Вкус Сахары. 1. Запечатанный город (джен)

Этот день Захер-бей впоследствии называл худшим днём своей жизни. Когда они с Эскером, не быв удачливее прочих компаньонов, обходили дом за домом, иногда за спинами слышали негромкий, этакий скользящий звук. Будто что-то волокли по полу. Звук то приближался, то отдалялся, то совсем стихал. Спинным мозгом чуя беду неминучую, оба агента ввалились в следующее по пути строение, захлопнули дверь и затаились в темноте.

Ждать пришлось недолго. Поначалу тишина, помноженная на треск горящего вещества, казалась оглушительной. Через несколько минут кто-то пробежал мимо окна, можно сказать, промелькнул с удивительной для человеческой натуры скоростью. Пожалуй, это можно было назвать паникой, паническим бегством. Еще через несколько минут показался другой человек. Этот тоже был смертельно напуган и бежал не так быстро, а поминутно оглядываясь и тыча пистолетом во все стороны. Раздался змеиный шип, потом жуткий, леденящий спину вопль и беспорядочная пальба. Минутой позже послышался звук падающего тела и… и снова шуршание… Скольжение… Шипение… Тишина…

А потом ласковый женский голос пропел-прошелестел с присвистом:

— Это кто жжжжжеее тут у нассссс прячччщщщщетссссяяя?..

А в это время Мэллори и Амон-бей брели по своей улице, даже не пытаясь куда-то заглядывать.

— У меня такое чувство, что это клятое Зеркало лежит себе где-то в центре города. И нас туда не пустят! — заявила она.

— И что нам делать? — доктор слегка растерянно поглядел на девушку.

— Таки пробираться к центру. Только как его распознать? Чем он отмечен?

— Ну… помимо всего прочего, в старинных трактатах упоминается золотая колонна с золотым диском и лучами — тогда ведь поклонялись богу Ра — Солнцу!

— Это ещё не совсем плохо, — обрадовалась Лори. — А карты Города в Хранилище не было?

— Что вы, прекрасная госпожа! Какие карты? Они так отсюда улепетывали, что еле закрыли за собой ворота. Теоретически о местонахождении Города вообще никто не должен был знать, не говоря уж о том, чтобы с удобствами тут разгуливать!

Слегка насмешливый тон Амон-бея потушил взметнувшуюся было радость Лори.

— Значит, мы понятия не имеем, куда идём, так? Город велик, дорогу спросить не у кого, а колонны отсюда не видать…

Договорить она не успела — её сшибли с ног. Какие-то два дюжих мужика мчались по улице сломя голову и от страха, похоже, ничего не соображали. За ними еле поспевал третий — щуплый коротышка. Амон-бей ловким движением повалил его на землю.

— А вот и проводник!

Лори поднялась на ноги, отряхнула ладошки и подступила к извивающемуся в руках агента типу.

— Привет! — Лори постаралась придать голосу возможное очарование, а это было не такой уж лёгкой задачей, учитывая, что она теряла остатки терпения. — Мы ищем центр города. Такой… с золотой колонной и солнышком на верхушке. Вы такую не видели?

Мужик, увидев, что подельники удрали, а его скрутили какие-то неизвестные, заорал. Такой вопль грозил указать сюда дорогу всяким нежелательным гостям. С конкурентами иметь дело Мэллори не хотелось. Мужик орал всё громче, и ей пришлось отвесить ему оплеуху, а потом ещё одну. Помогло.

— Прекрати верещать, истеричка! — прикрикнула девушка, брезгливо поморщившись. — Где центр, спрашиваю!

Пленник немного помолчал, отдыхиваясь, и заговорил уже более вменяемо:

— Зачем вам центр? Все оттуда бегут, пока живы!

— От кого бегут?

— Там смерть, идиоты!

Он снова забился в руках у доктора. Мэллори треснула ещё раз.

— Да отвали! — взревел коротышка и невероятным усилием чуть не вывернулся из захвата.

