Эстель из белого города (джен)

Айли встретила Эстель — пусть сначала задержавшуюся, а после явившуюся без предупреждения — светлой, яркой и удивительно тёплой осенью. Когда это Эсти, если подумать, приходила в ожидаемый срок? Никогда. Речная долина между холмов думала так же — и не обижалась. С последнего холма линна разглядела крылья старой мельницы, и теперь, пусть и спустилась в пролесок, точно знала, что дорога почти завершена. Не спешила уже, с удовольствием ступая ногами по наполовину ушедшим в землю камням.

Когда-то давно — так давно, что природа начала поглощать следы, а линна забывать названия — здесь проходил широкий тракт. Время затёрло его, сместило тропы линнов в сторону, и от некогда людного пути не осталось даже обочин — все травой поросли. Эстель и сама выбрала этот путь случайно — он всего лишь оказался ближе — и теперь была рада. Старые камни в глине, одеяло мхов и папоротников под елями по сторонам, редкие просветы полей. С них тянуло тёплым воздухом и ароматом поздних трав.

Эсти обогнула по тропе молочно-зеленоватый приток реки, миновала старое, давно высохшее, но крепкое дерево с побелевшим стволом, через заросли малины добралась до другой речушки. Усмехнулась тихо, обнаружив посреди кустарника, в отдалении даже от старого тракта, верстовой столб. Кто знает, сколько он простоял здесь в уединении. По узкому, но крепкому, недавно обновлённому мостику линна перебежала очередное русло, выбралась в знакомые поля. До деревни оставалось всего ничего.

Странная в тот год выдалась осень. Эстель, покидая Тигли в самом её начале, никак не могла поверить, что не просчиталась в датах ещё раз — потому что вокруг неё плескалось лето. Ближе к осеннему равноденствию удушающая жара наконец спала, воздух ночами свежел и пах осенним холодом, но листья вот опадать и не думали. Некоторые, отвечая просьбам особо чувствительных линнов, пожелтели, но за ветки держались крепко. Спелая калина соседствовала с абсолютно свежими, зелёными клёнами, плодами бересклета и маргаритками, ударившимися в повторное цветение. Сухо было, тепло и непривычно. Но очень живо. Эстель не чувствовала в изменившейся погоде опасности, а потому наслаждалась новым подарком этого слегка безумного мира.

На входе в Айли было пустынно. Вечер только начинался, но Эсти хорошо слышала треск пламени на поленьях и радостный гул в дальней части поселения, у мельницы. Линны определённо праздновали. Эстель отметила немного наивное, но искреннее очарование, с которым сородичи её — несущие в геноме силы стихиалей — отмечали традиции, которые её тянуло назвать языческими. Впрочем, не так сильно они ошибались, танцуя у огня и принося жертвы полям. Стихиали этого мира следовали закону классическому, и помогали тем, кто сильнее их — и имеет власть — или же своим. Младшим братьям и сёстрам, не забывающим поддерживать добрые отношения.

Эсти плеснула в лицо свежей водой, потрясла мокрой уже головой, отгоняя чересчур лиричное настроение, и свернула к первому же дому, откуда слышались голоса линнов. Её узнали. Несмотря на частые отлучки и долгие периоды сна, в Айли Эстель появлялась не реже, чем раз в десятилетие. Сайли, на ходу жевавший бутерброд и не забывавший раздавать поручения, вкратце обрисовал Эсти текущие традиции дня равноденствия в конкретно этой части общины Ойлис. Сообщил и о том, что гостей в это раз больше обычного — из соседнего крупного города, недавно склонившегося на сторону Ниири, прибыли линны, интересующиеся порядками общины. И — завидев поодаль тех самых гостей — призывно махнул им рукой, приблизился, и оставил их с Эсти в одной компании. Общаться.

— Хитёр парень, уважаю, — Аттинэ, глава города Атти и новый последователь Ойлис, добродушно усмехнулся.

— У него много дел, — Эстель тоже оставалось только головой качать вслед находчивому линну. Заметно повзрослевшему, разобравшемуся с внутренней печалью, а заодно и растерявшему остатки стеснения.

— Как будто он сильно возражает, — голос у линна был громкий, но добродушный.

