуть сбоку от первого. Каллен положил руку на меч и попытался оттянуть меня еще на шаг назад, за свою спину, но я не поддалась.

А потом между шарами показалась довольная рыжая физиономия. Шерсть ее была вычесана волосок к волоску, на шее переливался изумрудами широкий браслет, заменивший ошейник, а с уха свисала тонкая цепочка необычного плетения, придавая демонессе залихватский вид. Кажется, у поверженного тевинтерца подруга разжилась не только рабыней, но и драгоценностями... Кошка осторожно приподнялась, уцепившись лапками за край корзины, и осмотрела нас внимательным взглядом. Удовлетворившись увиденным, она села поудобнее, задумчиво наклонила голову и басовито поинтересовалась:

— Мау?

— Леди Ванда — шутница, — пробормотала я, разглядывая подругу. Интересно, а что ещё внутри корзины? Россыпи украшений?

«Подушка из вирантиумной парчи, — промурлыкала Китти. — А ты времени не теряешь! Стоило отлучиться ненадолго, и по приезде нахожу тебя в объятиях сразу двух мужчин».

Я только глаза закатила. Кому чего, а Ванде — мужчины.