— Отведешь нас туда! — велела Лори. — Иначе, клянусь той самой колонной и богом Ра, я сама тебя убью.

В её глазах мужчина увидел абсолютное отсутствие жалости и решимость во что бы то ни стало поставить на своём.

— Пойдешь с нами, — Лори немного успокоилась, голос её смягчился. — Тебе безопаснее будет, а один всё равно погибнешь. Как тебя зовут?

Парень поразмыслил, что, видимо, она права, эта невесть откуда тут взявшаяся девица. Может, она так спокойна, потому что ещё никого из тех тварей не встретила. А может, потому что умеет от них защититься. Тогда ему действительно лучше держаться рядом с этой парочкой.

— Марк.

— Мммм… Обычно так зовут хороших людей, — она взяла его за руку и увлекла дальше по улице. — Я Мэллори, а это Амон-бей.

— Зачем вам в центр? — Марк неодобрительно поджал губы.

— Ищем одну штуковину.

— Какую штуковину?

Лори решила, что хуже от правды не будет, и предъявила новому компаньону фотографию. Марк только бросил взгляд на снимок и сразу разозлился.

— Видел я эту поганую штуку!

Лори чуть не сбилась с шага, но вовремя взяла себя в руки.

— Видел? Где?

— Там! — Марк махнул рукой, указывая куда-то на более отдалённые районы. — Во дворце, у колонны, как ты и сказала. Он для царя, наверное, построен… С того все и началось.

Мимо них пронеслись ещё трое, похоже, в диком ужасе ничего перед собой не видевшие и мчавшиеся куда глаза глядят.

— Эй! Куда прёте-то, придурки! — Марка толкнули, и он упал спиной на ближайшую стену.

Но в это время Лори подхватила его под локоть и потащила дальше, по пути вытягивая информацию. И узнала вот что. Их было около восьмидесяти — тех, кто, прослышав про богатства Сокрытого под пустыней города, решил, что они лежат там и ждут настоящих мужчин, кто осмелится за ними придти. Но их вожаку Майлзу изначально нужна была конкретная вещь — кто-то ему хорошо заплатит, мол, за эту штучку. И он, Майлз, её нашёл — в том самом дворце. Небольшой такой конус из невероятной красоты камня — австралийского агата. Конус этот — как космос, как глубины океана ночью… В глазах парня появилось мечтательное выражение, когда он заговорил о камне. Майлз назвал эту вещицу «Множитель». Что там эта штучка умножает, босс, ясное дело, не объяснил. Один из его людей неловко повернулся и смахнул конус на пол, и тот разбился в мелкую крошку. Майлз уже открыл рот, чтобы заорать на растяпу, но тут из обломков потек какой-то странный чёрный то ли дым, то ли туман. А потом перед ними возникла чудовищных размеров змея. И двое при взгляде на неё застыли, как изваяния, и даже затвердели.

— Василиск… — уже по-настоящему перепугалась Лори. — «Тот, кому нельзя смотреть в глаза»!

— Наверное, — нехотя согласился Марк.

— А дальше?

Остальные высыпали из дворца на улицу. Змеюка за ними. Марк задержался, собираясь прихватить с собой какую-нибудь вещицу поценнее. Зря, что ли, он тут! Дворец-то битком набит дорогим барахлом! Оглянулся — на комоде в углу зеркало мерцает. Такое, на подставке из трёх кошек. И перед ним двое застыли из их компании. Стояли-стояли, а потом как брякнутся на пол. Этого хватило, и, сам не помня как, он очутился в переулке. А там…

— О Боже! Это оно! — помертвев лицом, затрясся мужчина, указывая на что-то впереди.

Лори, отвлекшаяся на его возглас, запнулась обо что-то и мягко шлепнулась на коленки. На кого-то. У этого кого-то вся грудь была в крови, рубашка разодрана… Да что там рубашка! Грудь у него была разодрана! Вот прямо там, где сердце! И в этой груди зияла такая дыра! Тёмная кровь оттуда текла плотным густым потоком, несчастный, видимо, только что умер, а кровоток ещё не остановился.

