Заговор целителей (джен)

— Ещё один вопрос, мистер Хагрид. Вы ранее были вхожи в дом к Поттерам?

— Э-э-э? Мы эт… дружили, ага.

— И часто вы к ним приходили в гости после того, как на их дом были наложены чары сокрытия?

— Э-э-э… Нет, с тех пор я у них не был… Я… эт… вообще у них не бывал… Мы только в школе…

— Хорошо. Тогда… Как вы преодолели чары «Фиделиус»?

— Э? Дык… Того… Этого… Чары-то… тю-тю… Все ж… того… этого… померли… и Хранитель… то…же… — последнее утверждение Хагрид произнёс уже со значительной расстановкой, заподозрив неладное.

— Просто великолепно! Здесь, конечно, суд, и не место… Но ради эксперимента… Поднимите руки все здесь присутствующие, кто тоже так считает и не видит в этом объяснении несуразицы?

Больше половины, да что там умалчивать, почти все присутствующие подняли свои руки. Кроме судей.

— Просто блеск. Результат провального руководства обучающим процессом мистером Дамблдором, надо полагать? К вашему сведению, чары доверия, иначе «Фиделиус», не пропадают просто потому, что Хранитель умер. В таком случае, хм… Хранителями секрета становятся все, кто был этим самым Хранителем в своё время проведён за границу действия чар. НО… — адвокат усилил голос, чтобы перекрыть начавший набирать обороты шум в зале. — При этом, в любом случае, посвящёнными остаются единицы. Да, они могут привести с собой непосвящённого, тем самым расширив круг, а тот следующего и следующего, но… В этом и загвоздка! Даже в таком случае дом Поттеров «рассекретился» бы далеко не сразу, а только спустя много времени. Когда этот самый круг посвящённых значительно расширился бы, но не прямо в ту же ночь. Однако, всем нам известно, что уже второго ноября одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, к развалинам дома в Годриковой Лощине началось массовое паломничество!

Маг обвёл взглядом амфитеатр, где сидели слушатели, пресса и просто маги. И до которых что-то начало помаленьку «доходить».

— Но до тех пор, пока Хранитель жив, никто без его участия попасть под купол чар не имеет возможности, даже посвящённые в секрет. Им для вхождения в дом нужен именно Хранитель или записка с адресом, написанная его рукой и магией. А Хранитель, если считать, что им был известный мистер Блэк, вроде как ещё жив. До сих пор жив! Так как вы могли без его помощи проникнуть в дом? Мистер Хагрид? Как к дому смогли проникнуть толпы паломников? Хранитель, напомню, жив! Пусть и в Азкабане…

Адвокат ухмыльнулся, видя, как до общества доходит то, что он им пытался втолковать.

— Блэк — не хранитель? — не выдержал кто-то с мест для слушателей судебного процесса и выкрикнул свой вопрос.

— А если Блэк не хранитель… — уже другой маг поддержал первого крикуна. — То и предателем Поттеров быть не может! Но чары спали — Хранитель мёртв…

— Блэк убил Петтигрю! А перед этим кричал, что убьёт предателя! Петтигрю был Хранителем?

Адвокат дал ещё пару минут магам на то, чтобы они выкрикнули свои предположения, которые в общем-то крутились в нужном ему ключе, но вскоре председатель этого заседания прекратил это безобразие. Амелия застучала молоточком и выкрикнула:

— Прекратить безобразие! Мистер Клоутберри, давайте по существу, не разводите здесь балаган!

Хотя под стёклами пенсне, которые она носила, её глаза сверкали лукавством. Проведение заседания было выверено, что называется, «до миллиметра», и этот спонтанный разнос и балаган тоже были, как ни странно, запланированы. Должны же маги и себя почувствовать причастными к расследованию. Теми, кто тоже имеет мозги, а не только право быть оболваненными старым пройдохой.

