"Ультиматум" (джен)

Беги.

Эзра мчится по длинному узкому коридору и понимает, что выхода нет. Он бегает по этому лабиринту уже целую вечность и до сих пор не знает, как отсюда выбраться. Стены до отвращения напоминают унылые коридоры Империи: блёклые, вылизанные до блеска, без единого яркого пятна. Время от времени туннель разветвляется, давая возможность сделать очередной бессмысленный выбор, и это единственное разнообразие в пугающей ситуации.

Но и это ещё не самое страшное. Эзра чувствует, что он здесь не один — и кто-то ищет его, идёт по следу, неумолимо нагоняя свою выбивающуюся из сил добычу. Он понятия не имеет, кто этот преследователь, но точно знает, что это враг, и что Эзре не выстоять в прямом противостоянии.

— Кейнан!

Он понимает, что звать учителя бессмысленно, но всё равно просит о помощи единственного, кто может его защитить. И лишь потом осознаёт, что криком выдаёт своё месторасположение.

Коридор меняется.

Одна за другой гаснут потолочные лампы, и кажется, что коридор вот-вот утонет в темноте, но вместо этого происходит кое-что похуже.

Сзади появляется красный источник света, и, резко обернувшись, Эзра видит позади себя высокую тёмную фигуру с до боли знакомым двойным мечом в руках. Похолодев, он бросается прочь, в пугающую темноту. В тесном проходе нет ни малейшего шанса: здесь негде спрятаться или хотя бы увернуться от атаки, и он на виду у своего противника. Путь с двух сторон освещается красными тенями, которые постепенно удлиняются, и Эзре не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это означает.

— Кейнан!

Слово ещё не успевает раствориться в воздухе, а ситуация уже снова меняется, будто бы имя учителя имеет на это место какое-то особое влияние. Сквозь тьму проступают два одинаковых прохода, и, не сбавляя скорости, Эзра начинает судорожно думать, в какой из них побежать. Но решение принимают за него, так как именно в этот момент левый проход освещается ярким красным светом, и Эзра, вздрогнув, тут же ныряет в тёмный правый. Он бежит, видя впереди сияющий выход, и мысленно просит Силу дать ему возможность добежать туда до того, как его нагонит один из преследователей.

В этот момент белоснежное пятно впереди начинает как-то странно уменьшаться в размерах, и мгновение спустя Эзра осознаёт, что оно сужается из-за закрывающихся с двух сторон массивных дверей. Паника электрическим разрядом проходит по телу, и из последних сил он устремляется вперёд, лишь чудом успевая проскочить между двумя сжимающимися дверями до того, как они со страшным грохотом смыкаются прямо у него за спиной.

Эзра с трудом переводит дыхание, прекрасно отдавая себе отчёт, что спасение временно, так как ни одна дверь не удержит скрывающихся за ней сразу двух — только ли двух? — инквизиторов. Он наконец-то переводит взгляд вперёд, пытаясь понять, где же оказался — и замирает.

Потому что в конце огромного пустого зала около непонятного обрыва стоит Кейнан. Эзра сразу же узнаёт его даже с такого расстояния, хотя отсюда до учителя ещё довольно далеко. Джедай стоит к нему спиной, но это точно Кейнан: зелёная одежда, броня на руке, каштановые волосы, стянутые в хвост. Эзра несётся к нему, испытывая такое гигантское облегчение, что кажется, будто ноги уже не касаются земли.

— Кейнан!

Учитель словно не слышит его, не оборачиваясь и продолжая стоять к нему спиной.

— Кейнан? — неуверенно повторяет Эзра, чуть замедляя шаг.

Он чувствует опасность прежде, чем видит её. И когда человек резко оборачивается, Эзра застывает на месте, ощущая, как внутри всё леденеет от ужаса.

Потому что стоящий перед ним человек не Кейнан. Это имперский офицер с безжалостными серыми глазами, которого Эзра где-то видел, но теперь никак не может вспомнить. Укорачиваются и светлеют каштановые волосы, одежда превращается в серый офицерский костюм. Метаморфоза происходит быстро и от этого выглядит особенно страшно. Не в силах вынести этот тяжёлый, предвкушающий взгляд, Эзра пятится назад и оборачивается, решая, куда же ему побежать — и вновь замирает на месте.

Прямо за ним безмолвно стоят десятки инквизиторов. Высокие, свирепые, облачённые в доспехи, они скрывают свои лица за чёрными шлемами, сжимая в руках мечи, но почему-то не активируют их. Ни один из них даже мельком не похож на знакомого пауʼана — но с такой униформой Эзра не может определить даже расу бойцов. Все они, образовав нестройный ряд, медленно и неумолимо начинают наступать на Эзру, и он оборачивается, ища взглядом ненавистного офицера. Продолжающий скалиться враг также делает уверенный шаг вперёд, и позади него начинают вырастать какие-то пугающие тени.

