И судьба сведет нас в третий раз (гет)

Примечания:

ПБ.

Да, я когда болею, я очень продуктивна, потому что времени свободного очень много.

* * *

Прошло уже пять дней, как Люмин пользуется гостеприимством бабушки Момо, а та, в свою очередь, любезно помогала залечивать раны путешественницы, которые даже спустя такое время все еще беспокоили мечницу. Конечно же Люмин все опять скидывала на то, что она находится в прошлом, потому так слаба.

Однако, даже несмотря на то, что Люмин была ранена, старушка пользовалась желанием отплатить во всю, заставляя девушку делать мелкую работу по дому. Никогда бы Люмин не подумала, что бытовая работа настолько мучительна, мечом махать куда легче, потому на четвертый день пребывания у бабушки Момо, путешественница успешно сбежала на охоту с Нивой, сбросив свои обязанности на доверчивого малыша Куникудзуши. Отношения с юношей у Люмин...стояли на одном месте. Она его еще не убила, а тот, в свою очередь, опекал ее не хуже Итэра, когда они были вместе. Интересно, она встретит его в этом времени? Какова вероятность того, что она его увидит?

А хочет ли путешественница его увидеть? Хочет ли вновь взглянуть в родные глаза?

Но их пути давно разошлись, Итэр дал понять об этом еще тогда в Ли Юэ, когда в его поддержке Люмин нуждалась больше всего. Брату она не нужна, потому ей проще быть самой по себе, рассчитывать только на себя и не привязываться ни к кому в этом мире, ведь рано или поздно он останется лишь тлеющим воспоминанием, которое затеряется на ее длинной дороге звездной путницы.

— Мы на рынок, — предупредила бабушку Юки, утаскивая Люмин в деревню.

Осознанно пройтись по улочкам небольшой деревушки Люмин была не против, так как в прошлый раз толком осмотреть ничего не успела, да и было слишком темно, чтобы любоваться местными видами.

Стоило им с Юки выйти, как девчушка с яркой улыбкой здоровалась со всеми, отвечала на вопросы, а иногда останавливалась поболтать с кем-то знакомым. Было заметно, что ее в деревне любили, а вот на Люмин многие смотрели косо, неодобряюще, а мужчины отвешивали похабные шуточки, с предложением навестить их ночью.

— Твоя одежда слишком открытая, — пояснила Юки, когда очередной подвыпивший мужчина не упустил возможности рассмотреть блондинку, совершенно этого не стесняясь. — Да и чужеземок у нас часто принимают за девушек, с которыми можно развлечься, хотя даже мужчин такое не обходит стороной. Будь осторожна, старайся не выходить одна.

Люмин понимающе кивнула. Ей не в первой сталкиваться с осуждением, потому реагировать путешественница никак не стала, много чести. Таким пройдохам только дай повод зацепиться, не отстанут, пока своего не добьются, спать Люмин ни с кем не собирается уж точно.

Возможно, домой они бы попали уже давно, если бы Юки не заболталась со своей подружкой. Да еще из-за этого самые свежие продукты на небольшом местном рынке раскупили. Хотя Люмин это рынком не назвала бы, пара небольших лавочек, да простые люди с телегами на одной площадке.

— Не хватает. Придется в этот раз без сахара, — вздохнула Юки, пересчитывая мору в холщевом мешочке, заменяющем кошелек.

— Держи, — путешественница роняет девочке в руки мешочек с морой. Как оказалось разницы в монетах не было, потому деньги мечницы вполне себе подходили для этого времени.

— Но, а как же...

— Не волнуйся, не обеднею от горстки моры, да и это меньшее, что я могу предложить за спасение моей жизни, — Люмин улыбнулась уголками губ. — Да и не обязательно было даже тратиться, сказала бы, что нужно, я бы покопалась в инвентаре, нашла бы базовые продукты точно.

Юки как-то странно посмотрела на путешественницу, будто та сказала что-то глупое, но усугублять ситуацию не стала. Пожав плечами, девочка купила необходимые ингредиенты для ужина.

