Не проверялось на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Краткое содержание:
7.1.—7.2.: Еще один пик надевает траурные ленты в этом году. На тропе к пику Цинцзин Юань встречает «брата по несчастью».
* * *
Часть 7.1
* * *
Шэнь Юй ожидала, что Сюэ будет очень энергично носиться вокруг, тыкаться носом во все интересное, мешать, но собака была настолько спокойной, что становилось страшно. Травнице даже приходилось проверять, жива ли она, когда Лу Сяомин и Е Сун повадились тискать ее во время перерывов, а та на это не реагировала, лишь забавно что-то бурчала; в литературе упоминалось, что это очень уравновешенные песики, самодостаточные, не проявляющие агрессию без причины, терпимо относящиеся к другим, если чувствовали себя комфортно; Сюэ оживлялась, если только кто-то подходил или прикасался к хозяйке, в остальное же время было ощущение, что она постоянно в медитации. Разве такое флегматичное поведение не свойственно только взрослым особям, которые повидали в этой жизни намного больше? Шэнь Юань даже немного завидовал такому спокойствию.
Дни собака-паук проводила с хозяйкой, забавно перебирая лапками, сопровождая ее на занятия и на них же похрапывая, заставляя учениц сдерживать умилительные возгласы, а ночью… закатывала истерики в своем сарае-загоне, так как в такое время суток к ней приходили активность и желание быть поближе к хозяйке. К счастью, все общежития были на достаточном отдалении, как и хижина горного лорда. Набегавшись и наоравшись ночью, в одиночестве, Сюэ поутру неслась к хозяйке и не слезала с колен, пока та причесывалась и слегка подкрашивалась; в столовую Шэнь Юй ее не брала, приучив к команде «ждать». И ждала же, терпеливо, тихо, а потом топала на занятия, чтобы поспать. Ученицы немного завидовали ей.
Новость о духовном звере наставницы травологии переполошила учеников и все, кому не лень, кинулись хотя бы одним глазком взглянуть на животное, которое может стать размером чуть ли не с осла. Но пока что это создание могло сравняться с табуреткой, грубо говоря. А уж слухи о том, что Сюэ была подарена самим лордом Цинцзин — тут сами Небожители велели сочинять самые разные истории, чем дети и занялись, совмещая с учебой.
Шэнь Юй стала свидетелем вдохновения обучающихся, когда на контрольной одна девочка сделала свою работу раньше всех и, чтобы занять себя, писала историю о том, как мастер, окруженный божественным сиянием, дарил своей мэймэй собаку-охранника, чтобы ни один демон, ни один бесчестный человек не смог тронуть его нежный лотос, так как шрамы на ее лице и запястьях напоминали ему о прошлом. Имен и детальных описаний не было, но не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто стал вдохновителем юной писательницы. Внутренний «диванный критик» Шэнь Юань, потирая ручки, принялся указывать на ошибки и нестыковки в работе, чем привел ученицу в культурный шок, заставляя покраснеть, но и прислушаться. От любовных работ Шэнь Юаня немного перекашивало, но профессионал должен осилить даже такое, к тому же там все было весьма невинно, с их-то скудным познанием.
Пока Шэнь Юй оценивала чужое творчество, подложенное в домашнюю работу, Сюэ довольно уплетала рисовую кашу с рыбой и овощами. Женщина тщательно следила за ее питанием, проштудировав не один сборник по уходу. Но читать — не делать, поэтому приходилось учить больше на практике.
Травнице, по настоянию Шэнь Цинцю, пришлось приучать щенка к тому, что она для нее хозяйка, а уже потом надежный друг. Методом проб и ошибок, травница выяснила, что Сюэ любила жевать ее одежду, так выражая привязанность (пришлось пожертвовать старым верхним одеянием, которое завалялось в сундуке. Теперь собака-паук не расставалась с этим куском ткани, и любила спать на нем), обниматься после дрессировки, и еще растекалась пушистой лужицей во время расчесывания по вечерам. Ее интеллект духовного зверя уже начал проявляться, так как стала более внимательно прислушиваться к интонациям хозяйки, старалась понимать ее эмоции.
Ночные истерики не прекратились, но стали происходить реже благодаря игрушке, которую Шэнь Юй, пусть неумело, сшила и напитала своей ци. Сюэ не расставалась с этим кривым нечто даже сейчас, пожевывая его и иногда поглядывая на хозяйку, засевшую с работой. Травница улыбнулась и ласково взъерошила темно-серо-голубую шерсть на спинке, получив довольное виляние хвостиком.
«Чем вам не ребенок? За питанием следи, гулять выводи, истерики прекращай… Кошмар, я мать! Система, к этому ты меня не готовила!»
[Миссия «Опоздавшие товары»:
— Отправьтесь с лордом Шэнь Цинцю, чтобы узнать, почему адепты пика Аньдин задержались на три дня;
— Помогите разрешить недопонимание;
— Вычислите убийцу.
Награда — 30 баллов.
Ваш счет: 103.]
«И к этому тоже… Опять? Система, в какой момент романтическая новелла стала детективом? Ай, чего я спрашиваю, тут уже давно все пошло не туда…»
Шэнь Юань махнул рукой и внимательно уставился на задание. Тут даже думать не пришлось — Система дала жирный спойлер. И выглядело это очень прескверно. Путь до пика Цинцзин занимал неделю, без препятствий, а тут три дня задержки. Даже в мире меча и магии проблемы с доставкой — может это традиция из прошлого… Но в данном случае причиной стал убийца. Кто настолько смелый, что решил напасть на людей пика Аньдин? Пусть адепты занимались вопросами снабжения, однако меч могли удержать в руках; от разбойников эти ребята могли отбиться, однако может они столкнулись с кем-то непосильным? Или чем-то? Вполне вероятно.
Шэнь Юй тяжело вздохнула и нервно провела по волосам. Без сомнения, лорд отправит кого-то или отправится сам на выяснение опоздания доставки. А раз в задании говорилось, что надо отправиться с ним, то…
По закону жанра, перед глазами замаячила фигура в привычном голубо-зеленом одеянии.
— Лаоши Шэнь, ты закончила работу? — Шэнь Цинцю заметил, что все десять работ уже были проверены, но, ради приличия, уточнил.
— Да, лорд Шэнь Цинцю. — Шэнь Юй сунула листик с историей в сборник ученицы и поднялась с колен, приветствуя старшего. — Что-то случилось?
— Доставка книг задержалась на три дня. — объяснил лорд Цинцзин, хотя травница уже имела представление о случившемся. — Я отправил старших учеников выяснить, в чем дело. Адепты Аньдин нашлись мертвыми, обращенными в древесные статуи.
— Все же с «чем-то». — покачала головой женщина. — Хочешь, чтобы я взглянула? Похоже ли это на дело Кожедела?
Шэнь Цинцю кивнул, а затем пропустил травницу к выходу, чтобы она взяла с собой самое необходимое. Сюэ была вынуждена остаться, хоть и духовный зверь, но все еще щенок — сил у нее еще не так много для защиты. Бессмертный заклинатель дождался возвращения заклинательницы-травницы и направился к площадке, с которой можно было легко взлететь, там его ждал старший ученик, который принес известие.
— Отправляйся к главе школы, предупреди его. — приказал ученый муж, и юноша, отдав почтительный поклон, взмыл в небо. Шэнь Цинцю развернулся к женщине. — Надеюсь, ты не боишься высоты, после Лю Цингэ?
Желудок выдал свое негодование, когда мозг воспроизвел первый полет на мече.
«Ты там тоже был, не скидывай вину на одного!»
Шэнь Юй прикрыла лицо веером, поморщившись. По спине пробежались короткие мурашки. Лорд Цинцзин заметил настороженность в ее поведении, он понимал, с чем это связано, ведь Му Цинфан, на одном из сеансов, не скрыл того, что ученица больше не могла пользоваться своим духовным оружием. Мало того, одно прикосновение к мечу вызывало у нее ужас. Бессмертный заклинатель, на короткий миг, испытал жалость к заклинательнице-травнице. Больно получить своим же мечом, но еще больнее больше никогда не почувствовать его в своих руках; это словно лишиться руки, щита, защиты…
Шэнь Цинцю незаметно тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, извлек Сюя и уверенно встал на него, чуть погодя галантно протянул руку, но сделал это с таким лицом, словно одолжение сделал: «Ладно, ничтожная смертная, забирайся».