Стараясь держать всех противников в поле зрения, Эзра отступает, прекрасно понимая, что это конец. Делает очередной шаг, чувствует, что пятка не находит опоры, и осознаёт, что вплотную подошёл к обрыву в конце зала. Он смотрит назад и видит бесконечную красную пропасть, так сильно похожую цветом на имперский меч, и не знает, от какого света хотел бы принять свою смерть. Переводит взгляд вперёд и замечает, что надвигающаяся толпа внезапно замирает, будто бы что-то увидев у него за спиной.

На плечо ложится чья-то сильная рука, и Эзра подпрыгивает от неожиданности. Но как? Там ведь…?

— Похоже, что джедай оставил тебя, мой мальчик, — вкрадчиво шепчет ему на ухо до боли знакомый пауʼан. Эзра замирает на месте, даже не пытаясь понять, как тот зашёл ему за спину и стоит над пропастью, если даже он сам балансирует на самом краю. Эзра обречённо переводит взгляд на своё левое плечо и видит стиснутые серые пальцы.

— Некуда бежать, — констатирует очевидное Инквизитор, выставляя вперёд правую руку с активированным мечом. Красное лезвие замирает в нескольких сантиметрах от пульсирующей на шее Эзры жилки, и он непроизвольно пытается отодвинуться, чуть сильнее прижимаясь к телу своего палача.

— И что же мне с тобой делать, мой мальчик? — тихо шепчет ему прямо на ухо пауʼан. — Как мне поступить?

Он слегка двигает рукой, и красное лезвие ещё чуть-чуть приближается к шее.

— Так…

Свет от меча ослепляет. Хочется закрыть глаза, но Эзра почему-то продолжает смотреть вперёд, на замершую толпу.

— Или, возможно…?

Инквизитор слегка отодвигает руку, давая мальчику возможность неуверенно вздохнуть, но воздух вновь застывает в лёгких, когда Эзра осознаёт, что происходит.

Клинок теперь не угрожает его жизни, а, наоборот, выставлен вперёд — в сторону застывшей безмолвной толпы. Меч красной линией отделяет Эзру от многочисленных врагов, даруя своеобразную защиту и одновременно оставляя его в плену у Инквизитора без шанса на побег. Поразительно, но толпа не атакует, хотя при таком преимуществе ни у Эзры, ни у Инквизитора нет ни единого шанса на победу. И всё же что-то удерживает её на месте, будто бы за мечом стоит сила куда большая, нежели мощь маленького кибер-кристалла.

Хватка на плече ослабевает, но Эзра не двигается, понимая, что единственное место, куда он может пойти — это вперёд, к своим врагам.

Или назад, в пугающую пропасть…

— Столкнёшь нас обоих вниз, мой мальчик? — вкрадчиво шепчет ему на ухо пауʼан, будто бы читая его мысли. — Или перестанешь бежать и дашь достойный бой?

Инквизитор высоко поднимает меч, активируя второе лезвие, стоящие напротив них имперские воины тоже включают своё оружие…

…И в этот момент пол под Эзрой внезапно исчезает. Он готов поклясться, что не сдвинулся ни на дюйм, но уже падает вниз, в бесконечную пустоту. Рука Инквизитора соскальзывает с плеча…

… и перехватывает его в районе груди. Сильные пальцы больно впиваются теперь уже в правый бок, в то время как предплечье удерживает его в воздухе, прижимая к телу пау’ана, не давая свалиться вниз.

Паника вновь проносится по телу, и Эзра отчаянно пытается вырваться из стальной хватки, наплевав на последствия. Враги уже совсем близко, Инквизитор и не думает его отпустить, но он продолжает бороться, надеясь освободиться…

* * *

… удар о землю был внезапным и болезненным. Эзра открыл глаза. Где-то высоко над ним танцевали голубые тени, и он пару раз растерянно моргнул, пытаясь понять, откуда они взялись. Сердце в груди бешено колотилось, и Эзра сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться.

Всего лишь сон. Просто сон. Жуткий кошмар, плод фантазии воспалённого мозга. Он в безопасности. В безопасности. Никакой красной пропасти, только голубые всполохи на потолке, отголоски мерцающего гиперпространства за окном. Всё хорошо. Всё в порядке. Всё…

Внутри что-то стремительно обледенело и оборвалось.

Эзра медленно перевёл взгляд на огромное окно, на зловещие чёрные силуэты, дрогнувшие пальцы стиснули край тёплой шерсти…

Дерзкий побег, ага. Так хотел вырваться из хватки пау’ана, что сбежал из своего кошмара прямиком к Инквизитору настоящему, в его гостиную, в его…

Я реален.

Страх тугим кольцом сжался вокруг желудка и лёгких. Эзра попытался встать, мир расплылся перед глазами, но слабеющее тело всё же подчинилось ему, неохотно поднявшись с пола. Чувствуя подступающую тошноту, он быстро захромал в сторону ванной комнаты. Дверь стремительно отъехала в сторону, но разогнавшийся Эзра всё равно ссаданулся о неё плечом и, стиснув зубы, финальным рывком преодолел расстояние, отделяющее его от заветного унитаза. Он был уверен, что его вырвет прямо на месте, но стоило упасть на колени и склониться над фаянсом, как неприятное ощущение внезапно прошло. Тяжело дыша, Эзра подождал ещё какое-то время, не решаясь отпустить унитаз. И лишь убедившись в том, что кризис миновал, разжал ладони и откатился в сторону, прижимаясь спиной к белой стене. Он притянул колени к груди и устало прижался к ним лбом, закрывая глаза.

