Альтер-эго (джен)

— Энакин, — взгляд Оби-Ван был серьезен, как никогда прежде, — я хотела бы знать, что на самом деле произошло.

— Вы о чем, учитель? — Энакин изо всех сил старался говорить небрежно, тогда как в его сердце впились когтями сотни тук.

— Обо всем. И не вздумай врать мне, я сразу это вижу. После боя за Корусант ты изменился. Особенно на следующий день…

— Учитель, я не могу этого сказать! — вырвалось у Энакина.

Оби-Ван промолчала, лишь поглядела на него. И он сдался.

— Да, со мной что-то произошло. Когда Дуку… когда я решил, что он убил вас, я сам себя не помнил… А когда очнулся, Дуку уже был без головы… Как будто это сделал не я, как будто в меня вселилось что-то — или кто-то — и управляло мной. — Со страхом Энакин поднял взгляд на наставницу. — Это темная сторона, да? Я перешел…

— Нет, — твердо ответила Оби-Ван и сжала его руку — живую. — Никуда ты не перешел, не болтай глупостей. Ты всего лишь поддался гневу. Помнишь, ты рассказывал мне, как чуть не перебил племя тускенов, которые пытали твою маму? Тогда ты сумел сдержаться. А на «Незримой длани» — нет. Но я тебя понимаю. Если бы мне в твоем возрасте отсекли руку, я бы тоже мечтала рассчитаться за это.

— Спасибо, учитель. — Энакин искренне и крепко ответил на рукопожатие. Оби-Ван наигранно поморщилась и подула на пальцы. — Вы же…

— Конечно, Совету незачем обо всем знать, — улыбнулась она. — Для них ты — герой, убивший ситха в честном бою. Именно так я и рассказала. Но, — улыбка Оби-Ван потускнела, — я вижу, дело не только в смерти Дуку.

— Нет, учитель… то есть да… то есть… — Энакин устал разглядывать носки собственных сапог и продолжил решительно: — Мы должны ехать за Гривусом только вместе.

— Конечно, Энакин, так и будет. Республиканская разведка уже занимается поисками Гривуса. Шаак Ти мельком упомянула, что они, кажется, нашли какую-то зацепку, но пока неточно. Кому же еще брать Гривуса, когда он найдется, если не нам?

Энакин кивнул, но тяжесть на душе не уходила. Он хотел рассказать Оби-Ван о своем сне — и не мог. А между тем сны повторялись почти каждую ночь и становились все ужаснее, обрастали жуткими кровавыми подробностями. Порой Энакин ощущал чье-то присутствие, словно тень, скрытую среди других. Тень казалась знакомой, но он не мог уловить, узнать, разглядеть ее.

— И все-таки с тобой что-то не так, Энакин, — продолжила Оби-Ван. — Ты изменился.

— Вы тоже, учитель, изменились после битвы на Боз-Пити, — перевел тему Энакин. — Вы умеете владеть собой, но я чувствую. Вы скучаете по нему?

— Перестань. — Оби-Ван отвернулась. — Я джедай, и я знаю свой долг. Хотя признаюсь честно, если бы я правда влюбилась, я бы наплевала на все запреты и прочее. Но такого не будет. А ты не воображай себе того, чего нет. Лучше скажи, о чем с тобой говорил Палпатин все эти дни. Мастер Винду сказал…

— Ох, учитель, ну зачем вы об этом? — простонал Энакин. — Думаете, я просил? Да сдалось мне это ситхово кресло в Совете, только штаны протирать! Зачем я там нужен, что я такого знаю?

— Возможно, больше, чем тебе кажется. — Глаза Оби-Ван превратились в два световых меча. — Что Палпатин говорил тебе?

— Ну… — Энакин почесал в затылке. — Как всегда, воспевал мои подвиги, расхваливал меня на все лады. Я уже задолбался возражать, просто слушал и пропускал мимо ушей, как вы учили. А потом он говорит: «Я не доверяю Совету, мне нужен там свой человек, и этим человеком будешь ты». Потом опять затянул на полчаса о моих достоинствах, что мне давно пора сидеть в Совете и что я… э-э, простите, мудрее и сильнее их всех, вместе взятых… Тут я чуть не сбежал от него, а он хвать меня за рукав и говорит: «Ты будешь моим представителем в Совете. А когда найдут генерала Гривуса, ты должен возглавить операцию по захвату». Я-то в принципе не против, только если с вами…

— Только со мной, Энакин, — кивнула Оби-Ван. — А пока — слушай, смотри и запоминай. Знаю, тебе неприятно ходить к Палпатину, но это очень важно. Как я уже говорила, важнее, чем ты думаешь.