— Совсем не возражает, думаю, — Эсти усмехнулась, — Какие планы на вечер?

С Аттинэ Эстель была знакома совсем немного, но линн ей по-хорошему нравился. Что-то неуловимое роднило его с Химой. Происходя из второго поколения линнов и будучи, соответственно, младше большинства глав общин, он, тем не менее, казался старше и опытнее. Прямой, уверенный, спокойный — и с хитринкой на дне густых, насыщенно-оранжевых глаз. Веселиться глава города, недавно заключившего политический союз, любил и умел не хуже Вестэ. Эсти собиралась присоединиться.

Начав с этой мысли и позволив урагану праздника, закручивающегося вокруг, подхватить себя, линна сама не заметила, когда оказалась втянута в хоровод. Небо успело налиться глубоко-синим, костры разгорелись во всю силу — до самых звёзд искры дотягивались. За спиной и по сторонам, за периметром их взявшегося за руки круга, хлопали фейерверки — Эстель запомнила, что необходимо объяснить соотечественникам правила обращения с порохом. Потом. Линны общины Ойлис чествовали огонь. Откуда-то пахло яблоками, мёдом и хмелем. Хлебом и ягодам.

А их хоровод — цепь из двух десятков линнов, обнимающая самый крупный костёр, всё двигалась и двигалась, то расширяясь, то напротив приближаясь к пламени. Кто-то за спинами их присвистнул предупреждающе, промелькнуло что-то над головами, упало в осенний пожар, разорвалось снопом золотых искр. Взвизгнули и запели ещё быстрее струны в толпе музыкантов. Цепочка линнов распалась, весело смеясь, кто-то отпрянул назад от острых огоньков, а Эсти осталась на месте. Увидела на миг сквозь огни тёмные глаза Мэйли.

Почувствовала руку Аттинэ, всё время стоявшего в хороводе справа от неё и не отступившего теперь. Линн развернулся к ней, подмигнул почти игриво, поймав чужой ответный взгляд с той стороны костра, и, протянув Эстель венок — кленовые листья, колосья, рябина — исчез среди сородичей. То, что ещё недавно было кругом, превратилась в бурлящую компанию пар, троек и одиноких линнов, танцующих кто как мог. Эстель вдохнула ночной воздух, почувствовала жар во всём теле, набросила подарок Аттинэ на голову, и сама закружилась, не собираясь слишком быстро покидать праздник.

В какой-то момент, почувствовав присутствие и распахнув глаза, Эсти обнаружила Мэйли. Они так и не успели поговорить — линна даже затруднялась посчитать, с какого момента — но и посреди танцующей толпы место было неподходящее. Линн, впрочем, разговаривать и не стремился. Протянул руку — она согласилась, конечно — и закружил дальше.

К краю площади они выбрались позже остальных. Другие танцоры успели смениться минимум дважды, отходя к столам за напитками или просто выдыхая, наблюдая со стороны. У линны тоже начинали гудеть ноги, так что передышке она была рада. Отдышавшись немного и вглядевшись наконец в лицо Мэйли — он отзеркалил её движение, так же склонив голову к плечу — Эсти поймала себя на абсолютно хулиганской мысли. Подцепила чудом уцелевший венок, сняла, и лёгким движение набросила на Мэйли.

Получилось немного криво — колосья зацепились за левый рог, а кленовый листочек оказался опасно близко к глазу, но линна всё равно кивнула удовлетворённо. Зрачки Мэйли сузились, будто в удивлении, но через какое-то мгновение он расплылся в широкой улыбке, привычно обнажая клыки. На периферии Эсти заметила аплодирующего Аттинэ и рассеянно-смущённого Сайли. Подумать о поведении товарищей, впрочем, линна не успела. Мэйли подхватил её руку и потянул куда-то, подальше от сородичей, в сторону мельницы.

Пальцы его отдавали необычным теплом, почти горели — совсем не так, как у первых линнов после пробуждения у Озера. Тогда тепла их виду не хватало, копить и сохранять приходилось каждую его каплю, а в иные времена и вовсе становиться хладнокровными — в буквальном смысле. По привычке Эсти винила в холоде подземные пещеры. Может, дело было и не в них, но теперь, на поверхности, между еле ощутимым, но присутствующим теплом почвы, жаром костров, достающим даже до полей на самой окраине Айли и просто жаром, Эсти не могла представить, что ошиблась.

