Вспомнить всё (броманс-версия) (джен)

— Хватит уже убегать…

Светловолосый мужчина, одетый в форму синего цвета, сплюнул кровь на землю и посмотрел на своего противника. Тот держался лучше него, по крайней мере, так казалось со стороны. А вот ему самому досталось куда больше: по ощущениям была сломана пара рёбер, вывихнута левая рука и порезано правое бедро. Про ушибы и наливающиеся синяки он даже думать не хотел. Ухватив поудобнее правой рукой щит, он поднялся с колена.

Человек, что стоял напротив, зарычал и вновь бросился на него. Удар левой руки был блокирован щитом. Правая нога угодила в живот соперника, оттолкнув его на пару шагов. Секунда, и они снова сошлись в битве. Удары сыпались со всех сторон, но ни один из них не желал сдавать позиции. Остановившись, чтобы немного восстановить силы, мужчины внимательно оглядели друг друга, выискивая слабые стороны. Их бой длился всего пять минут, однако оба тяжело дышали, а их лица — и не только они — были в кровоподтёках.

— Я не хочу драться с тобой, Баки, — слова сопровождались тяжёлыми выдохами и кровью, выступившей на разбитых губах. — Давай просто поговорим. Ты же помнишь меня, правда?

Мужчина, чьё лицо обрамляли длинные чёрные волосы, настороженно смотрел на своего противника. Эта их встреча была не первой. Тогда это было случайностью, сейчас — нет. Человек, который назвал его Баки, определённо ранее был знаком с ним, знал о его прошлом и мог рассказать много полезного. Единственное, что настораживало, — это настойчивость, с которой тот его преследовал. Прошёл уже почти год с тех пор, как они впервые столкнулись, но навязчивое желание незнакомца найти его и поговорить о чём-то заставляло задумываться над подобными мотивами.

— Почему ты зовёшь меня этим дурацким именем? — наконец ответил Солдат. Надежда, которая отражалась в глазах того мужчины, вызывала некоторое смятение. Думать, что она означала, совсем не хотелось; это противоречило ментальным закладкам, заложенным программой в Зимнего.

— Потому что ты сам его придумал. Я знаю тебя, а ты меня. Всю нашу жизнь, — Стив слегка расслабился. Раз Баки пошёл на контакт, не стоит вновь провоцировать его на драку. Возможно, он сможет хоть что-нибудь вспомнить.

— Я не знаю тебя! — резкий ответ был сродни кнуту, ударившему по сердцу.

— Баки, — мягкий голос заставил его чуть успокоиться, — посмотри на меня. Я знаю, что к такой моей внешности ты не очень привык, но всё-таки… Мы же знакомы с тобой с самого детства, всегда и везде были вместе, ты постоянно спасал мою задницу, когда очередной Маркус Уоллес пытался вбить меня в асфальт, — крохотная улыбка, скользнувшая по губам мужчины, показалась на мгновение очень знакомой. Однако это ощущение исчезло так же быстро.

— Что тебе от меня нужно? Почему ты меня преследуешь? — Солдат не собирался слушать этого неугомонного придурка. Всё, что ему было сейчас нужно, — это мультивитаминный коктейль и техобслуживание, поскольку протез явно был повреждён. Лучше бы ему дали очередное задание где-нибудь в джунглях, потому что вынужденное безделье (слежка за очередным потенциальным объектом) приводит вот к таким неожиданным столкновениям.

— Потому что на моём месте ты сделал бы то же, Бак, — стоящий напротив незнакомца Зимний слегка дёрнулся от его обращения, но больше никак не выдал своих эмоций.

Стиву отчаянно хотелось, чтобы друг, наконец, вспомнил, кто он такой и кем они друг другу приходятся. После того, как его разморозили, он думал, что остался совсем один в новом и чужом мире. Его не интересовало, кто и с кем воюет в этом времени, он не желал принимать в этом участие. Появление Баки в разгар очередной битвы с последователями Гидры кардинально изменило всё. Теперь у него появилась цель, и он от неё не отступится.

— Я не знаю, кто ты. Мне всё равно. Но если ты ещё раз появишься у меня на пути, я убью тебя, — черноволосый спрыгнул в один из тёмных колодцев заброшенного здания, в котором эти двое столкнулись. «Нужно убираться отсюда, иначе у меня действительно кончится терпение. Может, стоит самому попросить новое задание?»

Стрелка часов медленно передвигалась по кругу. День уже близился к своему завершению, а Стив так и не смог сосредоточиться на отчете по последнему заданию ЩИТа. Все его мысли опять крутились вокруг их последнего столкновения с Баки.

С той памятной встречи прошло уже два месяца, а слова, брошенные другом перед уходом, до сих пор не давали покоя. Почему Барнс пригрозил ему расправой? Неужели и правда не узнал его в первую их стычку? Но ведь казалось, что в глазах друга мелькнул огонёк узнавания… Или это опять пустые иллюзии?

Ему всё-таки удалось узнать, где скрывается Баки. После тяжких трудов, бессонных ночей и бесконечных попыток избавиться от поучений других Мстителей удача, наконец, повернулась к Роджерсу. Неприметная однушка на окраине Валенсии, не слишком бедный, но и недостаточно богатый район — идеальное место, чтобы спрятаться. Поиск убежища старого друга решил лишь малую часть проблем, основная загвоздка заключалась в том, как заставить его поговорить, не доводя ситуацию до убийства. Что же с ним произошло за последние семьдесят лет?

Стив как раз собирался уходить из офиса, когда их группу срочно вызвали на очередное задание. Ему не нравилось то, что их используют как цепных псов, однако другого выбора не было. Никто не разделял его мнение на этот счёт: когда он впервые поднял данную тему, ответом послужила волна непонимания и снисхождения, и больше разговаривать об этом его не тянуло. Теперь Стива мало кто воспринимал всерьёз за пределами поля битвы. Действительно, он был не очень силён в интригах и подковёрных играх. Ранее. Сейчас же жизнь сделала довольно крутой поворот, пришлось быстро учиться скрывать свои настоящие мысли.

Роджерс уже давно искал выход из сложившейся ситуации. Фактически его не было: если Стив откажется работать на ЩИТ, то автоматически перестанет считаться «своим» и перейдёт в разряд врагов организации. А этого нельзя было допустить, силёнок не хватит воевать в одиночку против всего мира. Да и противостоять ему будут всё те же Мстители. Они ребята вовсе не плохие, но с промытыми мозгами, как у него когда-то.

Суть задания узнали в полёте. Направлялся их отряд в Берлин, где, по данным разведки, засел очередной безумный гений Гидры. Цель состояла в том, чтобы тихо схватить этого ученого, незаметно вывезти из города и переправить на базу ЩИТа в Германии. На словах всё было просто, на деле оказалось намного хуже. Операция, которая с самого начала пошла не по плану, окончательно вышла из-под контроля, когда на арене появился новый участник. Зимний Солдат в присущей ему манере быстро раскидал бойцов прикрытия, наткнулся взглядом на Стива и исчез в неизвестном направлении. Подобное поведение того уже изрядно бесило Роджерса, поэтому он, не раздумывая, бросился в погоню.

Догнать Барнса не получилось, зато от начальства досталась куча словесных помоев и пара дней отдыха в качестве наказания (считай, отстранение). Последнее было очень кстати, потому что беготня за другом его окончательно достала. Уже к концу следующего дня он шёл по улочкам Валенсии, наслаждаясь замечательной погодой и высматривая вокруг таблички с номерами домов. Нужный объект нашёлся довольно быстро. После небольшой рекогносцировки выяснилось, что в квартире, где проживал искомый, на данный момент никого не было. Решение подождать изнутри казалось наилучшим.

Прошло не менее часа, когда послышался щелчок дверного замка, а легкие шаги обозначили постороннее присутствие. Итак, теперь они, наконец-то, нормально поговорят.

— Что ты здесь забыл?! — реакция друга на его появление была однозначной. Холодный ствол пистолета упирался в голову, а железная рука крепко держала за горло.

— Я хотел поговорить, — опасный прищур безжалостного убийцы остро полоснул по Стиву. Раньше, когда они ещё были друзьями, Баки никогда не смотрел на него так.

— Кажется, в прошлый раз я тебе сказал, чем закончится эта встреча, — рука сильнее сжалась на шее. — Ты действительно такой идиот или притворяешься?

— Я не могу по-другому, Баки. Ты единственный человек, который остался в живых. Единственный, кто мне дорог…

— Заткнись, — злоба и что-то ещё полыхнули в глазах Солдата. — Надо было убить тебя ещё тогда, в Нью-Йорке. Кто ж знал, что ты такой непонятливый.

— Ты всегда вменял мне в вину, что я не знаю, когда нужно остановиться, — губы непроизвольно сложились в маленькую кривую улыбку. — И всё равно продолжал отбивать меня у неприятелей. Ты же знаешь, что я не остановлюсь, пока не добьюсь своего, — внимательный взгляд отмечал малейшие эмоции на лице друга.

А Барнс впервые не знал, что ответить. Когда два месяца назад он рассказал кураторам про Капитана Америка, его пытались обнулить. Видимо, в этот раз что-то пошло не по плану, потому что их встреча постепенно полностью восстановила в памяти не только заблокированные бесчисленное количество раз воспоминания, но и всё остальные, начиная с самого детства.

Ему было противно. Он ненавидел сам себя за то, что совершил, и ненавидел хозяев, которые заставляли убивать. Количество жертв в его чёрном списке перевалило даже не за десятки, а за сотни. Тогда Баки (действительно, это имя он придумал сам) зарылся в такую дыру, откуда его вряд ли смогли бы вытащить посторонние. Хотелось сдохнуть, лишь бы не вспоминать обо всём этом. Он понимал, что если о его внезапно вернувшихся воспоминаниях узнают главари, то долго не проживёт. К тому же Стив не должен пострадать из-за него. Стив. Воспоминания о тощем мальчишке тоже восстановились в памяти. Неудивительно, что именно ему удалось достучаться до него и сломать этот чёртов блок, который превратил Барнса в машину смерти.

