Рождённый под странной луной (джен)

После того как все дела в Гринготтсе были улажены, Гомес, Мортиша и Гаррет с Вещью отправились по магазинам, чтобы купить всё по списку для первого курса.

Прохожие обходили Аддамсов стороной, кидая опасливые взгляды. Мортиша шла впереди, и шлейф её чёрного платья волочился по мостовой, как распластавшийся по камням чёрный спрут. Гомес же чувствовал себя так, будто оказался в парке развлечений. Он метался от витрины к витрине и восхищался всему подряд: скоростным мётлам, зачарованным сундукам, которые могли прищемить руку вора, и самопишущим перьям. Вещь, сидящий на плече Гаррета, ухитрялся то и дело махать прохожим, от чего те отшатывались, вскрикивали и бледнели до синевы. А Гаррет с усмешкой наблюдал, как лица прохожих вытягиваются при виде их семейки. Его особенно веселило, что стоило Мортише бросить равнодушный взгляд в сторону смотрящих на них людей, как те моментально рассеивались, словно крысы при свете факела. Правильно, ведь даже отец опасался противостоять матери.

Продавцы в лавках старались как можно быстрее обслужить и выпроводить странную семью, боясь энтузиазма Гомеса и пристального взгляда Мортиши. Они успели купить учебники, всё для зельеварения — котёл, хрустальные флаконы, медные весы и ингредиенты, телескоп и даже сову — мрачного вида сипуху, которая сразу же попыталась клюнуть Гомеса за палец. Теперь оставались только школьная форма и палочка, которую они решили оставить напоследок. Поэтому следующей остановкой стало ателье «Мантии на все случаи жизни».

Ателье оказалось просторным и светлым. Вдоль стен тянулись ряды манекенов в длинных мантиях всех оттенков чёрного и серого, изредка встречались приглушённые зелёные и бордовые тона.

Хозяйка, полная ведьма с приветливой улыбкой и портновской лентой, болтающейся на шее, тут же выскочила из-за ширмы. Она говорила быстро и бодро, при этом не переставая окидывать взглядом фигуры новых покупателей, оценивая их с профессиональной скоростью: рост, размах плеч, пропорции.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — воскликнула она, расправляя складки на своей сиреневой мантии, а, увидев Гаррета, выскользнувшего из-за спин родителей, спросила, не требуя, впрочем, ответа: — Школьная форма для первокурсника Хогвартса, полагаю? Проходите-проходите!

Гаррет, кивнув, шагнул вперёд, и Вещь на его плече важно взмахнул пальцами, словно подтверждая слова хозяйки. Мортиша мягко улыбнулась, а Гомес воскликнул:

— Действительно! Наш сын собирается в Хогвартс.

Мадам Малкин моргнула, не зная, как реагировать на Вещь, но быстро справилась с собой, поспешно указав на свободный подиум.

— Вставайте сюда, юный господин, сейчас снимем мерки.

Гаррет взобрался на подиум, чуть вздёрнув подбородок, а Вещь перебрался на плечо Гомеса. Мадам Малкин взмахнула палочкой, и мерная лента, слетев с её шеи, ожила и принялась измерять Гаррета. Только тут он заметил, что на соседнем подиуме уже стоит мальчик его возраста.

Светлые волосы, тщательно приглаженные назад, высокомерный изгиб губ и самодовольная осанка — этот мальчик явно чувствовал себя центром мира. Пока мадам Малкин закалывала подол его мантии булавками, он повернул голову и с любопытством окинул Гаррета взглядом.

— Тоже в Хогвартс? — небрежно спросил он, будто снисходя до разговора с собеседником. — Какой факультет думаешь выбрать?

Гаррет приподнял бровь и едва заметно усмехнулся, не торопясь отвечать, но кивнул. Мортиша с интересом наблюдала за обменом репликами, а Гомес тихо шепнул ей:

— Ах, cara mia, взгляни на Гаррета, тебе не кажется, что это зарождение крепкой мужской дружбы или вражды?