Или дело было в Мэйли? Линна не понимала причин его порыва. Вернее того, почему возник он сейчас — всё же знакомы они были давно, и взаимную симпатию игнорировать было бессмысленно. Как бы там н было, Эсти и не думала возражать. Мэйли нравился ей. Вместе со своими горячими руками, сильным телом, светящимися во тьме глазами, острыми клыками и колючим венком, зацепившимся за рог. Он почти не кусался, Эсти почти не меняла свойств тела на более растительные. Долину медленно затягивало туманом.

Эсти сидела на досках, переброшенных через один из бесконечных притоков реки, опустив ноги в холодную воду и плечом опираясь о спину Мэйли. Ступни немного пощипывало. Осока, на которой они устроились, хоть и отличалась мягкостью, при неаккуратных движениях резалась. Осенний, довольно поздний, но всё ещё по-летнему тёплый рассвет подкрадывался с востока. Туман становился голубоватым, отсветы так и не прогоревших огней меньше бросались в глаза. Смолк шум праздника в Айли, проступили в наступившей тиши голоса птиц и журчание воды. Линн потянулся, зевнув, поднялся на ноги. Протянул руку Эсти и клыкасто улыбнулся.

— Пойдём?

— Пойдём, — линна усмехнулась, принимая помощь, и вместе с Мэйли направилась к мельнице. Теперь — с другой стороны. Вот и поговорили. А ещё от внимания Эсти не укрылось, что неоднократно за ночь пострадавший кленово-рябиновый венок Мэйли прихватил с собой.

* * *

— Вспомнила!

Эстель резко села, покидая сон. Мэли рядом зашевелился, вопросительно промычав что-то неразборчивое. Солнце заглядывало в окно под потолком, в его лучах танцевали пылинки. Пахло травами и сеном — которое в Айли, во-первых, хранили, а во-вторых, хранили здесь.

— Город, — линна развернулась у протирающему глаза Мэйли, оперлась на руку, пройдясь пальцами по снопу под ними, — Белый город на зелёных холмах у моря.

— Понятнее не стало, — линн тоже сел, поднял смятую рубашку, служившую ему подушкой, — По крайней мере, я таких не помню.

— Никто не помнит, — Эсти откровение Мэйли не смутило, — Я и сама забываю. Не всегда понимаю, что забыла что-то, а если и понимаю, то не могу вспомнить, что именно. Но сегодня точно уверенна. Город. Прямо перед глазами стоит.

— Можно попробовать отыскать, — линн снова развалился, здраво рассудив, что спешить некуда, а одежде хуже уже не станет, — Диспозиция?

— Побережье, — Эстель улыбнулась печально, — Только не нашего моря. Ни одного из наших морей. Я видела его всего однажды, может и вовсе во сне… Но это хороший знак.

— Хорошо, — он сверкнул чёрными глазами, — Тогда пусть будет… как ты говоришь?

— Белый город, — линна склонилась на бок, раздумывая над необходимостью пары корней или, может быть, соцветий.

— Белый город, — Мэйли ответил эхом, потянулся к ней, но остановился, на секунду позже линны услышав стук в дверь.

— Ни одной спокойной ночи, да? — он нашёл теперь рубашку Эстель, протянул линне.

— Я всё слышу, — по улице разнёсся громкий и до крайности довольный голос Аттинэ, — И, между прочим, уже полдень, так что технически ты не прав. Выходите, ждём.

Аттинэ, высказав, что хотел, оставил дверь мельницы, но ушёл не далеко — Эсти чувствовала его в паре десятков шагов. Мэйли тихо фыркнул. Линна засмеялась, кое-как заправив рубашку и спрыгнув на пол. Праздники линнов никогда не заканчивались одним днём. Эсти первой выбралась на свет — яркий, тёплый и почти слепящий. Золотистый, солнечный свет надземной части этого мира.

