Алхимия брака (гет)

— У тебя же была связь с Уизли. Так почему ты краснеешь от обнаженного тела, словно монашка? — спросил Северус, внимательно глядя на отражение Гермионы в зеркале.

— Мы женаты едва ли месяц, а вы уже задаёте такие интимные вопросы, — ответила девушка, стараясь сохранить спокойствие в голосе. И всё же её щёки и уши стали пунцовыми, выдавая смущение.

— Опять воруешь мои слова, — прицокнув языком, с притворным укором произнёс Снейп.

— Просто перефразировала их, — сказала она и, нащупав пальцами твердый участок под кожей, добавила: — Здесь у вас уплотнение. Может, записать вас к целителю?

— Не увиливай от ответа, Гермиона, — поймав её взгляд в отражении, строгим тоном сказал он.

Повисло молчание. Воздух между ними словно наэлектризовался от возникшего напряжения. Не выдержав давления тишины и пристального взгляда Снейпа, Гермиона вздохнула и начала:

— У нас с Роном была близость всего три раза, — она прикусила нижнюю губу, став ещё краснее.

— И такая наблюдательная девушка, как ты, не смогла всё как следует рассмотреть? — поинтересовался Северус, открыто поддразнивая её.

— Честно говоря, полностью голым при свете я видела его лишь раз.

— Неужели Уизли оказался стеснительнее тебя?

— Нет… дело в том… Мерлин, это так неловко.

— Гермиона, говори всё как есть, — с мягким нажимом произнёс Снейп.

— Я рассмеялась, — выпалила признание та.

— У него был такой маленький?.. — его приподнятая левая бровь насмешливо затрепетала.

— Нет! Понимаете, тогда должен был случиться наш первый раз… Мы отправились на пикник с палаткой на дикий пляж. Был ранний вечер, когда мы уединились. Внутри палатки было довольно светло. Сначала всё шло хорошо, но потом мы стали раздеваться. Я так перенервничала, что рассмеялась, едва увидев Рона голым, и всё испортила.

— Всё-таки хорошо, что я повременил с полным обнажением, — насмешливо сказал Снейп. — А нервы Уизли оказались гораздо крепче, чем я думал. Не каждый мужчина переживёт, когда смеются над его хозяйством.

— Вы такой дурак, Северус! — воскликнула Гермиона и, не сдержав обиды, ударила его ладонью по спине.

— Ауч! А у тебя, оказывается, тяжёлая рука, Гермиона, — поморщился тот.

— И поделом вам, — фыркнула девушка и, бросив на него сердитый взгляд, добавила: — Дальше наносите мазь сами, — затем резко развернулась на каблуках и поспешила прочь из комнаты.

Оказавшись в своей спальне, она почувствовала, что вся пропахла запахом первой мази. Скинув одежду, Гермиона отправилась в душ. Струи горячей воды и мятно-цитрусовый аромат геля притупили злость, которую она испытывала к себе из-за того, что слишком доверилась Снейпу. Ему удалось усыпить её бдительность, и она сама виновата в том, что он посмеялся над ней.

«Теперь я должна быть с ним внимательнее, — промакивая влажные волосы полотенцем, думала девушка. — Не стоит больше поддаваться на его уловки».

Решив лечь спать пораньше, Гермиона присела за туалетный столик, чтобы подготовиться ко сну. Встретившись взглядом со своим отражением, девушка снова услышала в своей голове голос Снейпа:

«Всё-таки хорошо, что я повременил с полным обнажением… Не каждый мужчина переживёт, когда смеются над его хозяйством».

Эти его слова, подобно острой стреле, попали в болезненную цель. Гермиона подозревала, что именно тот случай привёл к тому, что сексуальное притяжение между ней и Роном сошло на нет, а затем и нежность в чувствах выпарилась до состояния дружбы. Снейп же лишь подтвердил её догадки. Правда из чужих уст всегда ранит больнее.

«А если я и правда рассмеюсь при виде пениса профессора Снейпа? — испытав острый приступ паники, подумала она. — Он же меня со свету сживёт! Проклятье! Нужно будет завтра же отказаться от «занятий». На сегодня мне уже хватит общения с ним. Но завтра утром скажу Северусу, что мне не нужна его помощь с моей проблемой. Обойдусь анатомическим атласом».

С гудящей от мыслей головой Гермиона забралась в постель. Девушка боролась со своими тревогами до полуночи, после чего погрузилась в сон, который напоминал поток воспоминаний.