Холод плитки уже просачивался сквозь тонкую ткань пижамы, но Эзра был этому даже рад. Это помогало сосредоточиться и слегка ободряло, так как ничего на гигантском корабле не напоминало ему о «Призраке» больше, чем облицовка освежителя.

На этом сходство, к сожалению, заканчивалось.

Некуда бежать…

Он вздрогнул, вспомнив спокойный и холодный голос Инквизитора из своих сновидений. Была в нём какая-то пугающая необратимость, и даже думать не хотелось о том, был ли этот сон всего лишь отголоском страха или чем-то большим. Чем-то… предопределённым.

Нет, конечно же, нет. Никакое это не видение будущего, это просто исключено. Просто сумбурный набор пугающих мыслей. В кошмаре смешалось всё: и невозможность найти выход, и куча врагов, и исчезающий за оскалом страшного офицера Кейнан…

Офицер. Теперь Эзра вспомнил его. Это было то самое лицо из зеркала, что напугало его накануне, и принадлежало оно одному из тех отморозков, что общались с ним в имперской тюрьме. Но вокруг зловещего образа все ещё роилась чёрная мгла, и Эзра так и не смог вспомнить никаких подробностей.

Да и вспоминать не особо хотелось.

Эзра глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Он не знал, сколько времени просидел на полу, зажмурившись и пытаясь успокоить своё дыхание — может, несколько минут, а, может, и целую жизнь. Сил на то, чтобы встать, у Эзры всё равно не было, и оставалось лишь вяло подивиться тому, что сон его окончательно вымотал, а не прибавил сил.

Рука дёрнулась при мысли о сне, и Эзра стиснул её в кулак. Он и сам не мог понять, почему же это сновидение так его напугало. Бывали дни, когда ему снились кошмары и пострашнее, но он почти сразу же забывал о них после пробуждения.

Похоже, что джедай оставил тебя…

Да, мой мальчик. Джедай сбежал.

Эзра подтянул к себе затёкшую левую ногу и открыл глаза.

Комната утопала в приятном полумраке, разгоняемом лишь узкой полоской голубого света со стороны гостиной. Мерцание гиперпространства на светлой плитке складывалось в причудливые узоры, и Эзра некоторое время безмолвно понаблюдал за ними, чувствуя, как продолжает неистово биться его сердце, словно пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки. Страх неохотно отпускал свою жертву, уступая место рассудку, но мальчик чувствовал, что до полного успокоения ему было всё ещё очень далеко. Всё ещё не в силах встать на ноги, он дополз до переключателя около двери, с трудом поднял руку и нажал на белую клавишу. В комнате вспыхнул яркий искусственный свет, мгновенно изгнав из ванной любой намёк на свечение гиперпространства, и Эзра вновь устало прислонился к стене, чувствуя, что недавно охватившая его паника продолжает роиться где-то у него за спиной, не желая уходить.

Соберись. Страх — не путь джедая. Ты должен быть спокоен и рассудителен…

Смешно. Даже опытный джедай наверняка был бы выбит из колеи в такой ситуации, что же говорить о необученном падаване. Эзра почувствовал, как его начинают захлёстывать отчаяние напополам со стыдом. Кого он пытается обмануть? Он слаб, слишком слаб, и никогда не сможет защитить ни себя, ни друзей.

Друзья.

Сердце болезненно сжалось. Живы ли они? Успели ли вовремя сбежать из системы? Солгал ли ему Инквизитор, сообщив о побеге Кейнана, или же играл со своим пленником в какую-то одному ему известную изощрённую игру?

Пленник. Само это слово было Эзре противно. Будто бы ему было мало оказаться в плену у Империи, так ещё и отдали на растерзание самому злобному, мерзкому, ненавистному…

Стоп.

Стоп-стоп-стоп.

Страх снова ласково взял Эзру за горло, и, судорожно сглотнув, он попытался избавиться от опасной мысли, которая обожгла его сознание, запустив по телу новую волну паники.

Всё верно. И офицер, и враги, и лабиринт из пугающих коридоров Империи — всё это было отголосками его страхов, реальных или выдуманных. Но вот Инквизитор…

Инквизитор своему привычному образу точно не соответствовал.

Потому что даже в самом страшном сне, самом лютом кошмаре воспалённый мозг Эзры не смог бы выдать своему владельцу то, что он только что увидел.

Сурового, властного Инквизитора, который не только его защищал, но и удерживал на краю пропасти, не давая сорваться вниз.

«Столкнёшь нас обоих вниз, мой мальчик?»