— Только попробуй меня скинуть, с того света достану! — пробормотала Шэнь Юй, немного помедлила, словно решаясь, а затем, опираясь на сильное предплечье, забралась на меч. Холод от ее прикосновения ученый муж почувствовал даже через слои ткани.
Первая попытка была неустойчивой, но Шэнь Юань быстро разобрался, сравнив это с качающимся мостом или с доской для серфинга.
«Не урони! Кастрирую!»
— Знаю. — фыркнул лорд Цинцзин, удержав второе тело в правильном положении и направив ци в меч.
У Шэнь Юй сердце ушло вниз, а затем подскочило, забившись чаще. Это отличалось от первого пелета. Голова закружилась, но ноги держали крепко, ловя равновесие. Заклинательница вцепилась в свои рукава, уставилась вперед и в голове проговаривала скороговорки, чтобы не думать о своем подвешенном положении, буквально. Твердая, надежная хватка на плечах совсем не помогала успокоиться.
Когда впереди замаячило место трагедии, Шэнь Юй готова была просто спрыгнуть и дойти пешком, так как мозг уже не получилось отвлекать скороговорками и песенками, но местное средство передвижения начало опускаться быстрее, чем она успела пропустить эту мысль. Да уж, читать об этом легче, чем ощущать в реальности. А ведь до этого Шэнь Юань не подозревал о страхе высоты, но он списал на то, что это тело не было долгое время знакомо с полетами.
— Поправь ленту. — коротко бросил бессмертный заклинатель, убирая меч и направляясь к целой повозке посреди извилистой тропы, окруженной деревянными телами.
Шэнь Юй, не задумываясь, поправила белую ленту, украшенную вышивкой бамбука — снова Го Дэйю постаралась — и направилась следом, стараясь не отставать. На дороге ждали пятеро старших учеников, которые тут же почтенно склонились перед наставниками.
— Демоническая ци. — Шэнь Цинцю приблизился к адепту Аньдин, который навечно замер в воинственной позе; еще он стоял дальше от повозки, видимо, собираясь нападать на недруга, появившегося на дороге. Ученый муж осторожно тронул лоб юного адепта, касаясь чего-то, похожего на деревянную иглу, «одеревеневшая кожа» крепко сжала ее; мужчина провел по затупленному концу и потер между пальцами что-то невидимое, будто проверяя, а затем бросил взгляд на юнца, тело которого было в порядке, лишь голова одеревенела, лицо застыло в жуткой гримасе боли. На его игле все еще болтался кусочек бумаги, и он тут же перекочевал в руку лорда. Взгляд мужчины помрачнел. — Ну?
Старшие ученики спохватились и подбежали к учителю, рассказывать о том, когда и как обнаружили тела, и что, предположительно, это дело рук человека, воспользовавшегося помощью демонических знаний, так как ци была отличима от привычной, в ней угадывалось больше природных ноток.
Шэнь Юй, в это время, зажгла талисман и приблизилась к деревяннрй фигуре, тронув пальцами маленькие веточки с хвоинками и красными бокаловидными плодами. Женщина тихо, задумчиво хмыкнула и, подвесив талисман, вынула из рукава личный сборник с описанием деревьев и кустарников.
— Должно быть, это оно… — пробормотала травница, остановившись на странице с описанием дерева. — Хундоушань*. «Дерево смерти», «негной», «красное дерево». Чем громче «титул», тем опаснее…
Семейство Тисовые (лат. Taxaceae)
Хундоушань — 红豆杉 (hóngdòushān) — дословно: «китайская ель с красными бобами».
Уникальное хвойное растение доживающее до 4000 лет, а вместо шишек, образует красные сочные «ягоды» (ариллус).
(Ариллус ≠ ягода, потому в кавычках)
Все части растения ядовиты, хотя вот ариллус можно съесть, но не с косточкой. Что с удовольствием делают грызуны и птицы, помогая ему размножаться.)
Травница задумалась: «негной» обитает на территории демонов. Земли Мира людей это дерево не очень любит — растет плохо, быстро погибает. Так что яд этого долгожителя добыть не так просто.
— Это дерево от природы умеет? — Шэнь Цинцю приблизился к Шэнь Юй, веером указывая на тело.
— Да, — кивнула заклинательница-травница, сорвав красную «ягоду» и повнимательнее осмотрев, сравнивая с рисунком, убеждаясь еще раз, — для демонов это лакомство, строительный материал для богатых домов, но для людей — смертельный яд, способный превратить в… такое; противоядия не существует. Ядом смазывают наконечники стрел или добавляют в еду, а жить в доме из этой древесины… Последствия, думаю, понятны. Хотя люди нашли и пользу. Какую?
На миг повисла тишина, старшие ученики непонимающе переглянулись.
— Блин, забыла, что это у младших. Применение: обеззараживание ран, добавление в лекарства от кашля. Женщины пьют настои, чтобы избавиться от ребенка. — объяснила Шэнь Юй и закрыла сборник, вернула его обратно в рукав. — Значит, здесь были заклинатели? Убили людей, но не тронули содержимое?
— Повозка цела, защитные талисманы не сорваны. — подтвердил Шэнь Цинцю. — И тут был один человек, судя по следам, ведущих к телам.
— Один? — удивилась травница, осмотрев количество тел. В сердце снова закололо. Еще один пик наденет траурные белые ленты в этом году. — Значит он весьма прокачен…
Ученики снова непонимающе переглянулись, удивляясь странному словечку, но общий смысл уловили. Шэнь Цинцю не обратил внимание, привыкнув к странностям заклинательницы-травницы.
— В который раз убеждаюсь, что некоторые люди страшнее демонов. — Шэнь Юй сочувствующе посмотрела на юношу с одревесневшей головой. Наверно, на него не хватило талисмана и яда «вечного дерева».
[Понимание +10
Понимание 60/100.]
— Почему? — не понял один ученик.
— Мотивы демона ты можешь понять, — терпеливо пояснила Шэнь Юй приблизившись к повозке и заглянув внутрь. Все было цело, разве что коробка с благовониями немного странно лежала, будто не на своем месте, но мало ли кто трогал, может не успели взять из-за прибывших старших учеников. — Человеческие — не всегда. Сейчас я не понимаю, зачем кому-то убивать тех, кто снабжает пики, но при этом ничего не прихватив, даже в спешке. Даже деньги на месте, хотя времени было достаточно. Адепты не могли сопротивляться в таком состоянии. Маньяк, пользующийся темными знаниями?
«Непроработка или намеренно?»
Резкое движение с обеих сторон заставило женщину заметно вздрогнуть и вынуть из-за пояса веер — это движение было отточено во время дрессировки Сюэ, Шэнь Цинцю настоял обучаться еще и владению веером, и сейчас ей это пригодилось. Напару с тонким лезвие вперед метнулся клинок, а мужская рука обхватила хрупкое плечо, заставляя сделать шаг назад, к безопасности. Ученики достали свои мечи, приводя человека в повозке в ужас.
Лицо мужчины в одеждах адепта Аньдин побелело, его веки немного опустились и он упал в обморок.
«Да что ж тут все пытаются меня на тот свет отправить!?»
— Выживший? — один старший ученик, по немому приказу учителя, заглянул в повозку и ощупал бессознательное тело.
— Вы не проверяли повозку? — неодобрительно глянул Шэнь Цинцю, продолжая сжимать плечо Шэнь Юй.
— Проверили, шицзунь! — один из юношей поторопился оправдать себя и товарищей. — Никого не было. Мы не знаем, как он там появился.
