Вторая звезда Ориона (джен)

Лили никак не могла отсмеяться после очередного выкидона Джеймса. У неё уже болели щёки и пресс, но она продолжала хохотать.

Справедливости ради, в ней была пинта имбирного сидра, и если для парней это пустяки, то для неё, как оказалось, весьма внушительный объём. Или, может, в этот сидр коварно подмешали огневиски?..

О да, Хэллоуин восемьдесят первого отмечали с размахом и прибабахом, ведь это был первый крупный праздник после окончания войны. Долгие годы волшебники опасались громко веселиться, боясь привлечь внимание Пожирателей и спровоцировать их своей праздной беззаботностью. Но теперь, кажется, они наконец-то ничем не рисковали.

Благодаря младшим Блэкам и добытому медальону Орден Феникса понял, как одолеть Волдеморта. Сторонники Дамблдора втайне сосредоточили силы на поиске и уничтожении других крестражей. Это заняло долгих два года и не обошлось без жертв. Но зато, когда в начале октября восемьдесят первого Волдеморт верховодил очередным безбашенным налётом Пожирателей, уверенный в своей неуязвимости, его смогла поразить атака опытного мракоборца Грюма. Зелёная вспышка — и тот, кто величал себя величайшим из когда-либо живущих тёмных магов, упал замертво, как обыкновенный смертный. Клика его сподвижников была настолько потрясена внезапной кончиной лидера, что не смогла оказать мракоборцам внятного сопротивления. Многих схватили на месте, другие бежали и попались позже. Единицы всё ещё были в розыске, но едва ли представляли серьёзную опасность.

Словом, тёмные силы были повержены, и это, Салазар побери, стоило отметить! Местом торжества служила вилла Сириуса — достаточно просторная, чтобы вместить сотню человек. Вечеринка началась с фонтана из имбирного сидра и не сбавляла темпа. Ну а чего ещё ожидать, если Мародёр в организаторах?

Грюм тоже был на этой вечеринке: как всегда недовольный, он торчал в уголке и потягивал огневиски, а возле него, закинув ногу на ногу, сидела молодая красотка с фиолетовыми волосами. Он ворчал, но на самом деле поминутно косил на неё свой зачарованный глаз. Полсотни людей видели, как он применял Непростительное, но все договорились рассказывать, что это был обыкновенный Депульсо. Да и вообще, это было военное время! Кто в здравом уме станет судить великого мракоборца?

Джеймс прошептал смешные пошлости Лили на ухо и увлёк за собой в сторону гостевой спальни. Она, смеясь и держа его за руку, потрепала чёрные волосы мужа. Давно им не удавалось вот так вот выбраться и развеяться, причём не только из-за войны, но и из-за забот о годовалом малыше. Но по сегодняшнему случаю они договорились с миссис Фигг, чтобы она одну ночь приглядывала за Гарри. Это казалось оправданным, ведь они праздновали то, что их ребёнок будет расти в мирное и безопасное время!

По пути в спальню взгляд Лили упал на отражение в зеркале, и она который раз за вечер коснулась нового украшения на шее — это было невероятно изящное ожерелье, состоящее из жемчужно-белых лилий, соединённых почти невидимыми нитками белого золота. По сравнению с ним весь остальной наряд Лили — зелёное платье с лозами и листьями — казался взятым в секонд-хенде.

— Оно всё-таки слишком красивое для меня, — пожаловалась она, невольно останавливаясь перед отражением.

— В смысле? — возмутился Джеймс. — Как по мне, в самый раз!

Как ни странно, автором подарка был не он. Пару часов назад, когда вечеринка только начиналась, между Лили и Ригель состоялся неожиданный разговор:

— Миссис Поттер…

В узком платье из чёрного шёлка и длинных перчатках Ригель была само изящество. Не зная, нельзя было и предположить, что перчатки служат не только созданию образа, но и маскировке: под ними скрывалась змеиная татуировка на предплечье.

— Можно просто Лили.

— Я наслышана о той помощи, которую ты мне оказала, даже если не всё сама помню, — вежливо объяснила Ригель.