Эстель участвовала в торжестве и дальше. Правда, не так активно, как накануне. Больше сидела на крышке старого, давно пересохшего колодца, удачно расположенного рядом со всё той же центральной площадью Айли. Сородичи её пересчитывали урожай, готовили повозки и подвалы, смотрели на количество жителей и пекли пироги. Сайли принёс ей кусочек — с мягким сыром и яблоками — посмотрел на неё немного ожидающе, но на вопросительный взгляд линны вместо уточнения предпочёл отойти. Кажется, смущённо. Хотя было бы с чего… Аттинэ в какой-то момент тоже приблизился. Похлопал по плечу, постоял рядом, догрызая позднюю грушу.

— А праздники у вас вполне ничего, — он широко улыбнулся и, чтобы не выбрасывать огрызок, втянул его в ладонь, перерабатывая в дополнительные калории, — Вполне в моём вкусе.

— Согласна, — разве Эсти могла спорить, если и сама раз за разом предпочитала общество общины Ойлис, — Но так не везде, как ты должен помнить. В Линнее даже внутри этой же общины всё может быть иначе.

— А точно ты не знаешь, значит? — Аттинэ хохотнул.

— Нет, конечно, — Эстель к таким вопросам привыкла давно и уже почти не дёргалась, — Я не принадлежу к Ойлис, и об их внутренней жизни знаю не всё.

— И вступать, как я понял, тоже не собираешься? — линн выглядел заинтересованным.

— Нет. Не думаю, что мне стоит вступать в любую из общин. Разве что свою создать, да повода пока не находится.

— Ясненько, — Аттинэ хмыкнул, тряхнув головой, — В любом случае дела столицы меня интересуют мало. Мой город рядом с этой местностью, а здесь хорошо. Правильно выбрал.

— Мне тоже кажется, что вы впишитесь.

Линна проводила сородича взглядом. Прислушалась к ощущениям — и, вместо того, чтобы повернуться, откинулась назад. За спиной, естественно, вместо пустоты оказался Мэйли. Руки обвили талию Эсти, притягиваю вплотную, по шее, от ключицы до уха, скользнуло тёплое касание, на мочке несильно сомкнулись острые зубы. Аромат лесной земли, крепкого чая и, отчего-то, металла, окутал линну.

— Как Аттинэ? Не успел пожалеть о своём решении? — Мэйли говорил тихо, никто со стороны не смог бы подслушать их диалог.

— Хитрит, — Эсти расслабилась в объятиях, — Но не по поводу общины. Что-то по мелочи, наверное, ну или ему так кажется.

— Это сколько угодно, — линн усмехнулся, — Каждый второй такой.

— Не каждый первый? — Эстель всё же повернула голову, почти столкнувшись с Мэйли носами. Он улыбнулся, наклонив голову.

— Исключения попадаются. Некоторые в Ойлис — вполне неприятные личности, и не стараются это скрыть.

— Не могу припомнить, — не то, чтобы она действительно думала о не лучших представителях расы. Особенно пока свет играл на причудливо смешавшихся рыжих и белёсых прядях линнов, присутствующих в моменте.

— Просто ты слишком хорошо к ним относишься, — Мэйли тоже тему развивать не планировал. Глаза его, и без того тёмные до черноты, стали ещё глубже и ярче.

— Как думаешь, — Эсти перехватила ладонь Мэйли, переплела пальцы, — Они в состоянии пересчитать оставшиеся корзины самостоятельно?

— Ещё как способны, — линн отступил от Эстель, улыбнувшись краешком губ, обошёл колодец и подал ей руку, — Прогуляемся?

В этот раз и Аттинэ, и другие жители Айли, беспокоить их сочли излишним.

* * *

Ни один праздник не продолжался вечно. Эстель вздыхала печально, вспоминая об этом накануне очередной дороги, ведущий не к созданию новых воспоминаний об Айли, но в целом с таким порядком вещей была согласна. Равноденствие прошло, мир сдвинулся в сторону зимы, свернул к весне, и продолжил вращаться дальше. Всего несколько лет — и смазанное предчувствие, объединившись с ногами, принесло Эсти в столицу.

Линнея не то, чтобы сильно изменилась. Дома стояли на местах, общины соревновались в достижениях, линны колдовали и здоровались с Эсти. Но вот детали… Небольшие, незаметные почти — только не привыкшими глазами после долгого отсутствия заметишь — но подробности быта подземных детей менялись. В этот раз Эстель, несмотря на полумрак подземного города, различала… цвета. Новые оттенки, несвойственные линнам узоры, украшения и фасоны.