— Плохо проверили значит. — отчитал ученый муж. — Вытащите его, проверьте, приведите в чувство. Лаоши Шэнь, он Ваш…
Бессознательное тело выволокли из повозки, уложили на верхние одеяния, снятые с деревянных товарищей и оставили на растерзание травнице. Шэнь Юй выдохнула, отстранилась от лорда Цинцзин и прищурилась, оценивающе пробегая взглядом по красивому лицу мужчины — не соперник Шэнь Цинцю или Лю Цингэ, но было в нем что-то притягательное. Была в нем какая-то «ледяная красота», будто неестественная.
«Чему я удивляюсь, это же хорошо приманивало женскую аудиторию, и, судя по отзывам, не только… женскую.»
Облачись этот адепт в богатые одежды, его можно было бы, внешне, принять за молодого господина, но это лицо было вынуждено украшать тело, занимающиеся тяжелой работой. Шэнь Юй пожала плечами, словно отвечая на какой-то неозвученный вопрос, и нанесла под нос адепта дурно пахнущую мазь; на короткий миг заклинательница-травница ощутила, как все внутри натянулось, словно учуяв опасность и холод, но стоило пострадавшему закашляться, проклиная запах, как наваждение спало, словно кто-то отвел от сердца ледяную стрелу. Шэнь Юй облегченно выдохнула и осмотрелась, не понимая, откуда к ней пришло странное наваждение. Она, по-привычке, потерла висок, что не осталось без внимания колючих глаз.
— Вы меня добить желаете? — простонал адепт, стараясь стереть непонятную мазь со своего лица.
— Пока нет. — рука Шэнь Цинцю снова легла на женское плечо, немного отодвигая от чудом выжившего адепта. — Что здесь произошло?
Мужчина заторможено моргнул, затем медленно осмотрелся и побелел еще больше при виде деревянных тел, на которые падал свет зажженных талисманов, вызывая холодное ощущение в груди. Адепт издал тихий писк и закрыл лицо, его плечи дернулись. Шэнь Юй немного понимала его — он мог дополнить эту выставку фигур, если бы надежно не спрятался, как хомяк. Судя по всему, он проделывал это не первый раз, потому что не нашли при осмотре.
— На нас напал человек, наверно… Было похоже. — зашептал адепт в одеждах пика снабжения, не отнимая ладоней от лица. — Темные талисманы превратили моих товарищей в… в… в это. На моих глазах…
— И этот «человек» ничего не тронул? — скептично хмыкнул Шэнь Цинцю перемещая заклинательницу-травницу поближе к ученикам, которые, будто получив ментальную команду, заслонили ее со всех сторон. — Не забрал лошадь? Не сорвал печати? Не нашел тебя?
— Н-нет. — заикаясь, ответил перепуганный незнакомец. — Я… я ходил в ближайшее поселение за помощью, а потом вернулся сюда, н-надеясь, что… ну, задержка доставки станет очевидной для б-ближайших заклинателей.
— Хм, обычно люди бегут от опасности. — не унимался Шэнь Цинцю, явно ища подвох. — Ты мог остаться в поселении и оттуда сообщить, что жив. Остался бы среди людей. Но ты вернулся к повозке, возле которой мог еще бродить убийца или столкнуться с демонами, привлеченными легкой добычей… Может скажешь правду?
— Я испуга-а-ался! — взвыл адепт. — Я говорю пра-а-авду! Убийца мог искать меня там!
«Во актер.» — присвистнул Шэнь Юань. Он не понял, что показалось ему неестественным, но четко чувствовал, что шисюн что-то недоговаривал.
— Лорд Цинцзин, смилуйтесь, он, кажется, не в себе. — тихо вмешалась Шэнь Юй.
— Ты можешь привести его в чувство снова? — серьезно потребовал, нежели поинтересовался Шэнь Цинцю.
— Только не эту мазь! — взмолился незнакомец, когда женщина снова приблизилась к нему, но на этот раз подсунула под нос мешочек с приятными травами. Зрачки Шэнь Юй расширились, когда мужчина еле слышно захныкал: — Мои дети меня не уважают, пожалели бы старика…
«ЧТО!? Так подождите, как там… уже и подзабыл…»
— Как тебя зовут? — Шэнь Юй еще сильнее прижала пешочек к лицу мужчины.
— Шан Фэйцзи*. — ответил адепт, вытаращив глаза. Он будто увидел не смертную женщину, а призрака.
Шан (кит.:尚; пиньинь: shàng) — высокий, благородный
Фэйцзи (кит.:飞机; пиньинь: fēijī) — самолет.)
«ТЫ-Ы-Ы!?»
[…(ᗒᗣᗕ)…]
— Шимэй, почему ты на меня так смотришь, словно хочешь задушить? — адепт попытался спрятаться от пронзительного взгляда нефритовых глаз.
«Система, а теперь почему ты не представляешь мне людей?»
[Пользователь отказался от данной функции.]
«Не помню такого. Ну?»
[Знакомство: старший адепт пика Аньдин. Шан Фэйцзи. В данной ветке событий — Ваш шисюн.]
«Он тот, о ком я думаю?»
— Лаоши Шэнь? — Шэнь Цинцю заметил, как травница невольно тронула висок, а эмоции на лице адепта Аньдин стало сложно прочесть; бессмертный заклинатель навис над ними несдвигаемым булыжником и пронзил младшего боевого брата холодным взглядом. — Воспоминания?
— Шимэй Шэнь? — Шан Фэйцзи моргнул, глупо осмотрев сначала заклинательницу-травницу, а потом бессмертного заклинателя.
«Я слышу, как твой мозг выдает звуки экрана смерти. А ну не помирать, пока я сам тебя не убил!»
— Он в шоке. В таком состоянии он ничего не скажет. — мрачно констатировала Шэнь Юй, раскрыв веер, больше не напоминающий оружие. — Его надо к лекарю Фу.
Шэнь Цинцю недоверчиво прищурился в сторону Шан Фэйцзи, а затем обернулся к ученикам и наказал двоим отправить адепта Аньдин всесте с наставницей Шэнь на пик, остальные должны были заняться очищением и переправкой уцелевшей повозки. Ученики повздыхали, но перечить бессмертному мастеру никто не стал, даже если это значило работать до поздней ночи.
Шэнь Юй приняла помощь старшего ученика, тихо попросив его лететь не быстро, а белого, как призрак, адепта Аньдин другой юноша взял за шиворот и потащил за собой. По пути они пересеклись с учеником, который должен был оповестить Главу, сам Юэ Цинъюань уже ждал на пике Цинцзин.
— Шиди Шэнь Цинцю остался там? — пряча взволнованные нотки, поинтересовался шисюн.
— Проводит с учениками очищение от темной ци. — Шэнь Юй почтительно поклонилась. — Тела и повозку до утра отправят в ближайшее поселение, а затем на пик Цинцзин. Мы нашли одного выжившего, его нужно к лекарю Фу.
Юэ Цинцъюань сочувствующе взглянул на адепта, который выглядел, как бродячий кот: синяки на его шее и затравленный взгляд говорили о многом. Глава кивнул и Шан Фэйцзи уволокли к лекарю так быстро, что он даже пискнуть не успел.
Шэнь Юй, оставшись в компании Главы школы, почувствовала себя неуютно; обычно, у Юэ Цинъюаня был спокойный, мирный взгляд, но сейчас Шэнь Юань заметил, что в нем появилась примесь непонимания и подозрения. Попаданец начал перебирать варианты, где бы он мог накосячить.
«Вы вообще умеете говорит? Хватит смотреть на меня матом…»
— Мастер Сюаньсу, Вы смотрите на меня так, будто я украла что-то важное для Вас. — еле слышно проговорила Шэнь Юй, закрылась веером и незаметно сделала пару шагов назад, будто готовая в любой момент бежать.
Внимание Шэнь Цинцю считается? Шиди стал вести себя иначе, по крайней мере, пытался. Этот глупый спор изводил: он часто глядел на свои баллы, шипел, но стискивал зубы и продолжал. Было видно, что младшему боевому брату это не нравилось, но и признать поражение не мог. Сяо Цзю всегда был таким — гордый, настырный, свободный. Он — горный ручей по весне, которому не страшны валуны на пути. Но холодный поток наткнулся на маленький участок суши, не в силах накрыть необычный цветок, растущий на нем.