В юности Баки был красив и пользовался популярностью у большинства девушек, его считали душой компании, но тихо ненавидели за любые успехи. Единственным, кто относился к нему как к равному, был именно Стив Роджерс. Маленький, нескладный, светловолосый парнишка — идеалист, имеющий большое чувство сострадания, необъятную гордость и железные принципы, из-за которых он систематически попадал в переделки.

В результате одной из таких стычек они и познакомились. В первом классе, когда Стив полез защищать девчонку, за что и получил от задир пару ощутимых тумаков. Баки и сам не знал, зачем влез в драку (хотя скорее избиение младенца), где в придачу к фингалу под глазом обзавёлся и новым (как потом оказалось, единственным) другом, о чём ни разу не пожалел.

Сейчас, глядя в его голубые глаза, он не знал, что ответить. Радость от встречи затмевал груз вины, глыбой лежащий у него на плечах. Теперь они находились по разные стороны. Стив так и остался наивным борцом за мир, а ему навесили клеймо убийцы номер один. В чувствах Баки был полный раздрай, он уже ни в чём не был уверен. Но одно было ясно как день — Стив не должен страдать из-за него. Никогда.

— Я знаю тебя, Стивен Грант Роджерс, — в глазах напротив отразилась надежда, — поэтому ты умрёшь быстро…

— Я знаю тебя, Стивен Грант Роджерс, поэтому ты умрёшь быстро…

Не успел ещё Стив осознать сказанное, как в солнечное сплетение прилетел первый удар. Его ощутимо впечатало в стену, где осталась приличная вмятина, но это сейчас волновало меньше всего. Рывок, и железный кулак встретился со щитом. Блок, уход с траектории, ответный удар в печень. «Боже, чем его накачали эти фанатики Гидры?!»

Они дрались в полную силу, а по-другому было бы невозможно. Стива в данный момент сильно волновал один вопрос: если Баки его всё-таки вспомнил, то почему до сих пор хочет убить? По лицу Капитана потекла кровь, оказалось, что левая бровь сильно рассечена, и теперь красная жидкость мешала обзору. Вот что бывает, когда отвлекаешься во время боя. Удар, подсечка, Солдат откатывается от удара ноги и вновь вскакивает, готовый продолжить. Они могут биться очень долго, для этого, собственно, их и создали. Однако Стив по-прежнему не хочет убивать своего друга. Сначала пусть всё объяснит.

— Подожди… Остановись, — Баки не даёт ему даже слова сказать.

Удары посыпались с удвоенной силой. И как ещё не устал? Оба тяжело дышали, но продолжили драться. Роджерс с силой отбросил противника своим щитом, и тот влетел спиной в стену. В ответ из него вырывался яростный рык, и Барнс вновь бросился на Стива. Удары в челюсть, под рёбра и в колено достаются исключительно последнему. «Такое ощущение, что мои выпады ему как комариные укусы. Баки действительно зол».

Размышления Капитана прервал ещё один удар в живот. Пара мгновений, и он впечатался спиной в асфальт. Выйти в окно было быстро, но, как оказалось, очень болезненно. Боль расползлась по всему телу, не помогала даже ускоренная регенерация. Перевернувшись на правый бок, он изо рта выпустил струйку крови. «Надеюсь, Бак всё же не собирается всерьёз меня убить». Стив продолжал лежать, когда друг подошёл к нему.

— Вставай, — холодный как сталь голос разрезал тишину.

— Зачем всё это, Баки? — хрипы, вырывающиеся изо рта нежданного гостя, наводили на мысль, что внутри у него уже отбивная из органов. — Чего ты добиваешься этим?

— Вставай и дерись! Или я прикончу тебя как собаку.

Баки знал, о чём говорил. Стива часто избивали в детстве. Это случалось как минимум раз в неделю. Не проходило и дня, чтобы тот не влез в неприятности. Его просто неимоверно раздражала несправедливость. Родители воспитывали его как мужчину, но остальные видели в нём лишь посмешище. Только Баки всегда понимал Роджерса и принимал таким, какой он есть. Они были похожи, но одновременно отличались: оба знали, что такое гордость, знали себе цену и никогда не лебезили ни перед кем. Барнс был душой любой компании, имел хорошее чувство юмора, играя при этом роль то высокомерного засранца, то обаятельного джентльмена. Стив же… любил книги больше, чем людей, не мог связать и пары слов при девушках, а также сам создавал себе проблемы.

Бросив попытки задушить в Роджерсе обострённое чувство справедливости, Баки пытался научить его хоть как-то постоять за себя в бою. Вот только результат был ещё более нелепым, чем до этого. Зато когда тело изменилось, эти навыки боя впоследствии ему очень даже пригодились на первых порах, пока он изучал искусство рукопашного боя.

Барнс знал, что Стив никогда не сдавался, поэтому ждал, пока тот встанет. Он хотел честного боя. Вот только в этот раз Роджерс решил иначе.

— Стреляй, — прохрипел Капитан, переворачиваясь на спину.

Тишина. Её почти можно потрогать. Старые знакомые не шевелятся, только смотрят друг другу в глаза.

— Чего ты ждёшь? Ты же хотел меня прикончить, так чего медлишь? Стреляй!

«С меня хватит. Если хочет убить, пусть убивает, но больше я не буду за ним бегать. Надоело чувствовать себя грушей для битья. Он вспомнил, и так как до сих пор не хочет говорить со мной нормально, значит, я ему не нужен. Хорошо. Только прежде чем он уйдёт, я надеюсь получить свою пулю — больше меня здесь ничего не держит».

Солнце светит в глаза, и Стив прикрывает веки. Боль в виске приходит неожиданно, его сознание ускользает во тьму.

Маленький, но уютный домик на юге Канзаса — это всё, что мне осталось после того, как Фьюри узнал, что я делал в Валенсии. Отстранение от работы и домашний арест на неопределённый срок было не таким уж страшным наказанием. Вообще-то я думал, что меня сразу поместят в их знаменитую подводную тюрьму «Рафт».

ЩИТ явно был недоволен моей самодеятельностью. Но больше всего раздражали Мстители. Они разделились на два лагеря: одни смотрели на меня с жалостью, другие — с презрением. Вот только ни один из них даже не пытался понять, что же чувствую я. Эти герои слишком зациклились на себе, чтобы обращать внимание на других.

Возвращение в сознание в штаб-квартире ЩИТа не было неожиданностью. Больше присутствовало разочарование: в Баки, в нашей последней встрече, в Мстителях, во всём. Где-то в глубине души ещё теплилась иррациональная надежда, которая медленно угасала под гнётом безразличия. Я остался без друзей, работы и цели. Стало действительно жаль, что Баки так и не смог исполнить свои угрозы. Так было бы легче. Для всех.

И сейчас всё, что мне остаётся, — это сидеть в богом забытом месте и всерьёз раздумывать над ещё одним шансом для Баки…

* * *

«Один из опаснейших преступников мирового масштаба был пойман командой Мстителей сегодня в Лондоне, — очередной выпуск новостей начался с самой животрепещущей темы. — Джеймс Бьюкенен Барнс, известный также под псевдонимом Зимний Солдат, был задержан несколько часов назад в результате тщательно спланированной операции ЩИТа. Подробную информацию власти пока не разглашают, однако уже сейчас известно, что преступника ждёт долгое разбирательство в военном трибунале, учитывая его сверхчеловеческие способности. Как нам известно, количество жертв при проведении операции составило…».

Дальнейших пояснений телеведущей Стив не слушал. В голове уже начал формироваться план по спасению друга…

* * *

Возможно, то, что они, наконец, смогли меня поймать, к лучшему. Похоже, хозяева уже догадались, что я отбился от рук. Ну да ладно. Пусть так. Теперь все будут только счастливы, особенно Мстители. Герои, которые так и не поняли, что я сам позволил им меня схватить. Хотя и мне немало досталось, давно не было соперников по силам.

Я оказался в штабе ЩИТа вместо ожидаемой уютной тюремной камеры. Надежда на спокойную отсидку улетучилась сразу же, как только провели первый допрос. Ну, как допрос, они говорили, а я молчал, раздумывая, как их терпел Стив.

Он всегда был несколько мягок с теми, кто кричал о спасении мира. Когда-то мне это даже нравилось. Хотя заявиться в Испанию вопреки интересам их организации было очень рискованно. Я помню его взгляд: в нем было столько всего, когда я назвал его имя. И в них же я видел, как он сдаётся, как все эти чувства разбиваются на мелкие осколки, оставляя лишь равнодушие. Чёрт, как же это было больно! Но разве не этого я хотел?! Чтобы он оставил меня, прекратил гоняться за призраком того, кем я когда-то был…

Стив гордый, он никогда не отступает. Но на этот раз он сдался, захотел умереть от моей же руки. И не важно, что я никогда не собирался его убивать. Это я сломал его. Опять. Теперь уже окончательно. Предал единственного человека, который верил в меня.

ЩИТ всё ещё надеется, что я заговорю. Но нет, пусть везут меня в тюрьму. Туда, где такому чудовищу, как я, самое место.

* * *

Меня держат здесь уже вторую неделю, но я продолжаю молчать. Моя клетка два на два метра начинает бесить. Процедуру ежедневного допроса я знаю уже наизусть. Кости ломит от бесконечного сидения на одном месте, а процесс питания и справления нужды вызывает ни с чем не сравнимую ярость.

Если они думают, что это меня сломает, то глубоко ошибаются. Хотя вариант того, что они просто боятся меня, наиболее вероятен. Это видно во всём: их движениях, взглядах, вопросах, количестве охраны. У меня нет никаких суперспособностей, лишь повышенная регенерация, которая позволяет намного легче переносить боль и быть сильнее, чем обычные люди. Однако даже такие сверхлюди, как Мстители, опасаются меня. Что ж, они правильно делают, потому что это место начинает меня утомлять.