Мортиша слегка склонила голову, её губы тронула мягкая улыбка.

— В их возрасте это почти одно и то же, Гомес.

Тем временем мальчик, ничуть не огорчённый отсутствием ответа, небрежно представился, протянув руку:

— Моё имя Малфой. Драко Малфой. А ты?

Гаррет на миг задержал на нём взгляд, затем крепко пожал протянутую руку.

— Гаррет Аддамс, — спокойно представился он в ответ.

Улыбка Драко дрогнула. Вещь щёлкнул пальцами. Драко дёрнулся, окинул странное существо подозрительным взглядом, но решил сделать вид, что ничего не заметил. Он впервые услышал фамилию Аддамс, но что-то мешало назвать Гаррета грязнокровкой. В мальчике было что-то тревожащее — не столько в его манере держаться, сколько во взгляде: зелёные глаза смотрели холодно, оценивающе, будто через толщу стекла, и в этом взгляде не чувствовалось ни смущения, ни страха, ни тени желания подлизаться.

— Аддамс? — переспросил он, вскинув брови и поджав губы. — Никогда не слышал о такой чистокровной семье в Британии.

— Потому что мы из Америки.

— Ах, — кивнул Драко с лёгким презрением, проскальзнувшем во взгляде, будто наконец придя к какому-то выводу. — Мы здесь не особо следим за тем, что творится за океаном.

— Британцы удивительно ограничены — что островом, что своим разумом, — холодно усмехнувшись, подколол Гаррет, которому не понравился снобизм Малфоя.

Драко побледнел, но быстро нашёлся:

— Зато именно наш маленький остров всегда диктовал правила половине мира. Даже Америка была всего лишь колонией!

Гаррет чуть склонил голову набок и сложил руки на груди, как это часто делала Мортиша, и его глаза блеснули.

— Колонии, как и дети, рано или поздно вырастают и начинают кусать тех, кто их кормил, — заметил он тихо.

Мадам Малкин сдавленно кашлянула, пытаясь замаскировать смех, и уронила булавку на пол, но мальчики не обращали на неё внимания — их взгляды сцепились, словно клинки. Казалось, никто не собирается уступать, и перепалка в любой момент превратится в драку.

В этот момент звякнул колокольчик, и дверь ателье распахнулась. В помещение вошёл волшебник с безупречно уложенными светлыми волосами и тростью с серебряный наболдашником в виде змеи в руке. Его холодная, властная аура мгновенно наполнила комнату. Рядом с ним была элегантная женщина в светлой мантии, чья красота могла соперничать с мраморными статуями эпохи Ампир.

— Драко, — властно произнёс мужчина. Его холодный взгляд скользнул по Гаррету, словно оценивая на невидимых весах, и остановился на Мортише и Гомесе.

— Отец, мать, — тут же расправив плечи, сказал Драко. Казалось, он моментально забыл о перепалке.

Мадам Малкин поклонилась и поспешно отступила в сторону, давая новым посетителям пространство. Атмосфера в ателье стала натянутой, воздух застыл будто в ожидании столкновения.

Мортиша плавно развернулась лицом к вошедшим и едва заметно улыбнулась, сложив руки на груди. Гомес же театрально прижал руку к сердцу и склонился в преувеличенно галантном поклоне.

— Гомес и Мортиша Аддамс, — представился он с задорным блеском в глазах. — А это наш сын, Гаррет.

— Люциус Малфой, — холодно ответил мужчина, слегка склонив голову. — И моя супруга, Нарцисса.

Нарцисса сдержанно кивнула, её взгляд на миг встретился со взглядом Мортиши — и между ними на миг проскочила искра едва уловимого признания.

— Аддамс… любопытное имя, — протянул Люциус, слегка приподняв бровь. Было понятно, с кого брал пример его сын. — В Британии о таком роде мне не доводилось слышать.