И вроде бы Юэ Цинъюань должен радоваться, что младший боевой брат чуть-чуть втянул колючки, стараясь не вступать часто в маленькие конфликты, но он… ревновал. Бесстыдно и сильно. У Юэ Цинъюаня не получалось сыскать расположение шиди даже спустя столько лет, а тут в его жизни появилась женщина, способная одним взглядом заставить замолчать; Му Цинфан в ней души не чаял, Лю Цингэ расспрашивал, почему не носила меч и можно ли сделать иное оружие (глава лично слышал, хотя подслушивать не желал), младшие ученики чуть ли ни легенды слагали, и еще этот подарок в виде собаки... Как она это сделала, почти не покидая библиотеку?
Звонкий лай сбавил градус напряжения, перевел внимание на очаровательное существо, которое бежало к хозяйке.
— Сюэ, ты как выбралась? — Шэнь Юй поймала свое пушистое чудо, позволяя ей уткнуться в шею и радостно вилять хвостом.
Юэ Цинъюань внутреннее подавился, снова пропустив через себя сцену из далекого прошлого: у Цзецзе была обычная собака, которую она подобрала еще щенком — вытащила из мусорки — и воспитывала. Потом эта собачонка подросла, окрепла, научилась таскать еду для хозяйки. Сяо Цзю она недолюбливала, а вот с Ци-гэ спала чуть ли ни в обнимку, особенно хорошо было с ней зимой.
Шэнь Цзю обычно натравливал собаку на других ребят, что не нравилось Юэ Ци, но любимица, похоже, не была против порычать на кого-то, за что иногда получала от младшего кусочек съестного, потому что «нарычала на какого-то попрошайку» — за это Сяо Цзю был готов расцеловать ее, и даже начал спать, уткнувшись под другой теплый бок. Цзецзе шутила, что это теперь их новая сестра и ложилась рядом, почесывая голову своей красавицы.
Общую любимицу убили другие беспризорники. То ли съесть хотели, потому что той весной все сильно бедствовали, то ли надоело терпеть нападки Шэнь Цзю.
Цзецзе плакала, закапывая труп на каком-то несчастном клочке земли; Шэнь Цзю, кажется, тоже плакал, потом ушел — вернулся побитым, но довольным. А Юэ Ци той весной было очень холодно, и дело даже не в рваной одежде или погоде; медленно пришло понимание, что любимица больше не отзовется, отвечая на ласку...
Сюэ радостно гавкнула и, когда очутилась на земле, начала носиться кругами вокруг хозяйки и пытаться жевать подол ханьфу, но твердое «нельзя» быстро утихомирило эти порывы.
Юэ Цинъюань сморонул видение и понял, что холод ему лишь померещился. Как-то зачастили «приветы из прошлого» при определенном взгляде на наставницу травологии. Может причина в этом? Сяо Цзю тоже почувствовал нечто знакомое? Он все еще помнил…
Странно, но взгляд с этой стороны успокоил Юэ Цинъюаня. Он же тогда, кажется, говорил ему об этом.
Может это Цзецзе пришла к ним с «новым лицом»? В это хотелось верить, это бы объяснило смягчение шиди. В спутницу жизни было тяжелее поверить, так как Шэнь Цинцю избегал подобного, при упоминании женитьбы его лицо готово было перекоситься, а когда какой-нибудь господин расхваливал свою красавицу-дочь, то шиди всегда старался уйти от обсуждения. Не верилось, что он мог передумать так быстро, не из тех людей, и тогда в хижине твердо ответил «нет». Юэ Цинъюаню было приятно думать, что Сяо Цзю увидел в Шэнь Юй сестринскую фигуру, которая напомнила о прошлом. О их прошлом.
От этой мысли стало тепло на душе и глава мягко улыбнулся, снисходительно посмотрев в сторону шичжи.
— Шичжи Шэнь, ступай отдыхать. — покровительственно, спокойно заговорил Глава школы. — Отчет я дождусь от лорда Шэнь Цинцю.
Травница переглянулась со своим духовным зверем, склонила голову и плавно направилась на женскую половину; идея об отдыхе была неплохая, а с Самолетом можно разобраться и позже, когда придет в себя.
Юэ Цинъюань направился в Зал собраний, чтобы дождаться там своего шиди; Шэнь Цинцю вернулся на пик ближе к часу Мыши* и знал, что найдет своего шисюна в этом здании за бумажной работой.
— Приветствую, Чжанмэнь-шисюн. — горный лорд присел напротив Главы школы, стараясь не закатить глаза. Ничего удивительного, все так же сидит и ждет его. — Повозка и тела были оставлены в ближайшем поселении со старшими учениками, на утро я пошлю других сменить их и доставить все на пик Цинцзин. Место трагедии было очищено. Лорду пика Аньдин стоит послать письмо с известием и передать тела.
— Еще один пик надевает траур за этот год… — Юэ Цинъюань поприветствовал шиди, тяжело вздохнул и сложил уже готовое письмо, перевязав его белой лентой. — Так… это дело рук человека или все же демона?
— Демона с человеческим мышлением. — твердо ответил Шэнь Цинцю, сложив веер и задумчиво уставившись на «талисман естественного освещения». — Мои ученики нашли недогоревшие талисманы, на которых обнаружены кровавые надписи. Темную ци явно пытались подавить, сделать еле различимой, оставить лишь природную ци «Вечного дерева». Демоны скрываются, если сталкиваются с сильным заклинателем, но никак не с кучкой адептов с пика Аньдин — это смешно.
Юэ Цинъюань неопределенно хмыкнул и кивком попросил продолжать.
— Мелких вредителей сразу отбрасываем, по понятным причинам. Так что, я уверен, что на той тропе было столкновение с человеком, который стал демоном. Он напал, чтобы… А вот ответа на этот вопрос у меня нет. Он не тронул ни-че-го, только людей. Их души… развеялись.
— Демонов нам не понять. — сокрушенно вздохнул Юэ Цинъюань.
— Мотивы демонов понятны. — Шэнь Цинцю припомнил слова травницы о том, как нежить использовала то дерево, в которое были обращены адепты Аньдин. Для них это ценное сырье, так что его не могли оставить, да и товары бы утащили, как диковинку, этим демоны тоже промышляли не раз. — А вот человека — нет. Вернее, не человека, но с подобным мышлением. Лаоши Шэнь задала этот вопрос, а я повторюсь: зачем?
— Кстати, о шичжи Шэнь… — Юэ Цинъюань думал, как бы подвести к этой теме, но она сама потекла в его руки. — Прости, если обидел тебя тогда в хижине. Я поторопился с выводами. Ты… воспринимаешь шичжи Шэнь как сестру?
Шэнь Цинцю уже приготовился отбиваться, как заданный вопрос поставил его в тупик. Щелкнул веер, закрывая часть лица, но не задумчивый взгляд.
На самом деле, горный лорд не думал в этом направлении. Шэнь Юй просто… была. Просто была рядом, почти с самого начала. Она занималась своей работой, мелькая перед глазами. Но ее манера общения действительно походила на старшую сестру. Это заметили даже ученики, а некоторые люди предполагали, что она его младшая, из-за фамилии и внешнего сходства, где эти шептуны только его нашли — неизвестно. Сам Шэнь Цинцю не обращал на это внимание, пока Юэ Цинъюань не спросил прямо.
Воспринимает как сестру? Нет.
Друг? Нет.
Любовный интерес? Нет!
Так кто же она ему? Никто — слишком громко сказано. Не может быть никем тот, кто пришел из пепла, чтобы защитить конкретно тебя, тот, кто, вопреки проклятию, продолжал говорить. Таких называли хранителями, родственными душами. Это ей больше подходило...
— К чему вопрос, Глава Юэ? — зеленые глаза подозрительно блеснули из-под веера. — Недавно утверждали, что я за ней ухаживаю…
Такой официальный тон в личной обстановке немного задел Юэ Цинъюаня. Лорд Цинцзин тихо цокнул, вспомнив о талисмане, что подсчитывал баллы, и совсем чуть-чуть опустил веер.
