Лаймовый мохито (джен)

На следующее утро в отдел заявилась Диана Ферби — двадцатидвухлетняя молодая женщина, затянутая в кожу, с платиновыми волосами до плеч и платиново-серебристыми с голубым отливом глазами.

— Хей, Мик! — жизнерадостно поздоровалась она с свежеиспеченным лейтенантом, — привыкаешь к должности…

— Привыкаю. Какими судьбами?

— Джо со с мной связалась, — Ди непринуждённо села на подоконник, — говорит, что до воскресения мы должны закончить это дело, иначе будет новое убийство.

— Понятно. Но как?

— Первым делом, объясни, что делать Аой с брошами?

— А что с ними? — поинтересовался Мик.

— Директриса возжелала их…

— Пусть дарит, — Мик пожал плечами, — я всегда могу изготовить другие.

— Сейчас передам, — прикрыла глаза, потом сказала, — Аой передает тебе привет. С ним всё в порядке, директриса грозилась провести медосмотр, но потом благополучно забыла… Ха-ха-ха…

— Что Джо говорит?

— Джо говорит, что она даст знать, когда начнется безобразие…

— Это хорошо, — согласился Мик, — ты останешься здесь или отправишься по своим делам?

— Отправлюсь, — решила Ди, — сообщить я вам смогу, находясь, где угодно, — и, поднявшись с подоконника, отправилась к двери.

* * *

За день общими силами закрыли Дело о летающем кексе; выяснилось, что кекс бросила одна из женщин, проживающая на улице. Кекс служил веским аргументом в споре, кто лучше эти кексы печет, а поскольку дело было вечером, летающее круглое нечто освещали причудливые фонари, половине улицы много чего померещилось.

Хулиганок оштрафовали на внушительные суммы и запретили им приближаться к плите на три месяца.

Пообедали.

После обеда, который, кстати, проходил в ближайшей кафешке, все вернулись в отдел и принялись разбирать очередные дела, сортируя их по количеству покойников.

Газовый платочек с вышивкой

Убийца носит Прада

Кусучие улитки и еще тридцать три дела разной степени бестолковости.

Ближе к шести вечера с Миком связалась Диана:

— Джо говорит, что безобразие началось, — сказала она, — поэтому она вас ждет.

— Понятно, — ответил на это Мик, — сейчас прибудем, — и, подняв глаза на свою команду, проговорил, — все готовы?

— Конечно, — отрапортовали все.

— Оружие с собой?

— Естественно.

— Когда мы туда прибудем, у нас на руках будет еще один труп? — спросил Шин.

— Почему ты так думаешь?

— Далеко ехать…

— Напротив, мы выиграем время, — Мик поднял из-за стола, достал свои револьверы, проверил их, затем набрал номер Отдела по убийствам.

— Карл! Минут через пять пришли к школе Flowers патрульных и скорые, возможно понабиться помощь.

Потом подошел к двери Отдела и хлопнул по косяку рукой — та незамедлительно засияла серебристым светом.

— Макс! Ты — вперед, я буду замыкать строй, — распорядился Меллоун, — ребята, встаем в шеренгу и идем за Максом.

Портал привел их к забору, который окружал школу.

— Круто! — протянул Мориарти, — но как мы вовнутрь попадем? Через забор полезем?

— Еще чего, — Меллоун моргнул и бегло осмотрел серебряным взором всю громаду здания, — сейчас… — прислонил ладонь к забору; вновь выткался серебристый прямоугольник, пройдя через него, вся компания очутилась в большом подвале под классами.

Горел свет.

Около прозрачной емкости стояла фигура в рабочем фартуке и наливала в неё тугую жидкость. У подножья емкости лежало обнажённое женское тело.

Вся компания на цирлах подошла к месту действия; Когами ткнул пистолетом в ребра гражданке, которая наливала.

Та уронила бутыль в емкость, ойкнула и развернулась. Пока она пыталась переосмыслить изменившуюся ситуацию, Аканэ вместе с Льюисом оттащили голую девочку в сторону, накрыли её пиджаком Мориарти и убедились, что жива, хоть и парализована.

— Виайй! — наконец взвизгнула гражданка в фартуке и бросилась бежать, но Макс выстрелил и попал ей в ногу. Подошел, скрутил руки за спину, надел наручники, подтащил к остальным.

— Зачем вы убили девочек и парня? — Мик присел на корточки рядом с подозреваемой.

Она оказалась на редкость хороша — смоляной шелк длинных волос, бархатистая на вид розовая кожа, пухлые алые губы, глаза цвета шоколадного трюфеля.

— Кхе-кхе, — кашлянула красотка и начала стремительно изменяться.

Три минуты — и пред копами сидела женщина примерно около ста пятидесяти лет отроду, сморщенная, неопрятная, с седыми космами и выцветшими глазами.

— Я хотела жить вечно!!! — проскрипела бабка, суча ногами.