— У вас теперь тоже есть тайны от меня, учитель? — Энакина вновь посетило нехорошее предчувствие. Никогда прежде Оби-Ван ничего от него не скрывала.

— Пока это остается на уровне Совета — вернее, мастера Йоды, мастера Винду и меня. Но когда будет нужно, я расскажу тебе все. И спрашивать их не стану.

* * *

— Что? — Это было все, что смог сказать Энакин, когда услышал волю Совета.

Гривус нашелся — разведчики отследили канал связи в системе Утапау. Палпатин вновь подтвердил свое желание видеть Энакина во главе оперативной группы. А Совет — вернее, мастер Винду — решительно воспротивился.

— Операцию возглавит мастер Кеноби, это решено. — Чеканные слова мастера Винду казались Энакину треском погребального костра Оби-Ван. — А ты, Скайуокер, — представитель канцлера, поэтому ты нужен здесь. Поверь, — глубокий голос чуть понизился, в нем зазвучали незнакомые нотки, — войну ведут не только на поле боя.

— Вы не понимаете… — едва смог произнести Энакин. Знал бы он, сколько раз те же слова говорила здесь Оби-Ван! — Если мастер Кеноби полетит одна, она погибнет…

— На все воля Силы, — прервал его Йода. — Любой из нас где угодно погибнуть может. Меня вот на Кашиик вуки звали — не поехал я. Долго до Дня жизни еще, подождать нужно. А за наставницу свою не тревожься, юный Скайуокер. Даст Сила, вернется она, как всегда возвращалась.

— Спасибо, мастер Йода, — неожиданно резко прозвучал голос Оби-Ван. — Решено: я еду на Утапау одна, Энакин Скайуокер остается на Корусанте как представитель канцлера. В таком случае мне пора собираться.

Сборы оказались короткими. Пока на крейсер грузили оборудование, Энакин нашел время поговорить с бывшей наставницей.

— Зачем вы это сделали, учитель? — едва ли не кричал он на нее, как на маленькую. — Вы меня предали! Я хотел спасти вам жизнь, а вы… вы отказались от моей помощи, как будто я вам не…

— Замолчи! — бросила она — и он замолчал, словно ему заткнули Силой рот. А Оби-Ван продолжила: — Я говорила тебе, что дело серьезнее, чем кажется. — Голос упал до шепота: — Возможно, мы знаем, где прячется Дарт Сидиус.

— Что? — Энакин вытаращился на Оби-Ван, а та спокойно продолжила, хотя за спокойствием таилось страшнейшее напряжение:

— И, возможно, именно ты сумел подобраться к нему ближе всех. Так, что он ни в чем тебя не подозревает, как подозревает всех прочих джедаев. Потому что именно тебя он сделал своим представителем в Совете — и хотел послать во главе группы захвата на Утапау.

— Вы хотите сказать… — Энакин задохнулся. — Канцлер?

— Тише! — Оби-Ван подняла палец. — Мы можем ошибаться. Канцлер может быть ситхом, а может не быть, но всего лишь пребывать под его властью. Сильнейший аргумент в его пользу — то, что он уже правит галактикой, а не пытается захватить ее, как говорил мне граф Дуку.

— А еще он говорил, что если бы вы узнали, кто он, то…

— Ну, здесь он преувеличил, — хмыкнула Оби-Ван. — Тут не самоубиваться надо, а действовать. Если галактика уже принадлежит ситху, то эта война нужна ему лишь затем, чтобы уничтожить нас, джедаев. И, надеюсь, теперь ты понял, что мы нарочно отвергли твою кандидатуру.

— То есть он — если это правда он — ожидал, что вы так и сделаете, и нарочно предложил меня?

— Да — если мы верно угадываем ход его мыслей. Я еду одна на Утапау, Гривус меня убивает, ты от горя переходишь на темную сторону…

— Ну, я ему покажу темную сторону! — взъярился Энакин. И прибавил, помедлив: — Но… зачем я ему? Никогда не мог этого понять.

