По следам [любви] сбежавшего оленя (гет)

+++Хиаши+++

Во времена молодости Хиаши мысль о том, что не просто глава клана, а вообще кто-то из главной ветви может устраивать свою жизнь так, как ему вздумается, была уму непостижима. Старейшины решали за молодежь, в первую очередь думая о потенциале будущего поколения. Он и сам придерживался этого мнения и не роптал, когда ему в жены выбрали тихую и спокойную девушку. Хиаши она пришлась по душе, он сильно привязался к ней и искренне радовался дочерям, особенно Хинате, очень похожей на мать. Их жизнь была спокойной; у них была бы счастливая старость, если бы слабое здоровье молодой женщины её не подвело. Хиаши долго оплакивал жену, хоть и не показывал никому своей боли. Для лидера клана Хьюга это было неприемлемо: его с детства учили держать себя в руках.

Подумать только, что тогда это казалось ему чем-то правильным! Сейчас Хиаши даже стыдно было за то, что он искренне верил в давным-давно устаревшие правила и традиции своего клана. Отказаться от них оказалось сложно, потребовалось едва не потерять дочерей и потерять брата и племянника, чтобы опомниться и понять, как надо жить. Что ж, он всегда будет жалеть об упущенных возможностях, но сделает всё, чтобы в будущем никто не повторил его ошибок.

Вдовцом Хиаши пробыл большую часть жизни Хинаты и Ханаби, отказываясь слушать что-либо о повторном браке. Он не был к нему готов, да и ничуть не хотел вновь обзаводиться супругой. У него хватало других дел, ему надо было воспитывать дочерей, своих наследниц, Неджи, гения их семьи, и заниматься кланом. Когда тут было думать о женитьбе? Хиаши давным-давно махнул рукой на свою личную жизнь и считал, что никогда ни с кем больше не сойдётся.

А потом в его жизни появилась Нана-сан, уединённо живущая в лесу, — на самом деле, на окраине Конохи, а тут у неё был небольшой домик, чтобы удобнее было заниматься заготовками трав, — и влюблённость вспыхнула в его сердце так ярко, словно ему было не за сорок, а двадцать с небольшим. Женщина не уставала над ним из-за этого потешаться, особенно, когда он ночью прокрадывался к ней тайком ото всех. Они обсудили его нежелание делиться новостью о том, что его одиночество подошло к концу: он столько лет всего себя отдавал клану, что решил поступить эгоистично и немного пожить для себя. Впрочем, скрывать свою возлюбленную и их отношения слишком долго он всё равно не собирался. Даже кольцо купил, чтобы в ближайшем будущем сделать ей предложение.

Но с тем, сколько в лесу оказалось людей, стало ясно, что хранить свою тайну Хиаши осталось не просто недолго, а очень недолго. Уже далеко не в первый раз он шёл между деревьев, сжимая в руке специальный фонарь-свечу, указывающий дорогу к хижине Наны-сан, но впервые здесь было такое столпотворение! Можно подумать, Хиаши не в лес пришёл посреди ночи, а на рыночную площадь после полудня в выходной день. Он наткнулся на всех, на кого только мог наткнуться, даже на собственную старшую дочь, сладко спящую в компании не кого-то, а Учиха Саске! Если бы Хиаши не посчитал, что ничего неприличного этот прохиндей не делает с его дочерью, то точно бы вмешался.

С одной стороны, клану будет выгодно обзавестись таким зятем, как этот, но с другой — сколько же проблем от этого мальчишки!

Почти столько же, сколько от проползшего минутами ранее почти перед носом Хиаши Майто Гая. Поначалу Хиаши показалось, что у него галлюцинации, но нет, это действительно был Зелёный Зверь Конохи. Полз он очень уверенно в одному ему известную сторону и ничего вокруг, к счастью, не видел. Невероятная удача, непонятно только, что он забыл в лесу. Очередной спор с Рокудайме? Тогда и Хокаге тоже в лесу? Судя по крикам и визгам, которые перемежались время от времени с отборными проклятиями — никак и песчаники решили прогуляться по лесу близ Конохи? — стоило опасаться в том числе и встречи с ним.