Мои размышления прервал непонятный шум за дверьми. Надеюсь, это мой дознаватель, сегодня он изрядно задержался. Хотя... Кажется, намечается классная вечеринка, потому что здешние работники явно не вышибают собой двери и не палят вокруг из всех орудий. Грохнула светошумовая граната, и всё наконец затихло. Ну, и кому же я понадобился на этот раз? Неужели хозяева реши…

— Вижу, ты не рад меня видеть, — старый друг собственной персоной принялся лихо ломать мою клетку. На этот раз на нём не было нелепого синего костюма. Чёрная эластичная ткань плотно обхватывала его тело, словно вторая кожа. Круглый щит такого же чёрного цвета методично вбивался в стекло, за которым меня держали. Стив был максимально сосредоточен на том, чтобы сломать эту преграду.

— Что ты творишь? Ты хоть представляешь, что теперь с тобой будет? — неважно, зачем и почему он пришёл, главное он здесь. Понимание этого грело душу.

Стив прекратил долбить стекло и впился в меня немигающим взглядом:

— Я прекрасно осознаю, что делаю. А ты?

Бронестекло, наконец, поддалось. Друг принялся освобождать мои руки и ноги. Снаружи доносились крики солдат — прибыло подкрепление.

— Иди за мной, не отставай, — Стив повёл меня через подвал. Сверху раздавались взрывы, наверное, он накидал баррикады. Мы побежали по тоннелю, который вывел нас в городскую канализацию. Запах, конечно, тот ещё, но жизнь дороже.

Вылезли мы спустя несколько часов в районе городских трущоб, забрались в неприметный минивэн, где решили отсидеться до следующего вечера.

— Что дальше, Стив? Теперь они будут искать нас двоих.

— Дальше? Дальше мы едем в Ваканду. Т’Чалла любезно согласился приютить нас на время…

Аккуратный двухэтажный дом из светлого камня находился почти на самой границе Ваканды. Здесь им предстояло провести некоторое время, чтобы недовольство властей немного поутихло.

Они добирались до этого места почти неделю. Самым сложным было выехать за пределы Нью-Йорка. Им пришлось потратить три дня, чтобы незаметно покинуть штат. У Стива уже был готов план отхода, ему и следовали. В Огайо их уже ждали. Перелёт на грузовом самолёте дал небольшую передышку, по крайней мере, можно было спокойно отоспаться, не опасаясь быть пойманными. Потом ещё пара дней на перелёт из Алжира в Нигер, откуда на джете их забрали прямо в Ваканду. И вот, наконец, они здесь, в безопасности.

— В доме вы найдёте всё необходимое: еду, одежду, предметы личной гигиены, — правитель здешних мест решил лично проводить их к новому обиталищу. — Если что-то понадобится, обращайтесь, постараемся помочь. Ну что ж, обживайтесь. Не буду вас отвлекать, — мужчина уже открыл дверь, когда его остановил Стив:

— Т’Чалла, — дождавшись, когда тот обернётся, он продолжил: — Спасибо. За всё.

— Мне неважно, что натворил твой друг в прошлом. Это меня не касается. Ты поручился за него, Стив. Мне этого достаточно, — и ушёл, аккуратно прикрыв за собой входную дверь.

* * *

Баки до сих пор не мог понять мотивов своего друга. С того самого дня, как Стив вытащил его из ЩИТа и подставился сам, от него едва ли было слышно больше слов, чем необходимо. Это напрягало. Он всё ещё не мог привыкнуть к такому поведению Роджерса.

Действительно, за всё то время, что они провели вместе, пока добирались в Ваканду и жили здесь, тот по-прежнему выглядел отстранённо, безразлично ко всему. Словно потерял вкус к жизни. Большую часть дня он проводил в своей комнате, изредка покидая её, чтобы поесть или прогуляться до озера. Баки старался разговорить друга однажды, но холодные, безэмоциональные и односложные ответы не располагали к откровенному диалогу. И от этого было ещё паршивее. Теперь он понимал, каково было Стиву, когда ранее сам отталкивал его, понимал всю ту боль, что причинил собственным эгоизмом. Надеялся, что так сделает лучше, но получилось совсем наоборот.

Прошло двенадцать дней с момента их появления здесь, но находиться так близко и так далеко одновременно уже не хватало сил. Нужно было поговорить со Стивом. Немедленно.

Тот как раз спускался со второго этажа, чтобы поужинать. Баки сидел за стойкой, потягивая газировку, и наблюдал за другом. Роджерс стоял к нему спиной и разглядывал содержимое холодильника. Прихватив остатки вчерашней лазаньи, он отправил её в микроволновку и принялся ждать.

— Как у тебя дела? — Баки первым решил нарушить молчание. Не то чтобы друг последнее время любил начинать разговор с ним. Тот, не поворачивая головы, спустя пару секунд ответил:

— Нормально, — на кухне вновь воцарилась тишина. Однако Барнс был серьёзно настроен добиться хоть какой-нибудь реакции от него.

— Не составишь мне компанию за ужином? — Стив частенько уходил с едой к себе, когда на кухне находился Баки. И это очень бесило.

— В другой раз, — безразличный тон, наконец, окончательно вывел мужчину из себя.

Баки вскочил из-за стола и быстро преодолел те несколько метров, что их разделяли. Руки вцепились в отвороты куртки Роджерса и встряхнули его. Тот не пошевелился, оставаясь в той же позе со скрещенными на груди руками, что только сильнее разозлило нападающего.

— Хватит! Прекрати это, слышишь?!

— Прекратить что? — Капитан продолжал спокойно взирать на того, кого когда-то считал своим единственным другом.

— Ты издеваешься?! Хватит вести себя подобно глыбе льда, из которой тебя вытащили! — Баки словно спустил свои эмоции с поводка, позволяя им доминировать. Ему и правда нужно было выплеснуть всё накопившееся. Но за неимением кого-то в пределах ближайших нескольких километров, всё, как обычно, досталось другу. — Поговори со мной нормально хоть раз!

— Нормально это как, по-твоему? Бегать за тобой повсюду, ожидая, что ты вновь отмахнёшься от меня? Или, может, сразу указать, куда тебе следует впечатать свой кулак?! — неужели его стены дали трещину? Теперь Стив впивался в него колючим взглядом, явно ожидая ответа на свои вопросы. Ну что ж, поиграем. Азарт полностью овладел им.

— По крайней мере, я не делал вид, что мне всё равно.

— Так мне стоит извиниться перед тобой? — синие глаза наливались долгожданным огнём.

— Я пытался защитить тебя! Когда вспомнил всё, то понял, что больше нам не по пути. Неважно, что бы ты сказал остальным, но если бы я сдался властям, меня никогда не выпустили из тюрьмы. А твои попытки доказать всему миру, что я не такой ужасный, как все считают, сыграли бы против тебя. Ведь кому нужен герой с сомнительной историей?

— О, так ты обо мне заботился? А тебе не приходило в голову узнать, что я об этом думаю, нет?! — Стив расцепил руки и толкнул противника. Теперь уже Баки был прижат к стене. — Мне плевать на то, что обо мне думают! Они никто, просто сброд, который кормится информацией с подачи властей. Вчера я был героем, сегодня преступником. Чего проще? Люди никогда не отличались постоянством, и лишь единицы из них имеют своё мнение. Так почему ты решил, что мнение других заботит меня больше, чем наша дружба?!

Баки смотрел в глаза друга, как никогда полные эмоций, и осознавал, что сам привёл их к этому.

— Я понимал, что попытка отгородиться причинит тебе боль. Но твоя безопасность была важнее… — голова резко ударилась о стену позади, мгновением позже пришла боль. Осторожно потрогав челюсть с левой стороны, решил, что могло быть и хуже.

— Безопасность? Безопасность?! — ох, а вот рычание друга не предвещало ничего хорошего. — Я уже не тот мелкий пацан, которого избивали все, кому не лень! Я могу постоять за себя, и ты это знаешь! Так какого чёрта ты решаешь за меня?! — очередной выкрик сопровождался вдалбливанием Баки в стену.

— Ты не понимаешь! Эти ублюдки стёрли меня, лишили собственного «я», заставляя убивать по их указке. Ты даже не представляешь, каково это — в один момент вспомнить сотни лиц, которые погибли от твоей руки! Ты не знаешь, что значит просыпаться десятки раз за ночь от кошмаров, где твои жертвы раздирают тебя на куски! И ты понятия не имеешь, что я каждый раз боюсь, что одним из них станешь ты! — с каждым словом он продвигался всё ближе и ближе к Стиву, пока их лица не сказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

Повисла напряжённая тишина. Оба тяжело дышали и пытались осознать сказанное. Баки не хотел признаваться в своих страхах, это получилось случайно. Теперь он боялся, что Стив уйдёт в угоду его желаниям.

— Стив, я… я… — его попытки сгладить всё были прерваны самым банальным образом. Стив просто сгрёб его в охапку и сдавил так сильно, что затрещали рёбра. Ответные объятия не заставили себя долго ждать.

Как оказалось, нет ничего плохого в том, чтобы кто-то позаботился о тебе. Даже приятно. Спустя несколько минут они всё же отодвинулись друг от друга. Буря эмоций улеглась, все недомолвки были разрешены. Оставалась лишь надежда на лучшее…

— Вас вычислили, Стив, — именно эти слова были первыми, когда в дом, где они жили последние два месяца, пришёл Т’Чалла.

Король выглядел взволнованным. У него за спиной маячили двое гвардейцев из личной охраны, которые были вооружены копьями-мечами. И вряд ли они здесь, чтобы защищать своего предводителя, скорее охранять. Только непонятно: их с Баки или от них.

— Что случилось, Т’Чалла? — Стив пригласил его за стол. Ситуация требовала разъяснений.

— Десять минут назад со мной связался Николас Фьюри и потребовал выдать вас ЩИТу, — Баки слушал внимательно, однако по глазам было видно, что в голове он уже прокручивал возможные варианты развития событий. — Мне дали час на то, чтобы я уговорил вас сдаться добровольно.

— Иначе что?

— Иначе они войдут сами. Для них это будет сложно, долго, но не невозможно, — король замолчал на несколько мгновений. — Сказать по правде, мне не хочется нарушать хрупкий мир, который установился между нами и остальными государствами в последние несколько лет. Но если они захотят забрать вас силой, мы будем на вашей стороне, Стив.

