Джон и Маргарет. С открытыми глазами. (гет)

За обедом они сидела практически напротив друг друга. Маргарет волновалась оттого, что не может поговорить с мистером Торнтоном, и все его внимание занято мистером Колтхерстом, с которым он общался с явным удовольствием, и миссис Леннокс, за которой ухаживал, как должен ухаживать всякий джентльмен, сидящий за столом рядом с дамой. Маргарет не рисковала смотреть на него слишком часто, но она успела рассмотреть его похудевшее лицо, морщинки на лбу и вокруг глаз и подумала, что прошедшие месяцы тоже были для него нелегкими, хотя причин этого она не знала. Он лишь несколько раз взглянул на нее, а Маргарет ответила ему легкой улыбкой. 

После обеда, когда мужчины ушли в курительную, Маргарет беспокойно ждала их возвращения. Ни миссис Шоу, ни Эдит, ни их гостьи не могли сообщить ей ничего увлекательного сегодня, по крайней мере, более увлекательного, чем мистер Торнтон. 

Раньше всех вернулся из курительной Генри, который расположился в кружке дам и время от времени вставлял реплики, обращаясь, впрочем, к одной только Маргарет. Когда речь зашла о том, почему мужчины так долго не возвращаются, Генри заметил, что мистер Торнтон определенно увлек всех своими рассуждениями о судьбе легкой промышленности в Великобритании, при этом капитан Леннокс не устает засыпать его вопросами, а мистер Колтхерст — согласно кивать.

— Мистер Торнтон демонстрирует превосходные практические знания в этой области, добавил Генри, — жаль только, что он разорен.

Маргарет побледнела.

— Как же так, Генри? — воскликнула Эдит

— Неблагоприятная экономическая ситуация, Эдит, — коротко резюмировал Генри, — и излишня осторожность. Те хозяева, которые рискнули поучаствовать в торгах на бирже, получили большую выгоду и смогли приобрести средства для поддержки своих предприятий. Мистер Торнтон, как он сам признает, не решился рисковать.

Сердце Маргарет болезненно сжалось. Она понимала теперь, откуда эта следы усталости и тревоги на его лице, но не могла представить, как же тяжело переживает он эту потерю. Фабрика была для него его детищем, достижением, смыслом его жизни. И потерять все сейчас… Маргарет вспомнила, что его письмо было наполнено вниманием к ней — в нем он не обмолвился ни словом о своих собственных трудностях. Когда мужчины, наконец, вышли из курительной, Маргарет резко встала, прошла через всю комнату и остановилась в шаге от их плотного кружка, не зная, как ей поговорить с мистером Торнтоном, как прервать их беседу. 

Мистер Торнтон заметил ее первым, он отступил на шаг назад, давая ей возможность присоединиться к их обществу, и обратился к мистеру Колтхерсту:

— Вы спрашивали меня, сэр, каков источник моих «социалистических» идей, приведших к такому тесному общению с работниками. Позвольте представить вам мисс Хейл, которая первая сформулировала эти идеи и, хотя сначала я резко критиковал их, но в дальнейшем признал их правоту.

Мистер Колтхерст и капитан Леннокс одинаково снисходительно посмотрели на Маргарет. Она сделала шаг вперед, принимая приглашение участвовать в беседе. Она стояла рядом с мистером Торнтоном. Она хотела бы заглянуть в его глаза и сказать, как сожалеет она о его потере. Но вместо этого она, поддерживая тему разговора, возразила ему:

— Не думаю, мистер Торнтон, что мои идеи можно назвать социалистическими. Скорее, они христианские и гуманистические. Я всего лишь пыталась найти способ примирить предпринимателей и рабочих, исходя из того, что все они — люди, и души их и тела устроены одинаково. 

— Какое бы определение мы ни использовали, важнее всего то, что Вы были правы. И ваш свежий взгляд на эту проблему позволил найти тот путь, в котором и хозяева, и рабочие получают взаимную выгоду. Осознают, что связаны одинаковыми обстоятельствами и движутся к одной цели. И если они будут помогать друг другу — цель эта будет достигнута. 

— Но выдержит ли экономика дополнительные траты на улучшения условий жизни рабочих? Все-таки мы не должны забывать, что коммерческий успех и конкуренция — основные двигатели нашей системы, — возразил мистер Колтхерст.

— Мистер Колтхерст, экономика должна выдержать. Я верю, что разум наших политических деятелей, а также гибкость ума предпринимателей могут решить этот вопрос. Потому что, мне кажется, речь идет не об улучшении условий, а только о том, чтобы эти элементарные условия были созданы. Я видела многих рабочих, которые жили в обстоятельствах еще более удручающих, нежели батраки на юге нашей страны. Деревенский воздух и хорошая пища не идет ни в какое сравнение с нездоровой жизнью в городе и условиями труда на фабриках, от которых молодые девушки и дети заражаются чахоткой и умирают так рано! — горячо ответила Маргарет, и, смутившись, добавила — я не имею в виду вашу фабрику, мистер Торнтон.