Эзра помотал головой. Бред какой-то. Инквизитор только и делал, что всё время издевался над ним, унижал его, пытался побольнее поддеть. Откуда взялось это дикое ночное видение?

«Будь так любезен, мой мальчик, не доставь им этого удовольствия».

Тихий шёпот прямо за спиной, тепло от чашки, согревающее руки. Эзра все ещё помнил этот момент, такой неожиданный, такой нелогичный. В тот миг он был слишком измотан и слаб, чтобы задуматься над этим, но даже сейчас, находясь в сравнительной безопасности, не мог объяснить, что же именно тогда произошло. Это было странно, совершенно на Инквизитора не похоже, резко контрастировало с остальным…

Нет, не так. Это была самая большая странность за прошедший вечер. Большая, но не единственная.

Не смотри.

Голос рассудка отчаянно попытался его остановить, уберечь от пугающего знания, но Эзра отбросил сомнения в сторону и с головой погрузился в омут вчерашних воспоминаний.

Эзра выныривает из пучины боли и видит перед собой внимательные жёлтые глаза. Нужно бежать, но сил вообще нет.

— Тихо, Дэв. Не шевелись.

Сильные руки подхватывают его вверх и несут на мягкий диван. Он ещё успевает вяло подумать, что тут лежать намного удобнее, прежде чем мгла снова милостиво увлекает его за собой туда, где нет боли.

Эзра непроизвольно вздрогнул и облокотился затылком о холодную стену, закрыв глаза. Он нащупал что-то очень важное, что-то, что ему нужно было срочно понять. Калейдоскоп вчерашних событий крутился перед глазами, одни события быстро сменялись другими, но Эзра знал, что искать.

Пробуждение. Страх. Осознание. Он стоит около двери и ждёт нападения безмолвно стоящего Инквизитора. Тот резко подаётся вперёд, Эзра пытается перепрыгнуть через спинки кресел. Но руки хватают его, прижимают к себе, и он отчаянно пытается вырваться, зная, что сейчас за всем этим последует. Но боль не приходит. Его продолжают удерживать в руках и куда-то несут. Но Эзра слишком испуган, чтобы придать этому значение, и слишком упрям, чтобы сдаться. Он бьёт Инквизитора кулаком по спине и чувствует, как воздух вокруг пау’ана стремительно уплотняется. Даже Эзра понимает, что это означает — темнеющее небо перед грядущей бурей, вспышка молнии перед громом. Но внезапно всё вновь исчезает — и мгновение спустя в комнате вспыхивает ослепляющий свет…

…Он спотыкается и летит головой вперёд, рискуя больно удариться о приборную панель. Но Инквизитор подхватывает его Силой и усаживает в соседнее кресло…

…руки пау’ана силой удерживают его на диване, злые жёлтые глаза вот-вот прожгут его насквозь. Эзра неподвижно сидит на месте, чувствуя, что час расплаты как никогда близок. Внезапно взгляд Инквизитора смягчается, и напряжение рассеивается в воздухе…

Это… Это…

Что…?

Он помотал головой, отказываясь даже рассматривать такую возможность, но факты говорили сами за себя.

Невозможно. Не может быть.

Ты удивишься, Дэв, но на этом корабле мы с агентом Каллусом — твои лучшие друзья.

Никто не отказывается от даров Империи, Дэв. Никто и никогда. А ты готов к переменам?

Я закрою глаза на твоё постоянное хамство и выходку с побегом и компьютером.

Эти поступки…

Восхождение по лестнице рискует стать самым ужасным событием за многие годы, но сильные руки Инквизитора подхватывают его и несут вверх…

Эти слова…

Я смотрю, мои попытки наладить общение встречают с твоей стороны одну негативную реакцию…

Я давал тебе возможность лететь как дорогому гостю, и чем ты мне за это отплатил?

Попроси нормально, и, возможно, мы сможем до чего-то договориться.

Ешь.

Сцена в шаттле. Сцена в комнатах Каллуса. Даже сцена в гостиной, до того, как пришёл агент — всё это было не издёвкой, не попыткой самоутвердиться, не…

Но ведь в гостиной Инквизитор отчитывал его за поведение на «Ультиматуме»…

Надо быть идиотом, чтобы доставлять окружающим неудобства, не имея на то веских причин.

Нет, не отчитывал.

Учил.

Осознание тяжким бременем рухнуло ему на плечи, и Эзра предпринял отчаянную попытку обуздать свои эмоции, не дать расползающемуся ужасу одержать над ним верх.

Контролируй свой страх, Дэв. Иначе он будет контролировать тебя.

Паника всё-таки прорвалась, затопила собой всё, и Эзра почувствовал, что начинает задыхаться. Страшные, пугающие мысли роились вокруг него, сковывали разум и тело, почти физически убивая своего хозяина. Эзра попытался встать, словно бы это позволило стряхнуть с себя весь груз проблем на пол, но ноги подкосились, и он был вынужден снова сесть прямо около освежителя.