— Все очень просто. Ты — Избранный. Если в это верил Квай-Гон, почему бы не верить и Дарту Сидиусу — и не строить насчет тебя своих планов? Поэтому наша задача — поломать ему все его планы.

— Да, учитель! — Энакин в восторге стиснул ее в объятиях и оторвал от земли. — Если это правда он, то ни ситха у него не выйдет!

— Во-первых, поставь меня! — Оби-Ван вырвалась и одернула плащ. Голос ее вновь стал серьезным. — А во-вторых, будь осторожен. Мое дело опасно, а твое — втрое опаснее. Если Палпатин — повелитель ситхов и все эти годы успешно прятался от нас, можешь представить себе его мощь? Ты понимаешь, что при желании он способен одним щелчком уничтожить все население Корусанта? Миллиарды ни в чем не повинных существ, в том числе твою семью. Уже достаточно было жертв, Энакин. Мы идем, чтобы положить этому конец.

— Да… да пребудет с вами Сила, учитель, — только и смог сказать Энакин. Глаза его жгло от непролитых слез.

— И с тобой, — улыбнулась Оби-Ван. Ее окликнул командир Коуди, и она вместе с ним поднялась на борт крейсера.

* * *

На Утапау Оби-Ван отправилась в гордом одиночестве, крейсер с бойцами-клонами остался на орбите. Задача их была проста: в нужный момент вступить в бой и защитить местное население — тех запросто могли взять в заложники, если не уничтожить. Стараясь не думать о самом страшном, Оби-Ван приземлилась на скальном уступе, оборудованном под посадочную площадку.

Там ей неслыханно повезло. Пока техники-аборигены заправляли ее истребитель, местный старейшина указал, где прячется Гривус. Лезть на десятый уровень карстовой воронки было высоковато даже для джедая, но выход неожиданно отыскался. Когда Оби-Ван предложила аборигенам спрятаться, старейшина лишь улыбнулся — мол, зачем? А из пещер послышался отдаленный грозный рев.

— Тем лучше, — улыбнулась в ответ Оби-Ван. — Не одолжите мне одну такую зверушку?

Выбранная зверушка-варактиль — шесть метров в холке, двенадцать в длину — оказалась, разумеется, мужского пола и, очарованная новой наездницей, поспешила показать класс. «Да ты просто бог скалолазания!» — искренне похвалила варактиля Оби-Ван, получив в ответ довольное урчание. Через несколько минут оба добрались до места.

Отпустив зверюгу — расставаться не хотелось никому из них, — Оби-Ван увидела, как Гривус выпроваживает куда-то полный состав Совета сепаратистов. Нахрапистый Нут Ганрей ухитрился попререкаться с генералом и тут же припустил к кораблю, обгоняя прочих. Вонь достигла даже той маленькой пещеры наверху, где пряталась Оби-Ван.

Пока она выбирала момент для атаки, тихо зазвенел комлинк. Оби-Ван ожидала звонка от Коуди, хотя они уже обсудили все варианты плана, какие можно. Но звонил Энакин.

— Учитель, как вы там? — Голос его казался взволнованным.

— Нормально, нашла Гривуса, иду брать. Я как бы немного занята, так что поговорим потом.

— Учитель, а меня мастер Винду послал к Палпатину. Я могу ему сказать, что вы нашли Гривуса?

— А скажи, — подумав, ответила Оби-Ван. — И погляди, что он ответит.

— Мне, понимаете… Мне снятся страшные сны, что вы погибнете… что Гривус вас убьет…

— Думаю, это как раз входит в планы нашего ситха. Кстати, любопытно, что скажет тебе на это Палпатин. А теперь все. Моя битва здесь, твоя — там, и неизвестно, кому сложнее. Удачи, Энакин.

Энакин начал еще что-то говорить, но дроиды внизу подозрительно зашевелились. Оби-Ван сунула комлинк в пояс, не сводя глаз с Гривуса. «Что ж, пора. Поглядим, так ли ты предсказуем, как кажешься». И она лихо спрыгнула в самую гущу врагов, приземлившись точно перед генералом.

— Здорово, Гривус, давно не виделись. — Оби-Ван одарила киборга самой милой улыбкой. Хотя вряд ли он оценит.