Хиаши очень чётко осознал: ему уже давно не двадцать лет. Стар он для таких нервных ситуаций и подвигов. По всей видимости, настал тот самый момент, когда надо было уже бросить ребячество и начать открыто встречаться с Наной-сан. Дочери за него точно должны порадоваться, а к мнению старейшин Хиаши давно уже сделался равнодушным. Поворчат и забудут, ничего из ряда вон выходящего. Лишь бы только его избраннице не надумали ничего сказать, но Нана-сан, к счастью, была не робкого десятка и вполне могла позаботиться о себе.

За неё Хиаши почувствовал вдруг такую гордость, что отвлёкся и чуть не оказался сметённым с места проскакавшим мимо вихрем оскалившимся оленем, опутанным новогодними гирляндами. А ведь в начале его сегодняшнего пути его чуть не снесла другая не менее яркая особа: рыжая наследница клана Икимоно, рассекающая лес на какой-то металлической каталке. Хиаши тогда показалось, что он чуть не увидел свою близкую кончину и даже призрак брата-близнеца, который ждал его по ту сторону.

Хиаши с подозрением покосился на собственный фонарь: могло ли быть такое, что Нана-сан перепутала травы и сделала свечу из чего-то галлюциногенного? Хиаши принюхался, но не уловил никакого криминального запаха, только успокаивающий ромашковый.

На потрясающего чьей-то оторванной двигающейся рукой наследника клана Нара, который следом за оленем промчался мимо, Хиаши уже даже не обратил внимания. Ему стало очевидно, что современная молодёжь сегодня просто решила отпраздновать популярный у них праздник страха. Хиаши такого не мог понять в силу возраста, но решил не осуждать детей: в конце концов, разве сам он не топал через бурелом, чтобы увидеться с возлюбленной глубокой ночью?

Когда Хиаши наконец-то дошёл до избушки Наны-сан, женщина встретила его на пороге, держа на руках чёрную кошку с белым пятном в виде сердечка, почёсывая животное за ушком.

— Я уж подумала, ты заблудился. Собиралась отправить Джимишу на поиски.

— Возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, — честно сообщил Хиаши, заключая женщину в тёплые объятия. — Кстати, в этом лесу какая-то аномалия? Мой бьякуган работает как-то неправильно.

— Всегда была, — рассмеялась Нана-сан, отпуская кошку и приглашающе махая рукой в сторону жилья. — А почему, ты думаешь, ходят легенды про ведьму в чаще? Я здесь избушку потому и построила, чтобы никто не совался за моими драгоценными запасами без спроса.

Хиаши пожал плечами: конечно, в их клане подобные детские страшилки всегда пересекались, но были в семье и те, кто всё равно их рассказывал из уст в уста. Сам он не запоминал, и, взрослея, почти забыл о том, что ему тоже когда-то рассказывали глупые истории.

Интересно, а Хинате и Ханаби кто-то мог подобное сболтнуть?

В хижине было натопленно и уютно, пахло травами и грибным супом. Хиаши вдруг понял, что жутко проголодался, так что с удовольствием поел и даже попросил добавки. Он был бы не против и заночевать здесь же, пусть кровать была маленькая и явно не рассчитанная на двух взрослых людей, но Нана-сан со смехом заявила, что Джимишу стоит вернуть в Коноху, а им самим выспаться в нормальной кровати у неё дома.

Так что, помиловавшись около часа, они отправились в обратный путь. Всё с тем же фонарём, которому, кажется, никакие аномалии конохского леса были нипочём. Как и кошке, которая уверенно вела их, держа хвост трубой.

По пути они наткнулись на странную полянку, окружённую гигантскими грибами, свечами, каким-то мусором и с лежащим на земле зеркалом. Хиаши думал пройти мимо, но Нана-сан цокнула языком, остановилась и принялась аккуратно складывать вещи в рюкзак, который у неё был с собой.

— Нельзя тут оставлять, — пояснила женщина в ответ на его недоумённый взгляд. — А то ритуал пойдёт не так, как предполагался.

— Ты веришь в такое?

— А почему бы мне не верить? — с нежным смешком отозвалась женщина. — Мы живём в мире, где существуют чакра, Ооцуцуки, Джодо и много такого, что сложно объяснить. Да и ты сам разве не говорил про аномалии леса?

Хиаши задумался, но был вынужден кивнуть на эти слова. Действительно, если хорошенько поразмыслить…

Перед тем, как Нана-сан запечатала напоследок в свитке зеркало, Хиаши показалось, что в его отражении ему хитро подмигнул Хизаши, растворяясь затем на тёмной глади. Остался только дрожащий огонёк свечи в его фонаре.