Освежитель…

Из последних сил Эзра устремился к стеклянной стене, отделяющей кабинку от ванной комнаты, с нескрываемым облегчением отметив, что вчера он не стал закрывать дверь. Он практически дополз до хромированных кранов в дальнем углу комнаты, вытянул руку и дёрнул смеситель.

Обрушившийся сверху ледяной дождь отозвался кучей маленьких уколов по всему телу, и Эзра, вздрогнув, почувствовал, как вместе с водой стремительно уходил и сковывающий его страх. Место внутреннего холода быстро занимал холод наружный, и мальчик, с трудом встав в высокой кабине, повернул смеситель, чувствуя, как стремительно теплеет вода.

Намокшая одежда теперь сковывала движения, и Эзра с какой-то брезгливостью её с себя снял, приоткрыл дверь и небрежно забросил её в дальний угол. Мокрый ком напоследок ехидно мигнул ему имперским значком на плече, и он почувствовал, что снова начало портиться и без того ужасное настроение. Эзра зло захлопнул дверь и принялся неистово намыливать своё тело. Если бы он стоял столько времени в душе на «Призраке», вода бы уже давным-давно закончилась, но только не здесь: она продолжала нещадно хлестать по его телу, пытаясь смыть с мальчика несуществующую грязь. Но Эзра не для того забрался в душевую кабину. Он хотел смыть с себя куда большее: все свои страхи и сомнения, все переживания и кошмары, которые только сковывали его волю и разум, мешая сделать то, что он должен был сделать.

Ему надо было успокоиться. Взять всю оставшуюся волю и храбрость в кулак. И хорошенько подумать.

* * *

Новость о начале обеденного перерыва Лекс воспринял совершенно апатично. Есть не хотелось. Работать тоже. Но выбирать не приходилось, и время с трудом волочилось вперёд, таща за собой экипаж «Ультиматума».

Где-то далеко внизу по ту сторону транспаристила вовсю бурлила жизнь: сновали рабочие, дроиды, несколько офицеров что-то бурно обсуждали с пилотами. Прямо в центре ангара стоял новенький, только что привезённый со склада «улучшенный прототип СИД-истребителя». Новинку лишь каким-то чудом успели завести на «Ультиматум» прямо перед началом операции, и теперь оставалось лишь гадать, было ли это совпадением, или же транспорт поставляли специально для Инквизитора.

Сам пау’ан принял известие о наличии на борту новейшего СИД-истребителя совершенно спокойно. На мгновение Лексу даже показалось, что его собеседник помрачнел при упоминании продвинутого прототипа. Неприятный личный опыт?

Похоже на то. Лекс с трудом заставил себя отвести взгляд от истребителя и посмотреть на все три находящихся в ангаре корабля сразу. Высокие статные «Лямбды», стоящие по обе стороны от приземистого прототипа, напоминали ему телохранителей какого-нибудь криминального босса. Вот только этот «коротышка», в отличие от своих карикатурных образов, был опасен также сам по себе.

Тот факт, что великому и ужасному Инквизитору не выделили даже личных пилотов, говорил о многом. И если власть форс-юзера поставили под сомнение, то он обязательно постарается её вернуть, отыгрываясь на экипаже корабля. Будь это бессильная злоба, изощрённая месть за неповиновение или наказание за проваленные задания — в любом случае Лексу и его людям придётся несладко.

Полгода окажутся мучительно долгими.

Но попытаться наладить отношения всё равно стоило. Благо что подходящая возможность так назойливо маячила перед глазами, что давно уже пора было её использовать. Нужно только собраться с силами.

Собраться с силами. Подумать только! Ему приходилось собраться с силами, чтобы на своём собственном корабле выполнить рутинную процедуру! Лекс стиснул зубы. Ничего удивительного. Никогда прежде он не успевал так плохо себя зарекомендовать буквально в первые минуты знакомства. И вот, на «Ультиматум» прибывает один несносный мальчишка, и тут же всё катится куда-то в пропасть.

Мальчик. Дэв Морган.

Джекоб полдня искал возможности обсудить с ним мальчишку — что-то крайне важное — но у Лекса так и не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы отойти и поговорить. Однако что бы Джекоб так отчаянно ни пытался ему сообщить, это никак не могло повлиять на решение Лекса о сегодняшнем вечере.

Инквизитор так тонко намекнул о статусе Моргана на корабле, что понял бы даже самый недогадливый.

«Отмените взыскания для штурмовиков, капитан. Не будем приступать к нашему заданию с такими обескураживающими приказами».

Мягкий и вкрадчивый голос Инквизитора все ещё звучал у него в сознании, был в голове, забирался под кожу. Беспрецедентное решение, но весьма красноречивое. И если это наикратчайший путь к расположению пау’ана, то Лекс согласен ему подыграть.

Вечер, похоже, окажется даже хуже, чем рабочая смена.

* * *

День тянулся мучительно долго. Александр почувствовал очередной приступ слабости и с трудом удержался на ногах. «Старею, что ли?» — вяло подумал он. Миновали те дни, когда агент Каллус мог спокойно протянуть без отдыха несколько дней, и теперь тело предательски подводило его, отказываясь подчиняться.