— Аааааа… — потрясённо завыла Лори, волосы, лицо и одежда которой уже алели свежими липкими пятнами.

В попытке оторваться от ужасного зрелища, она обвела глазами ближайшее пространство и обнаружила ещё с десяток таких же растерзанных бедолаг. Где-то совсем уж рядом раздалось громкое чавканье, как будто дикий зверь жадно пожирал свою добычу.

Ни секунды не сомневаясь, что новое открытие ей не понравится, Лори медленно повернула голову на звук. В тёмном углу, куда почему-то не попадали отсветы огненных светильников, сидело нечто. Человекообразная, непропорционально длинная, заросшая густым волосом тощая фигура. Лицо худое, с безгубым ртом и длиннющими зубами… И оно жевало… Жевало что-то напоминающее ещё сокращающееся человеческое сердце.

Ужасное существо посмотрело на незваных гостей, рывком встало и, отбросив сочащееся кровью лакомство, шагнуло им навстречу.

Мэллори заорала. От души. Во все лёгкие. Позади вторили Амон-бей и Марк. Если бы не препятствия вокруг, она так и убежала бы на четвереньках. Доктор схватил её за одну руку, Марк, которому ничего не оставалось как цепляться за эту компашку, хотя бы живую пока что, — за другую, и все вместе, поддерживая, подталкивая друг друга и беспрестанно вопя, они дали деру в противоположную от твари сторону.

Впереди чернел прямоугольник гостеприимно распахнутой двери. Очевидно, ее забыл закрыть за собой хозяин, не чуя под собой ног удиравший отсюда три тысячи лет назад. Они врубились в дверной проем и всем весом навалились на дверь с другой стороны. В стену снаружи ударился кто-то весом в полтонны. Десяток таких ударов мог бы обрушить всё здание. Тишину нарушил вой, какого никто из них за всю жизнь не слышал.

— Кто это? — чуть слышным шепотом спросил Амон-бей.

— Вендиго, — упавшим голосом констатировала Мэллори. — Помните того, «кто живёт в сердце города, но сам без сердца»?

Доктор кивнул.

— Вендиго? — переспросил Марк. — Я что-то слышал о нем… Какой-то индейский монстр… Только что ему нужно здесь, в Египте?

— А вам всем что тут нужно было? — огрызнулась она.

— Деньги — это святое.

— Понятно.

— Что делать будем? — так же тихо осведомился доктор.

— Надо выбираться с чёрного хода, — Мэллори хотела осмотреться, но в передней, похоже, никаких окон не было и мрак царил кромешный. — Подпереть бы чем-то дверь…

Новый удар чуть не отбросил троих испуганных людей. Прижимаясь всем телом к двери, Лори неожиданно нащупала ладонью засов — металлический и довольно надёжный, судя по размерам. Она толкнула его, послышался хлопок, и язык влетел в петлю.

— Фух… Вовремя вы… — проговорил, отдуваясь, несостоявшийся мародер.

— Скорее, — распорядилась Лори, — несите сюда всю тяжелую мебель, какую найдёте! Он чует нас, а дерево долго не выдержит.

Тут до неё дошло, что комнату можно осветить без окон. "Белла бы очень удивилась, что можно забыть о таком!». Лори зажгла на ладони язычок света. Амон-бей уже видел её огонь, а Марку было, видимо, не до удивления.

Огонь зажегся, осветив множество дорогих предметов. Мужчины подтащили большой шкаф и прижали его к двери, за которой всё ещё слышались рычание и глухие удары. Рядом на бок стал диван. А ещё стало понятно, отчего так темно: окна закрывали крепкие ставни.

— А теперь бежим!

Они тихо отворили один ставень… и тут же поплатились за это. В образовавшуюся щель просунулась волосатая когтистая лапа, сгребла Марка за грудки и вытащила в окно, а через несколько мгновений послышались вопль и довольное чавканье.