— Постой пока здесь, я быстро. Я вижу, что у тебя снова нога начала болеть, лучше отдохни, иначе влетит от бабушки. Причем мне тоже, за компанию, — поставив корзинку с продуктами, Юки скрылась за одним из домов. Кажется именно там девочка разговаривала со своей подругой.

Когда человек говорит, что вернется «быстро» — это точно не значит, что пройдет пару минут и он вернется, скорее это затянется на полчаса минимум. Люмин, может не полчаса ждет, а какие-то десять минут, но путешественница уже устала. Ожидание не ее конёк, мечница постоянно куда-то спешит, и сейчас не исключение.

Ожидание было не таким утомительным, если бы не эти взгляды и шепотки вокруг. Кажется для жителей Инадзумы иностранцы всегда будут как бельмо на глазу, нет бы просто пройти мимо, ну нет, обязательно остановятся, осуждающе посмотрят, еще и пару ласковых за спиной скажут. Оказывается самый первый визит в Инадзуму был куда лучше, чем сейчас. Разница в почти пятьсот лет, не удивительно, что люди этого времени старомодных взглядов придерживаются.

Честно, Люмин никого не трогала, ни на кого не смотрела, даже слова никому не говорила, а просто стояла в ожидании Юки. Честно, те самураи, от вида которых жители деревни спешили спрятаться, особенно женщины, сами к ней полезли. Зачем ей, раненой беспомощной девочке лезть на пятерых взрослых мужчин?

— Чужачка, каким ветром занесло в такую глушь?

— Попутным, — девушка даже не взглянула на их лица, спрятанные за масками и шлемами.

— Язык слишком длинный? Укоротить? — Вмешался второй, явно недовольный ответом девушки.

Люмин на это лишь устало вздохнула, подмечая, что угрозы в разных мирах совсем одинаковы, за редким исключением. Жаль в этом времени о ней не знают, сейчас бы от этих смельчаков и духу бы не осталось, ведь в Инадзуме стоило завидеть светлую макушку, как разумные существа спешили прятаться. А те, кто рискнул потягаться силой ждала либо смерть, либо уютная камера в тюрьме.

— Да бросьте, неужели не хотите чужеземку попробовать? Они редкие гости в наших краях, уж особенно в этом захолустье, — усмехнулся другой, или тот же самый? Люмин не утруждала себя разбираться кто где.

Честно, на ее меч они напоролись абсолютно случайно, а один из них чуть головы не лишился — так это тоже всего лишь маленькое недопонимание. Нельзя же так неожиданно касаться чужого человека, тот и испугаться может, и меч под рёбра загнать абсолютно случайно из-за страха.

С таким упоением Люмин смотрела, как самураи уползают вон из деревни. Если голова на плечах есть — не вернутся, если нет, то придется Люмин их убить. Раз по хорошему понимать не захотят.

Спустя минуту к ней подходит напуганная Юки и они без лишних слов, под пристальным взглядом других жителей, направились домой.

— Спасибо, — тихо проговорила Юки.

— За что? — Будничным тоном поинтересовалась Люмин.

— Они...давно уже свои порядки строят в деревне. Насилуют наших женщин, даже девочек, которые чуть младше меня трогали, — голос ее дрожал, было видно, как тяжело ей дается об этом говорить. — А отпор никто дать не мог, наши мужчины не научены сражаться, лишь охотиться, а те немногие, кто смел отпор дать — убили. И за тобой придут. Да и они вроде как защищают нас от монстров, потому и плату требуют в своеобразном виде.

— Поверь, они сюда больше не сунутся, моя дорогая, — Люмин кровожадно улыбнулась. Если они и явятся в деревню вновь, то в окрестностях прибавится безымянных могил. Девушка очень рассчитывала на их благоразумие, она же им все так доходчиво объяснила...