Роджерс понимал, что такое развитие событий невыгодно никому из них. Т’Чалла попал в очень неприятную ситуацию, когда разрываешься между честью и долгом перед своим народом. Если Ваканда откажется выдать всемирно известных преступников, её обложат со всех сторон. Фьюри от своего не отступится. Вариант добровольной сдачи даже не рассматривается, не теперь, когда у них с Баки всё наладилось. Он ни за что не позволит ЩИТу вновь забрать его.

С того памятного разговора прошло уже более месяца. С тех пор они оба сильно изменились. Стив и раньше настороженно относился к ЩИТу, который мало чем отличался от Гидры. То же оружие, те же методы, то же количество жертв после них. Только первые прикрываются благими целями, когда разрушают целые города. Теперь, когда он напал на людей Фьюри и увёл у них самого опасного убийцу, ему тоже не стоит надеяться остаться на свободе. Баки же, наоборот, стал более мягок с ним, они почти всё время проводили вместе. Несмотря на то, что они уже свыклись с жизнью в новом времени, прошлое неумолимо тянуло их обратно, не позволяя чувствовать себя на своём месте. Однако, что бы ни произошло, Стив точно знал, что больше никому не позволит забрать у него друга. А Баки прекрасно понимал его состояние и постоянно был рядом, как бы навёрстывая упущенное.

— У меня есть план, — в глазах Роджерса горела решимость…

* * *

— Идут. Ты всё помнишь? — ответом ему послужил недовольный взгляд друга. Стив натянуто улыбнулся.

План был предельно прост. Сперва они должны поговорить с теми, кто придёт за ними. В том, что это будут Мстители, Роджерс не сомневался. Фьюри трезво оценивал их возможности, поэтому группа захвата однозначно будет состоять из равных им по силе. Если переговоры провалятся, что наиболее вероятно, придётся вступить в бой: как можно скорее вырубить врагов, а затем стащить их джет и свалить отсюда подальше. В мыслях всё не так сложно, но это лучше, чем то, что предложил Баки. По его мнению, проще было перебить всех Мстителей и спокойно уйти, пока не прислали новую группу.

Гостей встречали у северной границы Ваканды. Помимо Стива и Баки тут присутствовал сам король, а также два десятка его лучших воинов. Хотя переговоры устраивали для полюбовного решения проблемы, с оружием никто не спешил расставаться. Барнс держал любимую винтовку, которую подарил ему Кхайнел, главный оружейник Т’Чаллы, в знак уважения за победу Баки в рукопашном бою. В руках Стива находился чёрный круглый щит из вибраниума, а одет он был в ту чёрную броню, сделанную по типу костюма Т’Чаллы, также облачённого в защитную одежду. О гвардейцах и говорить нечего, те, наверное, и спали вместе со своим оружием.

Проход в защитном куполе, отделяющем Ваканду от остального мира, чуть приоткрылся, позволяя незваным визитёрам пройти на закрытую территорию. Как и ожидалось, это были те, кого называли Мстителями. Правда, явились далеко не все. Судя по тому, что в центре с важным видом вышагивала Вдова, именно её Фьюри назначил главной. Справа от неё находились Клинт и Брюс, слева — Старк с Роуди. Каждый при полном вооружении. Дело стало попахивать жареным.

Мстители, наконец, добрались до них, остановившись в нескольких метрах. Тишина на поле не продлилась долго:

— Роджерс… — начала Вдова, мельком взглянув на Баки.

— Здравствуй, Наташа, — теперь план по мирному урегулированию конфликта казался Стиву смешным. Мстители пришли с одной целью — забрать двух преступников туда, где им место. А их согласие на переговоры лишь способ ввести в заблуждение, отвлечь внимание. — С чем пожаловали таким милым составом?

— Не придуривайся, Стив. Ты знаешь, зачем мы здесь. К тому же это было озвучено ещё час назад, — Романова смотрела на него холодно, цепко, как делала это ранее. Он ей никогда особо не нравился, хотя они и не враждовали, когда работали вместе. — Предлагаю по-хорошему: или вы идёте с нами добровольно, или мы заберём вас силой.

— А силёнок хватит? — насмешливо поинтересовался Роджерс, пытаясь спешно придумать, как выбраться отсюда с минимумом потерь.

— Не волнуйся, Кэп, на вас двоих точно хватит! — Старк как всегда не может долго держать язык за зубами.

— Наташа, ты же понимаешь, что я не позволю ЩИТу вновь посадить Баки в клетку? — собеседница поморщилась, ведь это при её участии был схвачен тогда Барнс.

— А до тебя, Роджерс, я смотрю, до сих пор не дошло. Зимний Солдат — преступник, который убивал всё то время, что ты отдыхал во льдах. Это для тебя он всё ещё такой милый и пушистый, каким ты знал его в детстве. А вот ему было плевать на всех, кого он убивал, — она повернулась к Баки. — Помнишь, Зимний? Июнь 1964-го — Александр Норман был взорван в своей машине. Тогда в ней находилась и его семилетняя дочь. А сентябрь 1980-го? Пальмира. В тот раз из пулемёта ты расстрелял Грегори Миллера, который ехал междугородним автобусом в аэропорт. Расстрелял вместе со всеми пассажирами. Может, стоит напомнить тебе про февраль 2003-го?! Тогда ты…

— Хватит! — стальным голосом отозвался Стив. Он видел, как Баки с каждым словом всё сильнее сжимал в руках оружие, готовый пустить его в ход. Однако Капитан также заметил, что на друга наваливается всё то, что он пытался забыть с того момента, как осознал масштаб своей деятельности в Гидре. В начале их совместного проживания почти каждую ночь Барнс просыпался с диким криком. Кошмары мучили его, не желая отпускать, не позволяя хоть немного расслабиться. Стив старался сделать всё возможное, чтобы прекратить эти мучения, и у него даже начало получаться. За последний месяц Баки практически не снились дурные сны, однако сейчас, после слов Наташи, демоны стали накатывать на него уже наяву. Но Стив не позволит и дальше кому ни попадя издеваться над тем, кого считал своим братом. — Я сказал: довольно!

— Что?.. — Тони опять не смог сдержаться. Он начинал раздражать. — То есть после этого ты продолжаешь его защищать?

— Роджерс, ты не просто напал на сотрудников ЩИТа, ты организовал побег для самого опасного убийцы, тем самым тоже став преступником, — вновь начала Вдова. — Неужели ты думаешь, что твоё слово ещё что-то решает? Возможно, Фьюри потом спишет твоё поведение на ошибку, заблуждение, и тебе всё сойдёт с рук. Но вот его, — аккуратный длинный палец указал на Зимнего, — уж точно не выпустят из-под земли или воды, смотря, где будет находиться его камера. Я даю вам пять минут, чтобы обсудить всё и сдаться. Больше поблажек не будет.

Стив повернулся к Баки. Тот стоял, крепко сжимая винтовку, его взгляд обещал смерть каждому, кто пересечёт невидимую черту. Капитан подошёл к нему и заглянул в глаза. В них плескалась ярость, решимость, несогласие и боль. Очень много боли. Роджерс левой рукой схватил его за волосы на затылке и слегка дёрнул, приводя в себя. Тихо-тихо сказал:

— Я тебя не отдам. Я не позволю им тебя забрать. Веришь? — было страшно. Не за себя. Раньше Стив никогда не причинил бы боль другим людям. Но теперь всё изменилось, он изменился. Единственная цель состояла в защите Баки. И он её выполнит независимо от последствий.

— Верю, — так же тихо ответил друг. — Их больше, их оружие лучше. Нам не выжить, — он не сомневался, что Стив не отступится, даже если Барнс прикажет не мешать Мстителям забрать его. — Не хочу потерять тебя.

— Не потеряешь, обещаю, — они соприкоснулись лбами, понимая, что эту битву им не выиграть. Однако никто из них не сможет отступить сейчас. Надоело бегать, прятаться, бояться. Лучше погибнуть. Вместе. Как раньше, плечом к плечу.

Стив отодвинулся от Баки и взглянул направо, где сейчас беседовали Т’Чалла и Романова. Его обострённый слух позволял услышать разговор этих двоих.

— …Моё мнение останется неизменным: Стив Роджерс и Джеймс Барнс являются почётными гостями Ваканды. А вот ваш статус напрямую будет зависеть от ваших действий. Я надеюсь, на вашу сознательность, агент Романова.

— Я не желаю никаких конфликтов между нами, ваше величество. Поэтому ещё раз настоятельно советую вам уговорить этих «почётных гостей» сдаться добровольно. Они ведь не просто напали на ЩИТ, а нарушили закон, поэтому и судить их надо по закону. И это не моё мнение, а приказ властей, — Наташа ещё раз взглянула на них с Баки и отошла к Мстителям.

Ситуация была сложная, но выбор уже сделан. Поэтому, когда Мстители повернулись в их сторону и подошли поближе, Стив, нисколько не сомневаясь, ответил:

— Мы никуда с вами не пойдём, — тут же плавно перетекая в боевую стойку, готовый драться до конца.

— Что ж, Роджерс, сам напросился, — закончив, Наташа сделала шаг в сторону, открывая обзор на невысокого Бартона, который уже направил пистолет ему в грудь.

Выстрел. Ловко отбив щитом дротик с транквилизатором, Стив полностью закрыл собой Баки, который начал разряжать обойму боевых патронов в Старка. Быстро сориентировавшись, в потасовку вмешались Т’Чалла и его воины. Сначала каждый стрелял в кого-то из чего только мог, затем, отбросив оружие, противники начинали месить друг друга кулаками, особенно старались в этом вакандцы. Вокруг творилось не пойми что.

Бак держался позади Стива, прикрывая его спину. Мстители были слишком хороши, они превосходили не числом, а оружием и способностями. Гвардейцы Т’Чаллы неплохо сражались, однако мало что могли противопоставить новейшим разработкам Старк Индастриз или ярости Халка.