— Контакты с другой расой не прошли бесследно, — резюмировала линна на исходе второго часа прогулки по абстрактным маршрутам.

— Разумеется. Мне кажется, это закономерный процесс, естественный, — Ириэ, как в давние времена приютившая подругу, с утра решила составить Эсти компанию, — Мы учимся чему-то у них, они чему-то у нас.

— Хотелось бы верить, что они у нас научатся бережности, — линна зло фыркнула. Общение с очередным посольством Топи не принесло ей радости.

— Ты права, общество у них жестокое по отношению друг к другу. К чужакам и подавно, как мне кажется, несмотря на их внешнюю доброжелательность.

— Они хорошо умеют скрывать эмоции. И ждать, — подслушанный в Тигли диалог молодых древних Эсти подруге пересказать успела.

— В последнем хороши и мы, — глава Миллена сверкнула чароитовыми глазами, — Линны в готовности, осмотрительны и осторожны, а пока древние соблюдают договора, мы набираемся опыта.

— Не в селекции, надеюсь, — Эсти ворчала себе под нос, но спутница её услышала и звонко рассмеялась, спугнув проходившего мимо последователя Ноллио.

— В основном приёмам торговли, если подумать, — продолжила Ири, успокоившись, — Например, оказалось совершенно не выгодно поставлять в Топь минералы. Гораздо лучше производить из них что-то у нас, в пещерах, и продавать уже результаты трудов. Большим спросом пользуются красители. У древних в почёте живопись, ты знала?

— С их-то ландшафтами? Не представляла.

— Довольно мрачно выходит, соглашусь. Однако, с расширением палитры — нашими стараниями — стало выходить гораздо приятнее. Примеров, к сожалению, я не сохранила.

— Может и к лучшему, — Эсти усмехнулась, — Не уверена, что готова к подобным зрелищам.

— Умеешь вовремя отказаться, — Ириэ спрятала усмешку в уголках глаз, — Что ещё из не входившего в первое соглашение… Ювелирные изделия, пожалуй. Не амулеты и артефакты, просто что-нибудь красивое.

— Это я понять могу, — Эсти вслед за линной свернула на улицу, ведущую к ратуше, — А как с обменом идёт? Уже выбрали универсальные единицы?

— Да, — Ири кивнула задумчиво, — Твой протеже, Рин, очень помог с этим.

— Какой же он мой? — Эсти искренне удивилась, — Он прекрасно справился со всем сам, я только следила, чтобы Топь не делала глупостей. А они и не планировали, как оказалось.

— Как бы там ни было, — Ириэ продолжала говорить автоматически, мыслями витая в другом месте, Эстель видела это по мимике, — Он сумел найти ресурс, одинаково ценный и не слишком распространённый и у нас, и у них. Теперь деньги приравнивают к весовому эквиваленту одной из разновидностей природных кристаллов… Ты знаешь смысл, я думаю.

— Конечно. О чём задумалась?

— Эстель, — Ириэ Миллен остановилась посреди мостовой, разворачиваясь к спутнице, — Мне не хочется быть назойливой, но тебе придётся принимать участие в этой современной экономике. Как показал опыт, прожить без общины можно, а вот без денег это скоро станет куда сложнее, — под конец голос Ири наполнился неприятной, полуподавленной горечью.

— Я уже думала об этом, — Эсти вздохнула, призывая в голос серьёзные ноты, — Мне не нравится идея жить на правах, отличных от других линнов. Вне зависимости от того, ты, Крейн или кто-то другой вынужден будет это компенсировать. У меня есть Вессель. Придумаю что-нибудь.

— Прости, — Ириэ тоже сделала глубокий вдох, пряди распущенных волос скользнули по лицу, — Я всё время забываю, что эта экономика была твоей идеей. И что ты вполне в состоянии думать заранее, если хочешь.

— Я и сама забываю, не переживай.

— Как скажешь, — линна подняла глаза, позволив себе лёгкую, усталую улыбку, — У тебя уже есть идеи?