— Я не знаю, как назвать наши отношения. — через силу признался бессмертный заклинатель. — С недавних пор они не похожи на деловые, однако не питаю к ней симпатии как к женщине. С ней… просто легко. Но мы не близкие друзья. Не думаю, что ты поймешь.
Не друзья, но и не враги. Как же Юэ Цинъюаню этого не понять…
— Будь осторожен с этим. Многие могут подумать, что ты можешь угрожать ее девичей чести. — печально заметил старший. — Вы так часто мелькаете рядом — могут подумать о том, что между вами что-то есть.
— Дай угадаю, об этом тебе сказала Ци Цинци? — лорд Цинцзин презрительно-весело фыркнул. — Даже не видя этого своими глазами, она раздувает сплетни и «переживает» из-за того, чего нет. То же мне, «искательница истины».
— Шиди, это серьезно... — попытался донести свою мысль Юэ Цинъюань, но его прервали.
— Если кто-то думает, что между нами «что-то есть», значит этому человеку «чего-то не хватает» в этой жизни. Или он очень плохого обо мне мнения, на что мне уже давно плевать. — глаза Шэнь Цинцю весело прищурились, но блеск был совсем не добрым. — О, а если переживают о ее чести, то значит совсем не знают. Уверяю, эта женщина забьет меня веером, если я попробую приблизиться на не почтительное расстояние. Думаешь, почему Лю Цингэ подарил ей веер?
— Лю Цингэ? Подарил? — глаза шисюна немного округлились.
— Вместо меча. — пожал плечами Шэнь Цинцю. — А потом она привела его в публичный дом в Гоецзин и оставила играть с нюй юэ в го. Полагаю, это был жест благодарности? Своеобразно, правда?
Лорд Цинцзин сдержал смешок. Для Юэ Цинъюаня это показалось чем-то несовместимым.
Лорд Байджань в борделе?
Шэнь Юй привела?
Что он упустил?
— Я там был, Чжанмэнь-шисюн, видел. — Шэнь Цинцю спрятал довольную, кошачью, улыбку. Лицо шисюна было неописуемо после таких новостей. — Это значит я могу поздравить Бога войны с его первым походом в цветочный дом? И я не упомяну, что он играл в го с «дорогой женщиной».
Выражение лица Юэ Цинъяюня было сложно описать словами, да и Шэнь Цинцю не пытался разобрать его метания. Пусть немного отвлечется, полезно.
— Что другие об этом подумают? Ох, да даже так Лю Цингэ будет больше уважения, чем ко мне! Так и работают слухи, Глава. Так что не переживайте — они будут, хотите Вы этого или нет.
Губы Юэ Цинъюаня сжались в тонкую линию. Неужели это снова повторяется? Глава смирился с похождениями шиди, пока он делал это тихо, но вся эта грязь может опять вылезти наружу, закипеть с новой силой.
— А теперь разрешите откланяться, мне еще отчет писать и необходимо помедитировать. — Шэнь Цинцю поднялся с колен, гордо выпрямился и направился прочь из зала.
Старший остался один, в тишине, с ворохом мыслей, а Шэнь Цинцю стоило подумать над вопросом, который остался без ответа.
* * *
Часть 7.2
* * *
Пик ученых жужжал обсуждениями: старшие «пугали» младших тем, что видели на тропе деревянных людей, «молящих о помощи», девочки любопытно поглядывали на свою наставницу, ведь она была там. Товары были доставлены и разгружены теми, кто намеренно прогуливал занятия (шицзунь постарался выловить каждого), так сказать, почувствовали себя в шкуре адептов Аньдин. А Шан Фэйцзи наблюдал за этим со стороны, удивляясь, как его еще не припрягли.
Лекарь Фу Цзинь заверил, что он в порядке, лишь долго расспрашивал о синяках, но Самолет уверенно что-то приплел, уводя подозрения. Не рассказывать же, что он три дня просидел у постели одного очень красивого, но ледяного молодого демона, и точно не в ближайшем поселении, скорее какая-то невзрачная пещерка стала их укрытием, а когда Мобэй-цзюнь достаточно окреп, автор-попаданец поспешил пропасть с глаз, не желая попасть под горячую руку… вернее, в его случае, холодную… Забавно. Но забавно не было, особенно автору данного творения.
Смерть его была глупой, перерождение — еще глупее. Система дала шанс с характеристиками, а вот предысторию взяла в свои руки: не успел Самолет осознать все, как ощутил себя живым, в знакомом, за часами работы, мире заклинателей. Живым, бывшим личным учеником, которого позорно скинули с комфортного места, старшим братом Шан Цинхуа — ничем не примечательного юноши, которого ждал бы головокружительный взлет и болезненное падение. Так автор прописал. И этот самый автор попал под раздачу Системы-матушки.
Диди еще не находился под влиянием демонов, но Шан Фэйцзи знал, что амбиции этого паренька побегут дальше него, приведя к бесславному концу. Ему ли об этом не знать… И Самолет, на правах «отца»-брата, принял решение спасти его от смерти, или хотя бы попытаться.
Шан Цинхуа был привязан к старшему брату, прислушивался к нему, даже тихо отомстил тому, кто посмел лишить теплого местечка его же методом — испортил репутацию, выставив идиотом, который не мог выполнять даже простые задания. Но старший брат не планировал возвращаться на прежнее место, хотя на него снова обратили внимание — из двух зол, так сказать. Шан Фэйцзи плюнул на это и постарался направить младшего, ведь если аккуратно помочь, без демонов, то все должно закончиться не так плохо (еще и Система засчитала за это баллы, просто сказка). Самолет не жалел об утраченном месте личного ученика, так было спокойнее, а Шан Цинхуа по-любому ждал успех, и можно было присматривать за ним.
А вот встреча с Мобэй-цзюнем, определенно, пошла не по плану. С какого-то момента вообще все пошло не по плану!
В поле зрения северного демона должен был попасть Шан Цинхуа намного-намного позже, однако задание Системы заставило Шан Фэйцзи столкнуться с «прекрасным творением собственных рук». В чем был прикол этого, если завербовать должны были Шан Цинхуа, Самолет не понимал, но спорить с этой глючной мадамой не стал, что привело к нападению какого-то типа, превратившего всех его товарищей в деревья, а когда он убегал от смерти, то споткнулся о раненного ледяного демона, не в переносном смысле. Потом выбор: убить или не убить, прятки от древолюба, прохладная пещера, ставшая убежищем, и капризный будущий правитель Севера… Жизнь Самолета умела подкинуть ему сюрпризы.
И одним из таких сюрпризов оказалась Шэнь Юй. Сестра по несчастью. Тоже попаданка!
Как он это понял? Она поняла его бормотания, который не мог разобрать больше никто, она заговорила с ним на их «родном» языке. Шан Фэйцзи был уверен, что это ему не померещилось, ведь он лишь изображал шокированного человека, после того как тихо улизнул от Мобэй-цзюня и спрятался на месте трагедии, чтобы его не оставили в этом месте, нашли. И правда нашли, на его счастье.
От осознания, волнения, радости, легкого страха в груди вскипало. Он здесь не один. Боже, он здесь не один!
Шан Фэйцзи и правда был не один. Шэнь Юй наблюдала за этим человеком, не понимая, чего его глаза так лихорадочно блестели. Что ж, радоваться ему осталось недолго.
Заклинательница-травница грациозно развернулась и направилась в сторону складов, где находился сарай-загон для Сюэ. Она тихо договорилась с Лу Сяомин поменяться уроками, и сейчас у нее была свободная минутка на разговор. Сзади послышались шаги — за ней последовали. Прекрасно, значит он не такой болван.
Сюэ встретила хозяйку радостным нарезанием кругов вокруг ног, а затем полезла обниматься, к счастью, еще есть возможность поднимать это пушистое чудо. Шэнь Юй улыбнулась своей ласковой девочке, но не упустила то, что шагов больше не было слышно. Мужчина замер на почтительном расстоянии. И, если бы Шэнь Юань продолжал верить, что это до сих пор романтическая новелла, то данная сцена была бы похожа на те приевшиеся моменты, когда прекрасная дева стоит под тенью листьев, милуясь с зверями, а благородный муж любуется ее красотой. Так можно было подумать со стороны, но на деле совсем нет.