В суматохе боя им пришлось разделиться. Баки сражался с Брюсом, разгуливающим сейчас в образе огромного зелёного монстра, а Роджерс отбивался от атак Тони и его дружка в серебристом костюме. Никто не смог понять, как всё произошло. Вот Кэп бросает свой щит в Роуди, тот отлетает на несколько метров, а Стив поворачивается в сторону Старка и, не успев ничего предпринять, оказывается на земле. Далеко позади от места, где только что стоял. С зияющей дырой в груди.

— Сти-и-в!.. — крик боли и отчаяния разносится над полем боя, заставляя всех остановиться и посмотреть на Барнса.

Баки мгновенно оказался возле друга. Его лицо посерело от ужаса, когда он увидел, что с ним сотворили. Огромная, с его кулак, кровавая рана находилась чуть выше солнечного сплетения. Обугленные края заливал поток крови, быстро вытекающей из тела Стива. Барнс пытался нащупать пульс у него на шее, но не смог ощутить ни единого толчка крови.

— Не-е-ет!..

Тони стоял побледневший, с выступившей на лице испариной. Полный боли вой Барнса вызывал в нём безотчётное чувство страха. Волна понимания и ужаса обрушилась на него, погребая под собой все убеждения в правильности происходящего. Его руки тряслись от того, что он убил человека, называвшего его, Старка, своим другом. Когда они работали вместе, Стив частенько проводил время с ним, предпочитая эксцентричного ученого всем остальным. Роджерс всегда относился к нему по-доброму, не обижался на его выходки и не навязывал своё мнение. Как же так получилось, что он смог не просто поднять против него оружие, а убить?..

Брюс, видимо, от шока резко пришел в себя, а все остальные спешно опустили оружие. Т’Чалла переговаривался с кем-то по комму. Вдали послышался звук приближающихся джетов. Прибыло подкрепление из вакандцев. «Вот только поздно, Стиву это уже не поможет».

Словно прочитав мысли Бартона, Барнс резко выпрямился и повернулся в сторону Тони. Его лицо не выражало никаких эмоций, зато в глазах плескалась первобытная ярость. Баки вошёл в режим Солдата.

Зимний мгновенно преодолел расстояние до Старка и принялся разрывать руками его броню. Тот успел лишь закрыть лицо маской, однако ни о каком сопротивлении речи не шло. Барнс повредил почти все системы костюма, который стал сейчас лишь грудой металлолома.

В этот момент приземлился десяток джетов. Вакандцы окружили Мстителей, заставив их сложить оружие и позволить надеть на себя усиленные наручники. Т’Чалла, находившийся у тела Стива, подозвал сестру. Та провела быструю диагностику и приказала двум воинам погрузить тело в джет.

Баки вытряхнул Старка из остатков костюма и принялся душить того железной рукой. Тони задыхался, Барнс целенаправленно убивал его. Мстил. В его глазах не было ни капли разума, лишь холодная ярость и желание убивать. Глаза Старка уже закатились, а Зимний всё продолжал держать его в железной в прямом смысле хватке.

Внезапно его отбросило на несколько метров. Быстро поднявшись, Солдат увидел человека, облачённого в костюм пантеры. Уровень опасности: красный. Приоритет: уничтожить немедленно. Зимний прыгнул на противника, они покатились по земле, царапая и нанося удары друг другу.

— Джеймс, остановись.

Солдат, словно не услышав, продолжил драться, выискивая слабые стороны врага. Таковых пока не находилось.

— Баки, Стив жив, — что-то непонятное кольнуло в груди, но он не позволил себе отвлекаться от боя. Сначала разберётся с пантерой, а затем займётся остальными. Однако не успел он додумать эту мысль, в его шею впилась игла. Сознание отключилось.

Когда сознание вернулось, Солдат не спешил открывать глаза. Опыт подсказывал, что необходимо сначала разведать обстановку, не выдавая своего присутствия. Обострённый слух улавливал жужжание и писк какого-то оборудования, обоняние молчало, невозможно было определить ни один знакомый запах. С правой стороны чётко обозначились лёгкие шаги, однозначно принадлежащие женской особи.

Неизвестная подошла к месту, где лежал Солдат, и принялась проверять оборудование. Судя по ощущениям, широкие ремни крепко прижимали его к кровати. Лаборатория? Возможно. Гидра? Неизвестно. Женщина, ещё раз проверив всё, удалилась.

Зимний медленно приподнял веки. Глаза резануло болью, однако уже через секунду всё было в норме. Беглый осмотр показал, что он действительно находится в лаборатории, но не Гидры. Те всегда предпочитали стерильным помещениям сырые подвалы и заброшенные катакомбы. Приборы неизвестного назначения явно не американские, даже у них не было настолько продвинутых технологий. Помимо прочего, в памяти были значительные провалы. Это не насторожило, если бы он очнулся в Гидре. Итак, отчёт: местоположение — неизвестно, похитители — неизвестно, последние события — неизвестно, состояние — удовлетворительно. Последнее дает шанс на то, чтобы выбраться отсюда с минимальными потерями.

Впереди, за ширмой, прозвучал шелест автоматических дверей, впуская давешнюю посетительницу. Солдат мгновенно закрыл глаза, притворяясь спящим. План был прост: вывернуться из ремней, захватить пленницу, выпытать у неё план объекта и свалить, пока никто не заметил пропажи. Неизвестная подошла к кровати и начала набирать что-то на планшете. Послышалась вибрация приближающегося оборудования, женщина протёрла предплечье проспиртованной ватой. Инъекция. Необходимо действовать немедленно!

Солдат резко открыл глаза, попытался схватить медсестру (лаборанта?) за руку, но не преуспел. Ремни были намного прочнее, чем показались на первый взгляд. Ни в первую, ни во вторую, ни в последующие попытки ему так и не удалось вырваться из этих пут. Это провал.

Неизвестная резво отскочила от него на пару метров, с живым интересом рассматривая его. Солдат зарычал от бессилия и принялся ещё яростнее вырываться из ремней, когда девчонка, а это точно была слишком молодая особь, наконец, заговорила:

— Эй, эй! Не нужно себя калечить! Успокойся! — она подошла поближе и осмотрела его на наличие повреждений. — Никто не причинит тебе здесь вреда. Всё хорошо. Дыши.

— Кто вы такие?! — горло пересохло, из-за чего слова смешивались с неприятным хрипом. — Что вам от меня нужно?!

Девушка отошла к соседнему столику, налила из графина воды и принесла Солдату.

— Пей, — он так и не притронулся к желанной влаге. Никакого доверия эта девчонка не вызывала. — Понимаю. Боишься, что отравлю? Смотри, — она отхлебнула небольшой глоток из стакана, — со мной всё нормально. Это просто вода, клянусь любимыми тапочками моего брата.

Зимний всё же выпил воду, продолжая настороженно поглядывать на собеседницу. Та поставила пустой стакан на тумбочку рядом и вновь обратилась к нему:

— Не переживай, тебя здесь, правда, не тронут. Ты сейчас находишься в моей лаборатории, где я тебя немного подлатала после стычки с моим братом. Ты не обижайся на него, он не со зла, просто ты внезапно вошёл в боевой модус и не хотел останавливаться, как тебя ни уговаривали. Поэтому вы немного намяли друг другу бока. Хотя я тебя понимаю.

— Кто вы такие? — вновь тот же вопрос.

— Ты совс… что последнее ты помнишь? — девчонка начала поглядывать с откровенным беспокойством. — Даты, события, люди?

Вспоминать было больно. Очень больно. Словно его вновь отправили на обнуление, но безо всяких приспособлений и тока. Голова будто готова взорваться, поэтому требуется пара минут, чтобы дыхание восстановилось, а боль отступила.

— Ничего. Вообще ничего…

* * *

— Та-ак, это мне уже совсем не нравится. Меня, значит, тоже не помнишь? — отрицательное мотание головой. — Тогда давай знакомиться заново! Меня зовут Шури, это моя лаборатория. Я являюсь главным инженером здесь. А моего брата зовут Т’Чалла, он король. Ваканды, если что. Итак, если наши имена тебе ни о чём не говорят, может быть, ты знаешь человека по имени Стив Роджерс?

Солдат дёрнулся. Что-то знакомое, важное связано с этим именем, но что именно? Куратор? Враг? Кто-то ещё? Голова вновь начинает болеть, но Зимний продолжает пытать свой мозг в поисках ответа. Кто такой этот Роджерс? Чем он так важен для него? Вспомнить не получается. Он сам не замечает, как начинает рычать и вырываться из удерживающих конечности ремней. Внутри поднимается буря: хочется убивать, проливать кровь. Никто не должен выжить! Это они во всём виноваты! Убить их!!!

Сознание резко отключается. Девушка трясущимися руками откладывает шприц-пистолет с остатками сильнейшего транквилизатора и устало опускается на стул. «Бедный парень. Надо обязательно сообщить обо всём ребятам. Баки срочно необходима помощь».

* * *

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Было странное, непонятное состояние, словно он парит в невесомости. Со всех сторон проступали звуки, становясь всё чётче и реальнее. Веки, словно тяжелые бархатные шторы, отказывались подниматься, не давая осмотреть место, в котором он оказался.

Привычки подсказывали, что сперва необходимо тщательно изучить обстановку, чутье молчало, не предвещая никаких опасностей. Странно. Такие двоякие ощущения. Глаза-таки медленно приоткрылись, позволяя, наконец, изучить место. Кстати, почему «он»? У каждого человека есть имя, но какое его? Память подбрасывает какие-то смутные видения, из которых невозможно что-либо разобрать. Может, стоит подождать кого-нибудь, кто поможет?

Прошло не меньше сорока минут, прежде чем в палату — или что это такое — проскользнула маленькая девушка, показавшаяся смутно знакомой. Заметив, что он очнулся, она обрадовано подскочила к нему и начала изучать показания приборов.

— Ты, наконец, пришёл в себя! Я рада, что с тобой всё хорошо. Как ты себя чувствуешь? — затараторила она.