— Ты, кажется, говорила о красителях? — Эсти снова вернулась в привычную, смешливую ноту, — Они ведь бывают не только минерального происхождения, но и растительного. Посажу кое-что.

— Звучит многообещающе. Ты всегда любила растения и умела использовать их не классическим образом, — Ириэ подхватила линну под локоть, возобновляя движение.

— Ещё бы. Не волнуйся, тебе результат я покажу до того, как начну распространение.

— Договорились. Кстати, пусть дело это и важное, заниматься им буквально сейчас не обязательно, как мне кажется. Я хотела поговорить заранее, на всякий случай. А так, внутри общества, при контактах линна с линном, а не общины с общиной, деньги ещё не используют. Несколько лет в запасе есть.

— Всего несколько лет. Раньше речь шла о столетиях, помнишь? Чем дальше, тем быстрее линны адаптируются.

— Это же хорошо? — Миллен повела бровью.

— Конечно. Но приходится привыкать к изменениям, которые наступают быстро, — Эсти как обычно фыркнула. Крейн утверждал, что это долгое пребывание в лисьей шкуре оставило свой отпечаток.

— Не так быстро, как тебе кажется, — Ири была сама безмятежность, — Просто ты много спишь.

— Да? — линна подозрительно покосилась на острое ушко Ириэ, блеснувшее в свете факела, — А что у тебя, в таком случае, в ушах?

— О, ты заметила, — Миллен поднесла к мочкам ладони, — Это серьги. Вроде ерунда, ни малейшей практичности, но мне нравится.

— Красиво, — кивнула Эсти, — Расскажи-ка, как они крепятся.

* * *

— Рин!

Эсти бесцеремонно ворвалась в столичный дом Тигли, забыв не только предупредить о визите, но и постучать. По мнению всё того же Крейна, этого она нахваталась у Вестэ.

— О, Хима, здравствуй, — линна заметила немного ошарашенного кузнеца, чудом успевшего уклониться от хлопнувшей о косяк двери, и кивнула приветственно, — Рин тут? Он мне нужен.

— Я понял. На два этажа ниже, — Хима указал направление, не вдаваясь в подробности, и уже после того, как Эстель скрылась за поворотом, тихо прошептал в бороду давно ставшее привычным слово, — Молодёжь.

Сын Ниири обнаружился в мастерской. Чего-то подобного линна и ожидала, так как успела выяснить у Ириэ оперативную сводку. Оказалось, в рамках торговых отношений посланники Топи неоднократно посещалии Линнею, а организовывать эти визиты назначили как раз Рина. Линн был не в восторге от необходимости всё чаще покидать Тигли, однако ответственность свою, как автора идеи, признавал.

Дабы не заскучать в столице, в свободное время он увлёкся обработкой камней. Тех самых, не подходящих для наполнения магией, и не несущих никакого смысла, кроме декоративного. Поначалу увлечение его казалось безобидным хобби даже деду. Но прошло немного времени, и творения его начали пользоваться спросом — сначала у Гречи, а после у линнов, с удовольствием перенимавших стиль одежды древних. К настоящему моменту он стал самым востребованным ювелиром, не считающим это дело основным и не состоящим в соответствующей гильдии, на всю Линнею.

— Эстель? — линн поднял голову от станка, — Ты рано. Обычно чаще раза в пару десятилетий ты не заглядываешь, а мы виделись всего четыре года назад, если я не прав. Случилось что-то?

— Страшного — ничего, — честно ответила Эсти, в душе радуясь прорезавшемуся у Рина характеру, пусть и немного саркастичному. Язв в её окружении всегда было много, так уж повелось, да и сама линна не являла собой образец хороших манер.

— Тогда чего ты хотела? — лицо Рина стало более приветливым и расслабленным.

— Раз уж ты спросил, — линна широко улыбнулась, — Вот. Я нарисовала.

Рин взял протянутый свиток, изучил пристально, и расплылся в широкой усмешке.

— Понравилось, да? — он, очевидно, был горд собой.

— Да, — Эсти кивнула, — Так блестят красиво! У Ириэ видела, — предупредила она вопрос мастера, — Сделаешь?

— Конечно, — глаза линна горели ярко и тепло, — Как не порадовать старого друга.