Рабочие будни Отдела тайн (джен)

Чтобы полностью возобновить работу всех подразделений на минимально приемлемом уровне потребовалось несколько месяцев. Помогло то, что министр Фадж, напуганный возвращением Того-Кого-Нельзя-Называть, с небывалой щедростью отстегнул нам приличную сумму (и успел сделать это до того, как его сместил с поста Скримджер).

Комната вселенной и Комната смерти никакого долгосрочного ущерба не понесли, но другим вовлечённым подразделениям повезло меньше. Хрустальных носителей до сих пор не хватало (из-за долгого процесса изготовления), поэтому значительная часть пророчеств пока что хранилась в форме воспоминаний. С маховиками тоже всё было плачевно. В разговоре с Министром я специально несколько раз подчеркнула, что все они уничтожены и что не надо присылать нам запросы на их использование. Да, мне пришлось немного приукрасить: мы лишились лишь тех маховиков, которые в тот момент находились в Комнате времени; а прочие, выданные на руки различным невыразимцам, ни капельки не пострадали (но вот только опять позволять посторонним пользоваться ими больше никто не собирался). Сам по себе маховик прост в производстве — гораздо более ценным являлся наполняющий его песок времени. Подобный песок не встречался в природе, его «задувало» к нам из других временных линий, из-за чего он, следовательно, стоил безумно дорого.

В целом, всё мало-помалу начинало идти свои скучным чередом. Интересных событий не происходило до тех пор, пока однажды моя новая заместительница не оповестила меня о незапланированном визите Дамблдора.

Кстати, о новой заместительнице. В отличие от моего прошлого заместителя, который ранее работал в Комнате времени, она являлась выходцем из подразделения логистики. Умная, собранная, ответственная — мисс Заместительница была… довольно-таки обычной. Нет, конечно, для невыразимца подобные качества считались незаменимыми; вот только она казалась просто скучной. Ей никогда не приходило в голову жаловаться ни на объём работы, ни на маленький бюджет. Она не угрожала мне своим увольнением, не пыталась подкупить меня ореховым мороженым, не подмешивала заявление об отпуске в стопку бумаг на подпись. Короче, никак не мотивировала работать.

Ладно. Возвращаясь к Дамблдору, хочу заметить, что каждое его посещение означало что-либо хорошее ещё реже, чем визиты мисс Время.

— Добрый день, мисс Тайна, — поздоровался он, садясь напротив меня за стол.

Сегодня директор Хогвартса выглядел особенно старым. Да, ему давно стукнуло за сотню, но обычно от него исходила эдакая «юношеская энергетика». Прямо сейчас на нём, как и всегда, красовалась нелепейшая мантия — розовая с белыми облачками; но даже при этом он как никогда ощущался серьёзным.

— Чаю? — ровным тоном предложила я, внутренне довольствуясь тем, что даже такой могущественный волшебник, как Альбус Дамблдор, неспособен опознать под серой мантией невыразимца Оливию Грин, проработавшую на него целый год.

— Увы, откажусь, — значит, дело действительно важное. — Я пришёл по одному сложному вопросу, — он сделала паузу, видимо подбирая слова. — Мне необходим ваш совет.

Подобное заявления стало довольно-таки неожиданным. Редко когда бывший верховный чародей Визенгамота нуждался в чьём-либо совете.

Раньше я бы сразу начала думать, какой счёт выставить за консультацию, но сейчас во мне лишь вспыхнуло раздражение.

«То есть после всех тех проблем, которые он навлёк на мой отдел, ему хватает наглости требовать что-либо?»

— Мистер Дамблдор, — медленно начала я, — не думаю, что стану хоть как-то вам помогать, пока не получу ответы на три очень интересующих меня вопроса. Первый: как Тот-Кого-Нельзя-Называть узнал о пророчестве; второй: почему вы соврали о содержании пророчества; третий: кто ещё, кроме Сириуса Блэка, был спасён с помощью маховика три года назад? Если вы не можете ответить хотя бы на один из них, то вам лучше сразу покинуть мой кабинет.

Между нами повисла тишина.

Мой взгляд упорно буравил сидящего напротив волшебника, чей вид сделался довольно усталым (а не удивлённым).

Требуемые ответы, на самом деле, не являлись такими уж и важными. Просто для меня было необходимо выбрать самые неудобные вопросы.

«Если он откажется и уйдёт, то мне не придётся работать сверхурочно. Да и ввязываться в новую опасную историю… Нет уж, спасибо, как-нибудь потом».

— Хорошо, — к моему удивление (и досаде), он согласился. — Пророчество подслушал сторонник Волан-де-Морта…

Услышав настоящее имя Того-Кого-Нельзя-Называть, я рефлекторно поёжилась.

— …Я неверно пересказал пророчество, чтобы защитить одного из его участников. И, отвечая на последний вопрос, помимо мистера Блэка был спасён гиппогриф.

— Вы опять лжёте! — возмутилась я. — Гиппогриф? Серьёзно? Да кто в такое поверит!

В любом случае правило «не пытаться целенаправленно спасти кого-либо от смерти» не касалось жизни животных (по какой причине — точно неизвестно, но это что-то из области споров о наличии души у неразумных и прочего), а мистер Смерть был твёрдо уверен, что маховик спас именно две жизни.

— Это не ложь, — Дамблдор недоумённо (и, кажется, искренне) нахмурился.

У меня не получилось сдержать тяжёлый вздох.

— Расскажите вкратце, что там вообще произошло?

— Мистер Поттер стал свидетелем того, как неизвестный патронус спас Сириуса Блэка от дементоров. Услышав его историю, я сразу понял, что петля должна быть замкнута. Дети прекрасно со всем справились — мистер Поттер смог вызвать того патронуса для спасения мистера Блэка, и также, мимоходом, вызволил приговорённого к казне гиппогрифа. На этом всё.

Я поморщилась.

«Не настолько же вкратце… — тем не менее, данная короткая история не противоречила словам Дамблдора. — Он снова опустил какие-то важные события? Хотя зачем? Правда в его же интересах… Но даже если ему вдруг понадобилось утаить часть деталей, это уже не так важно…»

— Ладно, допустим… — поразмышлять об этом можно будет позже. — Так какое у вас дело?

— Ах, да, — Дамблдор выпрямился на стуле. — Оно касается бессмертия Волан-де-морта…

«Хватит уже провоцировать табу в моём отделе!»

— …Полагаю, что он создал крестраж.

— Крестраж? — эхом повторила я, пытаясь вспомнить значение данного слова. — Это который якорь души?

— Именно.

Моё и так низкое настроение начало стремительно падать ещё ниже.

— И… какого рода совет вам нужен?

Во взгляде Дамблдора промелькнуло нечто непривычно мрачное. Или, скорее, даже отчаянное. Мне вдруг стало очевидно, что ему данный разговор даётся действительно очень тяжело.

— Существует ли способ извлечь крестраж из физической оболочки, не разрушая её?

Этот вопрос резко поставил всё на место.

«"И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может умереть спокойно, пока жив другой…" — пронеслись в моей голове слова предсказательницы. — А Дамблдор хотел защитить одного из участников пророчества…»

— Поттер и есть крестраж? — напрямую спросила я.

Ответа не последовала, но молчание уже само по себе было говорящим.

«Он боится, что мы убьём Поттера, — снизошло на меня очередное осознание. — Умрёт Поттер — умрёт Тёмный Лорд. Ради победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть все средства хороши, и взамен на спасение сотен вполне можно пожертвовать жизнью какого-то там мальчика. Но, увы, этому миру не повезло, ибо высокопоставленным сотрудникам Отдела тайн запрещено лезть в политику».

— Что ж. Я могу поискать информацию по данной теме, но на это понадобится время, — всё-таки придётся поработать сверхурочно.

— Моя вам благодарность, мисс Тайна, — кивнул Дамблдор, поднимаясь со стула.

— Но не бесплатно, — тут же добавила я.

«Даже ради спасения мира нельзя упускать возможность провести потенциально прибыльные исследования».

— Да, конечно, — кивнул директор Хогвартса. — Назовите цену?

— Не в деньгах, — мои губы растянулись в хищной улыбке. — Я хочу одолжить вашу палочку на месяц.

Взгляд Дамблдора резко стал жёстким. Его глаза из-под очков вперились в моё лицо, словно бы пытаясь разглядеть на нём эмоции (что было довольно трудно; из-за серой мантии невыразимца мои черты были надёжно скрыты магией).

— Могу ли я узнать, зачем? — ровным тоном спросил директор Хогвартса.

Я, откинувшись на спинку стула, довольно ухмыльнулась.

— Можете считать, что я просто всю жизнь мечтала подержать в руках один из Даров. И, конечно же, от имени своего отдела обещаю подойти к решению вашей проблемы со всей серьёзностью.

«На счёт крестражей нужно будет спросить мистера Смерть, это как раз по его части».

* * *

— Ни за что. У меня на это нет времени, — резко ответил мистер Смерть, продолжая что-то писать в своём свитке.

— Пожалуйста?.. — я вновь попробовала вежливую тактику.

— Нет! Прекратите мешать работать! — мне вновь отказали, причём довольно грубо.

Что ж, ожидаемо. Пора переходить к подкупу.

— Держите, — сказала я, пихая ему в руки бузинную палочку. — Даю поиграть на две недели.

Мистер Смерть наконец-то отвлёкся от своей писанины. Засунув перо в карман (который явно испачкался в чернилах), мистер Смерть освободившейся рукой быстро выхватил протягиваемый ему предмет. Поразглядывав палочку несколько секунд, он также запихал её к себе в карман (к счастью, в другой).

— Так что конкретно вы хотели узнать? — на этот раз его голос звучал на пару тонов уважительнее.

— Про извлечение крестража из физической оболочки без её уничтожения.

Я сама последнюю неделю изучала данную тему. Нашла кучу чего интересного, и ни черта полезного. Согласно всем источникам, безопасное извлечение возможно лишь в случае раскаяния создателя крестража — что в нашей ситуации вообще не выход.

— Это невозможно, — подтвердил мистер Смерть, продолжая рукой поглаживать карман с бузинной палочкой. — Лучше идите, попугайте обитателей планетария. Авось в страхе накопают что-нибудь дельное.

Всем невыразимцам было известно о том, каким впечатлительным являлся руководитель Комнаты вселенной. Он мог разглядеть угрозу во всём (хотя, с учётом его работы, это не паранойя, а разумная предосторожность). Известие о существовании крестражей скорее всего сильно бы его обеспокоило — ведь самым опасным их свойством являлась нерушимость. Что может случиться, если неуничтожаемый объект попадёт в космос? А если он врежется в солнце? Никто не проверял, может ли термоядерный синтез заменить Адское пламя; так что последствия непредсказуемы. А значит, в глазах мистера Вселенной, нам грозит очередная гипотетическая мировая катастрофа.

— Ясно, — кивнув, я продолжила. — Ещё кое-что. То использование маховика три года назад; тогда с его помощью оказался спасён Сириус Блэк. Именно поэтому Арка столь пылко стремилась его забрать. А также… Со слов Дамблдора, второй «спасённой жизнью» был гиппогриф.

Далее мне пришлось быстро пересказать услышанную от директора Хогвартса историю.

— Так кто, по вашему мнению, оказался ещё одним спасённым? — эта загадка не покидала края моего сознания с тех самых пор.

— Пф, здесь всё ясно.

— Неужели всё-таки гиппогриф?

— Конечно же нет! — глава Комнаты смерти раздражённо закатил глаза. — Очевидно же, Поттер спас сам себя.

Я удивлённо моргнула. Такой вариант не приходил мне в голову.

«Хм… А ведь логично. Но даже если Поттер умудрился спасти сам себя… Смерть в любом случае заберёт свою добычу. Как бы Дамблдор ни старался, мальчика ему не вытащить, — пессимистично, но реалистично. — Хотя, если наличие крестража объясняет, почему Тот-Кого-Нельзя-Называть не может умереть раньше Поттера, всё равно не ясно, поему Поттер не может умереть раньше Того-Кого-Нельзя-Называть… Как бы то ни было, мальчика в любом случае уже не спасти. Нельзя ж выжить после смерти…»

Тут ко мне в голову резко пришла безумная идея. Мой взгляд опустился вниз, на карман мистера Смерти, из которого торчала бузинная палочка.

«Это же Дамблдор. У него, небось, Даров смерти как у меня сортов чая… Что, если…»

— Что, если у физической оболочки крестража будет свой собственный якорь? — медленно спросила я.

Мистер Смерть удивлённо вскинул бровь.

— Звучит… довольно интересно.

Маршрут исследований начал постепенно вырисовываться. Для его полной реализации мне потребовалось провести кучу времени в архивной библиотеке и даже отложить на потом отпуск (но, раз уж я обещала Дамблдору выложиться по полной, то надо держать слово).

Главная идея основывалась на том, что согласно пророчеству, Поттер не умрёт, пока Тот-Кого-Нельзя-Называть жив — и именно благодаря ней мы с мистером Смерть разработали план, который был представлен Дамблдору при нашей следующей встрече.

А затем, через несколько недель после неё, директор Хогвартса умер.

* * *

Атмосфера в Министерстве неукротимо становилась всё тяжелее. О полноценной смене режима стало ясно тогда, когда Скримджер, едва успевший освоиться в кресле министра, последовал вслед за Дамблдором. Его место занял некий Пий. В том, что он посадник Тёмного Лорда, сомнений не было: с самого начала его руководства начались массовые амнистии для известных Пожирателей смерти.

Нашего отдела это никак не коснулось — обновлённые чары отталкивания внимания работали «на ура». Хотя, нет, чуток всё-таки коснулось. У нас появилась возможность завершить кое-какое дело, которое я шла выполнять прямо сейчас. Обычно так называемой «уборкой» занимались более низкопоставленные невыразимцы, но в сложившейся ситуации именно мне было гораздо проще добраться до кабинета заместителя главы Отдела регулирования магических популяций. Здесь работал некто, о ком я не могла перестать вспоминать весь год с момента сражения в Зале пророчеств.

Как у главы Отдела тайн, у меня имелся пропуск максимального уровня доступа, что позволило довольно быстро добраться до его кабинета. Остановившись в нужном коридоре, я огляделась по сторонам, убеждаясь, что лишних свидетелей нет. Затем моя рука скользнула в карман и, нащупав там глушащую сферу, быстренько активировала её лёгким постукиванием пальца.

Неприятное ощущение, сопутствующее блокировке магии, пробежало по моему телу. Пролетающий мимо бумажный самолётик-посланник резко начал терять высоту, пока не уткнулся носом в пол. Где-то рядом застрял вызванный лифт. Практически всё волшебство в пределах десятка метров прекратило свою работу.

Я легонько постучала в дверь и, не дождавшись разрешения войти, толкнула её.

Меня встретил довольно роскошный кабинет, блестящих безделушек в котором было явно больше, чем в моём. За столом, уткнувшись в стопку бумаг, сидел Август Руквуд.

— Лизи! — не отрываясь от своего занятия, раздражённо воскликнул он. — Кому я говорил, не беспокоить меня сегодня! Иди, тряси своей упругой задницей перед кем-нибудь другим!

— Добрый день, мистер Немо, — поздоровалась я, проходя внутрь.

Услышав своё старое рабочее прозвище, Руквуд резко поднял взгляд. Увидев меня, он вздрогнул, после чего моментально вскочил со стула.

— Вы не можете ничего мне сделать! — быстро заговорил бывший невыразимец, вытаскивая свою палочку и направляя её на меня. — Тёмный Лорд не позволит! Я под его защитой!

— Неужели? — широко улыбнувшись, я сделала шаг вперёд. — Ты всерьёз думал, что после сделанного тобой, тебя так легко отпустят? — ещё шаг. — Знаешь, есть огромная разница между тем, чтобы использовать информацию из Отдела тайн против Министерства, и чтобы использовать информацию из Отдела тайн против Отдела тайн…

— Авада Кедавра! — не став дальше слушать, Руквуд в панике сразу начал с убивающего заклятия.

Но у него, конечно же, ничего не вышло. Глушащая сфера подавляла любое стороннее волшебство.

Прежде, чем он смог додуматься до физического сопротивления, я быстро пересекла оставшееся между нами расстояние. Мои пальцы крепко вцепились ему в плечо.

— Лавли-Луи, — стоило мне тихо пробормотать слова активации порт-ключа (который сейчас являлся единственным предметом, способным использовать магию), как серебристая булавка, перенастроенная на парный перенос, закружила нас в вихре искусственной аппарации.

Через мгновение пространство вокруг нас перестало кружиться, и мы очутились в небольшом тёмном помещении.

Руквуд, испуганно пискнув, резко вырвался из моей хватки и отпрыгнул в сторону. Он, отчаянно сжимая в руках бесполезную палочку, начал быстро озираться по сторонам, пытаясь найти выход. Безуспешно. Стоило мне таким же лёгким постукиванием пальца отключить глушащую сферу, как в него врезалось парализующее заклятие. Он, с ярко выраженным ужасом на лице, рухнул на пол.

Рядом со мной из полумрака выступил волшебник в серой мантии.

— Какой замечательные улов, Глава! — мелодичным голосом промурлыкал невыразимец. — Нам как раз не хватало материала!

— Хорошенько позаботьтесь о нём, мистер Любовь, — я холодно улыбнулась в ответ.

— Непременно! — радостно согласился руководитель Комнаты любви, поднимая обездвиженного Пожирателя левитационным заклинанием.

В глазах Руквуда читался чистейший страх, но он не мог даже вскрикнуть, когда его магией понесли к одной из дверей.

Я глядела ему вслед, чувствуя внутри себя мрачное удовольствие.

Каждый мой сотрудник прекрасно знал, какое наказание его ожидает в случае предательства. Поэтому, даже если некоторые из невыразимцев и решались нарушить закон, они никогда не осмеливались сделать что-либо, что могло навредить Отделу тайн.

Руквуд не исчезнет внезапно, это бы вызвало подозрение. Возможно, его время от времени будут видеть то тут, то там. Но постепенно он сотрётся из людской памяти. Даже для своих ближайших родственников «дорогой Август» станет просто «тем парнем, с которым пересекались пару раз, но имя так и не запомнили». И никому не придёт в голову его искать. Даже Тот-Кого-Нельзя-Называть бессилен против обновлённых отталкивающих внимание чар.