Сначала она увидела тот самый летний день на диком пляже с Роном. Они были в обычной магловской палатке. Целовались. На коже чувствовался привкус морской соли — до этого они искупались, — а на губах к нему примешивался земляничный вкус блеска для губ. Их маленький мирок был освещён золотисто-оранжевым светом, который приобрёл свой оттенок, пройдя сквозь стенки палатки. На фоне шептало неугомонное море и кричали чайки. В перерыве между поцелуями Рон, обжигая дыханием, шепнул ей на ухо:

— Ты уверена, что готова?

— Да, — выдохнула Гермиона, ощущая, как каждая клеточка пульсирует от возбуждения и желания узнать, каков секс на самом деле.

Получив согласие, он снял с себя футболку, обнажив бледную мускулистую грудь, усыпанную веснушками и золотисто-рыжими курчавыми волосами. Она тем временем стянула через голову платье, оставшись в персикового цвета трусиках и бюстгальтере. Парень попросил ее оставить нижнее бельё, Рону хотелось снять его самому. Вот он стянул с себя шорты вместе с трусами, освобождая эрегированный член. При виде этой части Гермиона глубоко вдохнула, но вместо выдоха из её груди вырвался нервный смех, который она никак не могла остановить. Член парня тут же опал. Момент был уничтожен.

Перед глазами Гермионы все предметы утратили форму, а цвета смешались. Четким был лишь голос Северуса:

«Не каждый мужчина переживёт, когда смеются над его хозяйством».

Мир вновь вернул свою чёткость. Гермиона оказалась в спальне супруга, стоя перед сидящим за туалетным столиком Северусом и нанося мазь на безобразный шрам, оставленный Нагайной. Сон проиграл с детальной точностью то, что произошло на их «занятии» кроме финала.

— Ауч! А у тебя, оказывается, тяжёлая рука, — поморщившись, сказал Снейп.

— И поделом вам, — фыркнула Гермиона. Сердито посмотрев на него, девушка добавила: — Дальше наносите мазь сами, — затем резко развернулась на каблуках.

Она не успела дойти до двери несколько шагов, как оказалась прижатой к груди Северуса. Он медленно развернул её к себе лицом, стараясь сохранить между ними минимальное расстояние, и заглянул в её глаза. Сердце в груди Гермионы пропустило пару ударов, а после забилось так быстро, что не только восстановило количество потерянных ударов, но и превысило норму.

«У него такие длинные и густые ресницы, — мелькнула в голове девушки мысль. — Такие красивые».

— Вы хотели что-то сказать мне? — быстро облизнув внезапно пересохшие губы, спросила она.

— Да, — ответил Северус.

— Я слушаю вас.

— То, что я хочу сказать, так сложно произнести.

— Вам так тяжело извиниться, Северус? — не без едких интонаций в голосе поинтересовалась Гермиона.

— Не совсем, — отрицательно покачал тот. — Просто знаю, что как только я извинюсь, ты уйдёшь. Уйдёшь, а я не успею…

— Что вы не успеете? — не сдержав любопытства, перебила его девушка.

Вместо ответа Северус обхватил рукой её затылок, пропуская между пальцев густые каштановые кудри и слегка оттягивая голову назад, склонился к лицу Гермионы и накрыл своими губами приоткрытый в ожидании рот девушки.

Сон прервался в это же мгновение, оставив после себя призрачный вкус поцелуя и безумно бьющееся в груди сердце. Глядя на потолок, Гермиона вновь видела последний момент из сновидения. Девушка невольно прикоснулась к своим губам. От прикосновения их начало слегка покалывать. Смутное чувство, близкое к разочарованию, сжало её сердце.

«Что, если бы всё случилось как во сне? — мелькнул вопрос в голове девушки. — Что, если бы Северус меня поцеловал?»

— О чём я только думаю?! — вслух произнесла Гермиона, сердясь на свои мысли. — Скорее свиньи полетят, чем Снейп попросит у меня прощения. А чтобы он ещё меня поцеловал… — она вспомнила их единственный реальный поцелуй (короткий и формально-холодный), которым они скрепили брак, и покачала головой: — Нет, полнейший бред!

Девушка повернула голову и посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. До сигнала будильника оставалось едва ли больше двадцати минут. Пробовать снова уснуть смысла не было. Она выбралась из постели и отправилась в ванную комнату, чтобы смыть холодной водой остатки сна и эмоции, вызванные им. Гермиона быстро привела себя в порядок и оделась для работы — сегодня у неё было дежурство в зельеварочной — и спустилась в кухню. К её разочарованию, Северус уже был там: стоял у плиты к ней спиной и готовил завтрак.

— Доброе утро, Гермиона, — бросил через плечо Снейп.

— Да. Доброе, — растерянно произнесла та.