— Кеноби! — прорычал Гривус. Оби-Ван мысленно поморщилась: «Как предсказуемо. Хоть не спросил, что я делаю сегодня вечером». — Ты или дура, или одно из двух. Мои дроиды щас тебя порешат и мокрого места не оставят.

— Давай попробуем, — отозвалась Оби-Ван.

Она была готова к команде Гривуса: «Всем огонь!» Та еще задачка, но при желании можно отразить даже атаку десяти тысяч дроидов — с учетом того, что от трети выстрелов ты просто увернешься, а треть попадет в своих же. Но Гривус оказался верен себе. Он бросил в атаку лишь четверых магнастражей — преемников тех, кто полег на мостике «Незримой длани».

Надо ли говорить, что через пару секунд магнастражи годились только на запчасти. Оби-Ван вновь приготовилась отражать шквал огня, заметив, что все дроиды подняли бластеры. Гривус же продолжал вязнуть в болоте собственной глупости.

— А ну, отставить! Я сам разберусь с этой джедайской поганью! — В четырех руках засияли мечи.

— Ты так любезен, — улыбнулась Оби-Ван. — Ну давай, шаг вперед, два назад.

— Дура! — проревел Гривус, делая упомянутый шаг вперед, а потом еще один. — Меня учил драться сам граф Дуку!

— Ха, забавно. — Оби-Ван эффектно развернула кнут. — А я учила того, кто его завалил.

* * *

Оби-Ван оборвала разговор. Понятно, ей не до того сейчас, но расстроенный Энакин опять не находил себе места. Ситх Палпатин или нет? Если да, то он запросто прочтет его, Энакина, мысли, как ни закрывайся в Силе, и поймет, что сам под подозрением. И что тогда — драться с ним, убивать? Но ведь подозрения — всего лишь подозрения, а нужны доказательства. Где взять их?

С такими мыслями Энакин на ватных ногах шел к офису канцлера. Стражники, как всегда, молча пропустили его, а Палпатин встретил сладенькой улыбкой, от которой Энакину всегда делалось неуютно. Она походила на гримасу не то людоеда, не то педофила в поисках жертвы.

— Здравствуй, Энакин, мальчик мой, — пропел канцлер. — Что нового в Совете?

— Генерал Кеноби нашла Гривуса, канцлер, — ответил Энакин, стараясь говорить спокойно. «Давай же, Сила, не подведи!» — Она… она собирается драться с ним.

— Что ж, будем надеяться, что наш генерал не подведет. — Вроде бы ответ как ответ, но не таилась ли в нем некая двусмысленность? — Ты слишком встревожен, мой мальчик. Садись и расскажи мне по душам, что тебя волнует.

— Понимаете, канцлер… — Энакин подбирал каждое слово. — У джедаев порой бывают видения будущего. У меня они тоже бывают, и почти всегда они сбываются. После… после битвы на «Незримой длани» мне приснилось, что Гривус убивает Оби-Ван, убивает жестоко… и мне кажется, что кто-то посылает мне эти видения.

— Я мало что понимаю в видениях и в Силе, — ответил Палпатин. — Но мне кажется, что твои сны — это знак. Знак твоего грядущего величия.

— Канцлер, пожалуйста, не надо об этом…

— Нет, надо, Энакин. Надо. Твой сон — знак того, что ты повзрослел, что тебе пора перестать держаться за плащ наставницы. Ты давно рыцарь, а ведешь себя, как двенадцатилетний падаван. Потому что она не дает тебе всей свободы…

— Неправда! Оби-Ван не…

— Тогда почему на Утапау полетела она, а не ты? Совет боится тебя, твоей мощи, и поэтому вечно отодвигает, как отодвинул и теперь. Мое слово — слово главы государства — ничто для них. Я велел поставить главным тебя, а они наплевали на мою волю. Но мы с тобой понимаем друг друга, верно, Энакин? — Палпатин едва ли не подмигнул ему.

— Я не понимаю, — заявил Энакин. — Я лишь хочу, чтобы Оби-Ван осталась жива.

— Ах, — отмахнулся канцлер. — Кеноби уже обречена. Она потерпит поражение — и вот тогда на сцену выйдешь ты. Ты захватишь Гривуса или убьешь его. Ты в одиночку выиграешь войну, потому что ты способен на это. И тогда все, даже идиоты из Совета, поймут, что ты такое на самом деле.

