«Яга-инкорпорейтед» (джен)

Змей устал. Кощей видел, как он всё реже взмахивает крыльями, как тяжко у него выходит ловить попутный ветер, как он всё ниже и ниже опускается к земле — ещё чуть-чуть, и верхушки сосен задевать начнёт.

— Сейчас догоним! — на мгновение прильнув к иллюминатору, воскликнул Леший. В жаркой горячке погони он разве что не подпрыгивал от нетерпения.

Маленькая сгорбленная фигурка Агафьи на драконьей спине казалась заиндевевшей от холода. Кощей мысленно выругался, отвернулся, чтобы не смотреть — вот же упрямица, каких свет не видывал!

На горизонте замаячила Кудыкина гора, а за ней — высокие терема Княжич-града. Паровой двигатель равномерно гудел, выбрасывая в воздух клубы пара, лесовики споро крутили педали, добавляли двигателю тяги. Ещё немного, и дирижабль навалится на Агафью огромной тенью, на мгновение закроет ей небо, а затем оставит её далеко позади. Кажется, змей тоже это почувствовал, глупо рванулся вверх, словно и правда надеялся помешать летучему кораблю себя обогнать, ударился хвостом о рампу и потерял равновесие. Крылья отчаянно захлопали на ветру, затем неуклюже заломились, и змей, завертевшись в потоке воздуха, подстреленной птицей рухнул куда-то вниз.

Кощей сжал в кармане волшебное яблоко, да так, что чуть не раздавил. Сердце испуганно подпрыгнуло и запнулось. В глазах на секунду сделалось темно. Обернулся, отыскал за мутноватым стеклом иллюминатора Агафью, всё ещё сидевшую на змее, на мгновение увидел её лицо и только тогда с облегчением выдохнул. Цела!

Где-то внизу, под плетёным полом гондолы победно закричали лесовики. Радовались, что наконец обогнали дракона. Кощей вновь обернулся, глянул на всё удаляющуюся от него фигурку Агафьи, вспомнил её лицо и неожиданно принял решение.

К чёрту князя! И к чёрту его самого!

Скомандовал Лешему:

— Тормози!

— Чего? — не понял Леший.

— Я сказал, сбавь обороты!

— Так это же… — растерянно забормотал Леший, — мы ж тогда всё просрём…

Встретился с Кощеем взглядом и тут же испуганно кинулся выполнять приказ.

* * *

Агафья увидела, как Кощеев дирижабль медленно сбавляет ход, и не поверила собственным глазам. Неужели двигатель сломался? На такой подарок судьбы она даже надеяться не могла, думала, всё, проиграла. Стремительно прильнула к шее уставшего Змия, умоляюще крикнула:

— Давай, милый, поднажми!

Змий приподнял головы, глянул дирижаблю вслед, и Агафья тут же почувствовала, как напрягаются под его чешуёй мощные бугры мышц. Наверное, тоже поверил, что всё ещё может выиграть, воспрянул духом, с удвоенной силой заработал крыльями.

Над синей полосой реки они всё-таки догнали дирижабль. Внизу в отдалении уже виднелся каменный мост и невесть откуда взявшаяся на берегу толпа народу. Наверное, прознали о невиданном состязании, пришли посмотреть, чем дело кончится. Шутка ли — дирижабль Кощея со Змеем Горынычем соревнуется.

Агафья летела, не оглядываясь. Может, дирижабль уже снова был совсем рядом, может, уже нависал у неё над головой, но из-за шума собственного сердца в ушах она уже ничего не слышала. Она выиграет, она обязательно выиграет! Вот уже и мост совсем близко, рукой подать. Змий начал отчаянно терять высоту, из последних сил пролетел над мостом, задел крылом воду и, распугав собравшийся у реки честной люд, кубарем покатился по песку. Агафья разжала руки, перекувыркнулась через голову и так и осталась лежать у кромки воды.

Отдышалась, села, неверяще огляделась по сторонам. Летучий корабль был всё ещё по ту сторону моста, неспешно сбавлял ход, причаливал. Увидела и вдруг всё поняла — не судьба дала ей второй шанс, а Кощей.

Иван подлетел к ней прямо по воде, испуганно схватил за руку, начал что-то говорить. Агафья сразу и не разобрала, затем услышала:

— ...чуть не погибла, дуреха! Моей будешь — в тереме запру!

Ахнула от возмущения, решительно вырвала руку, глянула на него так, словно впервые увидела.

— Не нужны мне твои кики жемчужные, и наряды бархатные не нужны, и в тереме я твоём сидеть не буду! Я летать хочу! И ты мне не указ!