Мистер Торнтон кивнул, а затем продолжил:

— Я могу подтвердить слова мисс Хейл. Я часто бывал в рабочих кварталах — и как промышленник, и как мировой судья. Та ситуация, в которой находятся рабочие, близка к отчаянной. В этом положении люди вынуждены бороться за жизнь каждый день, у них нет сил на качественную работу. Я немного сделал на этом пути, но результаты, как мне кажется, уже видны: колесо для очистки воздуха сохраняет здоровье и силы людей. Столовая дает им возможность хорошо питаться — и снова это положительно влияет на производительность труда. И несколько рабочих мест в этой столовой для жен и дочерей моих работников дают возможность принести дополнительный доход в семью. Я задумался даже о школе — ибо среди детей рабочих есть смышленые мальчики, которых можно было бы обучить хорошо управляться со станками или даже ремонтировать их. Я привозил во время забастовки ирландцев, — теперь пришел черед мистера Торнтона смутиться, — и могу сравнивать работников с начальным образованием и без него. 

— Боюсь, бюджет на образование будет урезан в это году, — ответил мистер Колтхерст. Да и где взять кадры для этой работы?

— Я уверенна, — сказала Маргарет, — что если бы городские власти поставили бы такую задачу, кадры можно было бы найти. У нас много образованных леди, которые были бы готовы внести свою лепту в развитие общества и выполнить свой христианский долг. 

— И заработать себе на жизнь? 

— В том числе и это. Не всегда дом и семья забирают все внимание женщины. Многие хотят быть полезными. И многие истинные леди, увы, довольно бедны. Пожалуй, только в произведениях мисс Остин находятся достаточно состоятельные джентльмены, чтобы их достойно содержать. Реальная жизнь разительно отличается от романов.

Маргарет внезапно поняла, что ее слова могли содержать обидный намек на обстоятельства мистера Торнтона и сразу поправилась: 

— Я имею ввиду, что благородство и образование не всегда сопутствуют значительному капиталу. Иногда удача отворачивается от самых достойных. Но у нас всегда есть возможность следовать своему долгу, исходя из законов христианских и общественных.

Теперь уже мистер Колтхерст и капитан Леннокс смотрели на нее с удивлением. А мистер Торнтон отвел взгляд, как будто слова Маргарет были адресованы прежде всего ему, и постарался вернулся к фактической стороне вопроса:

— Нет сомнения, что женщины составляют огромную экономическую силу, и их потенциал еще не раскрыт. Впрочем, это верно только для благородных сословий. Женам и дочерям рабочих и фермеров приходится трудиться не меньше их мужей и отцов, только чтобы прокормить свои семьи. 

— Вспомните, сколько работниц было на вашей фабрике, мистер Торнтон? — спросила Маргарет.

— Более ста. И все, они, несомненно, хорошо справлялись со своими обязанностями. 

Маргарет хотелось бы говорить совсем о другом. Но она была рада даже тому, что просто стояла рядом и разговаривала с мистером Торнтоном. Они не спорили; напротив, возможно, впервые в жизни они были согласны в своих взглядах, их суждения дополняли друг друга, а реплики, словно взмахи кисти, рисовали одну и ту же картину. Маргарет даже не смотрела на своего собеседника, она и без того знала, угадывала по тону голоса, его выражение лица, одобрение или порицание. Удивительным образом они выступали в этой беседе как один человек, с едиными мнениями и взглядами, Маргарет почти физически ощущала это единство и более всего хотела продлить это чувство. 

Мистер Колтхерст решил, однако, что уже достаточно насладился беседой с вольнодумной леди, тем более, что ее рассуждения имели мало практического  значения для его будущей речи в палате общин, которую он собирался посвятить перспективам текстильной промышленности. Поэтому он с легким поклоном попросил капитана Леннокса показать ему коллекцию оружия, которой радушный хозяин весьма гордился.

Маргарет и мистер Торнтон остались одни, насколько могут оказаться  наедине люди в шумной светской гостиной. 

— Вы не сердитесь на меня, мисс Хейл? Я имел смелось отправить вам книгу.

— Я рассердилась сначала, — смутилась Маргарет, — но я очень благодарна за ваше письмо…Мистер Торнтон!

— Да, мисс Хейл.

— Я не хотела мешать вашей беседе с джентльменами, но я должна Вам сказать…- Маргарет задумалась, как ей выразить сочувствие и при этом не причинить собеседнику боли.

— Что вы хотели сказать, мисс Хейл? 

— Я знаю о вашем положении, и мне очень жаль. Мне бы хотелось хотя бы чем-то помочь вам, но я не знаю, что бы это могло быть, — Маргарет опустила глаза. 

— Спасибо, мисс Хейл. Ваши слова много для меня значат.

Мистер Торнтон помолчал немного, а потом спросил:

— Мисс Хейл, говоря о том, что у многих леди есть желание быть полезными обществу, Вы имели в виду себя? 

— Да, мистер Торнтон, я как раз та самая женщина, которая охотно посвятила бы себя делу образования.

— Но разве вам не комфортно в доме своей тети?

— Мне здесь очень комфортно, но жизнь в Лондоне мне не подходит. Я скучаю по Милтону, как бы тяжело мне там не приходилось в прошлом. 

— Я думал, вы никогда не будете скучать по Милтону, и спокойная жизнь — то, что вам необходимо.

— Вы пытаетесь решать за меня, мистер Торнтон, как и моя тетя.

— О нет, мисс Хейл, не думаю, что кто-то может заставить вас…- едва начал мистер Торнтон, но был прерван подошедшей миссис Шоу.

— Маргарет, милая, мне нужна твоя помощь. Эдит тебя заждалась. Прошу прощения, мистер Торнтон, — и она с очаровательной, но непреклонной улыбкой отвела Маргарет к Эдит, вокруг которой расположились другие гостьи. Более этим вечером Маргарет не удалось с ним поговорить.