— И что же я такое? — осторожно спросил Энакин, невыносимо желая выхватить меч.

— Ты Избранный, мой мальчик, — улыбнулся Палпатин. — Ты избран мной. И судьба твоя намного выше, чем у любого джедая. Ты должен раскрыть всю свою мощь, но они не помогут тебе в этом. А я могу помочь.

— Значит, это… — Энакин едва не ляпнул «это правда», но вовремя опомнился. — Это вы! Вы — Дарт Сидиус, повелитель ситхов!

— Разве я не говорил, что ты самый умный в Храме, Энакин, — потер руки Палпатин. — Разумеется, это я. А ваши дурни-мастера смотрели, но не видели, потому что не способны видеть дальше собственного носа, как и овладеть всей мощью Силы…

— Хватит уже про мощь! — Энакин вскочил, сжимая рукоять потными пальцами. — Значит, это вы развязали войну? Из-за вас погибло столько джедаев, солдат и обычных существ на сотнях планет? А вы смотрели и радовались!

— Радовался — потому что следил за тем, как ты взрослеешь и мужаешь. Что мне какие-то там жизни? Республика уже моя, мне незачем воевать из-за нее. А Ордену, даже такому тупому, в моей галактике не место. Так выбирай, где ты хочешь быть, Энакин Скайуокер: во главе ситхской империи — или жалким слугой Совета джедаев и этой мерзкой бабы, Кеноби…

— Я выбрал, — ответил Энакин, неожиданно тихо и спокойно.

* * *

Оби-Ван понимала: силой ей с Гривусом не тягаться. Зато у нее имелись быстрота, ловкость и основательный опыт. А еще — нестандартное оружие, с которым Гривус вряд ли имел дело. Генерал был лучше и быстрее того же Асажжа, но против кнута не устоял. Да и сюрприз в виде дождя из клонов оказался не самым приятным. Когда две отсеченные кисти загремели на камнях вместе с рукоятями, Гривусу надоело играть в великого воина. Хотя даже над великим воином может взять верх жажда жизни.

— Куда же вы бежите, генерал? — окликнула его Оби-Ван. — Забыли что? Или по нужде надо?

Гривус вскочил на странную машину-колесницу и был таков. Пока солдаты во главе с Коуди разбирались с дроидами, Оби-Ван огляделась. «Вот где такси, когда оно так нужно?» В этот миг рядом раздалось довольное «Вр-р-р».

— Это ты, моя лапушка! — Оби-Ван обрадовалась варактилю, как отпуску. — Ладно-ладно, не ворчи, я знаю все, что ты хочешь сказать мне. Я была неправа, извини. А теперь давай догонять Гривуса.

Оби-Ван запрыгнула в высокое седло, зверюга жутко заревела, опрокинув десятка два дроидов, и пустилась в погоню. Надо ли говорить, что никакое чудо техники не сравнится с мощью утапаунских варактилей. У гривусовой колесницы тоже оказались особые крючья-лапы, чтобы лазать по скалам, но зверюга не отставала ни на шаг, хотя всадницу безжалостно трясло. Оби-Ван крепче сжимала обе рукояти, примеряясь нанести удар, как только приблизится. «Давай же, родненький, еще чуть-чуть…»

Гривус взобрался на очередной уступ. Любое умное существо на его месте сперва сбежало бы, а потом уже смеялось над обманутыми врагами. Но Гривус был в своем репертуаре. С издевательским хохотом он обернулся к Оби-Ван, пока переключал режим своей колесницы. И тогда варактиль прыгнул.

От первого удара кнута колесница заискрила, от второго — развалилась пополам. Оби-Ван соскочила с седла и довершила дело прямо в полете, мечом. Для верности она не просто отсекла Гривусу голову, но и основательно изрубила его тело. А варактиль, желая присоединиться к победе, радостно задрал заднюю ногу над останками генерала-киборга.

— Бедненький ты мой, так долго терпел. Ты уж прости. — Оби-Ван отдышалась и почесала шею зверюги. — Отдохнул? Тогда поехали, у нас там еще дроидов до ситха.