— Как скажете, Ваша Честь, — смиренно опустил глаза долу адвокат. — Однако… — адвокат снова повернулся в сторону зала. — Уважаемые слушатели, вы невнимательны к деталям. Даже если Хранитель мёртв, то так быстро чары секрета не пропадают. Они рассеиваются со временем, да. Ключевое слово здесь «со временем». И не сами по себе, а от того, что становится всё больше и больше тех, кто оказывается посвящён в тайну. Круг расширяется постепенно, а не сразу и «вдруг». Учитывая, что в нашей ситуации этих оставшихся в живых после «смерти» Хранителя… Дайте подумать… На тот момент оставалось только два мага… Мистер Блэк и мистер Дамблдор, который этим самые чары и устанавливал. Лично.

— Разговор сейчас не об этом, — строгим голосом возразила Амелия Боунс. — Этот вопрос мы будем разбирать на апелляционном суде над мистером Блэком.

— Несомненно, Ваша Честь, но маги должны понимать и подоплёку нынешнего процесса, а без этих пояснений не получится…

— Хорошо, продолжайте, — «сдалась» Боунс.

— Мы же уже пришли к общему знаменателю в вопросе, что мистер Блэк не являлся Хранителем секрета? Так? К тому же он не имел возможности приводить кого-либо к дому после трагедии, так как сам уже к вечеру того дня оказался в Азкабане. То есть мистер Блэк никого в дом не проводил, Хранитель, кхм, мёртв… Но мистер Хагрид тем не менее в этот дом вошёл, и не только мистер Хагрид, но и множество магов после него. Из этого мы делаем вывод…

— Что чары снял тот, кто их устанавливал! — снова выкрик из зала.

Амелия ударила молоточком, но её глаза довольно блеснули — всё идет по плану.

— Вы совершенно правы, — подтвердил адвокат. — Мистер Хагрид мог проникнуть в дом только в том случае, если чары были сняты. А снять их мог только тот, кто их накладывал. А кто это мог быть? Собственно, это всем известно из широко растиражированной «Ежедневным Пророком» версии событий — мистер Дамблдор. Лично.

Адвокат повернулся к клетке.

— Мистер Дамблдлор, как мы уже поняли, вы первым из всех узнали о том, что произошло в доме Поттеров в Годриковой Лощине. Вы успели там побывать и даже снять вами же наложенные чары доверия, но… Вы не оказали помощь раненому ребёнку? У вас сердце вообще есть? И ещё вопрос, вы отправили в Годрикову Лощину мистера Хагрида, наказав тому, куда нужно привезти мальчика, но где вы были весь этот день сами? Да так, что вас не находили ни совы, ни Патронус вашей заместительницы? На улице Тисовой, по показаниям свидетелей вы появились только глубокой ночью с первого на второе ноября!

Впрочем, адвокат и не ждал ответа — чары на клетке ещё действовали, и никто их пока снимать не собирался. Вся сия речь была направлена не на бывшего директора Хогвартса, а именно на слушателей в зале. И реакция их не замедлила проявиться. Гул и ропот возмущения поступком Дамблдора заполонили зал. Через пару минут стук молотка привёл магов в чувства, а мистер Клоутберри продолжил изобличать бывшего директора.

— Профессор МакГонагалл, почему вы не настояли на том, чтобы показать раненного ребёнка целителям?

Да, вот этого-то сейчас профессор и не понимала.

— Директор… — профессор прокашлялась, в горле стало сухо как в Сахаре. — Кхм… Директор тогда сказал, что шрамы могут сослужить хорошую службу и даже если бы он мог, то не стал бы… Ничего делать с раной ребёнка…

На последней фразе голос профессора совсем стих. Ну, глупость же! Несусветная! А она повелась, как младенец неразумный.