— Вроде нормально, — прочистив горло, ответил он. Девушка быстро налила воды и помогла ему выпить её. — Спасибо…?

— Не помнишь меня? — с нотками беспокойства спросила она.

— Прости, ты кажешься мне знакомой, но я не могу вспомнить твоё имя. Вообще-то, я и своё имя не помню, — в душе также было смятение.

— Ничего страшного, думаю, это временный эффект. Ты перенёс сложную операцию. Немудрено, что память пока не восстановилась. Всему своё время. А сейчас, если ты не против, я приглашу сюда твоего друга. Может, он поможет тебе быстрее осознать себя. Заодно пояснит всё, что тебя интересует. Идёт?

— Да, конечно.

— Ну вот и ладушки, — девушка радостно хлопнула в ладоши и быстро покинула помещение. Интересно, что там ещё за таинственный друг?..

Уже знакомый звук автоматических дверей ознаменовал появление нового действующего лица. Высокий, подтянутый блондин сделал несколько шагов из-за ширмы, что скрывала пациента. Его внешний вид говорил о некой робости и неуверенности в дальнейших действиях, поэтому Баки слегка расслабил невольно напрягшиеся мышцы.

Сообщение Шури о том, что он может, наконец, проведать друга, застало Стива врасплох. Несколько дней, пока Барнс восстанавливался после срочной операции, ему не давали даже взглянуть на него, от чего беспокойство не оставляло ни на минуту. Во всём произошедшем была и его вина, хотя с чистой совестью он мог свалить её и на «друзей» Мстителей.

Дыра в груди бывшего национального символа Америки, которую тогда проделал в нём Тони Старк, стала тем катализатором, что снёс последние ограничители Зимнего Солдата. Как потом рассказал ему король Ваканды, пока самого Роджерса в срочном порядке грузили в джет и доставляли в лабораторию Шури, Баки успел почти придушить Старка и неслабо намять бока Т’Чалле. Благо сестра не стала пытаться достучаться до слетевшего с катушек Солдата и просто всадила ему лошадиную дозу транквилизатора. Таким образом, команда Мстителей была нейтрализована и отправлена в камеры, а все пострадавшие (в том числе и Тони) доставлены в лазарет для оказания первой помощи.

Оказалось, Баки срочно требовалось вмешательство опытного нейрохирурга. Как показала диагностика, сильнейшее потрясение на почве гибели (Барнс от шока не смог даже проверить пульс друга) Стива ударило по его сознанию с такой силой, что старые установки, десятилетиями закладываемые бывшими хозяевами ему в голову, в несколько раз были усилены яростью и жаждой мести, которые накрыли Солдата, подобно лавине. Тридцать девять часов, чуть больше полутора суток, трудились над Барнсом Шури и приглашённые Т’Чаллой специалисты. Однако результат того стоил.

Рассматривая сейчас совершенно спокойного друга, Стив хотел, чтобы этот любопытный и слегка настороженный взгляд ярко-синих глаз никогда не омрачала память прошлого. Однако, по словам всё той же Шури, воспоминания, хоть и медленно, но будут возвращаться к Баки, принося ему новую боль и отвращение к себе.

— Так ты и есть тот таинственный друг, о котором говорила девчонка? — спросил вдруг Баки, первым начиная диалог. — Не напомнишь мне своё имя?..

* * *

Рассказ этого странного гостя занял довольно продолжительное время, хотя, как показалось Баки, что-то от него всё же скрыли. Они сидели на небольшом уютном балкончике в апартаментах Стива и наблюдали за медленно уходящим за горизонт красным кругом солнца. Когда Роджерс закончил свой рассказ, между ними воцарилась тишина, в которой, к счастью, не было никакого напряжения. Наоборот, спокойная и уютная атмосфера дарила тихое счастье, которое мужчины не испытывали очень давно.

Сейчас, когда на душе друга ещё не висит груз прошлого, Стив решил не говорить ему о том, что заставляла его делать Гидра на протяжении семидесяти лет. Нет, он не собирался это скрывать, просто хотел дать тому возможность насладиться временем, не обременённым старыми ранами. Тем более что в памяти Барнса до сих пор присутствовали такие образы, как «Гидра», «подземелья», «опыты».

Баки же, в свою очередь, пытался уложить в голове то, что ему уже минула сотня лет. Да, Роджерс рассказал о том, что над ними был проведён генетический эксперимент, однако поверить в это было очень и очень непросто. Воспитанный во времена, когда общество было преимущественно консервативным, он с трудом представлял такой научный прогресс, как искусственное долголетие. Однако верь-не верь, но слова опровержения просто застревают где-то внутри, ведь результат перед глазами.

Барнсу нравился его собеседник: спокойный, внимательный, а главное — рядом с ним он чувствует себя защищённым. Наверное, смешно было бы услышать подобное от высокого мускулистого парня, обладающего к тому же металлической рукой (ещё одно доказательство слов Роджерса), вот только для человека, потерявшего память, это было очень важно. Стив ощущался как часть себя, на него можно было положиться, зная, что он не предаст. Откуда такие мысли всего от нескольких часов общения, скажете вы? На этот вопрос не смог бы ответить, вероятно, и сам их хозяин. Вот просто знал и всё. Это как аксиома, как заповедь, которая въелась ему в подкорку.

Они сидели в тишине и наблюдали за ускользающим солнцем. Этот день принёс для Баки множество открытий, но они ничуть не тревожили его. Было до странного уютно находиться здесь и сейчас. И нет ничего удивительного в том, что спустя десяток минут глаза бывшего Зимнего Солдата были плотно закрыты, а на его расслабленном лице мелькала крохотная умиротворённая улыбка.

Бокал дорогого бренди стал логичным завершением очередного безумного дня Ника Фьюри. Собственно, уже неделю руководитель всемирно известной организации «ЩИТ» заканчивает свои трудовые будни элитной маркой алкоголя, подаренной ему когда-то самим президентом Соединённых Штатов.

Как же ему хотелось иногда просто взять и напиться. Хотелось, чтобы все оставили его хоть на один-единственный день в покое: не звонили, не писали, не заставляли отчитываться за каждый шаг. Чёртовы политики. Их всегда интересует только результат, при этом не имеет значения, как другие будут его достигать. Наверное, за всю свою работу на должности директора ЩИТа он не решал столько проблем одновременно, как за эти семь дней. Да, по большей части это из-за него всё сложилось именно так, но не признаваться же в собственных ошибках — так и положения своего лишиться можно. Вот и приходится активно переводить стрелки на других и пытаться хоть как-то замять историю, не доводя её до международного скандала.

Однако, как бы ни хотелось решить всё мирно, в этот раз Ваканда не станет идти на уступки и выдавать обоих суперов ЩИТу. Предварительные переговоры по мирному урегулированию конфликта, организованные в частном порядке Николасом ещё в начале недели, изначально пошли не по плану. Во-первых, Т’Чалла отказался отпустить тех Мстителей, что по его приказу прилетели забрать Роджерса и Барнса. Король явно не собирался терять один из рычагов давления на ЩИТ, поскольку наличие нападавших само по себе являлось доказательством их присутствия на чужой территории. При этом существовали также записи, подтверждающие, что конфликт затеяли именно Мстители, а так называемые «преступники» лишь защищались. Про нападение на правителя Ваканды и его личную охрану вспоминать не хотелось вовсе. Во-вторых, этот самый правитель отказался выдать и тех, за кем была послана команда во главе с Романовой. Как заявил Т’Чалла, Стивен Грант Роджерс и Джеймс Бьюкенен Барнс имеют статус «почётных гостей Ваканды», а равно дипломатический иммунитет, который может быть отменён лишь приказом короля или общим решением Совета кланов. К слову, попытка прощупать этот вопрос именно через кланы чуть не вылилась в новый международный скандал с его личным участием. Благо Ник всегда знал, когда следует вовремя остановиться.

Наибольшим потрясением во всём этом фарсе с переговорами стали встречные требования Ваканды. Т’Чалла потребовал прекратить уголовное преследование двух вышеназванных суперов и снять с них все обвинения. На реплику о психическом состоянии Барнса, который не может себя контролировать и которому требуется принудительное специализированное лечение, он заявил, что необходимая операция уже была произведена, а нынешнее состояние бывшего оружия Гидры не вызывает никаких опасений, что может подтвердить любая психиатрическая экспертиза. Что же касается Роджерса, то вообще непонятно, на каком основании его записали в международные преступники — то, что он напал на сотрудников ЩИТа и помог сбежать преступнику номер один в мире, для вакандцев не значило ровным счётом ничего. Заявление Фьюри о том, что, несмотря на наличие специфического национального законодательства, мировое сообщество обязано подчиняться нормам и принципам международного права, было встречено тем, что Ваканда — это самостоятельное государство, которое не входит ни в одну международную организацию и не является участником ни одного международного соглашения, которое ограничивало бы её суверенитет. Крыть больше было нечем, поэтому на свой страх и риск Ник заикнулся про возможную политическую блокаду, которая, по его мнению, была очень нежелательна для страны, только-только открывшей для себя возможности нашего огромного мира. Однако и этот расчет оказался неверен: Т’Чалла, в свою очередь, пригрозил им сокращением поставок вибраниума и других полезных и редких ископаемых.

— Ваканда сотни лет развивалась обособленно от всего мира. Наш научно-технический прогресс при этом давно перешагнул ту черту, на которой находится международное научное сообщество. Неужели вы думаете, что какая-то блокада заставит нас отступиться от наших принципов и пойти на поводу у зарвавшихся политиков? Хотим напомнить, что мы сами можем закрыть наши границы и прекратить все контакты с остальным миром, вот только кто в этом случае больше потеряет?

Что ни говори, а Т’Чалла прекрасно знает, что такое политика. Он прав, если Ваканда закроет границы, хуже от этого им не будет. Возможно, даже наоборот. Их правитель давно уже точит зуб на ЩИТ, из-за которого в Лагосе погибли десятки вакандцев, поэтому от исхода данного конфликта зависит очень и очень многое, в частности будущее самого Фьюри.