— Тебе есть, что сказать, Сян Тянь Да Фэйцзи? — холодно произнесла женщина, обернувшись к адепту Аньдин, чтобы насладиться его реакцией.
Мужчина онемел, его зрачки расширились, а по телу прошелся жар. Вот! Подтверждение! Но…
— Как… как ты узнала? — едва слышно, ошеломленно спросил Шан Фэйцзи.
«Ага-а-а! Попался! Ты меня за дурака не держи!»
Шэнь Юань и так знал, кто перед ним, он сам себя выдал на той тропе, но если бы это случилось при иных обстоятельствах, вероятно, попаданец бы стоял, как громом пораженный. Сам автор, Верховное божество этого мира, оказался перед ним. Либо это смешной прикол, либо кто-то проклял этого человека за его дырявую писанину. Не исключено, что это был «верный читатель-критик».
Женщина издала смешок, опустила щенка на землю, и прикрыла губы веером. Нефритовые глаза лукаво заблестели, пожирая брата по несчастью.
— Дать подсказку? — издевательски уточнила она, склонив голову на бок.
Шан Фэйцзи кивнул и замер в предвкушении. Шэнь Юань изящно сложил веер, глубоко вдохнул и выпалил на одном дыхании:
— Сюжет «Путь гордого бессмертного демона» полон дыр, будто французский сыр! Туманные намеки, которые ни к чему не вели! Стиль на уровне ученика начальной школы! Если уж решил писать в жанре гарем, так и писал бы про неутомимых жеребцов вместо того, чтобы заниматься избиением младенцев!
Глаза Шан Фэйцзи округлились, он открыл рот в немом удивлении.
— Но это было популярно и ты решил взмыть выше, Самолет. Встречайте визуальную новеллу с персонажами, которые, дай Бог, были упомянуты хотя бы раз за тридцать глав! Ну, хоть здесь ты не облажался и дал ответы на вопросы. Только почему нельзя было вписать это в оригинал!? Теперь он кажется еще бо́льшим огрызком, чем был. Этот старик одолел твою книгу и знает, о чем говорит.
Шан Фэйцзи почти весь монолог был похож на выброшенную на берег рыбу, которая открывала и закрывала рот. Это определенно были слова верного читателя, как мило. Глаза мужчины загорелись.
— Кто же ты, мой Верный читатель? Назови свой логин на Чундяне.
— «Непревзойденный огурец».
Шан Фэйцзи застыл с глупой улыбкой, моргнул, будто сова, а потом неверяще прищурился.
— Тот самый фанат, строчивший «диссертации»?
— Я не фанат. — шикнул Шэнь Юань, сжав веер.
В голове Самолета щелкнуло. Тот самый Непревзойденный огурец!? Который чуть ли не первый оценивал новую главу? Серьезно, порой автору казалось, что он не покидал литературный сайт, ожидая выхода. Этот человек читал работу раньше всех, комментировал (по большей части ругал), интересовался, строил теории, спорил с другими. Этот читатель задавал правильные вопросы, которые тонули среди множества восторженных комментаторов, которым не хотелось по-настоящему углубляться в сюжет. А ведь у Самолета были такие планы! Но «попутный ветер» повел его в иное направление, вынуждая подстраиваться, чтобы это не разочаровало и принесло ему доход.
Концовка ПГБД отличалась от задуманной, ее быстро раскритиковали, но это привлекло еще больше внимания. Теория, авторские истории, мерч, анимации, косплеи — все это было показателем для Самолета. Это приносило деньги, это давало понять, что его заметили среди других таких же писателей. Автор радовался, стараясь не думать о том, что мог сделать лучше.
И эти мысли не вышло запихнуть на дальний план. Однажды ночью он проснулся от собственного голоса в голове:
«Эй, давай сделаем визуальную новеллу? Это еще не утратило популярность. Туда можно вместить все то, что осталось в черновиках!»
«Идея фигня…»
«Значит ты не уснешь два дня, хе!»
Так и вышло. Это странное желание не отпускало автора неделю, пока он не сдался и не кинул клич верным друзьям, с которыми успел познакомиться, варясь в этом творческом супе. Да, визуальная новелла была создана на чистом энтузиазме заинтересованных людей; считайте, это был проект, в который каждый вложил свои силы. Иногда хотелось плюнуть и бросить, но милейшая подруга-композитор успокаивала команду и вела к финишу.
Бум!
В свет выходит визуальная новелла «Тени пиков», на которую сначала взглянули скептично, потому что там нельзя было играть за Ло Бинхэ и собирать свой «дивный цветник», но в этот раз Самолет решил сделать для себя. Это то, чего он хотел.
Сянь Тянь Да Фэйцзи сильно рисковал популярностью, но идея снова выстрелила. Даже братец Огурец вылез из своего пыльного угла, на этот раз ругая за то, что самое важное не было добавлено в оригинал, однако между строк можно было прочесть похвалу: «Автор вырос, молодец!». Самолет умел читать, он чувствовал себя лампочкой, видя, что старания не прошли даром.
И вот, почти все лорды раскрыты, остался лишь один, самый сложный — Главный злодей Шэнь Цинцю. Неоднозначный персонаж, которого все привыкли видеть карикатурным негодяем. Но сам автор уважал этого персонажа, любил и ненавидел этот образ. Наверно не всем известно, но злодея показать сложнее, чем героя. У них может быть похожая предыстория, однако читатель по-разному взглянет на это: за одного будет переживать, а другого осудит…
Признаться честно, Самолет боялся прикасаться к Шэнь Цинцю.
«Он же злодей. Кто выберет злодея?» — писал автор своему Верному читателю через левый аккаунт. «Да, но… как-то несправедливо?» — отвечал Непревзойденный огурец. — «Если остальные лорды не картонки, то почему он должен быть? Какова его история? Звание лорда за красивые глаза не дают. Надеюсь. Иначе я разочаруюсь еще больше! Требую у автора раскрытия Главного злодея!»
«Хе…» — Самолет усмехнулся.
Правда, почему «его ребенок» должен оставаться обделенным. Рискованно, но интересно посмотреть на реакцию читателей. Что они подумают, узнав его предысторию? Отношение к жизни? Раз оригинал запретил говорить об этом, то личный проект расскажет, а там пусть каждый думает о своем, ведь в этом весь смысл творчества.
Ветка «Раскройте главного злодея» отняла много сил, ведь автору пришлось постараться, чтобы из отдельных набросков сделать последовательную предысторию злодея, который им и не был по своей сути.
У автора дрожали руки, когда первые несколько частей были выпущены в свет. Чтобы не зацикливаться и не удалить все к чертям из-за волнения, Сян Тянь Да Фэйцзи сел работать дальше, проверка материала отвлекала. Он даже перечитывал старые отзывы на оригинал, чтобы учесть все.
Нехитрый ужин и листание ленты были оставлены, когда тело прошиб удар тока. Так нелепо, неосторожно, но так бывает — смерть приходит тогда, когда ее совсем не ждешь. А ведь первый раз он чудом избежал ее.
Автор не ждал, что судьба-злодейка переместит в его же визуальную новеллу, где царили свои правила, а на ухо «дилинькала» Система. И он даже не смел думать, что здесь окажется кто-то еще, кто-то до боли знакомый…
— Братец Огурец? Реально!? — все еще не мог поверить Шан Фэйцзи, рассматривая женскую фигуру. — Ты…
— Только посмей заржать! — угрожающе процедил Шэнь Юань, догадываясь, к чему дело идет.
Это было выше Самолета.
Громкий смех адепт Аньдин заглушил, но это не помешало ему опуститься на колени и чуть ли не уронить голову на землю, зажимая рот ладонями, иногда похрюкивая. Когда автор однажды пожелал Огурцу не воспользоватьсясвоим «огурцом» он не думал о реальном исполнении этого. Это карма?