Надо сказать, Оби-Ван слегка преувеличила. Когда она добралась до Коуди, попутно разобравшись с сотней-другой дроидов, командир поспешил обрадовать ее:

— Почти все кончено, генерал, осталось только выбить сверху остатки — пару сотен, не больше. А зверь у вас отличный, — прибавил Коуди, покосившись на варактиля. — Местные нам здорово помогли на таких же. — Он указал наверх, где утапаунские всадники яростно теснили дроидов и сбрасывали их в воронки. — Кстати, вы потеряли комлинк, генерал.

— Спасибо, Коуди. — Оби-Ван забрала приборчик и вдруг нахмурилась: на нем мигали несколько огоньков. — Ситх подери, я забыла его выключить! И режим записи как-то активировался.

Оби-Ван едва не стерла запись, но некое чутье подсказало сперва прослушать. Так она и сделала. И с каждым прослушанным словом челюсть ее оказывалась все ближе к земле.

«Я выбрал», — раздался голос Энакина, спокойный и по-мужски серьезный. Загудел клинок светового меча, кто-то застонал. Послышался грохот, словно что-то упало, и резкие, быстрые шаги. Тут Оби-Ван пришлось отвлечься от записи — откуда-то вылезли с полсотни дроидов. Когда же с ними было покончено и сверху полетели крики «Победа!» и радостный рев сводного хора варактилей, комлинк Оби-Ван опять заверещал.

— Учитель, что я наделал?!

Узнать Энакина Оби-Ван смогла лишь по обращению. Истошный вопль, звенящий всегалактическим отчаянием, не имел ничего общего с недавней спокойной мужественностью. И хотя было уже ясно, что именно Энакин наделал и почему, Оби-Ван решила уточнить:

— Энакин, где ты? Что случилось?

— Учитель, я… — Он задохнулся, послышалось судорожное бульканье и глотки. — Фух! Я в кабинете канцлера… то есть бывшего канцлера, то есть… Короче, я пришел к нему, как вы говорили. Он наплел мне всякой ерунды — и про вас, и про Орден, и про галактику. И про меня тоже. И тогда я понял, что вы с мастерами были правы! Он и есть ситх, и он сам в этом сознался! Он хотел, чтобы я присоединился к нему, чтобы предал джедаев… предал вас… И тогда я… В общем, я убил его. И теперь не знаю, что делать.

Оби-Ван опустила комлинк и задумалась. Энакин прав: что же делать? Не разумнее ли было бы задержать Палпатина, заставить признаться в своих преступлениях и ответить за них? Хотя…

— Вы не думайте, я убил не в гневе, как Дуку… — Голос Энакина постепенно успокаивался — видно парень выговорился, и ему полегчало. — Я понял, что брать его в плен бесполезно: он бы обдурил и Сенат, и любые суды. Да и что это за наказание — тюрьма, даже пожизненная? Он бы и там продолжал плести свои козни. Древние джедаи с ситхами не церемонились, вы сами мне рассказывали. Вот и я не стал. Но…

— Но что, Энакин?

— Как же мне теперь быть? Я не боялся, когда слушал его, когда бил, но потом испугался. Кто поверит, что Палпатин был ситхом, виновником войны? Для всех я теперь — убийца главы государства. Знаю, Совет поверит мне, и вы тоже, но как я объясню это в Сенате? Нужны доказательства…

— И они у нас есть, Энакин. — Оби-Ван едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Подарки Силы редки, да метки. — Понимаешь, когда ты вызвал меня перед боем с Гривусом, я позабыла выключить связь. А потом случайно нажала кнопку записи. И весь твой разговор с Палпатином и, э-э, прочее я только что прослушала, еще до того, как ты позвонил мне. Видно, ты тоже забыл выключить свой ком…

— Учи-итель! — от ликующего вопля у Оби-Ван заложило уши. — Это правда? У вас есть запись? Значит, никто не назовет меня убийцей?

— Глупый. — Оби-Ван улыбнулась, жалея, что не может потрепать Энакина по лохматой макушке. — Какой же ты убийца? Ты — герой. Более того, ты — Избранный. Какие бы тараканы ни ползали в голове у Квай-Гона, здесь он оказался прав. Ты исполнил свое предназначение.

— Значит… — Энакин говорил медленно, будто задыхался от волнения и радостного неверия. — Войне конец?

— Почти, — ответила Оби-Ван. — Осталось порыться в компах на базе Гривуса — надеюсь, парни не слишком раздолбали ее — и узнать, куда же сделал ноги Совет сепаратистов.