Юки в ответ ничего не сказала, но даже несмотря на угрозу ответа со стороны самураев, девочка была благодарна путешественнице за этот смелый поступок. Никто уже давно не решался вступиться за жителей, позволяя терпеть непотребства в сторону молодых девушек, некоторые из которых даже покончили с собой. Их реальность не была сказкой, их реальность была настоящим мраком, где сильные унижали слабых, где мужчины могли позволять себе намного больше, чем женщины. Архонту плевать на жизни своих подданных, потому мало чьей любви заслуживает. Юки надеется, что вскоре все наладится, их жизнь в деревне станет по-доброму прекрасной.

Вернувшись домой девушки не могли не рассказать о ситуации. Бабушка Момо лишь покачала головой, Куникудзуши беспокоился исключительно за раны путешественницы, а Нива хотел узнать подробности, только ему уже было пора возвращаться в кузницу, так как дел там было не мало.

* * *

Время медленно подходило к ужину и Люмин, вместе с Юки и старушкой, довольно надолго застряли на тесной кухоньке. И как бы Куникудзуши не хотел им помочь, его отправили делать мужскую работу, с которой он неплохо так справлялся, по мнению бабушки Момо.

Вообще путешественница честно не хотела злоупотреблять добротой старушки, но та упрямо не желала отпускать мечницу с такими ранами. Да и выбора у Люмин не было, так как обитель не желала открываться, а ночевать под открытым небом было опасно в этом времени, где все отличается от того, каким она это помнила. Но по сути жила здесь не за просто так, блондинка во всю помогала по хозяйству, помогала морой, если было нужно, да и медленно разоряла свой инвентарь делясь продуктами и лечебными травами. Последние особенно вызвали интерес у бабушки Момо, которая только взглянув на всякие стебельки и корешки, определила, что из них сделает. Привычка собирать все подряд уже не раз спасает и облегчает Люмин жизнь.

Но с самого утра путешественнице было не по себе, словно должно было случится что-то...

Девушка останавливается перед выходом на кухню, жмурясь. Уже в который раз за утро в висках будто стреляет, и всегда неожиданно, с каждым разом все больнее и больнее. Прямо как сейчас, когда пульсация в голове нарастала, а звуки и голоса доносились как из-под толщи воды.

Больно.

Люмин чертовски больно, и эта боль уже распространилась по всему телу. Словно рвет на части, словно душу хотят вытолкнуть из тела.

Так уже было, когда они со Сказителем только выбрались из павильона. Люмин будто говорят, что ей здесь не место, что она лишняя, что ей нужно вернуться. Сама вселенная будто пытается вышвырнуть Люмин из этого времени.

Она лишняя.

Она не должна быть в этом времени.

Не должна.

Легкие жгло от нехватки кислорода. Путешественница пыталась сделать вдох, но не получалось. Люмин задыхается, хватаясь за грудь. Больно, как же ей больно и горячо. Все тело горит и ломит.

Кто-нибудь, хоть кто-нибудь избавьте от этой боли...

Когда лица касается что-то холодное рассудок путешественницы проясняется, нет больше тьмы перед глазами, картинка перед глазами становится ясной и первое, что видит Люмин — глаза цвета чистейшего танзанита, в глубине которых читалось сильное беспокойство, и голос, зовущий ее звучал тоже тревожно.

— Люмин...? — Юноша растерянно оглядывает путешественницу на наличие повреждений, но ничего не находит кроме старых ран за бинтами. А ведь в прошлый раз было точно так же, Люмин стало плохо без особых на то причин. — Что случилось? Уже все прошло? Где болит? Я могу помочь?

Столько вопросов разом посыпались на нее, вообще только Люмин не спешила отвечать, чувствуя, как прохладны его ладони. Девушка сидела на коленях на полу, сжимая в руках светлые одежды Куникудзуши, пока тот напрасно пытался получить ответы на свои вопросы, продолжая держать ладони на ее щеках. Рядом кружила бабушка Момо, причитая о безрассудной молодежи и раз не важно себя чувствуют, то и работать не нужно было. Юки от бабушки не отставала, не зная куда себя деть от беспокойства за новоприобретенную подругу.