Взять, что ли, ещё одну кружку малоэффективного кафа?

Тёмная жидкость наливалась в чашку целую вечность. Александр перевёл взгляд на капитана и увидел, что Лекс Ардор стоял, оперевшись на перила мостика, безмолвно наблюдая за работниками внизу. Думал. Собирался. Готовился к неизбежному.

Что, капитан, и вы в предвкушении вечернего чаепития, м-м-м?

Улыбка чуть было не появилась в уголке рта, но Александр вовремя опомнился и переключился на доклад. Строчки отчёта предательски расплывались перед глазами, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы прилюдно не зевнуть. Он не спал уже почти четверо суток, и Александру потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он умудрился прочитать уже полстраницы, так и не поняв ни единого слова. Похоже, что придётся всё-таки навестить доктора Сано — нового «доктора Сано» — и попросить его о небольшой услуге. Тратить драгоценные личные запасы в первый же день будет слишком легкомысленно.

Александр перевёл взгляд на часы и увидел, что наступил обеденный перерыв. Отлично. Бегом отсюда, прочь от этой угнетающей тишины, вызванной присутствием пау’ана, который даже не пытался что-то исправить и был на удивление молчалив. Что это — усталость, недовольство, или же Дэв всё-таки умудрился его довести?

Капитан Ардор наконец-то перестал пялиться вниз и направился в сторону Инквизитора.

Наконец-то. Александр поборол очередной прилив усталости и тоже подошёл поближе. Принимать участие в этом фарсе он никогда не любил, но сегодня хотелось поскорее покончить со всеми этими формальностями и уйти отсюда.

Бла-бла-бла, да, всё проходит просто чудесно, если забыть о мелком гадёныше, сидящем взаперти где-то недалеко от комнат пау’ана… Ага, ага… Надо же! Я прям по вашему лицу вижу, капитан Ардор, насколько вы и ваша команда рады нас принимать на этом корабле… М-да, про парня, вы, конечно, загнули, выдавая такие эпитеты… Но когда же вы уже нас всех пригласите на торжественный ужин?

— Как чувствует себя Дэв Морган? — наконец-то подобрался к главному Ардор. — Ему стало лучше?

— Безусловно, — нейтрально произнёс Инквизитор. Александр отметил, что говорил тот нарочито отстранённо, будто бы судьба парня вообще его не касалась.

— Бедному мальчику пришлось многое пережить, — понимающе произнёс капитан. — Мне бы хотелось, чтобы он тоже почтил нас своим присутствием сегодня вечером, но я не уверен, что его нынешнее состояние позволит ему прийти. Надеюсь, моё приглашение не утомит его. Мне бы не хотелось перенапрягать Моргана в такой сложный для него период.

Понятливый капитан, ничего не скажешь. И если планировал с Инквизитором сотрудничать, то всё сделал правильно. От Александра не ускользнуло вспыхнувшее в жёлтых глазах удовлетворение от сказанных слов, и теперь оставалось только услышать, явится ли Морган на ужин или нет.

Вряд ли. Паренёк с трудом на ногах стоит, к тому же никто не мог гарантировать, что он будет хорошо себя вести за столом. Инквизитор не рискнёт…

Интересно, как он объяснит отсутствие мальчика?

Инквизитор пару секунд помолчал, разглядывая своего собеседника, после чего мягко и спокойно заявил:

— Мы с Морганом благодарны вам за это приглашение, капитан Ардор.

Да-да, Дэв точно будет в восторге.

— Хотя он до конца ещё не оправился, уверен, что вам не следует ни о чём беспокоиться, — умиротворяюще продолжил Инквизитор:

— Мальчик придёт. Мы принимаем ваше приглашение.

Александр подавился очередным еле сдерживаемым зевком.

Вечер обещает быть интересным.

* * *

Бесконечные коридоры «Ультиматума» оказались на удивление пустыми. Корабль будто бы вымер, хотя с момента объявления обеденного перерыва прошло совсем немного времени. Резкий контраст с лотальской базой, где расслабившиеся сотрудники давно уже не придерживались жёсткого расписания.

Тем лучше для самого Инквизитора. Если Дэва всё же придётся тащить силой, то хотя бы свидетелей этого позора будет немного.

Дэв…

Приводить мальчика на светский приём было рискованно, но такой уникальный шанс упускать нельзя. Моргану следовало срочно исправлять свои ошибки. Если мальчик будет хотя бы нормально себя вести, то им удастся сгладить вчерашнюю ситуацию и хоть как-то наладить отношения с капитаном и его окружением. В нынешней ситуации они не могли себе позволить заводить новых врагов.

И капитан всё понял. Инквизитор не мог не заметить, как Ардор внимательно за всем наблюдал, слушал, анализировал, думал. И в итоге сделал правильные выводы, решив дать их союзу ещё один шанс.

Догадливый капитан, ничего не скажешь. Далеко пойдёт.

Как, впрочем, и Морган, если не наделает глупостей. В последнее время молодой человек совершал ошибки одну за другой.