Иван на мгновение опешил, растерялся. Агафья сама с песка поднялась, штаны отряхнула, глянула на Змия, живой ли? Змий лежал чуть поодаль, раскидав по песку уставшие крылья, жадно пил из реки сразу тремя головами.

Отлежится, в себя придёт, и всё с ним хорошо будет, подумала Агафья.

Иван тем временем опять принялся ей что-то говорить, потянулся, чтобы вновь взять её за руку, но Агафья лишь с досадой отмахнулась, обернулась в сторону моста и только тогда увидела Кощея.

И сердце при виде него вдруг пустилось вскачь, запело, затрепетало так глупо и так радостно...

Кощей шёл к ней по песку, полы кожаного плаща путались у него в ногах, пепельные, обычно старательно приглаженные волосы растрепал ветер.

Высокий, упрямый. Царь леса.

Он, с его-то непомерной гордостью, с его нежеланием в небо её пускать, вопреки здравому смыслу и воле князя поддался ей сегодня, уступил, остановил двигатели своего дирижабля, чтобы она выиграть смогла. Исполнил её мечту. Агафья, конечно, всегда несусветной дурой в отношениях была, но сегодня даже она поняла, чего ему это стоило!

Иван проследил за её взглядом, изменился в лице, весь подобрался, точно раненый зверь. То ли только сейчас что-то почуял, то ли уже давно понял, что Кощей не просто так вокруг Агафьи кругами ходит и глаз с неё не спускает. Развернулся и быстро пошёл Кощею навстречу. Кто кому что сказал, Агафья с такого расстояния, конечно, не разобрала. Только яростно взметнулась вверх Иванова рука, а затем Кощей пошатнулся и медленно осел в реку. Агафья вскинулась, бросилась к ним, не разбирая дороги.

Кощей сидел на мелководье, по пояс в воде и держался за разбитый нос.

Агафья подлетела к нему, от испуга ни жива ни мертва. Иван хотел ей было что-то объяснить, но Агафья и слушать его не стала, только крикнула: «Видеть тебя больше не хочу!» — а в следующее мгновение уже и думать о нём забыла.

Иван чертыхнулся, обиженно махнул рукой, постоял немного в растерянности и побрёл на берег.

— Ты зачем ему нос позволил себе сломать? — спросила она Кощея. — Ты же его одним мизинцем мог проклясть!

— Мог, — немного гнусаво согласился Кощей. — Вот только если бы я его проклял, как бы ты тогда меня сейчас жалела?

Агафья от таких его слов на мгновение даже растерялась, затем кинулась его поднимать. Вода в реке была леденющая, аж зубы сводило. Кощей опёрся на Агафьину руку, поднялся и вдруг неожиданно притянул её к себе. Сжал в объятиях, вроде и не сильно, но так, что и не вырваться.

— Ты чего это удумал? — спросила Агафья, сама не понимая, отчего вдруг так сладко и заполошно забилось сердце.

От Кощея пахло рекой и небом, и дальним простором, а ещё чем-то таким родным и пьянящим, что так часто виделось ей в беспокойных снах. Посмотрела на его серьёзное лицо, на заметно вспухающий нос и совсем уж ни к месту вспомнила о горящем лесе. Вечно у Кощея из-за неё неприятности.

— Ты меня за лес прости, — сказала она покаянно, — я и правда не хотела, чтобы так вышло.

— Я тогда примчался, потому что испугался, что ты в этом пожаре убилась, — честно признался Кощей, — а не потому что боялся, что ты лес спалишь. Плевать мне на этот лес.

Нагнулся, зарылся разбитым носом в её растрёпанные волосы и очень бережно поцеловал в висок.

— Кось, ты бы переоделся, а то застудишься, — сказала Агафья тихонечко.

Кощей кивнул и вдруг, вспомнив про Ивана, нахмурился.

— Ты чего ему вообще наобещала-то?

— Ивану? — Агафья зарделась. — Да ничего я ему не обещала, я вообще думала, что он к Жабе пришёл.

— К какой такой жабе? — не понял Кощей.

— Долго рассказывать, — отмахнулась Агафья и тут же виновато потупилась. — Тебе ведь из-за меня теперь от князя влетит, да?

И тут же встрепенулась.

— Но я всё равно свою доставку в Княжич-граде открою, чтобы он там по этому поводу ни думал.

Кощей вздохнул и, по-прежнему не выпуская её из своих объятий, обречённо сказал:

— Агафья, давай я тебе собственный дирижабль куплю, ты только уймись!