Они захлопнули окно.

— Вот и всё, — уныло констатировал Амон-бей. — Мы тут умрём. Лишь бы они не пошли искать нас, а то тоже попадутся…

— Я убью его! — внезапно выпрямилась Лори, устремив в пространство яростный взгляд.

— Чем?

— Огнём! Есть легенда, что сердце вендиго — кусок льда. И что только огонь способен его убить. Вот и проверим, так ли это.

Доктор остолбенело молчал, вспомнив участь тех бедняг, которые прошлой ночью попались ей под руку.

— Вы сгорите, — на всякий случай предупредил он, не очень, впрочем, рассчитывая, что она услышит его слова.

— Нельзя огонь убить огнём! — с мрачной решимостью отозвалась Мэллори.

Амон-бей отодвинул мебель и по сигналу распахнул дверь. Монстр, устроившийся в засаде напротив, метнулся к женщине, схватил за горло и как тряпку поднял в воздух. И тогда она прижала руки, объятые языками пламени, прямо к его груди. Вой чудовища, выронившего очередную добычу и не сразу понявшего, в чём дело, на миг оглушил людей, но Лори не отводила рук. А потом вендиго повалился лицом вниз и затих.

— Шшшшшштоооо жжжжжжееееее вы не выхххххооооодите, хххххрабретссссыыыыы? — голос, мелодичный, певучий, наделённый непривычными уху удивительными модуляциями звал, очаровывал и одновременно вселял ледяной ужас. — Я ххххоооощщщщщууу позззззнакомитьссссяяяя ссссс вами блиииижжжжжеееее!

Эскер-бей, прижавшись к товарищу, прошептал:

— Это она — та, о которой говорил Сфинкс? Дева без глаз?

— Кажется, — неопределенно пожав плечами ответил Захер-бей.

— Значит, она слепая? — с надеждой спросил интендант.

— Не думаю. Если она вынимала глаза на ночь, значит, они у неё есть.

— И как нам быть? Лично меня смерть в её объятиях очень даже страшит!

В золотом от света пламени оконном прямоугольнике промелькнул ещё кто-то. И снова раздался вопль ужаса — стало быть, мужчина попал в руки или в пасть своей смерти. Захер-бей осторожно выглянул в окно, полагая, что обладательница жуткого голоса сейчас занята, и стал свидетелем невероятной мерзости зрелища: существо, верхняя половина которого представляла собой женщину неописуемой красоты, а нижняя — огромный змеиный хвост, пожирала внутренности ещё живого человека.

— Скорее! — он схватил товарища и рванулся вглубь дома, вместе они побежали по широкому коридору и наконец нашли комнату с окном, через которое смогли вылезти, а потом припустили по улице.

А там всё чаще и чаще попадались растерзанные, изуродованные тела, порой просто разорванные на куски охваченными садистским безумством монстрами. Город «пировал» после после долгого поста.

Какие-то бледные, полупрозрачные, почти бесплотные существа, которых волчица идентифицировать не смогла, приникали к ранам жертв и высасывали всё, что им было по вкусу. Схватываться с ними было бы заранее проигрышным делом.

Поэтому, свернув с главной улицы в боковой проход, и сворачивая снова и снова, Белла и Орхан далеко ушли от главного проспекта. В конце концов, не всё ли равно, где искать окаянное Зеркало? Это же иголка в стоге сена.

Впрочем, они уже поняли, что разгуливать по улицам опаснее, чем находиться в укрытиях. И это выяснилось в момент очередного нападения, когда они остановились, чтобы определить дальнейший маршрут. Прозвучало нечто среднее между рычанием готовящегося броситься волка и рёвом бешеного слона, и на них сверху спланировал некто большой и крылатый.