Выпив первый и последний на сегодня бокал бренди, Ник вновь принялся просчитывать варианты развития событий. Судя по всему, исход этого противостояния будет явно не в его пользу.

— Стив, беги! Быстрее! — в очередной раз крикнул Баки, отплевываясь от ледяной воды. Они бежали на пределе своих возможностей и видимости, стараясь не свернуть себе шею на каком-нибудь естественном препятствии, коих в этой местности было полно. Роджерс вновь поскользнулся и с громким хлюпом растянулся в грязи.

Нет, за ними не гнались дикие львы, их не преследовали Мстители или Гидра, их, к слову, вообще никто не преследовал. Вся ситуация оказалась более прозаичнее — дождь, вернее, самый настоящий Ливень с большой буквы, всеми силами препятствовал им вернуться домой. Дело было в том, что на дворе стояла середина лета, и именно на эту часть года в Ваканде обычно приходился сезон дождей. С самого своего основания Ваканда всегда стояла обособленно, а её границы до недавнего времени были и вовсе закрыты для посторонних. Ещё первый правитель, давший начало династии Чёрных Пантер, создал непроницаемый купол, отгородивший их от внешнего мира. Это была неизвестная и сложная технология, на базе которой в дальнейшем развивалось всё государство. И хотя за сотни лет барьер был множество раз перестроен и улучшен, защита от непогоды была заложена в нём изначально. Правда состояла в том, что сила излучения солнца преобразовывалась и усиливала купол, поэтому в Ваканде царило жаркое лето, которое, однако, было далеко от засухи. А вот сезон дождей стал таким своеобразным побочным эффектом, который вакандцы пытаются исправить до сих пор. К сожалению, пока безуспешно.

Именно это и послужило причиной беготни двух уже совсем не брутальных мужчин, с ног до головы обляпанных грязью. Непогода застала их далеко от дома, хотя Т’Чалла предупреждал быть осмотрительнее. Яркий солнечный день буквально за несколько минут превратился в серый и непроглядный полумрак, освещаемый ветвистыми, в полнеба, разрядами молний. Водопад ледяной воды в мгновения превратил землю в мешанину грязи, из-за чего передвигаться по ней было не только проблематично, но и травмоопасно.

Стоило им оказаться дома, Баки, как наименее чумазый, первым направился в душ, чтобы затем приготовить ужин, пока Стив отчищается от грязи.

Стоит сказать, что после того, как Барнс оправился после операции, они вновь переехали в тот дом, где жили до всей этой истории. С того дня, когда в Ваканду по их душу заявились Мстители, прошло уже три с половиной месяца. Скандал, к слову, тогда вышел знатный — как ни старались Фьюри и власти США скрыть это, конфликт всё равно получил огласку. Мирное население, которое было не в курсе всех тонкостей проблемы, в большинстве своём поддержало сторону Капитана Америка — национального символа, ни с того ни с сего объявленного международным преступником. Как же так, чистый и светлый образ героя был запятнан грязными домыслами правительства? То, что этот светоч раскидал половину бойцов ЩИТа и освободил самого опасного в мире преступника, дело десятое. Не убил ведь. Так что, несмотря на все протесты Ника Фьюри, президенту США пришлось снять все обвинения не только с Роджерса, но и его дружка Барнса в том числе. Т’Чалла, в свою очередь, всё-таки освободил команду Мстителей, однако их действия не остались без последствий: были прерваны все контакты Ваканды с организацией «ЩИТ», поставки вибраниума Америке и её союзникам сократили ровно наполовину, а Наташа Романова и другие Мстители, ставшие заложниками политического противостояния, были объявлены персонами non grata. Последним навсегда запрещалось пересекать границы Ваканды, за исключением тех случаев, когда это жизненно необходимо (разумеется, для вакандцев) и при наличии соответствующего разрешения со стороны короля или Совета кланов.

Стив, кстати, снова занял свою прежнюю комнату. Обычно они с Баки вместе садились где-нибудь в гостиной или на улице с чашками свежего чая, и Роджерс рассказывал другу истории из их далёкого детства. Зачастую это помогало другу вспомнить обрывки прошлой жизни, которые он бережно раскладывал по полочкам в своей ещё не восстановившейся памяти. Барнс старался не давить на Роджерса, однако давно заметил, что тот скрывает от него всю правду. Стив же, в свою очередь, тоже знал, что Баки понимает это, но никак не мог заставить себя рассказать что-нибудь другое из его неприглядного прошлого. Он не хотел, чтобы друг вспомнил всё, а затем считал себя чудовищем, не хотел повторения истории, не хотел, чтобы тот вновь отдалился от него…

Разложив по тарелкам рис и овощное рагу, Баки направился на второй этаж. Видимо, Стив ещё не отмылся, хотя прошло уже около часа с тех пор, как он скрылся в ванной. На стук в дверь никто не ответил, поэтому он с чистой совестью вошёл в комнату, в которой, как и ожидалось, никого не нашёл. Барнс осмотрелся — в спальне друга он бывал всего пару раз, поскольку большую часть дня они проводили вместе или внизу, или на природе. Комната, по сути, практически не отличалась от его: большая кровать в окружении аккуратных тумбочек у левой стены, справа располагалась стенка, в центре которой стояла новейшая плазма, а стену напротив двери украшало большое окно с широким подоконником. Именно на таком Баки любил сидеть, когда Роджерса не было рядом — чтение или созерцание звёзд помогали ему скрасить непонятную тоску, что одолевала его в отсутствие собеседников.

Убедившись, что в комнате пусто, Барнс повернулся к выходу и наткнулся взглядом на объект своих поисков. Мокрый, взъерошенный и слегка растерянный, он с таким же удивлением рассматривал гостя в своей спальне. Домашний — такая ассоциация возникла в голове Баки при виде друга. Барнс встряхнул головой, собираясь позвать Стива на ужин, и застыл… Его взгляд зацепился за безобразный шрам над солнечным сплетением. Он не позволял отвести глаз, затягивая, словно воронка, разрывая ставший уже привычным мир надвое и погружая его в пучину неимоверной боли.

* * *

Стив был готов возненавидеть всю Африку только за такие ужасные дожди. А ведь день так хорошо начинался: они с Баки позавтракали хрустящими тостами с клубничным джемом и небольшой кучкой бутербродов с колбасой (всё-таки модифицированный организм требовал основательного подкрепления), навестили башню Шури, заодно заглянув к Т’Чалле, пообедали и отправились прогуляться. Почему-то предупреждение правителя о надвигающемся сезоне дождей они забыли практически сразу. А зря. Очень-очень зря. Стоило им добраться до небольшого живописного озера, расположенного в нескольких километрах от дома, как небо всего за несколько минут заволокло свинцовыми тучами, а на них обрушился поток ледяной воды. Хорошо, что их гонку с погодой никто не видел, иначе насмешек было бы не избежать, особенно ему. Роджерс всегда, сколько себя помнил, был неуклюжим, это не изменило даже новоприобретённое тело. Нет, в бою он был идеальным солдатом с отличной координацией движений, однако в быту этот навык находить неприятности на ровном месте нередко напоминал о себе. Вот и сейчас ему не повезло — Стив успел дважды поваляться в грязи, прежде чем они добрались до дома.

Баки не любил долго мыться, поэтому уже через пятнадцать минут ванная находилась в полном распоряжении мистера Неуклюжесть. На помывку пришлось потратить не менее часа, поскольку он умудрился испачкать даже волосы. Не особо тщательно вытерев тело и голову, Стив отправился к себе, чтобы наткнуться там на неожиданного гостя. Барнс как раз закончил изучать обстановку спальни и уже собирался уйти, как увидел его.

Барнс встретился с ним взглядом, но сразу отвернулся. Перед выходом из ванной стоило накинуть на плечи хотя бы полотенце. Баки слегка подался вперед, собираясь покинуть комнату и… отшатнулся, будто увидел призрака. Его зрачки расширились, почти затопив всю радужку, в глазах плескался ужас, а взгляд был направлен на живот Стива.

— Баки… Баки, ты меня слышишь? — Роджерс сразу понял, в чём дело. Когда-нибудь друг всё-таки вспомнил бы, как его ранили, но не думал, что это случится так скоро. Появиться перед ним без футболки было глупо и неосторожно. Сейчас главное было успокоить того. — Бак, всё хорошо. Посмотри на меня.

Однако Барнс уже ничего не видел и не слышал — перед глазами с огромной скоростью мелькали обрывки воспоминаний, которые даже не пытались выстроиться во что-то последовательное и понятное. Стив с дырой в теле. Стив маленький. Какие-то доктора. Родители. Много людей в немецкой форме. Куча трупов. Подвал. Стив в нелепой синей форме. Винтовка в его руках. Сестрёнка. Расстрелянный автобус, полный трупов. Пытки, много пыток. Боль. Стив. Снова боль. Снова трупы. Невыносимо… Голова раскалывалась, из глаз давно текли слёзы, но он не замечал этого. Сознание уплывало во тьму.

* * *

Проснуться в больнице — это как очнуться после дурмана. Веки, словно придавленные каменными плитами, не желали подниматься ни с первой, ни с третьей попытки. Голова и вовсе походила на чугунный горшок, от которого вроде бы и хочется избавиться, да рука не поднимается. Мысли ползали подобно мерзким червякам: такие же грязные, ленивые, и противные.

Вообще, если говорить честно, Баки совсем не хотелось открывать глаза. Пусть все думают, что он ещё спит, а ещё лучше — что умер, по крайней мере, раньше у него получалось замедлить для этого свой пульс. Вот только технику вакандцев это вряд ли обманет. Жаль. Очнуться в очередной раз, глядя на знакомые стены медицинской палаты в башне Шури, было… отстойно. Очнуться там и понять, что память вернулась к нему — удовлетворительно. Очнуться и осознать, какие именно воспоминания скрывал от него собственный разум — невыносимо. Порой Барнсу казалось, что его жизнь представляет собой сплошную череду неудач, которые будут преследовать до самой смерти, отчего хотелось эту жизнь немедленно укоротить. Ну почему нельзя было забыть всё это и жить дальше, как будто ничего не было? Разве плохо им со Стивом жилось последние три месяца? Стив. Кто он для него по жизни: переменная или константа? Наверное, всё же второе. Будучи Зимним Солдатом, Баки не видел его почти семьдесят лет, однако ничто не смогло изменить того трепетного отношения Стива к нему. Ха, а он повзрослел: перестал быть доверчивым идиотом, борцом за справедливость, перестал лезть в то, что его не касается. Непреклонен он был лишь в том, что касалось его близких, среди которых в живых остался только побитый жизнью Джеймс Бьюкенен Барнс.

