Вспомнить всё (броманс-версия) (джен)

Уже знакомый звук автоматических дверей ознаменовал появление нового действующего лица. Высокий, подтянутый блондин сделал несколько шагов из-за ширмы, что скрывала пациента. Его внешний вид говорил о некой робости и неуверенности в дальнейших действиях, поэтому Баки слегка расслабил невольно напрягшиеся мышцы.

Сообщение Шури о том, что он может, наконец, проведать друга, застало Стива врасплох. Несколько дней, пока Барнс восстанавливался после срочной операции, ему не давали даже взглянуть на него, от чего беспокойство не оставляло ни на минуту. Во всём произошедшем была и его вина, хотя с чистой совестью он мог свалить её и на «друзей» Мстителей.

Дыра в груди бывшего национального символа Америки, которую тогда проделал в нём Тони Старк, стала тем катализатором, что снёс последние ограничители Зимнего Солдата. Как потом рассказал ему король Ваканды, пока самого Роджерса в срочном порядке грузили в джет и доставляли в лабораторию Шури, Баки успел почти придушить Старка и неслабо намять бока Т’Чалле. Благо сестра не стала пытаться достучаться до слетевшего с катушек Солдата и просто всадила ему лошадиную дозу транквилизатора. Таким образом, команда Мстителей была нейтрализована и отправлена в камеры, а все пострадавшие (в том числе и Тони) доставлены в лазарет для оказания первой помощи.

Оказалось, Баки срочно требовалось вмешательство опытного нейрохирурга. Как показала диагностика, сильнейшее потрясение на почве гибели (Барнс от шока не смог даже проверить пульс друга) Стива ударило по его сознанию с такой силой, что старые установки, десятилетиями закладываемые бывшими хозяевами ему в голову, в несколько раз были усилены яростью и жаждой мести, которые накрыли Солдата, подобно лавине. Тридцать девять часов, чуть больше полутора суток, трудились над Барнсом Шури и приглашённые Т’Чаллой специалисты. Однако результат того стоил.

Рассматривая сейчас совершенно спокойного друга, Стив хотел, чтобы этот любопытный и слегка настороженный взгляд ярко-синих глаз никогда не омрачала память прошлого. Однако, по словам всё той же Шури, воспоминания, хоть и медленно, но будут возвращаться к Баки, принося ему новую боль и отвращение к себе.

— Так ты и есть тот таинственный друг, о котором говорила девчонка? — спросил вдруг Баки, первым начиная диалог. — Не напомнишь мне своё имя?..

* * *

Рассказ этого странного гостя занял довольно продолжительное время, хотя, как показалось Баки, что-то от него всё же скрыли. Они сидели на небольшом уютном балкончике в апартаментах Стива и наблюдали за медленно уходящим за горизонт красным кругом солнца. Когда Роджерс закончил свой рассказ, между ними воцарилась тишина, в которой, к счастью, не было никакого напряжения. Наоборот, спокойная и уютная атмосфера дарила тихое счастье, которое мужчины не испытывали очень давно.

Сейчас, когда на душе друга ещё не висит груз прошлого, Стив решил не говорить ему о том, что заставляла его делать Гидра на протяжении семидесяти лет. Нет, он не собирался это скрывать, просто хотел дать тому возможность насладиться временем, не обременённым старыми ранами. Тем более что в памяти Барнса до сих пор присутствовали такие образы, как «Гидра», «подземелья», «опыты».

Баки же, в свою очередь, пытался уложить в голове то, что ему уже минула сотня лет. Да, Роджерс рассказал о том, что над ними был проведён генетический эксперимент, однако поверить в это было очень и очень непросто. Воспитанный во времена, когда общество было преимущественно консервативным, он с трудом представлял такой научный прогресс, как искусственное долголетие. Однако верь-не верь, но слова опровержения просто застревают где-то внутри, ведь результат перед глазами.

Барнсу нравился его собеседник: спокойный, внимательный, а главное — рядом с ним он чувствует себя защищённым. Наверное, смешно было бы услышать подобное от высокого мускулистого парня, обладающего к тому же металлической рукой (ещё одно доказательство слов Роджерса), вот только для человека, потерявшего память, это было очень важно. Стив ощущался как часть себя, на него можно было положиться, зная, что он не предаст. Откуда такие мысли всего от нескольких часов общения, скажете вы? На этот вопрос не смог бы ответить, вероятно, и сам их хозяин. Вот просто знал и всё. Это как аксиома, как заповедь, которая въелась ему в подкорку.

Они сидели в тишине и наблюдали за ускользающим солнцем. Этот день принёс для Баки множество открытий, но они ничуть не тревожили его. Было до странного уютно находиться здесь и сейчас. И нет ничего удивительного в том, что спустя десяток минут глаза бывшего Зимнего Солдата были плотно закрыты, а на его расслабленном лице мелькала крохотная умиротворённая улыбка.