— Хм… А когда это мистер Дамблдор получил у нас мастерство целителя, чтобы так уверенно об этом утверждать? — тут же усилил её праведное самобичевание мистер Клоутберри. — Насколько мне известно, до сего момента мистер Дамблдор имеет только степень по трансфигурации, немного разбирается в зельях, но целительскими знаниями обладает постольку-поскольку. На уровне залечить царапину — обычную царапину, а не диагностировать вред от полученного проклятия. Смертельного проклятия, должен напомнить. И пусть аналогов данному событию в мире ещё не случалось… Вам не кажется, что в таких случаях выводы о том, что можно и нельзя сделать с последствиями оного должны делать не мастера трансфигурации, а дипломированные целители, которые всяко разбираются в ранах и проклятиях лучше и больше, нежели мистер Дамблдор?

Адвокат опять коварно «опросил» зал:

— А вы, уважаемые слушатели… Тоже бы получив проклятие, отправились бы за консультацией к директору Дамблдору или всё же бы обратились в больницу св.Мунго?

Недовольный ропот был ему ответом. Естественно, что маги скорее обратились бы в больницу, а не стали бы слушать директора, как им лечиться или не лечиться. Особенно, если бы совет последнего состоял бы в том, чтобы: «Да брось, само пройдёт, это может быть полезно!».

— Логично, что в больницу не приходят те, кто свои ранения получил «неправедными» деяниями, так как не хотят огласки о том где, как и почему они это проклятие схлопотали. Но разве это наш случай?

Снова ропот в зале, маги уже начали понимать, к чему все эти намёки адвоката, и недобро поглядывали на подсудимого.

— Всё верно, господа. Наш неуважаемый Великий Светлый маг очень не хотел, чтобы целители определили, от чего именно у ребёнка появился знаменитый шрам. И к маггловским родственникам, которые совершенно не подходили на роль приёмной семьи для мага, отправил не за тем, чтобы спрятать мальчика от «недобитых приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть», а по банальной причине: в маггловском мире никто не почувствует эманации от это самого шрама, а со временем… Кхм, назовём пока это явление «проклятье»… Так вот, со временем «проклятье», так сказать, срослось с аурой ребёнка и перестало фонить на всю округу.

Адвокат наколдовал себе воды, у него тоже в горле пересохло. А выпив её, продолжил:

— Неужели бы во всём магическом мире не нашлось бы достойной семьи, которая бы смогла вырастить мальчика? И «единственными» родственники-магглы Гарри Поттера не являются. У мистера Поттера есть куча родственников по линии отца в магическом мире. Да, несколько более дальние, чем Дурсли по Эвансам, но они есть. И не все из них являются приспешниками почившего Неназываемого, вроде мистера Малфоя, чья жена, Нарцисса, урождённая Блэк. Да и Вальбурга Блэк на тот момент всё ещё была жива. Уже молчу о том, что уже не раз здесь упомянутый мистер Сириус Блэк является магическим отцом Гарри Поттера…

Зал просто взорвался негодованием от этой новости. Подумать только! Магического крёстного обвинили в том, что он причинил вред семье своего крестника! И он ещё жив?!!! Это неслыханно! Да как так-то? Адвокат насмешливо хмыкнул.

— Да, да. Всё именно так. Ваша Честь, прошу пригласить сюда следующего свидетеля — мистера Джастина Поттера. Мистер Поттер, вы являетесь кузеном Джеймса Поттера, не так ли? Если точнее, ваш дед является младшим братом Флимонта Поттера, отца Карлуса Поттера, соответственно, деда Джеймса Поттера.

— Именно так. Наши дедушки родные братья. И, предвосхищая ваш вопрос, да — я не только искал племянника, но и хотел оформить над ним опекунство. Однако в Министерстве Магии мне в этом было отказано на основании постановления Визенгамота. Причина отказа была весьма невнятная и размытая — мол, Министерство само позаботится о воспитании Героя… Мне до сих пор не понятно, на каком основании Министерство Магии и Визенгамот в данной ситуации влезли в дела семьи. Хотя после, я слышал, что бывший на тот момент Верховным Чародеем мистер Блоув ⁽¹⁾ и Министр Магии мисс Багнолд действовали по настоятельной просьбе мистера Дамблдора.