Шэнь Юань зашипел, сжимая веер до побеления костяшек. Смешно ему. Его Система пощадила — выдала мужское тело.
«Я тебе сейчас кое-что отрежу, если не заткнешься! Тоже будешь «сестричкой», как те, кого ты описывал. Весело ему, тьфу!»
— Долго будешь биться в истерике? — травница несильно, недовольно постукивала веером по тыльной стороне ладони.
Шан Фэйцзи поднял взгляд и снова не смог сдержаться, только на этот раз его смех походил на плач.
— Смеешься с того, что Система меня так не пощадила? — прорычал Шэнь Юань, понимая, что язык уже начал заплетаться, отвык от старой речи; попаданец не выдержал и, приблизившись, ощутимо стукнул автора по макушке. — Уймись! Или мне тоже начать ржать с того, какое нелепое имя в новой жизни ты выбрал? Фантазии не хватило? А я-то думал~а у тебя ее хоть отбавляй, раз умудрялся придумывать столько однотипных жен главного героя и пихать редкие растения на каждом шагу.
Шан Фэйцзи даже не сопротивлялся этим ударам, они не были болезненными, но не мог заглушить истерический смех. Подумать только: верный читатель-критик переселяется в историю, которую «терпеть не может», а самого автора сравнивает со школьником, который только вчера прикоснулся к подобному жанру… Здесь сама судьба закатилась под табуретку, иронично хохоча.
— Сюэ, кусни его. — без злого умысла бросила Шэнь Юй, но не ожидала, что собачонка послушается и прикусит нос посетителя. — Сюэ!
— Ай! — мужчина вскочил на ноги, потирая нос. Хоть малышка не вцепилась до крови, но все же было ощутимо. — Ну прости… Я просто вспомнил кое-что…
— Верю. — язвительно пробормотала Шэнь Юй, похлопывая духовного зверя по голове, хваля за то, что успокоила эту истеричку. — А теперь ты успокоишься, иначе «нефритового жезла» не будет уже у тебя, в знак солидарности.
— Давай не будем об этом. — Шан Фэйцзи снова окинул женщину взглядом и прыснул, стараясь сдержать рвущийся смех. — Это больная тема, очевидно.
Шэнь Юань зарычал внутри, в то время как внешне лицо оставалось спокойным, будто бамбук в безветренную погоду. Веер снова приземлился на чужую голову, а щенок звонко тявкнул, ругаясь, будто чувствовал настроение хозяйки.
— Ладно-ладно, молчу. — шисюн закрылся от ударов. — И выбор твой не осуждаю, у всех есть свои предпоч…
— Замолчи! — зеленые нефриты вспыхнули и Самолет понял, что и правда лучше замолчать, ведь веером, наверно, вполне можно забить человека.
«Слушай, может его реально прибить и сказать, что я здесь ни при чем?»
[…(￢_￢)…]
«Что? Он меня бесит!»
Шэнь Юй прищурилась, не понимая, чего это с лица Самолета не сходила довольная улыбка. А автор просто чувствовал себя хоть немного отомщенным, еще он был не один, даже если перед ним был его верный читатель-критик. Это уже больше, чем ничего.
— Так, значит это ты та самая женщина, о которой шепчутся все лорды?
— С чего такая честь? — травница раскрыла веер, закрываясь.
— Из-за Шэнь Цинцю. — объяснил Шан Фэйцзи, а потом снова изобразил лиса своей улыбкой. — Погоди, так ты с ним…
— Нет! — резко отрезал Шэнь Юань. — Даже не думай в этом направлении. Меня все считают его «сестрой», так пусть так и будет. Иначе меня стошнит… Я к этому и стремлюсь! Не к романтике!
— Понял. — автор покивал головой, напоминая те самые игрушки в машинах, а затем его глаза заблестели. — Так… и как тебе здесь?
«Лучше, чем твой неудавшийся гаремник, хоть и встречались косяки. Персонажи — не плоские картонки, у них там точно что-то в головах происходит. События насыщенные, есть чем заняться «в перерывах». Чувствуется, что это сделано с душой… Но хрен я тебе это скажу!»
— Приемлемо. — сухо отозвался верный критик-читатель.
Самолет заторможенно моргнул, будто не в силах во что-то поверить, а потом засветился от счастья, хоть и не буквально. Шэнь Юань не мог понять, что происходило в его голове.
Шан Фэйцзи был горд собой. Будь братец Огурец недоволен, то он бы пять часов рассказывал о всех косяках, а тут одно единственное слово и даже не «убожество».
— Только почему так нельзя было с самого начала? — зашипел диванный критик.
— Обстоятельства. — пожал плечами шисюн. — Ну, знаешь, иногда чтобы не сдохнуть от голода надо тщательно обдумывать каждое слово…
— То есть, ты поддался течению тех плоских восторженных комментариев и загубил свою работу? — нотки обиды проскочили в женском голосе.
— Посмотрел бы я на тебя, когда не оставалось иного выхода. — обиженно фыркнул автор. — Думаешь, мне самому это нравилось? Но кушать-то хотелось.
При упоминании еды, живот адепта Аньдин радостно отозвался, пришлось смущенно прикрыть его ладонью и отвести взгляд.
Странно, но с того момента, как он переселился в новое тело, то стал часто испытывать голод. Даже если хорошо поел, чувство странной пустоты не покидало. Наверно не стоило умирать на голодный желудок, а еще появилась боязнь прикасаться к чему-то голыми руками — пришлось сшить себе перчатки. Потом это подхватили остальные товарищи, хотя сначала бросали смешные замечания о том, что это для пастухов и тех, кто копошится в земле. Шан Фэйцзи много чего упростил для себя, чтобы было комфортно жить, не как в прошлой жизни, но все же с удобствами, а остальные подсматривали и тоже использовали.
Живот снова протяжно запел, вынуждая Шан Фэйцзи немного смутиться. Шэнь Юй закатила глаза и вытащила из рукава маньтоу.
— Держи, а то твой кит сейчас весь пик привлечет.
— Благодарю. — с улыбкой отозвался шисюн, принимая угощение.
Адепт Аньдин только сейчас понял, что питался последние несколько дней чистым воздухом и отварами лекаря. Инедия* — это хорошо, но похоже не в случае Самолета, ему от этой практики становилось только хуже и тогда он походил на хомяка, который все съестное тянул в рот, а потом было плохо. С чем это было связано, он так и не понял.
Начинает практиковаться с 18 лет. До этого возраста у юных заклинателей без воды и пищи физические, моральные и духовные силы ослабевают точно так же, как у обычных людей.)
— Жуй тщательнее. — поругала заклинательница. — Подавишься, помрешь на моих руках. А мне этого не нужно, опять…
Шэнь Юй передернуло от этих слов, на ее лице мелькнуло болезненное выражение, что не ушло от взгляда брата по несчастью.
— «Опять»? — заклинатель замедлился и очень тщательно начал пережевывать булочку.
— Этот мир — не пикник в саду. — пробормотала травница. — На моих глазах умирали люди, дети…
Мужчина понимающе кивнул. Он тоже был свидетелем этого, сам чуть не оказался среди погибших.
Автор не считал Мир заклинателей столь романтичным, каким его многие изображали — здесь надо быть начеку. И выживали немногие. Трусливому человеку здесь делать нечего. Но вот забавный факт — Самолет здесь! Играет роль старшего брата, вынужден контактировать с демонами, как-то выживать…
— В оригинале я пытался показать это… — тихо признался автор.
— Но все пошло не туда? — спокойно поинтересовалась заклинательница-травница, хотя внутри все еще тлело недовольство.
— Как и вся моя жизнь.
Смешок у обоих вырвался синхронно. Шан Фэйцзи утер слезы, которые выступили еще при смехе, и продолжил кушать. Шэнь Юй, по-привычке, поддавшись порыву, потянула руку к чужой макушке, поглаживая, успокаивая. Стало неловко, когда пришло осознание, но было бы некрасиво отдернуть руку, словно от какого-то мусора. К тому же, «начинающий автор» не подал знак, что ему неприятно.
