На озере (гет)

Володя раздумывал всего несколько секунд.

— Римм, ты как? Идти сможешь?

— Постараюсь... — выговорила она. Язык слушался неважно.

— Оставить тебя здесь я не могу. Мы не знаем, кто там на прогалине... Не знаем же? — переспросил он.

Римма покачала головой:

— Марте они не знакомы. Чужие, молодые, кажется, пьяные... Четверо.

— Кто-то ещё в лесу может быть... Нет, одну я тебя не оставлю. Могу отнести, но это будет медленно...

— Нет, я сама пойду, — она сделала попытку высвободиться, но он держал крепко. Поставил её на ноги сам, очень бережно, предупредил:

— Римм, нам надо быстро. Если почувствуешь, что невмоготу, скажи — донесу на закорках.

— Я дойду. Не сомневайся.

Четверо вышли на поляну со стороны дороги. Платон услышал чужие шаги и голоса уже пару минут назад, а, увидев людей, понял, что насторожился не зря. Не компания, стая. Взбудораженные, нетрезвые, ищущие приключений. Его ровесники или чуть старше. Впереди шёл рыхлый здоровяк в кепке, судя по всему, показывал дорогу. За ним верзила в вязаном коричневом свитере, а паре шагов позади — ещё двое: невысокий блондин в синей штормовке, жирные волосы до плеч, и коротко стриженный крепыш, явный спортсмен. Платон поднялся, одним движением задвинул себе за спину подскочившую за ним Марту. Отец учил: понять, кто главарь, говорить с ним на равных, остальных держать в поле зрения...

Первым заговорил здоровяк, громко и очень нетрезво:

— Ты посмотри, Родь, какое место клёвое! Я тебе говорил, а ты не верил.

— Не верил, потому что быстро ты только выпивку дешёвую находишь... — лениво отозвался блондин.

— Не, выпивки тут нету! — загоготал здоровяк. — Или есть? — поинтересовался он у Платона, но ответа не дождался. — Нету выпивки, зато костёр уже есть, возиться не надо. И шашлыки есть, — обрадовался он, заметив у ног Платона миску с шампурами. — Ты посмотри, Родь!

— Да вижу я, не ори... — поморщился блондин.

— Место занято, шашлыки не ваши, — сказал Платон спокойно. — Шли бы вы отсюда, ребята...

— Заговорил! — деланно изумился громогласный. — А я думал, молча ноги сделает... Давай вали отсюда! — вдруг гаркнул он во всю силу лёгких и сделал пару стремительных шагов вперёд. На Платона это не произвело большого впечатления, но Мартуся у него за спиной вздрогнула. — Кошелёк, часы, сумки, девкины цацки оставите, и валите, пока мы добрые.

Здоровяк был омерзителен и серьёзным противником не являлся ни с какой точки зрения. Скрутить его не составило бы труда, как, вероятно, и верзилу. Вот насчёт оставшихся двоих Платон уже не был так уверен. Кроме того, за спиной стояла Марта, поэтому общей драки необходимо было избежать. Будь они с Мартусей только вдвоём, увести её и потом вернуться — одному или с милицией — было бы самым безопасным решением. Но где-то в лесу были Римма Михайловна с дядей Володей, а значит, уходить было нельзя.

— Увёл бы ты своих клевретов, Родион, — Платон говорил, глядя прямо в глаза блондину. — Ничего вам здесь не перепадёт.

— Мимо, — ответил блондин, — нет тут таких. А будешь выступать и умничать — уйдёшь без девчонки. А она нам тут... компанию составит.

Здоровяк и верзила заржали, причём первый ещё и добавил, глумливо кривляясь:

— Ути-пути, рыжая, останешься с нами? Мы тебя не обидим. Ну, почти...

Платону, пожалуй, первый раз в жизни захотелось кого-то убить на месте. Он помнил, что из себя выходить нельзя, но это стало... сложно. Мартины ладони успокаивающе коснулись спины, девочка прошептала: "Тоша, я звала Риммочку. Мне кажется, она меня услышала..." — "Умница", — ответил он также тихо. Надеяться на это было нельзя, действовать придётся так, словно они одни, но Марта пусть лучше думает, что помощь вот-вот придёт.

— Их здесь больше, чем двое, — вдруг сказал спортсмен, всё это время хранивший молчание и державшийся позади блондина. — Шампуров и сумок здесь человека на четыре...

— Опять ты дрейфишь, Леший, — скривился крепыш. — Ну, бродит тут ещё одна такая парочка по кустам... И чё?

— И девчонка, скорее всего, несовершеннолетняя, — продолжил спортсмен упрямо.

— Леший, а ты, и правда, достал уже, — бросил раздражённо блондин через плечо, а потом и развернулся на каблуках: — Не пойму я, чего ты с нами ходишь и всё менжуешься. Толку от тебя нет, сплошные нервы...

Они отвлеклись на пререкания, и это дало Платону так необходимые пару минут.