Звук открывшихся дверей оповестил об очередной проверке его состояния. Сколько ещё ему удастся их дурить? Легкий писк компьютера отвлекал, мешал сосредоточиться на сердцебиении.

— Можешь не притворяться, я знаю, что ты давно проснулся, — тихий голос Шури был подобен грому среди ясного неба. Миссия по спасению себя от окружающего мира провалена. — Не волнуйся, я никому ничего не говорила.

Девушка закончила выводить какие-то данные на экран, сверила их с планшетом и, наконец, повернулась к своему пациенту, чтобы смело встретиться с тяжёлым взглядом синих глаз. Барнс смотрел на неё без какого-либо выражения, бездумно рассматривая здешнюю хозяйку. Машинально были подмечены тёмные тени под глазами от недосыпа, заторможенность движений вследствие усталости. Каждая мелочь была замечена вымуштрованным разумом, от чего Баки хотелось побиться головой об стену, а лучше пустить пулю в висок для надёжности.

— Барнс, я не смогу больше удерживать Стива. Боюсь, если он ещё хоть раз услышит про твою «бессознательность», то просто вломится сюда, не спрашивая моего разрешения, — она замолчала, барабаня пальцами по планшету, что лежал у неё на коленях. Наигравшись, она вновь вернулась к разговору. — Я даже не берусь представлять, что крутится сейчас в твоей голове, но если разрешишь, я бы посоветовала просто поговорить с ним и успокоить. Когда вчера он вызвал меня, его состояние было просто ужасным. После того, как мы разместили тебя здесь, Стив ни на минуту не отходил от палаты. Всё сидит и твердит, что это его вина. Поговори с ним, а? Или отшей. Только не молчи. Кому будет лучше от этого?

Она встала, ещё раз глянула на данные компьютера и, смахнув экран в сторону, направилась к выходу.

— Что мне сказать ему? — уже стоя в дверях, она задала ему вопрос. Ответом ей была тишина.

* * *

— Привет, Бак.

Спрятав руки в карманы чёрных камуфляжных штанов, Стив прислонился плечом к дверному косяку. Это была их первая встреча с тех пор, как Барнс всё вспомнил. По сути, его отпустили уже через день, но он так и не смог заставить себя вернуться в их дом, не смог заставить себя встретиться с ним. Баки тогда попросил Шури выделить ему комнату и остался в башне почти на неделю. Он ни с кем не разговаривал, не выходил из комнаты и почти ничего не ел. Только сидел или лежал на кровати, слепо уставившись в одну точку.

Роджерс так и не дождался ответа на своё приветствие. Ему достался лишь взгляд, мазнувший по нему и тут же вернувшийся обратно к разложенным на кровати вещам. Когда он вошел, Баки как раз складывал их в небольшую спортивную сумку.

— Баки, что ты делаешь? — спросил Стив, как только понял, чем занимается его друг. Тот вновь не удостоил его ответом, продолжив заниматься своим делом. Наконец, все вещи были упакованы. Барнс схватил сумку и направился к выходу, но путь ему перегородила чужая рука. — Куда ты идёшь?

Видимо, это сработало, потому что на него, наконец, обратили внимание. Баки оценивающе посмотрел на неожиданное препятствие, словно размышляя, в каком месте будет лучше его сломать, и только после этого перевел взгляд на Стива, отчего тот слегка дёрнулся. От некогда ярких и жизнерадостных синих глаз остались лишь воспоминания. Потухшие, пустые, мёртвые — вот как можно было охарактеризовать их сейчас. Но времени зацикливаться на этом ему не дали, потому что Барнс вновь попытался уйти.

— Стой. Объясни, что ты творишь?

— Я ухожу, — хриплый от долгого молчания голос совсем не походил на голос его друга.

— Нет! — выкрикнул Стив, даже не задумываясь. Успокоившись, он продолжил: — Баки, пожалуйста, поговори со мной.

Они так и стояли у выхода из спальни, которая принадлежала Барнсу. Роджерс не собирался отпускать друга, пока тот всё не объяснит. Хотя он вообще не собирался его никуда отпускать.

— Отойди.

— Баки! Куда. Ты. Собрался? — Стив уже был на грани. Нервотрепка последних дней сказалась на нём сильнее, чем он думал. Хотелось со всей силы врезать кулаком по стене, обдирая костяшки в кровь, чтобы хоть как-то сбросить скопившееся напряжение. Однако стены здесь были недостаточно прочными, а выпускать из поля зрения одного упёртого идиота желания не имелось.

— Я. Ухожу, — так же раздельно произнесли в ответ. — Лучше не мешай, я всё равно это сделаю.

— Да ты можешь хоть что-нибудь мне объяснить?!

— Я всё вспомнил. Такое объяснение тебя устроит? — терпение Баки тоже на исходе. После всего ему уже сложно оставаться рядом со Стивом, а путь к выходу можно расчистить и кулаками. Что ещё можно ожидать от Зимнего Солдата.

— Это моя вина, — внезапно сказал Роджерс, — если бы не я…

— Если бы не ты, то что? — перебил его друг. — Ты три месяца кормил меня воспоминаниями о счастливом детстве, надеясь, что я так и не вспомню «милые» развлечения Гидры и те сотни трупов, которые я оставил за собой? Не слишком ли ты много на себя взял?

— Я лишь хотел, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив! А теперь уйди с дороги.

— Ты так и не сказал, по какой причине хочешь уйти, — в этом и был весь Стив — не остановится, пока не докопается до правды. — Ты же понимаешь, что, куда бы ты ни пошёл, я последую за тобой?

— Я покину Ваканду. Один. И не нужно меня искать, бесполезно.

— Почему?!

— Да потому что ты напоминаешь мне о том, какое я чудовище!

Ответ хлестнул словно пощёчина, заставив Стива отшатнуться и врезаться спиной в стену. Он был готов услышать многое, но не такое. Теперь стало понятно, почему Баки не захотел возвращаться домой неделю назад. Только очень больно было осознавать, что ты ассоциируешься у единственного близкого тебе человека с Гидрой: пытками, кровью и трупами. Нет смысла больше что-то говорить или пытаться удержать друга.

Воспользовавшись отсутствием сопротивления, Барнс покинул комнату и направился к лифту. Однако возле самой двери его нагнал подавленный голос застывшего на том же месте Роджерса:

— Подожди. С тебя сняли обвинения, но не все захотят оставить такое оружие как Зимний Солдат в покое. За пределами Ваканды для тебя всё ещё опасно, оставайся здесь, — Стив в несколько шагов преодолел путь до лифта. — Если моё присутствие напоминает тебе о прошлом, уйду я, — и, не оборачиваясь, шагнул в кабину, тут же зажимая кнопку нижнего этажа. Нужно было собрать вещи.

* * *

Баки застыл, рассматривая место, где только что стоял Стив. Он мог ожидать чего угодно — уговоров, требований, угроз, — но только не взвешенного и аргументированного решения покинуть Ваканду вместо него.

Стив удивил. И обеспокоил. Для Барнса всегда было аксиомой то, что друг никогда не отступал от своего. На его памяти тот сдался лишь раз, в Валенсии, когда пришёл за ним. И тогда Баки отступил сам, потому что вид поверженного друга вызывал в нём когнитивный диссонанс. Такого просто не могло быть, и всё. Вот и сейчас высказанное спокойным голосом решение взволновало его больше, чем те крики у комнаты. Инстинкты взвыли, не позволяя принять такой вариант. Стив не может так просто уйти! Кто вообще его куда-то отпустит?!

В то же время, пока Барнс медленно, но верно возвращался к жизни, ничего не подозревающий Роджерс, резво добравшийся до дома на выделенном им мини-джете, паковал свои скромные пожитки и размышлял о том, куда податься без денег и документов. В бытность Мстителем он в этом как-то не особо нуждался: зарплата перечислялась на банковскую карту, а передвижение через границы он осуществлял лишь по заданиям ЩИТа и на их же транспорте. Впрочем, это было не особо важно для него сейчас по сравнению со здоровьем друга. Баки всегда имел для него приоритет, поэтому, если Стив служит для него кошмаром наяву, он уйдёт. Пусть даже от этого разрывается сердце.

Закончив сборы, он спустился на первый этаж. Неожиданностью стато то, что у входа стоял всё тот же Барнс, разве что уже без сумки в руках. Поравнявшись с ним, Роджерс хотел что-то сказать, но передумал. Всё самое важное уже произнесено, остальное не имеет значения. Так, не проронив и звука, он направился к двери. Но продолжить путь ему не позволила чужая рука, стальным хватом вцепившаяся в его предплечье. Они так и стояли, пока Стив не попытался вырваться. Ладонь ещё сильнее сжалась вокруг его руки. И тогда он, окончательно рассвирипев, с разворота впечатал кулак в лицо друга.

Барнс от неожиданности отшатнулся, отпустив Роджерса. Изо рта тут же потекла струйка крови из разбитой губы, однако это сейчас его не волновало.

— Справедливо, — криво улыбнулся он.

— Заслужил, — ответил Стив.

* * *

Они сидели на полу и подпирали спиной дверь, то ли не давая возможности покинуть дом самому, то ли запрещая это другому.

— Мелкий, больше не смей уходить, — на этот раз уже серьёзно.

— Кто бы говорил, — прилетело в ответ.

— Прости, я ошибался...

— В чём именно?

— В своих кошмарах. Как оказалось, нет ничего страшнее мысли, что ты покинешь меня.