И кому, как не Инквизитору, следовало теперь разорвать этот порочный круг.

Мальчик был отдан ему — Империей, Судьбой, самой Силой. Это понимали все, включая вероломного джедая, отрекшегося от своего подопечного в самый решающий момент.

Вот только объяснить это Дэву Моргану было решительно невозможно. Слушать Инквизитора он не хотел — ни в шаттле, ни в гостиной, ни в кабинете врача. Хорошо, что хотя бы хамить пока не начинал в присутствии свидетелей, хотя несколько раз и так уже балансировал на самом краю. Устраивать публичные разборки не хотелось совершенно, но достаточно ли будет Дэву простого предупреждения, чтобы всё понять?

Что ж, вот теперь это и предстояло выяснить.

Лифт приезжать не торопился. Инквизитор безмолвно стоял перед закрытыми дверьми, пытаясь подобрать для Дэва правильные слова. Но ничего не выходило, и раздражало всё это безмерно. Почему он вообще должен обо всём этом думать?

Это Дэв должен был сейчас судорожно решать, как ему лучше подступиться к Инквизитору так, чтобы тот оттаял и взял его к себе в ученики. Это Морган должен был отрабатывать приветственную речь, чтобы как можно скорее забронировать за собой такое лакомое местечко. Да любой рядовой Инквизитор, любой ученик, да что там — любой начинающий форс-юзер за одну только возможность стать учеником пау’ана уже бы стоял и целовал ему ноги, но нет — Морган наверняка сейчас будет делать сложное скорбное лицо, говорить о каком-нибудь долге и чести и гордо продолжать от всего отказываться! Да кем этот щенок себя возомнил?

Нет, не щенок. Котёночек. Лотальский дикарь, который слишком много времени провёл в одиночестве и не имел возможности нормально социализироваться. Неудивительно, что, связавшись с плохой компанией, он тут же начал с усердием этой компании служить. Быть хоть в какой-то стае куда предпочтительнее, чем продолжать жить одному.

Двери лифта наконец-то распахнулись, и Инквизитор стремительно вошёл в кабину, не желая терять ни секунды драгоценного времени, которое он мог выделить на общение с Дэвом. Нажатием пальца включил программу, вывел на экран пульс сердцебиения Моргана. Хорошо. Мальчик сейчас успокоился. Когда час назад пульс парня резко подскочил, Инквизитор чуть было не подскочил следом — бежать в свои покои и вызывать врачей. Но паника быстро прошла, сердцебиение вновь стало спокойным, лишь пару раз слегка участившись, и оставалось только гадать, что это было — дурной сон, секунда слабости или что-то ещё.

Хорошо, если парень просто слегка перенервничал из-за своего текущего щекотливого положения. Возможно, это сделает его более… сговорчивым.

Подходя к двери в свои комнаты, Инквизитор невольно замедлил шаг, готовясь к неизбежному. Он будет спокоен. Он не станет злиться на погром, который Дэв устроил в его отсутствие. Есть долгосрочная цель, которая важнее любой чистенькой, уютненькой гостиной. Он будет держать ситуацию под контролем.

Пау’ан провёл рукой, пропуская карту через считывающее устройство, и дверь распахнулась.

Комната была в идеальном порядке. Инквизитор шагнул внутрь, быстро осмотрел гостиную, но следов разрушения не было. Диван, на котором спал падаван, был слегка продавлен в том месте, где он лежал, и это было единственное, что говорило о присутствии мальчика в комнате.

Самого Дэва тоже нигде не было видно.

Инквизитор бесшумно обошёл комнату по периметру, пытаясь найти ту щель, в которой мальчик теоретически мог поместиться. Пусто. Ведущая в спальню дверь тоже выглядела нетронутой, как и цел был её замок. Куда же подевался Дэв?

Инквизитор снова быстро осмотрел комнату, взгляд на секунду остановился на валяющемся на полу шерстяном пледе, и устремился в открытую и тёмную ванную комнату — пожалуй, самое странное место, которое можно было выбрать в качестве укрытия. Холодно же…

И тут никого. Тишина в комнатах начинала действовать на нервы. Уж лучше бы парень в самом деле разгромил гостиную и обессиленно рухнул где-нибудь рядом, чем играл с ним в такие изощрённые прятки. Будто бы эти лишние секунды могли что-то в его судьбе изменить.

Вспыхнул экран, красная точка ярко засветилась прямо около того места, где стоял Инквизитор. Чушь какая-то. Схема не накладывается на интерьер, тут нет никакой ниши или…

Всё внезапно обрело смысл, и зубы сами сомкнулись от злости, когда Инквизитор сообразил, что мальчик снова умудрился на секунду его одурачить.

Ну что за ребёнок, что бы ни творил, всегда создаёт проблемы! Своим присутствием, отсутствием, в сознании, без сознания… Ну почему среди всех чувствительных к Силе детей ему достался этот невоспитанный, несносный, враждебно настроенный подросток!