Гомес всплеснул руками, будто только этого и ждал.

— Ах, разумеется! Наши предки перебрались из Старого Света в Новый ещё много поколений назад.

— Что же привело вас в Британию?

— Гаррет получил письмо из Хогвартса, и мы решили, почему бы и нет? Он всегда может передумать и вернуться в Америку, — усмехнулся Гомес, подкрутив правый ус.

— Хогвартс, значит? — протянул Люциус, слегка приподняв бровь. — Должно быть занятный опыт — знакомить ребёнка с настоящим миром магии здесь, в Британии.

— Британия — это словно древний театр, мой друг, — с жаром воскликнул Гомес. — Потёртые подмостки, тяжёлые бархатные драпировки, пыль, которая хранит дыхание давно ушедших актёров. И за каждой колонной — тени, готовые выйти на сцену. Мы в восторге!

Люциус чуть сузил глаза. Его голос звучал холодно-вежливо:

— Театр хорош лишь тогда, когда в нём есть достойные актёры. Но, увы, не каждый, кто попадает в зал, удостаивается чести выйти на сцену, — он будто случайно перевёл взгляд на Гаррета, — большинство так и остаётся лишь зрителями.

— Ах, но самые искренние зрители порой становятся самыми страстными актёрами! — улыбнулся Гомес, принимая вызов. — Стоит только захотеть — и ты уже в центре спектакля.

Мортиша мягко добавила, глядя на Гомеса:

— Публика, как известно, любит трагедии. А Аддамсы хороши в трагедиях, верно, mon sauvage?

— Ах, querida, ты снова дразнишь меня своим французским! — ахнул полностью сражённый Гомес, прижав руку в груди.

— Oui, — лукаво улыбнулась Мортиша, смотря на супруга из-под полуопущенных век.

Гомес, словно забыв обо всём вокруг, шагнул ближе и схватил Мортишу за руку, прижимая её к губам.

— Ты сводишь меня с ума, Мортиша! — воскликнул он, глядя на неё так, будто всё ателье исчезло и осталась только она.

Мортиша томно склонила голову набок. Он с восторгом прижал её к себе, и они застыли в своём маленьком вихре страсти прямо посреди ателье.

Гаррет скривился, отведя глаза к потолку и буркнув почти неслышно:

— Ещё чуть-чуть, и они устроят танго прямо здесь.

Вещь, спрыгнувший на пол с плеча Гомеса, перебрался на плечо Гаррета, где понимающе пощелкал пальцами, словно разделяя чувства мальчика. Мадам Малкин нервно кашлянула, отворачиваясь, а Люциус с Нарциссой переглянулись: их ледяное достоинство наткнулось на чужую, слишком живую страсть.

— Форма для Хогвартса готова, — поспешно объявила мадам Малкин, всучив Гаррету и Драко свёртки с аккуратно сложенными мантиями, галстуками и формой. Голос её звучал натянуто-весело, будто она надеялась скорее выпроводить обе семьи, пока лавка не превратилась в место дуэли или любовное гнездо.

Мортиша, словно ничего не заметив, отстранилась от супруга и изящно повернулась к Малфоям.

— Мы будем рады видеть вас на званом ужине в нашем доме, — мягко произнесла она. — Я бы хотела, чтобы Гаррет познакомился со своими сверстниками прежде, чем он отправится в Хогвартс.

Люциус приподнял бровь, его губы едва заметно дрогнули, но он кивнул. Нарцисса же улыбнулась чуть теплее, чем прежде и сказала:

— Мортиша, если позволите себя так называть, я могу подсказать вам, кого следует пригласить, если вы хотите, чтобы этот ужин прошёл хорошо.

— Благодарю вас, Нарцисса, — с лёгким наклоном головы ответила Мортиша. — Ваши советы, несомненно, придутся к месту.