— Давай я принесу тебе воды, — юноша убрал руки от лица девушки, убеждаясь, что приступ прошел. Путешественница дышала ровно и больше не кривилась от боли.

— Не уходи...! — Испуганно произнесла мечница, сильнее хватаясь за одежду Сказителя. Тот удивленно воззрился на нее, не понимая, из-за чего такая резкая смена отношения к нему.

Почему путешественница так испугалась, когда юноша захотел просто отойти за водой? Потому что боялась, что если он уйдет — боль вернется, ведь все прошло тогда, когда он коснулся ее, когда позвал по имени.

Когда просто оказался рядом.

— Х-хорошо, я не уйду, — юноша не знал, куда себя деть в этой ситуации, как поступить. Люмин, по его мнению, вела себя странно, ее поведение отличалось от того, к которому он привык за их короткое совместное путешествие.

Куникудзуши аккуратно положил свои руки на плечи девушки, замечая, как те мелко дрожат, будто от холода. Люмин ничего не говорила, лишь продолжала цепляться за светлое одеяние юноши, сминая его в своих ладонях. Рядом кружилась Юки, пытаясь добиться хоть какого-то ответа от Люмин, но все без толку, даже бабушка Момо не вмешивалась, продолжая копаться в ящичках с лекарствами, в поисках снадобья, которое могло бы помочь облегчить боль.

Глухой удар, Люмин отталкивает от себя Сказителя, вскакивая на ноги. Путешественница смотрит на юношу сверху вниз, и он видит в её глазах отвращение, ненависть... И вот опять она поменялась будто по щелчку.

— Не трогай меня, — в голосе ее звучит сталь, холод.

— Но ведь он хотел помочь... — хотела вступиться за юношу Юки, но путешественницы и след простыл.

Люмин не смотрела, куда шла, лишь бы подальше от него, лишь бы больше не видеть этот взгляд, пробирающий до глубины души. Она должна была избавиться от Сказителя сразу же, как только увидела... Ей не стоило откладывать так долго, не стоило жалеть и рассчитывать на что-то хорошее.

Путешественница прислоняется спиной к дереву, царапая открытую кожу о жесткую кору. Она даже не заметила, в какую сторону пошла, но так даже лучше. Ей не хотелось видеть никого, хотелось побыть в одиночестве, наконец разобраться в себе...

Один взмах меча решает, когда она вернется.

Одна жизнь — в обмен на сотни других.

Вот только это в первый раз, когда меч в её руке лежит не уютно, а мысли об убийстве так сильно тяготят душу.

Люмин окончательно запуталась.

— Бездна тебя дери! — Мечница разворачивается, ударяя о ствол дерева кулаком. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — И с каждым словом новый и новый удар, пока сил совсем не остается. Она опускается коленями на холодную землю, оставляя кровавый след на пострадавшем дереве.

За что ей это наказание? Чем она так прогневала судьбу, что она мстит ей таким способом? Почему именно ей досталась эта ноша?

Люмин устала.

— Ненавижу, — слезы стекали по щекам, скапливались на подбородке, пока не падали на землю. — Как же сильно всех ненавижу...

Путешественница не следила за временем и не могла точно сказать, сколько уже прошло. Возможно она бы до самого утра провела в лесу, изливая душу многострадальному дереву. Ее отвлек крик.

Ее звала Юки и с каждой секундой крик девушки был все ближе и ближе, пока наконец из кустов не появилась напуганная девочка, с кровью на лице, стекающей с раны на лбу. Заметив путешественницу, она спотыкаясь бросилась к ней, чуть ли не падая на колени.

— Помоги! Пожалуйста, помоги, там деревня, там люди и монстры! Умоляю тебя, помоги, ты ведь можешь с ними разобраться... — ее трясло и говорила девочка дрожащим голосом, несвязно и невнятно.

И вот снова она не может отказать, не может отвернуться от людей, хотя совсем недавно говорила, что всех их ненавидит.