— Действительно, — адвокат посмотрел на Дамблдора. — На каком таком основании мистер Дамблдор единолично принял решение о том кто, где и как будет воспитывать сироту-мага, когда лично его эти дела не касались вовсе? Он для семьи Поттер ни каким боком не родственник, ни сват, ни брат… Всего лишь директор школы, в которой учились Джеймс и Лили Поттер. Как и многие другие дети. Вы считаете, что судьбу прочих детей-сирот он имел право решать? Например…

Маг посмотрел на кресла, где восседали члены полного собрания Визенгамота.

— О! Леди Лонгботтом, вы нам не осветите вопрос о том, как у вас пытались отобрать опеку над вашим собственным внуком? И тоже с подачи мистера Дамблдора?

Леди только скрипнула зубами. О, да! Она тоже подвергалась опросам в ходе следствия, ибо вскрылось слишком много всего, а задействованных лиц оказалось ещё больше. И в части данного вопроса вопроса «попытки похищения» внука тоже предстоит судебный процесс. Так что Дамблдору сидеть в этой клетке ещё не раз, так как по очень многим вопросам он является если не прямым, то косвенным ответчиком.

— Красноречивый ответ, ничего не скажешь. Как я понимаю, вам помогло только то, что на момент событий Невилл, по стечению обстоятельств, был не в доме со своими родителями, а у вас в родовом меноре, поэтому его не удалось «тихо выкрасть», как это случилось с мистером Гарри Поттером. У мальчика тоже имелись родственники-маги, но Дамблдор им не дал и шанса. Ведь, как мы уже прояснили, именно Дамблдор принял решение о том, кто будет опекуном ребёнка, и воплотил его в жизнь, не дожидаясь каких-либо процессуальных мер по этому вопросу и не имея на тот момент полномочий принимать такие решения. То есть изначально действовал противозаконно. Как и бывший Верховный Чародей, который уже, увы, не сможет ответить за свои действия по закону мирскому, ибо отправился на суд Госпожи. А вот бывшему министру Милисенте Багнолд предстоит ответить за превышение своих полномочий. Но сейчас не об этом…

Клоутберри снова повернулся к свидетелю Джастину Поттеру.

— Мистер Поттер, насколько я понимаю, вы не отступились и продолжили настаивать на том, чтобы оформить права опекунства над сиротой, что же вам всё же помешало?

— Азкабан, — сплюнул Джастин и зло зыркнул на сидящего в клетке Дамблдора.

— О, как! И за что же вас туда отправили?

Поттер оглядел зал, где маги затаили дыхание, предчувствуя очередной «плевок»-сенсацию в репутацию бывшего директора Хогвартса.

— Ни За Что… — раздельно, по слогам, отчеканил свидетель. — Абсолютно Ни За Что. В то время мистера Дамблдора как раз утвердили на должности Верховного Чародея Визенгамота, в связи со смертью мистера Блоув. Это был одна тысяча девятьсот восемьдесят второй год, июнь месяц. Я шёл по Косому Переулку, когда меня просто скрутили авроры, одним из них был сам мистер Моуди, а очнулся я уже в Азкабане. Ни предъявления обвинений в чём-либо, ни суда, ни следствия… А потом, где-то месяц спустя… Простите, точнее не скажу, дементоры, знаете ли… Пришёл мистер Дамблдор и прямым текстом сообщил, что если я не прекращу свои попытки «подмять под себя», как он выразился, Героя Магического Мира, то я не покину стен Азкабана уже никогда. Думаю, многие меня поймут, что я предпочёл отступить от своих «притязаний».

Гвалт в зале был громким.

1) (Blow — удар, разнесу, вышибу)

Вернуться к тексту