Хоть мисс Блэк и выглядела, как всегда, неотразимо, вблизи Лили видела, что теперь для этого требовалась косметика. Неудивительно, ведь последние два года многого стоили отступнице. Лили исправно делала для неё обезболивающую мазь, но добыть русалочьи слёзы удавалось не всегда. Со слов Сириуса Лили знала, что иногда метка мучила девушку по несколько суток подряд и что брат в таких случаях прибегал к заклятью разделённой боли, чтобы хоть немного облегчить страдания сестры.

По-прежнему миниатюрная, даже ещё более худенькая, Ригель теперь вовсе не выглядела ребёнком. В глубине её серых глаз стояла очень взрослая ожесточённость. Но Лили надеялась, что наставшие ныне мирные времена помогут девушке наконец отдохнуть и восстановиться морально и физически.

— Я не слишком хороша в благодарностях, — сказала Ригель, извлекая квадратную бархатную коробочку. — Поэтому прошу прощения, если подобный жест покажется неуместным. Но в данном случае слов определённо мало, поэтому я сочла возможным заказать для тебя подарок, — она протянула коробочку Лили. — Если не понравится, можешь не носить, разумеется. Это просто символ моей признательности, — она церемонно кивнула.

Ответные слова Лили были полны неловкого сумбура — настолько, что она до сих пор переживала, вспоминая свои попытки ответить на эту изящную речь. Но несмотря на смущение и на слишком дорогой подарок, Лили была счастлива, что Ригель сделала шаг навстречу. Прежде ей бывало порой тоскливо оттого, что дружба, вроде начавшая зарождаться в мае, канула в небытие, подчистую стёртая из памяти Ригель. Но теперь у них, похоже, появился новый шанс. Надо будет поднять за это бокал.

Помимо этого были и другие поводы для тостов. Например, Лили не могла нарадоваться тому, как наладились отношения Блэков. Ей самой так и не удалось примириться с сестрой, и в каком-то смысле дружба Сириуса с...

Джеймс беззвучно приоткрыл дверь спальни, и мысль прервалась, разбившись на миллион маленьких вопящих от шока Лили. Сквозь щель открывался вид на Бродягу и его сестру, которые уединились в комнате прежде, чем это успели сделать Джеймс и Лили. Ригель сидела на краю туалетного стола, широко разведя ноги, — её узкое чёрное платье задралось так, что обратилось в майку. Бродяга стоял между её бёдер, крепко прижимая девушку к себе, и жадно целовал в губы, а она, схватив его за волосы, привлекала ещё ближе.

Вместо слов и образов в голове Лили остался только изумлённый звон и тихий матерный лепет. Она уставилась на парочку, не в силах ни оторвать глаз, ни поверить им. Мерлин знает, сколько бы это длилось, но Джеймс, прикрыв дверь, покровительственно развернул жену к себе и взял за плечи.

— Забей, — сказал он. Лили едва разобрала это слово сквозь звон.

— Но они же... — пробормотала она.

— Ага. Да. А ещё они наши друзья. И ещё они Блэки, надо делать на это скидку, — он хохотнул.

— Ты знал, да?..

Джеймс кивнул.

— Про чувства Бродяги — давно. Я просто хочу сказать... они ведь никому не вредят этим, верно? Даже наоборот: благодаря тому, что они нашли общий язык, — хах! — Ригель рассказала Ордену про крестражи, и змеерожий ублюдок наконец перестал быть неубиваемым, правильно?

Лили кивнула.

— Нет, это лучше, чем когда они игнорировали друг друга и страдали поодиночке, — согласилась она. — Я не то чтобы... я просто в шоке, — призналась она и нервно рассмеялась. — То есть, ну... я просто не думала, что их взаимное напряжение связано, ну, с этим.

Джеймс развёл руками.

— Ну вот так. Больные ублюдки? Да. Но это наши больные ублюдки, — он ухмыльнулся.

— Не обзывайся.

— Ой, да сама-то! У тебя, знаешь, сколько матов на лице было написано! Ханжа моя золотая.