Она не может сказать нет, потому без слов разворачивается, оставляя Юки одну и спешит в деревню, ускоряя себя стремительностью стихии электро.

То, что открылось у нее перед глазами было ужасным. Огромный лавачурл крушил дома и легким взмахом лап отмахивался от пытающихся помешать ему смельчаков, вооружившихся то мотыгами, то топорами. Чуть поодаль был еще один лавачурл, только в этот раз электро, а рядом парочка митачурлов, да совсем мелкие хиличурлы...

Люди в панике бежали, кто-то искал убежище в домах, кто-то в лесу.

Как много монстров, а Люмин едва ли отошла от непонятного приступа. Однако не смотря на боль, несмотря на возможные последствия и все еще незажившие раны, она призвала свой меч, крепче сжимая рукоять.

Рывок, немного силы анемо и вот она уже в воздухе, прыгает на ближайшего лавачурла, царапая каменную броню того. Немного промахнулась, потому путешественница ловко отталкивается от занесённой для удара руки и, используя гео, роняет призванный элемент на голову чудовища, ломая щит. Чудовище взревело и на этот рев откликнулись более мелкие монстры, начиная атаковать путешественницу.

Ей больно. С каждым прыжком в ногу отдает резкой болью, а вибрация от столкновения меча в ее руке и камня отдает во всем теле.

Легкие жгло. Ей всё ещё нельзя было использовать стихии так опрометчиво много, но она продолжает, яростно втыкая меч в тело лавачурла и использует электро, оглушая. Едва не попадает под удар другого, уклоняется от слаймов и стрел, и все же последняя все-таки задевает ее. Совсем немного, но все равно было больно...

А в голове путешественницы звучало набатом:

«Несмотря ни на что, ты должна спасти всех».

И Люмин повинуется, кричит людям, чтобы не мешали, чтобы отступали и прятались, когда первый монстр оказывается побеждён. Вот только слишком медленно, слишком долго она разбиралась с ним.

Тело лавачурла рассыпается пылью, но теперь еще к монстрам подоспела подмога.

Люди кричали, плакали, кто-то не хотел уходить, сидя у окровавленных тел своих близких.

Чужую боль тяжело видеть, даже если Люмин сталкивалась с таким не первый раз.

Жарко и больно, но путешественница разбирается с монстрами один за другим, едва не попадаясь под их оружие, но иногда удары все-таки проходят по ней и ее светлые одеяния уже не такие светлые, как раньше. Руки путешественницы в крови, в ссадинах и ранах.

Когда ноги сами приводят ее к дому бабушки Момо, Люмин надеется, что с ними все в порядке, а еще надеется, что какой-нибудь монстр ненароком убил Сказителя вместо нее.

Жаль, она видит его живым, однако сердце лихорадочно бьется в груди от радости, что с ним все хорошо. Чувства в разрез с мыслями, это раздражало.

Вот он, совсем неуклюже, со страхом в глазах встает на пути у митачурла с топором, закрывая своим телом бабушку Момо и раненого Ниву, который, кажется, не мог встать.

Монстр замахивается топором.

Люмин стоит, наблюдая, ожидая, когда оружие монстра настигнет цели. Ее тело двигалось само, и теперь отрезанная рука с топором упала на землю, а монстр взревел от боли. Но не успел ничего сделать, как оказался обезглавленным, а Люмин яркой вспышкой оказалась рядом, бросив взгляд на знакомых.

Куникудзуши выглядел растерянно, а вот Нива с Момо глядели на Люмин с ужасом, будто она была одной из толпы монстров, напавших на деревню.

— Будь осторожен, — бросила Люмин юноше, а сама поспешила расправиться к следующему монстру. Сказитель кивнул, быстро приходя в себя и поспешил помочь раненым.

Сколько длилась битва? Люмин не помнила, ее глаза застилала кровавая пелена, а меч в руке жаждал крови все больше и больше, пока наконец последний монстр не упал замертво, рассыпаясь пеплом.