— Я не пойму, — оторопело произнес Макс, — сейчас можно жить вечно всем… АКВАтерапия же…

— Тише, — Мик поднял руку, — помолчите. Слушайте.

И точно, за стеной раздавался приглушенный хорал, который состоял из ритмично повторяющихся слов.

— А что там такое? — поинтересовалась Аканэ.

— Не думаю, что-то хорошее, — Мик пересек помещение и вновь приложил руку к стене, — пойдемте.

За стеной обнаружился весь педагогический состав школы — директриса председательствовала.

Второе помещение было сродни небольшому амфитеатру; учительницы сидели на низеньких скамеечках в ночных рубашках и ночнушках. Внизу стояли два узких ложа и кафедра. Около одного ложа стояла бледная и напуганная Аой в длинной ночной рубашке, второе было пустым.

— …и сегодня мы принимаем новую сестру в обитель нашу! — гремел зычный голос директрисы, ухоженной рыжеволосой дамы чуть за сорок. На ней была ночная рубаха из льна, на груди сверкала брошь Колокольчик, — скоро все государства содрогнутся под нашей поступью и будут они умолять нас, но мы останемся глухи. Возлюбленная мисс Футаба, соизвольте лечь на эту скамью.

Аой кое-как взобралась на ложе и растянулась, предварительно поправив подолы ночнушки.

— Сестры, введите многоуважаемую сестру Доротею!

Из незаметной дверцы двое женщин ввели сгорбленную старушку, которая неуверенно переступала слабыми ногами.

Старушенцию подвели к лежащей Аой; бабка трясущимися руками пощупала лицо офицера, кивнула и её торжественно уложили на вторую скамью.

— Во имя Анаит, Тиамат замещаем сестер Аой и Доротею в одно целое!

Старуха на втором ложе принялась видоизменятся, но в это время в полной тишине, полной религиозного экстаза, громыхнул выстрел. Бабка на ложе вздрогнула, побилась пятками и замерла; а под её головой стало расплываться бурое пятно.

И в нереальной тишине к Аой спустился парень в черной рубашке и черных же джинсах, в шнурованных ботинках, держащий в руках револьвер.

— Лейтенант? — распахнул зеленые очи Аой.

— Давай, вставай, — Мик протянул ем руку, — не пострадал?

— Нет. Только ничего не понял…

Но тут бабы завопили; копы заорали, начался гвалт и шум, закончившийся лишь тогда, когда всех учительниц повязали и развезли по участкам.

* * *

На следующий день.

— Ну и кто они такие? — спросил Макс у Джо, которая уже переодевшись в домашнюю одежду, попивала чай за столом лейтенанта Меллоуна.

— Метаморфы, — ответила та.

— А это кто еще такие? — озадачился Мориарти.

— Пока я еще не могу на этот вопрос ответить, — сообщила Джо, — мне нужно больше информации. Пока подождем, а потом займемся. Мик допрашивает этих женщин с семи вечера прошлого дня.

— Когами и Аканэ ему помогают, а Аой отправили домой, чтобы пришел в себя, — проворчал Макс.

— Кроме учителей оказалось восемь девочек, которые не являлись этими девочками, — грустно промолвила Джорджина, — про двоих мы знаем, а вот про шестерых еще предстоит узнать.

— Дьявольский постовой! — Пришел Мик, взъерошенный и злой.

— Что случилось? — Макс участливо посмотрел на напарника.

— Они убили восьмерых девочек и шестерых учительниц, — злобно пробурчал Меллоун, — плюс еще три школы — в Париже, Мадриде и Москве. Льюис, найди мне информацию на эти три школы.

— Хорошо, босс, — блондинчик резво забегал пальцами по сенсорному столу.

— Я на их ручонки надел специальные оковы, которые им не дают менять вид, — продолжил лейтенант, — мерзко выглядят. Какие-то они старые все… воняют…

— Ты их разговорил…

— Да. Но лучше бы я этого не делал. Ощущение, как будто в говне искупался. Сидят и плачутся, что, мол, им пришлось это делать, чтобы завоевать мир… Наполеоны хреновы! Мир они завоевать собирались. Подложных девчонок удачно выдать замуж, потом они обратятся в своих мужей…

— С ума сошли? — Макс пододвинул напарнику чай.

— Выглядят нормальными.

— ЛЕЙТЕНАНТ!!! — в отдел ворвался Когами.

— Что случилось?

— Всех выпустили, — выдохнул японец, — под залог… всех…

— Понятно, — Меллоун потер заболевшую голову, — сегодня все отдыхаем. С понедельника возьмемся за остальные дела.

— Есть, Мик! — Когами откозырял и убежал.

— Льюис, ты тоже закругляйся. Потом найдешь.

— Как скажите, босс.

— А мы с тобой поедем, — ухмыльнулся Макс, — маме поможем в булочной. Что скажешь?

— Потом, — Мик покачал головой, — сперва — спать.