Сначала Белла почувствовала себя схваченной сзади чьими-то крепкими руками. Руки поросли редким волосом, а грубой формы пальцы заканчивались длиннющими когтями. Повернувшись с нечеловеческой силой, она лицом к лицу очутилась с существом, очень напоминающим человека и притом человеком явно не являющимся. Глаза его — раскосые и практически треугольной формы — горели алым. Голова, почти совсем лысая, напоминала голову тролля. В высоту он был метра три, а за плечами его раскинулись кожистые крылья с перепонками, каждое метра по два.

Монстр крепко держал её за плечи и негромко рычал. А потом взмахнул крыльями, собираясь взлететь. Белла так перепугалась, что не могла даже кричать и ничего не видела, кроме этих глаз-углей. Когти больно впились ей в плечи. Но вот на существо сзади обрушился страшный удар — это откатилась кадка с высыпающейся попутно иссушенной землёй.

Монстр взвыл и кинулся на Орхана, но тот был уже готов и выпустил очередь из автомата. И тут — вот проклятье! — кончились патроны. Чудище застонало и взмахнуло страшными руками. Раздался треск разрываемой ткани, на плече и груди сотника расцвели красным большие порезы. Используя автомат теперь как дубину, он изо всех сил ударил монстра в голову и, не дожидаясь его реакции, схватил девушку за руку, втолкнул в ближайший дом и приготовился захлопнуть дверь и защищать свою компаньонку снаружи врукопашную с оставшимися кинжалом и пистолетом.

Белла вцепилась в руку Орхана и втянула его под крышу:

— Если ты погибнешь, я останусь здесь совсем одна, а их меньше не станет!

Орхан кивнул, признавая логичность её доводов. В переднем помещении дверь открывалась внутрь, автомат засунули в проушины как перекладину.

— А это кто? — Орхан кивком указал на того, кто остался на улице. Впрочем, остался ненадолго — судя по звукам, полез на крышу.

— Похоже на горгулью, — пролепетала Белла. — Такими их изображали на готических соборах…

Слыша, как оно шныряет по крыше и чем-то злобно гремит, очевидно, собираясь разломать её, Орхан огляделся: нет ли чего, чтобы загородить дверной проем.

— Что ему нужно?

— Наверное, территорию охраняет. Или просто чует самку и хочет её забрать…

— Самку? — не понял Орхан.

В ответ Белла так посмотрела на него, что ему стало неудобно. Она словно словами сказала: «Может, ты и не воспринимаешь меня как женскую особь, но другие самцы на зрение и нюх не жалуются. И я, какая ни есть, а всё-таки женщина!». Эта немая отповедь заставила Орхана по-другому взглянуть на происходящее и его спутницу.

Дверной засов никак не хотел задвигаться в скобу. Им обоим пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть его с места.

Горгулья возилась на крыше, пробивая себе путь и гневно рыча. Белла вбежала в общую комнату и принялась осматриваться.

— Здесь должен быть подвал! — крикнула Белла, и в голос прорвалось явственное раздражение. Он не мог бы сказать наверняка, из-за того ли, что она обижена невниманием, или потому что неприятностей слишком много.

Всё, что они нашли, оказалось кладовкой, больше похожей на стенной шкаф с полками, против ожидания настолько крохотной, что там едва могли поместиться два взрослых человека. Они втиснулись туда как раз вовремя — самец наконец проделал дыру в крыше и проник в комнату.