"Малыш, ты на дерево залезть сможешь?" — спросил он шёпотом. — "Тоша, я..." — собралась было возразить девочка. — "Не спорь, пожалуйста. Мне будет проще, если ты будешь хотя бы в относительной безопасности". — "Какое дерево? Где?" — "Там, где мы камушки в воду бросали. С двумя стволами". — "Я помню. Хорошо". — "Я отвлеку и задержу их, а ты на счёт три бежишь со всех ног..."

Дальше он действовал быстро. Подхватил миску с шампурами и на счёт "Раз" вывалил её содержимое в догорающий костёр. Обернувшийся на его возглас здоровяк возопил: "Ты что делаешь, падла?!!" и рванулся к нему. Платон сказал: "Два", шагнул навстречу, перехватил руку противника на подходе, сделал подсечку, уронил его себе под ноги, а затем, коротко замахнувшись, добавил ему ладонями по ушам, окончательно выведя того из строя на ближайшие пару минут. Разгибаясь, он выхватил из лежащей на земле сумки последний неиспользованный шампур, направил его на верзилу и сказал: "Три!" Марта бросилась бежать, длинный растерялся на несколько мгновений, а потом дёрнулся за ней. Платон догнал его почти сразу, кольнул в предплечье, а когда тот развернулся, ударил шампуром плашмя по щеке. Верзила взвыл, инстинктивно закрылся руками, тут же получил чувствительный удар в пах и рухнул на колени. Платон коротко оглянулся — у воды, в нескольких десятках метров от него, Марта карабкалась на дерево. Он удовлетворённо кивнул. Кроме него, на ногах осталось двое. Впрочем, именно эти двое были наиболее опасны.

— Ты чего, д'Артаньян? — спросил изумлённо блондин.

— Он не фехтовальщик, — возразил Леший, — но драться умеет.

Платон улыбнулся зло, во все зубы, и отсалютовал этим двоим шампуром.

— Ну, так и мы не лохи, — ощерился "Родя". — И железки у нас свои имеются. — Он дёрнул молнию на куртке и извлёк из внутреннего кармана заточку. Платон даже не удивился: после сегодняшнего разговора чего-нибудь подобного следовало ожидать.

— Родь, ну, зачем это? Шампур же вдвое длиннее! — возмутился Леший. — Вон, гитару возьми лучше, и то эффективнее будет отмахиваться...

— Я тебе возьму! — раздался откуда-то сбоку знакомый голос. — Если кто инструмент тронет, голову оторву... Тошка, Марта где?

Дядя Володя вышел из тени деревьев, подошёл ближе и остановился шагах в десяти.

— На дереве, — отозвался Платон. — У блондина заточка...

— В левой руке?

— Нет, в правой.

— Странно. Но это ему не поможет. Сам цел?

— Да. Второй, что повыше, похоже, умеет драться всерьёз, но не хочет.

— Это правильно, — кивнул Сальников. — С милицией драться — чревато последствиями. — Он извлёк из кармана удостоверение и продемонстрировал его. — Сдаёмся, граждане хулиганы. Финита ля комедия.

Родя выплюнул какое-то ругательство, а Леший просто изменился в лице. Сказал после паузы:

— Мы просто сейчас уйдём...

— А этих болезных оставите? — Дядя Володя кивнул на всё ещё сидящих на земле здоровяка и длинного.

— Нет, уйдём все вместе.

— Не получится, — покачал головой капитан. — Уходить надо было сразу, когда вам предлагали... Ты же предлагал? — уточнил он у Платона. Тот кивнул. — А теперь вы отсюда на милицейском уазике уедете: кто на пятнадцать суток, а кто — года на три как минимум за хулиганство с попыткой применения холодного оружия.

— Мы уйдём, — повторил с нажимом Леший. — Вы здесь на отдыхе, значит, табельного оружия у вас с собой нет, а без него задержать нас вам будет совсем не просто. Да и женщины с вами... Не нужна вам драка.

— А если даже повяжете, — скривился блондин, — то нас всё равно отпустят. У него, — кивнул он на Лешего, — отец — большой милицейский начальник. Вам не чета...

При этих словах Леший побледнел и буквально шарахнулся от своего приятеля в сторону, выкрикнул:

— Зачем?!!

— Так-так-так, — заинтересовался дядя Володя. — Вот с этого места поподробнее... — Он на несколько шагов приблизился к хулиганам. — Паспорт покажи, — сказал он Лешему и протянул руку.

— Зачем? — повторил тот.

— Ну, должен же я знать, кто ты есть и кем меня пугают...

И тут произошло то, чего Платон не ожидал, хотя можно было и догадаться: Сальников вдруг резко качнулся вбок, схватил блондина за руку с ножом и одним плавным движением выкрутил её, принудив того согнуться в три погибели. Нож отлетел в сторону и воткнулся в песок.

— Ну, вот, — усмехнулся капитан удовлетворённо, — а ты говорил, трудно будет задержать... Сам-то побежишь или останешься с подельниками своими? — Леший смотрел на него несколько секунд, а потом махнул рукой и сел прямо тут же на землю.