Семьи обменялись прощальными поклонами и разошлись каждая своей дорогой. Аддамсы вышли на улицу и направились дальше по Косому Переулку. Их ждал последний и самый волнительный пункт в списке — волшебная палочка для Гаррета.

Лавка Олливандера была узкой и обшарпанной. Над входом золотыми буквами было написано: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». За пыльным окном на витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одинокая волшебная палочка.

Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула для посетителей. Оставшееся пространство занимали высокие до потолка стеллажи с тысячами длинных узких коробок с волшебными палочками. Воздух пах пылью, деревом и чем-то едва уловимо едким, впитавшейся в стены за столетия. Половицы протяжно скрипнули под ногами Аддамсов. Мортиша с одобрением огляделась.

— Очаровательно.

И в этот момент из-за стойки, словно из тени, бесшумно появился старик. Его белые, как паутина, волосы мягко светились в полумраке, а бледные глаза казались подсвеченными изнутри.

— Добрый день, — произнёс он тихо.

— Здравствуйте, — доброжелательно поздоровался Гомес.

— Пришли за палочкой? Не помню, чтобы продавал вам вашу первую, мистер…

— Гомес Аддамс, — представился Гомес. — А это моя супруга Мортиша и наш сын Гаррет. Мы пришли, чтобы купить ему волшебную палочку.

Мистер Олливандер приблизился к Гаррету почти вплотную, уставившись своими странными глазами. Тот, не моргая, уставился на него в ответ. Несколько минут они провели, играя в гляделки, пока старик не сдался, отведя взгляд.

— Кхм, что ж, Гаррет значит. Дайте мне подумать. — пробормотал он, вытащив из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

Гаррет молча вытянул правую руку, позволив её измерить. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и еще зачем-то окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Аддамс, — пояснял тем временем старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

Мистер Олливандер внезапно двинулся куда-то вглубь магазина, пока линейка сама продолжала измерять Гаррета.

— Достаточно, — сказал мистер Олливандер, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Аддамс, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Гаррет взял палочку и, не колебаясь, сделал взмах. Из кончика вырвалась струя чёрного дыма, уронившая несколько коробок с соседней полки. Вещь на его плече восторженно защёлкал пальцами, а Гомес захлопал в ладоши.

— Нет-нет, — быстро сказал мистер Олливандер, выхватывая палочку из руки Гаррета. — Совсем не то.

Он метнулся к другому стеллажу, снял оттуда другую коробку и протянул её Гаррету.

— Вот эта. Дуб и волос единорога. Десять дюймов. Гибкая, но послушная.

Гаррет пробовал и пробовал, но ни одна палочка не подходила. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Аддамс, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гаррет взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он взмахнул палочкой, и из неё вырвались серебристые искры, похожие на звёзды на ночном небе.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно, — воскликнул мистер Олливандер, а затем внезапно побледнел. Его взгляд метнулся к открытому и чистому лбу мальчика. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но снова закрыл.

— Да, — наконец произнёс он, — эта палочка ждала именно вас, мистер Аддамс. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Любопытный случай, да.

Гаррет провёл пальцами по гладкой поверхности дерева и кивнул, чувствуя, как палочка словно отзывается на его прикосновение, живая, полная скрытой силы.

— Берегите её, мистер Аддамс, — тихо сказал мистер Олливандер, и в его голос странно дрогнул. — Великая палочка для великого волшебника.

Мортиша чуть склонила голову, её губы тронула лёгкая улыбка.

— Я знала, ma lune, что твой выбор будет особенным.

Гомес с гордостью хлопнул сына по плечу:

— Великолепно! Настоящий Аддамс достоин великого оружия!

Они вышли из лавки, оставив мистера Олливандера в тени. Тот долго стоял неподвижно, опершись на прилавок, и только потом, встряхнулся, словно очнувшись от своих мыслей, и прошептал в пустоту:

— Удачи, мистер Поттер.