И сразу стало так тихо-тихо.

Люди не кричали и не убегали, все будто замерли, уставившись на хрупкую окровавленную фигуру в центре площади. Услышит ли Люмин благодарность за спасение?

— Монстр... — послышался чей-то голос и Люмин огляделась, вдруг пропустила кого.

Но монстров в округе не было.

Указывали на нее.

— Это ты привела монстров в деревню, чужачка, — воскликнул другой голос и послышались поддерживающие возгласы.

— Чужаки всегда приносят несчастья!

— Пошла прочь, чудовище!

— Ты хуже тех монстров, ты не человек!

— Люди не могут быть такими сильными!

Люмин усмехнулась. Не ново, такое однажды с ней уже было, но от этого боли не меньше. Она защищает людей, вот только в ответ редко когда получает благодарность, чаще всего ответом на ее добро бывает страх, ненависть.

Грянул гром, едва перебивая людские голоса, плачь скорбевших по тем, кто пал.

Чудовище. Монстр. Тварь. Порождение Бездны.

Как ее только не называли в этот момент, а внутри боялись, что она даст отпор.

— Да как вы можете! — Вдруг появился рядом с ней Куникудзуши, пряча хрупкую фигуру за собой. Надо же, она была даже меньше него... — Она вас спасла, и это ваша благодарность!? Если бы не Люмин, погибли бы все!

— Ты защищаешь этого монстра? Открой глаза! Неужели ты не видел ее силу? Неужели не видел, как ей повинуются стихии? Человек не может обладать такой мощью, только исчадия Бездны способны на это!

И снова поддерживающие возгласы.

Люмин привыкла.

Но сердце все равно болит, будто ее только что предали.

— И что с этого?! — Рядом оказалась Юки, оглядывая толпу. — Вы предпочли бы умереть?! Вы, неблагодарные трусы, только и можете, что тявкать прячась за чужими спинами, а сами, как крысы прятались в свои норы, когда пришла беда! Да даже животные бьются до последнего, защищая себя и своих детей, а вы бежали и даже не пытались как-то противостоять!

И снова людские возгласы, снова крики и обвинения.

— Не стоит, — Люмин касается плеча девочки. — Не нужно защищать меня, иначе можешь сделать хуже себе и семье. Беги, помоги Ниве и бабушке, они, кажется, серьезно ранены.

— А как же...

— Я уйду. Раз мне здесь места нет, то я покину вас. Береги себя, хорошо? Буду рада если судьба сведет нас с тобой еще раз.

«Спасибо» — шепот слетел с ее губ и Люмин сделала шаг, стряхивая кровь с меча. Толпа разом замолчала, охнула, отступая в страхе.

Люмин снова усмехнулась. Люди так трусливы, когда видят то, что не могут понять.

Первые капли упали на землю, пока не грянул настоящий ливень, смывающий кровь с земли, следы битвы. Люмин держит спину прямо, идет ровно, превозмогая боль, сдерживая обиду внутри себя.

Она ведь просто желала помочь, просто хотела, чтобы жители деревни выжили. И в очередной раз столкнулась со страхом, с обвинениями и ненавистью.

У героя всегда есть две стороны: та, которую все любят, и та, которую боятся.

Краем уха путешественница улавливает хлюпанье босых ног по сырой земле и ее руки аккуратно касаются.

— Они все не правы, — говорит догнавший ее Куникудзуши и они останавливаются. — Не слушай их, они не правы, ты не монстр!

Но даже Люмин согласна с тем, что она монстр в глазах простых смертных.

— Даже если весь мир обернется против тебя, я всегда буду на твоей стороне!

Она взглянула ему в глаза, увидев в них столько уверенности. Путешественница улыбнулась, отвернувшись.

— Ты такой глупый, малыш.

Примечания:

Отзывы, отзывы, впереди ждет самая увлекательная арка в квартале красных фонарей?

Мой тг:https://t.me/hilichurls_write