Стоя в невыносимой тесноте и буквально вдавленные друг в друга, они старались не дышать. Белла едва ли осознавала, что делает, когда чуть ощутимо прижалась лбом к его груди. Орхан бы улыбнулся тому, что она макушкой не достаёт даже до его горловой ямки, если бы не был ошеломлен этим поступком. Ислам запрещает любой физический контакт между мужчиной и женщиной, не являющимися друг другу супругами или близкими родственниками. И никакая женщина, ну, за исключением тех, кто за деньги готов на любой грех, не пыталась прикоснуться к нему. С иностранок что взять — у них, должно быть, другие обычаи и религиозные взгляды. А Белла действительно женщина. К тому же иноверка. И всё это должно бы пробуждать в нём отторжение, согласно религиозным текстам. Но её присутствие и её прикосновение вызвали в нём странную смесь чувств — удивления, замешательства, любопытства и невесть откуда взявшегося — всего на секунду — желания доверить себя чьей-нибудь нежности и заботе. А ещё от неё слабо пахло иланг-илангом и корицей. Такой тёплый сладкий и пряный запах. Ни одна мусульманка бы не посмела выйти из дома прежде, чем выветрятся её духи. Но иностранкам, похоже, их мужчины не запрещают так выделяться из толпы. Этот аромат звал в негу царской любви посреди роскоши дворца фараона, в тепло губ и рук и сладость соединения… Не соблазн — обещание.

Горгулий тщательно обшарил всё помещение. Здесь пахло добычей, но самой добычи не было. И он рванулась обратно на улицу, посмотреть, не выбралась ли добыча с другой стороны.

Когда всё стихло, Белла открыла дверцу шкафа и кое-как выбралась наружу. Орхан проводил её взглядом, чувствуя сильнейшее смятение и недоумение в душе. Впрочем, на переживания времени не было — чудище могло вернуться в любую минуту. Они снова принялись обыскивать помещение.

Заметив щель в стене, Орхан провёл по ней пальцами и обнаружил действительно вход в некое подземное укрытие.

— Это может быть ловушкой, — заметил он, ножом отодвигая дверное полотно. — Он может неделю ждать, пока мы не выйдем отсюда.

— Да, вероятно, — неожиданно мягко согласилась оборотница. — Но так он скорее до нас доберётся.

Видимо, эту комнату предполагалось использовать не только как кладовую, но и на случай нападения врагов: тут тоже имелись проушины для перекладины, а сама перекладина была из металла и очень тяжёлая. Закладывая ею дверь, Орхан мельком подумал, что она, дверь, куда менее крепка, чем запор.

Белая волчица уже обнюхивала пол и углы. Наблюдая за её передвижениями, Орхан подумал, что повадки у неё не как у собак — сторожкие, движения угловатые и немного неповоротливые, взгляд неподвижный, хвост прямой и висит у лап, не виляет.

А потом он поднял руку откинуть прилипшие ко лбу от пота волосы и понял, что Белла снова стоит рядом.

— Снизу тянет более свежим воздухом, — сообщила она. — Кажется, там подземный ход. Интересно, куда он выведет?

Орхан просунул кинжал в неприметную, полузасыпанную вездесущим песком цель в полу. Крышка люка, слепленная из обожжённой нильской глины, покладисто отошла от пола, но весила точно каменный блок для постройки пирамид.

Снизу пахнуло холодом, когда они спустились в открывшееся пространство. Орхан пошёл бы впереди, как любой мужчина, охраняющий женщину, но перед ним трусила волчица, чьё зрение было лучше самого острого человечьего, и Орхан следовал за ней, освещая себе путь электрическим фонарем.

Идти пришлось долго. Туннель, узкий, рассчитанный на перемещение поодиночке, был прямым и длинным и, очевидно, пролегал под главными улицами куда-то прочь из города. Обычно подземные ходы ведут в безопасное место. А значит, они выйдут прямо в пустыню и в будущем «Сотне» следует взять под наблюдение и контроль это место.

Под землёй чувство времени терялось. Они не удосужились проверить, сколько прошло часов из оговоренных пяти. Орхану пришло в голову, что если, спустившись в Запечатанный город, они все оказались на глубине примерно тридцати метров, то сейчас эта глубина увеличилась ещё метра на три. Что ж, если им суждено умереть тут, в полном ужасных монстров Городе, защищая остальной мир от сил зла, то это не худшая смерть, хоть и безвестная.

Примерно через полчаса волчица остановилась и, задрав голову, выразительно поглядела вверх. В потолке фонарь высветил ещё один люк.