Она скорчила гримасу, дёрнула его за нос, а потом сладко поцеловала.

Усмехнувшись, Джеймс материализовал из воздуха резиновый мячик, каким играют с собаками, снова приоткрыл дверь и бросил Сириусу в спину. Тот резко оторвался от поцелуя, развернулся, вскинув палочку, и бросил оглушающее. Джеймс успел поставить щит.

— Вас видно, придурок! — шикнул он со смехом.

Гнев мигом пропал с лица Бродяги, сменившись смущённой ухмылкой. Но в следующий миг его взгляд упал на Лили, и эмоция снова сменилась: между бровей залегли стыд, досада и мольба. Лили осторожно улыбнулась ему, пытаясь показать, что, может, она и осуждает, но это не станет преградой для их дружбы.

За эти секунды Ригель успела спрыгнуть со стола, оправить платье и причёску. Теперь ничего, кроме дикого взгляда, устремлённого на Джеймса, не выдавало, что минуту назад она нарушала все мыслимые устои.

— Во имя Мерлина, тебя не учили стучаться?! — воскликнула она. — А ты! — она легонько толкнула Сириуса. — Почему ты не запер?

— Я думал, ты!..

— Знаю я, чем ты думал, — вздохнула Ригель, резко успокоившись. — Что ж, — она устремила серьёзный взгляд на Поттеров и спросила жёстко: — Что вы хотите за молчание?

Прежде чем Лили начала успокаивать девушку и обещать бескорыстно хранить их тайну, Джеймс выдал:

— Эту комнату. На час… или три, — он рассмеялся. — Вообще, потом пообжимаетесь, Бродяга! Там сейчас тыквенный торт будут резать, иди помогай! Организатор, тоже мне!

Блэки переглянулись. Лили ещё со школы нравилось смотреть на другие парочки и оценивать по их взглядам, касаниям и жестам, что на самом деле связывает этих людей. Мимолётная страсть? Взаимные манипулятивные игры? Привычка? Или что-то глубокое и настоящее? В том, как с одного короткого взгляда Сириус и Ригель поняли друг друга, в той нежности и уважении, которые сквозили за внешними нападками, она увидела чувство, ради которого вправду стоило пренебрегать традициями и законом.

Она сжала горячую руку Джеймса и улыбнулась.

— Может, нам всем вместе нарезать этот торт? По парам мы часто бываем, а вчетвером мало ли когда в следующий раз соберёмся.

— Тоже верно… — протянул Джеймс. — Но чур после торта эта спальня наша.

Когда они вернулись в общий зал, где шумели разговоры и стоял густой запах имбирных сладостей, Блэки выглядели самыми приличными в мире братом и сестрой. От этого маскарада Лили снова пробрал смех.

— Не пали их, — шепнул ей на ухо Джеймс, сам с шутовскими искрами в глазах. Затем громче обратился к Сириусу: — Бродяга, я думаю, вы двое должны первыми отрезать кусочек торта, — ехидно заметил он, намекая на свадебную традицию.

Сириус в шутку пригрозил другу кулаком. Ригель стояла посреди шумной толпы в закрытой позе и смотрела на окружающих свысока, но уйти не пыталась.

Когда угощение совместными усилиями было порезано и каждый взял порцию, Джеймс поднял тарелку с кусочком торта и провозгласил:

— Тост, господамы!

Гости засмеялись, уже достаточно разгорячённые, чтобы веселиться от таких глупых выходок.

— Прежде чем пить за Грюма… Давайте не забывать тех героев, кто не только пригласил нас сюда и будет завтра за нами убирать кавардак, но и заложил фундамент победы! Сириус, Ригель! — он поднял тарелку с тортом выше. — За вас!

Все принялись стукаться тарелками с тортом, и часть угощений полетела на пол, часть — на наряды, и шумное веселье перешло на новый уровень мародёрского безумия.

Примечания:

Вот история и подошла к концу. Очень надеюсь на ваши отзывы!

Возможно, со временем добавлю сюда еще какие-то экстра. Посмотрим :)