Радуйся, что вообще достался. Гранд-Инквизитору вообще не положено иметь своего ученика.

Он выдохнул, беря эмоции под контроль, и вышел из ванной комнаты, направляясь прямиком в гардеробную. Он никогда ею не пользовался, считая излишним придатком для особо избалованных гостей, но Дэву, судя по всему, она пришлась по душе. И он даже догадывался, почему.

Лот-коты обожали замкнутые пространства.

Инквизитор подошёл к дальнему шкафу, тому самому, который стоял у общей с ванной комнатой стены, и приоткрыл одну из дверей.

Дэв сидел внутри, прижав колени к подбородку и молча уставившись куда-то вперёд. На своего «гостя» он не смотрел.

— И что же ты тут делаешь, мой мальчик? — промолвил Инквизитор, открывая дверь чуть пошире. Парень слегка повернул к нему голову и прищурился из-за хлынувшего в образовавшуюся щель света.

— Думаю, — скорее буркнул, нежели ответил тот, не предпринимая ни малейшей попытки сдвинуться с места.

— Похвальное занятие, — подпустив в голос немного насмешки, ответил Инквизитор. — Но я не вижу причины, по которой тебе следовало при этом прятаться. — Он нарочито выделил последнее слово, жадно следя за реакцией своего собеседника.

Глаза Дэва сощурились ещё сильнее, и это было единственным признаком вспыхнувшей в нём злости.

— Мне всегда лучше думается в укромных местах, — на удивление сдержанно процедил тот в ответ, наконец-то полностью обратив всё своё внимание на пау’ана. Инквизитор некоторое время помолчал, безмолвно разглядывая парня.

В этом яростном взгляде и с трудом сцеживаемых сквозь зубы словах буквально сквозили недовольство и вызов, и Инквизитор не удивился, почувствовав закипающий гнев. Ни один член Инквизитория, даже самый перспективный или жаждущий занять его место, даже и подумать не смел разговаривать с пау’аном в таком тоне, а Дэву даже до слабейшего из них предстояло ещё расти и расти. Этот дерзкий и невоспитанный юнец, считающий себя как минимум центром вселенной, определённо нуждался в уроках воспитания. Инквизитор ощутил, как прильнула к нему Сила, внемля незримому зову своего владельца. Готовая атаковать. Ждущая разрешения, чтобы атаковать.

Дэв, сощурившись, продолжал на него смотреть, но из взгляда уже уходили злость и былая уверенность, уступая место напряжённости и… усталости? Странные ощущения для человека, который проснулся всего лишь несколько часов назад.

Инквизитор почувствовал, как бурлящий вокруг него поток Силы начал медленно стихать. Не стоило забывать, с кем он сейчас говорит. Дэву пришлось через многое пройти; голодный, изнурённый длительным перелётом и неудачной попыткой отравления, он был напуган раскрывающимися перед ним перспективами и долгим ожиданием. Морган не ждал от появления Инквизитора ничего хорошего, заранее был настроен крайне враждебно, и тот факт, что он вообще с ним разговаривал, уже сам по себе было хорошим знаком, а не попыткой бросить вызов. Парень, хоть и с большим трудом, но был готов к диалогу. Не стоит сходу разрушать эту хрупкую попытку установить контакт из-за одного только непочтительного тона. Со временем Дэв осознает своё новое положение в обществе и научится себя вести.

Инквизитор помолчал, обдумывая свои следующие слова, но ничего толкового в голову всё равно не пришло.

— Выходи, — спокойно произнёс он, делая шаг в сторону. — Нам нужно поговорить. В гостиной.

Парень не шелохнулся. На какое-то мгновение Инквизитору вообще показалось, что извлекать строптивца из шкафа придётся силой. Но Дэв шевельнулся, ни на секунду не сводя недоверчивого взгляда с Инквизитора, и выбрался наружу, обходя своего собеседника по максимально широкой дуге. Ну что за детский сад. Инквизитор безмолвно проводил его взглядом и с удивлением отметил зародившееся внутри желание резко выбросить в сторону мальчика руку и посмотреть, насколько далеко тот отпрыгнет.

Нет, не сейчас, когда только-только начинает получаться хоть какое-то общение, когда Дэв с трудом, но всё же соглашается садиться за стол переговоров, пусть даже и продолжая лихорадочно думать о том, как бы отсюда сбежать. Нужно терпение. Контроль. Сдержанность, в конце концов. Мальчик с подозрением оглянулся назад, бросая на Инквизитора очередной настороженный взгляд. Ну настоящий дикий лот-кот, который только и ждёт нападения, чтобы зашипеть и выпустить когти.

Кис-кис-кис.

О да, Инквизитору хотелось приручить этого дикого лотальского зверька, почесать за длинными острыми ушами, подчинить его себе. Подчинить — и вырастить из этого слабого, напуганного котёнка могущественного и опасного нексу, наводящего страх на всех, кто осмелится бросить им вызов. Благо, что времени у них было предостаточно.

И теперь, впервые с момента их вынужденного знакомства, они наконец-то могли нормально поговорить.