Она искренне надеялась, что встретится с ним гораздо позже, ближе к концу дня. Сейчас ей хотелось избежать его общества из-за вчерашней обиды, к которой примешивались смутные чувства, вызванные сновидением.

— Сегодня за завтраком ты не ограничишься только кружкой кофе и газетой, — твёрдым тоном сказал Северус.

— Значит, сразу пойду на работу, раз я не могу выпить кофе и почитать газету, — не желая ему уступать, ответила Гермиона.

Снейп развернулся к ней. В руках он держал две тарелки с глазуньей и беконом. Ставя их на обеденный стол, он спокойно, почти равнодушно сказал:

— Конечно, можешь сделать по-своему, но я бы хотел, чтобы… — сделал короткую паузу, чтобы подобрать нужные слова, — мы с тобой поговорили.

— Разве это так нужно? — глядя на него исподлобья, спросила девушка.

— Сам не знаю, — признался Северус, ставя на стол кружки с чаем для себя и с кофе для неё. Он сел на привычное место за столом и продолжил: — Но что-то подсказывает, что я должен был предложить это тебе, — Снейп пристально посмотрел на неё.

Она поймала его взгляд. В памяти тут же воскресли воспоминания о том, как она попала в дьявольские силки на первом курсе. Сердце панически забилось в груди. Та её часть, что была задета, призывала не тратить время зря и отправиться в Мунго. Другая же советовала остаться.

— Завтрак остывает, Гермиона, — нарушив затянувшееся между ними молчание, заметил Северус.

— Ладно, я позавтракаю с вами, — недовольно протянула та, присела за стол напротив него и взяла в руку вилку.

На некоторое время в кухне воцарилась тишина, наполненная молчаливыми взглядами, непроизнесёнными фразами и издаваемыми посудой звуками. Заметив, что Гермиона почти закончила с яичницей, Северус подлил ей кофе в кружку и подал свежий выпуск «Пророка». Тем самым продлевая её время рядом с ним. Время, которое он планировал использовать. Но оно ускользнуло прежде, чем Снейп перешёл к действию.

— Спасибо за завтрак, — встав из-за стола, сказала Гермиона.

— Пожалуйста, — безэмоционально ответил он. — Если ты спешишь на работу, то посудой займусь сам.

Девушка кивнула в знак согласия и направилась прочь из кухни. Находясь в дверном проёме, она задержалась и обернулась. Северус стоял перед раковиной и мыл посуду после завтрака. Гермиона с минуту смотрела на его спину. Перед её глазами предстала яркая картина: множество шрамов на бледной коже. Внезапно к горлу подкатил ком.

«Возможно, он хотел помириться, но он не из тех, кому это даётся легко», — мелькнула в её голове догадка.

— Я понимаю, что нелегко сделать первый шаг к примирению… — движимая желанием помочь, начала Гермиона.

— И ты решила сделать его за меня, — закрывая воду, перебил Снейп. Он повернулся к девушке. На его губах играла кривая улыбка. С язвительными интонациями в голосе он продолжил: — Это так благородно и очень по-гриффиндорски, Гермиона.

— Спасибо, что указали на мою ошибку, Северус, — вспыхнула та, чувствуя себя жуткой идиоткой.

«Напридумывала себе невесть что, вот теперь расхлёбывай…» — начала она про себя отповедь, но поток её мыслей был прерван.

— Спасибо, что дала мне шанс, Гермиона, — сказал Северус.

Фраза была произнесена тихо, но та, к кому он обращался, слышала каждое слово. Снейп снял перчатки и подошёл к Гермионе. Он взял её левую руку в свою и, покручивая кольцо на её безымянном пальце, сказал:

— Но не стоит со мной быть слишком щедрой. Я могу привыкнуть, и твоя щедрость утратит свою ценность, чего мне совершенно не хочется, — он поднёс её кисть к своему лицу и потёрся щекой о костяшки её пальцев. — Лучше чаще выпускай свои коготки.

От его жеста и слов по телу Гермионы пробежали мурашки, а сердце в груди забилась так громко и быстро, что она опасалась, как бы Снейп не услышал его предательский стук.

— Спасибо за совет, Северус. Я его запомню, — с трудом справившись с нахлынувшими эмоциями, серьёзно ответила она. Но улыбка всё-таки пробилась наружу: отразилась в её глазах и приподняла уголки губ. Бросив косой взгляд на циферблат наручных часов, девушка, как бы извиняясь, произнесла: — Мне уже пора на дежурство.

— Хорошо, — отпуская её руку, сказал Северус и вкрадчиво добавил: — Увидимся в восемь на «занятии», Гермиона.

— Увидимся в восемь, — кивнула та, отказавшись от своего вчерашнего решения прекратить их.