«Я все еще недоволен. Но… можно ли считать, что нам обоим не повезло?»
Шан Фэйцзи напрягся, думая, что его снова ударят, но был приятно удивлен. Братец Огурец вжился в роль «старшей сестры»? Это снова повеселило, но на этот раз спасла булочка, пряча смешок. Шэнь Юань тихо цокнул, промолчал, не желая портить незримую связь, образовавшуюся между ними.
Щелчок веера остался незамеченным. Сюэ подставилась под изящную руку, обещая не выдать чужое присутствие. Шэнь Цинцю ожидал найти здесь адепта Аньдин, так как ученики сообщили ему, куда он направился, но не был готов увидеть встречу «старых друзей». Что-то в груди неприятно заскребло при виде такой «мягкой сцены», и лорд Цинцзин не мог понять причину возникновения этого странного, тянущего чувства.
Что ж, время этих «старых друзей» вышло, пора бы их прервать и намного тщательнее допросить адепта с пика снабжения. И надо бы запастись той мазью с ужасным запахом, чтобы он снова не «упал в обморок».
* * *
«Как мы к этому пришли?»
Шэнь Юй чувствовала странное напряжение, сидя в бамбуковой хижине с пиалой чая в руках. Ее хозяин сидел напротив, молча пил и не говорил ни слова. Маленькая Сюэ лежала, положив голову на подол хозяйки, и что-то забавно бормотала во сне. В хижине стоял приятный запах благовоний, травяной; заклинательница сравнила его с тем, что она чувствовала, когда лечилась на пике Цяньцао, и все же отличие было.
«Не знал, что у Шэнь Цинцю проблемы со сном, по нему и не скажешь.»
Шэнь Цинцю продолжал молчать. Заклинательница-травница до этого пыталась заговорить, но ее жестом попросили замолчать и пить. Шэнь Юань не до конца понял, что за бунт тараканы подняли в его голове, но перечить не стал, все же сам горный лорд попросил разделить чаепитие. И вот они уже несколько минут сидели в тишине, наслаждались чаем и запахом благовоний.
Шэнь Цинцю думал, обо всем и ни о чем одновременно: в голове было пусто, а в следующий миг поднимался вихрь мыслей. Они давили, стучали по черепу, раздражали. Расследование ни к чему не вело, демон будто испарился, лишь нашлись еще некоторые деревянные жертвы в маленьком поселении, в основном беспризорные, местные говорили, что видели сгорбленного человека, «пришедшего из дальних краев», но это мало чем помогло — никто не мог вспомнить лицо, лишь утверждали, что незнакомец смотрел «ненасытным» взглядом, и у него были шрамы. Шан Фэйцзи утверждал же, что напавший был статным, высоким, лицо же он не разглядел, а еще у него было два меча.
Шэнь Цинцю было ясно, что это все фальшивые личины, но доказательств у него не было, это могли правда быть разные люди. Еще и адепт Аньдин что-то точно недоговаривал, но Юэ Цинъюань принял его версию «спрятаться там, где точно искать не будут — на месте трагедии». Лорд Цинцзин устало потер точку между бровей. Странный человек, он немного напомнил Шэнь Юй: замирания, неуместные эмоции, взгляды. Наверно, он думал, что бессмертный мастер слепой, раз позволял себе так смотреть и бормотать что-то непонятное. Но вот Шэнь Юй его поняла, явно помогла уйти от допроса в первый раз, а потом они говорили у загона-сарая. Горный лорд стал случайным свидетелем их странного разговора об какой-то писанине, жестокости мира.
Шэнь Цинцю зацепился за момент:
— Уймись! Или мне тоже начать ржать с того, какое нелепое имя в новой жизни ты выбрал? Фантазии не хватило?
— …
— Так… и как тебе здесь?
— Приемлемо.
— Так, значит это ты та самая женщина, о которой шепчутся все лорды? Из-за Шэнь Цинцю… Погоди, так ты с ним…
— Нет! Даже не думай в этом направлении. Меня все считают его «сестрой», пусть так и будет. Иначе меня стошнит… Я к этому стремлюсь! Никакой романтики между нами!
— Понял… Молчу.
— Жуй тщательнее. Подавишься, помрешь на моих руках. А мне этого не нужно, опять…
Со стороны это могло показаться каким-то бредовым набором слов, но Шэнь Цинцю уже был знаком с подобным, умел слышать между строк.
Шэнь Юй и Шан Фэйцзи были братом и сестрой по школе в «этом мире», но, кажется, их связывало нечто большее. Прошлая жизнь? Если судить по их поведению, открытому общению, то очевидно, что да. Похоже, они сразу узнали друг друга, Шэнь Юй открылась «брату» сразу, а не как с лордом Цинцзин. Потому что они помнили, знали?
Шэнь Цинцю не помнил ничего из «прошлого», не помнил свою «смерть», потому с ним так осторожно обходились. Вполне вероятно, что его вовсе не хотели посвящать в это, но травница сорвалась и «план» рухнул.
Шэнь Цинцю незаметно глянул на свою «хранительницу». Она выглядела расслабленно; когда травница не хмурилась, не терялась в своих мыслях, ее лицо приобретало милое выражение, глаза светились, напоминая о том, что она еще молода. Бессмертному заклинателю хотелось о многом расспросить, узнать ее прошлое. Что она пережила? Слова формировались в голове, но так и не оседали на языке.
Наверно, не очень тактично спрашивать у кого-то как он умер… (кто вообще об этом спрашивает?). Это все равно что ковырять открытую рану, сыпать на нее жгучий перец. Шэнь Цинцю, который никогда не славился тактичностью, посчитал нужным не спрашивать Шэнь Юй о пережитом: по ней и так было видно, что несладко пришлось. Ему бы тоже было неприятно, если бы кто-то стал ковыряться в его прошлом, оно и так преследует во снах.
Пустая пиала опустилась на стол, Шэнь Цинцю прикрыл глаза, ощущая, как от мыслей потяжелела голова.
Шэнь Юй не заметила, в какой момент лорд Цинцзин то ли уснул, то ли ушел в медитацию. Фактически, он оставил ее одну, чаевничать со стенами.
— Лорд Шэнь Цинцю? — тихо позвала травница, но ответа не получила.
«Так быстро уснул? Мне бы так.»
Заклинательница-травница удивилась, как можно уснуть сидя, с ровной спиной и бесстрастным лицом. Прям как в фильмах.
— Годы тренировок, я полагаю? — улыбнулась женщина, отодвигая пиалу в сторону. — Интересно, ты часто пользуешься этим на собраниях?
Шэнь Цинцю не подал «признаков жизни».
— Так, товарищ, тащить тебя до постели я точно не планирую. — Шэнь Юй поднялась на ноги, собрала чайный набор на деревянный поднос. — Помолюсь за твою спину…
«Мне больно от одного твоего вида.»
Травница критично осмотрела спящего человека, что-то пробормотала себе под нос, и скрылась в глубине хижины. Чуть погодя, на плечи лорда опустилось одеяло. Шэнь Юаню это напомнило моменты, когда в родительском доме засыпал в кресле с книгой в руках, и сквозь сон чувствовал мамины духи, а потом его укрывали пледом, от которого пахло домом, тем самым родным запахом. Шэнь Юй кисло улыбнулась и занесла руку над головой мужчины, но в последний момент отдернула, прикрывшись, для самой себя, тем, что просто зевнула.
— Идем, Сюэ. — Шэнь Юй убрала догорающие благовония, активировала талисман-ночник, потом взяла свою любимицу на руки.
«Странно, что сегодня Система не пиликала…»
Женщина вышла из бамбуковой хижины и ее сразу объяла преддождевая прохлада. Небо было затянуто тучами, серость ложилась на бамбуковую рощицу, делая ее не мрачной, а загадочной, вызывая приятные мурашки от созерцания такого прекрасного вида. Бамбук тихо шелестел, убаюкивал. Шэнь Юань подумал, что сегодня было бы неплохо лечь спать пораньше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу