Последний танец прошлого (гет)

Мои пальцы легли на холодное стекло третьего прототипа. «Календарь». Бабушка назвала его клеткой, но сейчас эта клетка была моем единственным шансом на свободу.

Я выставила дату. Тот самый вечер. Мой тридцатый день рождения. Время — за двадцать минут до прибытия душеприказчика. Я должна была действовать с хирургической точностью.

Вдох. Выдох. Я повернула механизм.

Ощущение было совсем иным, нежели с «Наследием». Если янтарный амулет переносил меня мягко, словно течение реки, то прототип швырнул меня сквозь время грубо, с механическим скрежетом, отдавшемся болью в висках. Мир дернулся, смазался и собрался заново.

Я стояла в кустах жасмина, всего в паре метров от ворот собственного коттеджа. Вечерний воздух был прохладным, пахло опавшей листвой и сыростью — точно так же, как в тот день. Сердце колотилось в горле. Я посмотрела на окна. Там горел теплый, уютный свет. Я знала, что там, внутри, другая я — еще счастливая, еще не знающая ни боли потерь, ни безумия Итэра, ни ледяного взгляда Сяо — сейчас наливает себе вино и идет в ванную.

Странное, жуткое чувство ревности к самой себе кольнуло грудь. У той женщины внутри было все: покой, карьера, стабильность. И она была готова променять это на ожерелье, которое разрушит ее жизнь.

— Не в этот раз, — прошептала я одними губами. — Я забираю твою ошибку себе.

Я вышла из укрытия и посмотрела на часы. До прихода душеприказчика оставалось семь минут. Я не могла позволить ему позвонить в домофон. Если «прошлая я» увидит его на камере — пиши пропало. Я должна перехватить его раньше.

Я поправила одежду, стараясь выглядеть презентабельно. Хорошо, что на мне была все та же одежда, в которой я ушла из дома в этой реальности пару дней назад (или пару веков назад? Я запуталась), пусть и немного помятая после ночевки в бабушкином доме. Я вышла за ворота и быстрым шагом направилась к перекрестку, откуда обычно заезжали машины.

Минуты тянулись мучительно медленно. А что, если он приедет с другой стороны? А что, если я ошиблась со временем?

Но тут из-за поворота показались фары. Серебристый седан медленно катился по улице, водитель вглядывался в номера домов. Это был он.

Я вышла на свет фонаря и подняла руку, призывая машину остановиться. Водитель притормозил и опустил стекло. Тот самый мужчина с усталым, но вежливым лицом.

— Добрый вечер, — я постаралась, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно, как у успешной бизнес-леди, а не как у городской сумасшедшей, путешествующей во времени. — Вы, должно быть, ко мне? Я видела вашу машину в начале улицы. Я Люмин Виатрикс.

Мужчина удивленно моргнул, сверяясь с бумажкой на пассажирском сиденье.

— О, здравствуйте, мисс Виатрикс. Да, действительно к вам. Какое совпадение, я как раз искал номер дома.

— Решила немного прогуляться перед сном, подышать воздухом, — солгала я, обворожительно улыбаясь. — День рождения, знаете ли, много суеты, захотелось тишины.

— С днем рождения вас! — он расплылся в улыбке и потянулся за той самой бархатной коробочкой. — Как удачно, что я вас встретил. Ваша бабушка просила передать это лично в руки именно сегодня.

Мое сердце пропустило удар, когда я увидела знакомую упаковку. Вот он. Ящик Пандоры. Источник всех моих бед и единственная надежда на их исправление.

— Спасибо, — я протянула руки, и пальцы слегка дрогнули, касаясь бархата.

— Здесь нужна ваша подпись, — он протянул планшет.

Я черкнула закорючку, стараясь не выдать волнения.

— Всего доброго, мисс Виатрикс. И еще раз с праздником!

— Прощайте, — тихо ответила я.

Машина развернулась и уехала, растворяясь в ночной темноте. Я осталась одна посреди пустой улицы, сжимая в руках заветную коробку.

Тишина. Никакого звонка в домофон. Никакого выхода из джакузи. Женщина в доме сейчас допьет вино, ляжет спать и проснется завтра, чтобы продолжить свою спокойную, размеренную жизнь. Она никогда не узнает о магии, никогда не встретит Тарталью снова, никогда не увидит безумия брата. Я только что спасла ее. Я украла у нее приключение, но подарила ей покой.

А я… Я стала призраком. У меня больше нет дома в этом времени. В этом 2024 году уже есть одна Люмин, и двум нам здесь не место. Теперь я — аномалия. Беглянка с тремя амулетами в кармане и одним — в руках.

Я торопливо сорвала ленту и открыла коробку. Янтарный камень «Наследия» сверкнул в свете уличного фонаря, словно подмигивая мне.

— Ну здравствуй, — прошептала я, чувствуя, как по телу разливается знакомое тепло силы. — Теперь мы сыграем по моим правилам.

Я понимала, что возвращаться к плану «спасти выпускной» или «сдвинуть встречу с Чжун Ли» — это полумеры. Сяо был прав: баланс смертей неумолим. Если я просто меняю слагаемые, сумма остается прежней. Кто-то умирает.

Мне нужно было нечто большее. Мне нужен был полный контроль. Я должна была вернуться туда, где все еще были живы, здоровы и не знакомы с трагедиями. Туда, где я смогу выстроить отношения с Тартальей с чистого листа, не пытаясь вклиниться в уже существующую драму, а создавая свою историю.

Мой мозг лихорадочно перебирал даты. Мне нужен момент, когда я смогу контролировать и Тарталью, и Гань Юй, и Итэра.

1 сентября 2009 года.

Начало учебного года в девятом классе. Это идеально.

В то время Тарталья еще не встречался ни с кем серьезно. Гань Юй еще не совсем распоясалась, и я могу держать ее на коротком поводке. Итэр, Скарамучча и Кадзуха еще даже не думали о той роковой поездке на машине. У меня будет целый год, чтобы вбить им в головы мозги или рассорить их компанию, если понадобится.

Сяо… Сяо в это время еще учился в другой школе, но я уже знаю, как найти подход к его отцу. Я могу подстроить наше знакомство раньше, в безопасных условиях.

У меня будет почти год форы. Год, чтобы сплести паутину событий так плотно, чтобы ни одна случайная смерть не смогла проскользнуть. Я буду знать каждый шаг, каждый экзамен, каждую вечеринку. Я буду знать будущее каждого человека в этом городе.

В этот раз я не буду жалкой школьницей, которая краснеет при виде парня. Я буду гроссмейстером.

Я сжала «Наследие» в кулаке. Янтарный свет залил улицу, поглощая очертания моего коттеджа, который больше мне не принадлежал.

— Прости, Сяо, — прошептала я, чувствуя, как время начинает закручиваться в спираль вокруг меня. — Ты хотел защитить меня от боли, но я выбираю боль. Потому что вместе с ней я получаю шанс на победу.

Мир растворился в золотом сиянии. Я падала сквозь годы, не чувствуя страха. Только холодный, расчетливый азарт.

Берегись, 2009 год. Я иду. И в этот раз я не буду просить у судьбы подачек. Я возьму всё сама.

* * *

Золотое марево рассеялось, уступая место яркому солнцу. В нос ударил запах свежей краски и астр. Я стояла посреди своей старой комнаты. Окно было открыто настежь. На стуле висела отглаженная школьная форма. Календарь на стене показывал: 1 СЕНТЯБРЯ 2009 ГОДА.

— Люмин! Ты уже встала? Завтрак стынет! — раздался с кухни голос бабушки. Живой, настоящей.

Я быстро переоделась. Форма сидела идеально. Я сунула «Наследие» под блузку. Выйдя на кухню, я увидела Итэра. Живого. Здорового. С веселыми искорками в глазах.

— О, проснулась! — прошамкал он с набитым ртом. — Давай быстрее, а то опоздаем на линейку. Я договорился встретиться с Кадзухой у ворот.

— Привет, братишка, — сказала я, с трудом сдерживая эмоции. — Не подавись. У нас куча времени.

— Ты чего такая странная? — Итэр подозрительно прищурился.

— Просто предчувствую, что этот год будет… незабываемым, — улыбнулась я.

Вскоре мы уже подходили к школе. Двор, полный учеников, гудел, как улей.

— Люмин! — звонкий голос заставил меня напрячься.

Ко мне бежала Гань Юй. Моя «лучшая подруга». Она налетела на меня с объятиями, чуть не сбив с ног.

— Приве-е-ет! Как же я скучала! Ты почему трубку вчера не брала? Я думала, мы обсудим, в чем пойдем!

Я на секунду замерла, подавляя желание оттолкнуть её. Я знала, кто она такая. Я знала про платье, про сплетни, про манипуляции. Но сейчас ссориться было нельзя. Врага нужно держать близко.

— Привет, Гань Юй, — я слегка отстранилась и улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественно, но в глазах оставался холодный расчет. — Прости, я вчера так устала, рано легла спать. Решила набраться сил перед учебным годом. Ты же знаешь, девятый класс, экзамены…

— Ой, да брось ты эти экзамены! — отмахнулась она. — Главное — это кто с кем в классе будет сидеть! Я уже заняла нам последнюю парту у окна, представляешь? Будем болтать весь год!

— Здорово, — кивнула я. — Ты настоящая подруга.

Я произнесла это с такой радостью, что сама удивилась своему актерскому таланту. Пусть думает, что всё по-старому. Так мне будет проще следить за ней и не дать ей испортить мне жизнь

Я оглядела двор. Вот Скарамучча, Кэ Цин… А вот и он. Тарталья стоял в окружении парней, смеясь. Солнце играло в его рыжих волосах. Он был жив. И пока еще свободен от всех тех драм, что случились в будущем.

В прошлый раз я пыталась понравиться ему, подстраиваясь под ситуацию. Сейчас я решила действовать тоньше. Я знала, что он любит. Я знала его привычки, о которых узнала из тех коротких разговоров в будущем.

Я медленно направилась в его сторону, увлекая за собой Гань Юй, которая продолжала что-то щебетать.

— О, смотри, Тарталья! — шепнула Гань Юй, сжимая мой локоть. — Какой он… возмужал за лето, да?

— Обычный, — пожала плечами я, стараясь говорить равнодушно. — Пойдем, поздороваемся. Мы же одноклассники.

Мы подошли ближе. Тарталья заметил нас и улыбнулся своей фирменной широкой улыбкой.

— Привет, девчонки! С Днем знаний вас, или как там это называется? С днем каторги?

— Привет, Тарталья! — Гань Юй тут же расцвела и начала поправлять прическу.

Я же просто спокойно посмотрела на него.

— Привет, — сказала я ровным голосом. — Надеюсь, ты за лето не забыл, как ручку держать? А то говорят, в этом году физик будет зверствовать.

— Физика? Пф-ф, да я ее одной левой.

— Ну-ну, — я чуть склонила голову набок, вспоминая деталь, о которой знала из будущего — он всегда хвастался успехами в точных науках, но на самом деле терпеть не мог зубрежку. — Посмотрим. Кстати, классные часы. Это же та лимитированная серия из Снежной, про которую писали в журнале? Не думала, что их реально достать.

Его глаза округлились. Он инстинктивно коснулся часов на запястье.

— Ого! Ты разбираешься? Да, отец привез. Я думал, никто даже не заметит, они выглядят довольно просто.

— У меня просто глаз наметан на качественные вещи, — я улыбнулась уголками губ, загадочно и спокойно. — Тебе идут.

Я увидела, как в его глазах вспыхнул интерес. Не просто вежливость к однокласснице, а именно интерес. Я не лезла напролом, не навязывалась. Я просто показала, что мы с ним на одной волне, что я вижу в нем не просто «красавчика», а человека со вкусом.

— Спасибо, Люмин, — он посмотрел на меня так, будто впервые увидел по-настоящему. — Не ожидал.

— Ладно, увидимся на уроке, — я кивнула ему и, не дожидаясь продолжения разговора, потянула Гань Юй за собой к входу в школу.

— Ты видела?! — зашипела мне на ухо подруга, когда мы отошли. — Он так на тебя посмотрел! Откуда ты вообще про часы знаешь?

— Просто читала статью, — небрежно бросила я.

На самом деле, я помнила, как он хвастался этими часами на той самой вечеринке 20 марта, но тогда я стояла в углу и не решилась подойти. Теперь эта информация сыграла мне на руку.

Первый ход сделан. Я привлекла его внимание, не выглядя навязчивой фанаткой. И Гань Юй пока ничего не подозревает.

Впереди был целый учебный год. И я собиралась прожить его так, чтобы в конце все остались живы. А Тарталья… Тарталья будет моим.

Вечером того же дня, когда дом погрузился в тишину, я приступила к подготовке своего «штаба». Первым делом мне нужно было обезопасить свой главный козырь.

Я достала старый набор для шитья. Мой новенький школьный рюкзак, купленный бабушкой накануне, подвергся серьезной модернизации. Я аккуратно распорола подкладку на спинке, там, где она была самой плотной и жесткой. Из лоскута плотной темной ткани я сшила узкий, незаметный карман-тайник. Он был достаточно глубоким, чтобы вместить все четыре амулета, но при этом они не прощупывались снаружи и не звенели при ходьбе.

«Наследие», «Блуждающую искру», «Песочные часы» и «Календарь» я обернула в мягкие носовые платки, чтобы исключить любой случайный стук шестеренок или звон металла. Теперь они всегда будут со мной. Я не рискну оставить их в доме, где живет самая проницательная гадалка города, пусть она пока и не подозревает о моем секрете.

Затем я достала толстую тетрадь в твердом черном переплете. Она выглядела как обычный ежедневник, но для меня она должна была стать Книгой Судеб.

Я открыла первую страницу и вывела дату: 1 сентября 2009 года. Страницу я разделила на две колонки. Слева — «Оригинал» (то, что я помнила из своей прошлой жизни). Справа — «Новая реальность» (то, что происходило сейчас).

«Оригинал: 1 сентября. Я стояла в стороне. Гань Юй игнорировала меня до обеда. Тарталья даже не заметил».

«Новая реальность: Я подошла к Тарталье. Зацепила его разговором о часах. Гань Юй нервничает. Первый контакт успешен».

Я писала мелким, убористым почерком, фиксируя каждую деталь: взгляды, интонации, случайно брошенные фразы. Я знала, что память — ненадежный союзник, особенно когда живешь в нескольких версиях реальности одновременно. Эта тетрадь станет моей страховкой. Если я начну путаться в показаниях или забывать, что я уже изменила, а что нет — записи спасут меня.

Я закрыла тетрадь и спрятала ее под матрас, хотя понимала, что это временное решение. Нужно будет найти тайник получше.

За окном уже сгустились сумерки. Я легла в кровать, чувствуя непривычную тяжесть рюкзака, который поставила у изголовья. Теперь я была готова. Мой арсенал при мне. Мой план записан.

Завтра начнется настоящая игра.