Эрайнаико́ 偉いな移行 Erainaikou Великий Переход (гет)

Утром, обсудив тактику ведения боя с девиантными протуберанцами, командиры отрядов зашли в лазарет проведать Рюка и Даню. К своему удивлению, Рина обнаружила там Шкета, Кафку и спящую на стуле Анику, заботливо укрытую пиджаком Степаныча. Медик был тут же, обрабатывал раны Кафки. Жнец подмигнул Рине, но от комментариев воздержался, командир тоже стыдливо промолчала. — Как они себя чувствуют? — спросила Кася у Степаныча.

— Лучше, и намного, — ответил врач довольно, — старания ворожеев не прошли даром. Кафка может сегодня отправляться на миссию, но без лишнего геройства. Шкет и Даня денька три полежат ещё, а там сами от меня сбегут. Рюка я бы недельки две подержал по-хорошему, да только где уж мне сдержать пыл командира. Через неделю, пожалуй, отпущу. Переломов у него нет, но сотрясение, ушибы и раны неприятные. Плюс много крови потерял. Рина, тебе ответственное поручение, следи за Шкетом повнимательнее, он себя не щадит, чуть до сепсиса не довёл. Хорошо хоть, А́нику попросил помочь. Рина виновато потупилась: — Впредь буду внимательнее, — пообещала она.

Кир, лидер пятого отряда, ободряюще коснулся её плеча: — Не переживай, ты сильная, справишься. Рина благодарно улыбнулась ему. Когда несколько недель назад погиб ворожей его отряда, Кир приходил к Рине за помощью. Говоря о погибших подчинённых, командиры жнецов могли немного ослабить чувство вины и получить подобие прощения от того, кто был в равном с ним положении. Кафка недобро покосился на Кира, но смолчал.

— Через два часа выходим, — напомнил Лука, командир четверых. — Жнецы пусть идут готовиться, а я заберу А́нику в центр, разбираться с прозами. Кася кивнула, распрощалась со Степанычем и ушла первая. За ней потянулись Кир, Рина и закончивший обработку ран Кафка. Лука коснулся плеча ворожеи: — А́ника, уже утро. Нам нужно идти. Девушка с трудом разлепила глаза. Из-за синяков вокруг них она была похожа на панду. Степаныч тихонько присвистнул: — Ну и дела, да ты сама еле живая, Аника, как ты собралась прозы заряжать и на задание идти в таком состоянии? Ворожея посмотрела на него неосмысленным взглядом, потом увидела Шкета и глаза её расширились, реальность навалилась и придавила бетонной плитой.

Девушка накрыла своей ладонью руку Шкета, и слёзы снова устремились сияющими ручейками по её щекам. — Что ты транжиришь лекарство, язык хоть подставь, — пошутил Лука. Ему было неловко видеть девичьи слёзы, к тому же время поджимало. Его выручил Степаныч. Он налил ворожее стакан воды и ласково обнял её за плечи: — Будет тебе рыдать-то. Жив, почти здоров, всё так же буен и красив твой Шкет. Вечером приходи, сама увидишь. Аника, продолжая всхлипывать, вскочила и крепко обняла врача. — Спасибо вам, Алексей Степанович, я пойду, — тихо произнесла она, вытирая лицо о его халат. — Иди, иди, — поторопил Степаныч, размышляя, где он возьмёт теперь чистый. Лука заметил, что Шкет начинает просыпаться, и увел Анику поскорее, опасаясь, что она может совсем застрять в лазарете, если тоже это увидит.

* * *

Выйдя в коридор, Рина остановила Кафку за руку, подождала, пока стихнет звук шагов Каси и Кира на лестнице, и спросила: — Ты что в лазарете забыл? Явно же не ночевал в комнате. — Ну, как сказать, — замялся Кафка, — перестарался я вчера, швы разошлись, пришлось Степаныча будить ночью, чтобы он меня подлатал. — Это тебе наказание за наглость, — хмыкнула Рина, — не будешь больше жадничать. Кафка задохнулся от негодования и, не найдя что возразить, молча обогнал Рину и, пробежав по лестнице, вломился в свою комнату. С удивлением он обнаружил на своей кровати Зеро и принялся его тормошить. Сонный жнец не сразу понял, чего от него хотят, а когда приподнял голову над подушкой, увидел на ней вещь, которой там быть явно не должно было. Кафка тоже её заметил, схватил молниеносно и принялся отчаянно заталкивать в карман. Потом натолкнулся взглядом на очумевшего Зеро. Возникла немая сцена.

* * *

Фая, Эрика и Сава были уже в исследовательском центре, когда вошли Лука и Аника. На столах лежали упакованные патронташи с прозами класса А и Б, а также новые, усиленные прозы класса Г (гамма) имевшие насыщенный, рубиновый цвет. Эти новые прозы полагалось зарядить положительной энергией, в отличие от старых, по обыкновению заряжающихся только отрицательной.

С янтарными и лазурными прозами у Аники не возникло больших проблем, негативной энергии в ней скопилось хоть отбавляй. А вот позитивной оставалось — кот наплакал, поэтому ворожея смогла толком зарядить лишь один патронташ рубиновых проз, после чего обессиленная сползла на пол. К ней подбежала Фая, давно закончившая со своим оружием, и стала наполнять положительной энергией обессилевшую девушку. Остальные ворожеи тоже бросились на помощь, но в них самих запасы энергии были на исходе.

Немного улучшить ситуацию им всё-таки удалось, Аника виновато улыбнулась и поднялась, опираясь на руку Луки. — Простите, я мало спала, — оправдывалась она. — Не волнуйся, — сказал ей Федор Павлович, — хватит вам и этого. К тому же, первый отряд объединится сегодня с третьим, они отправятся в первый и второй сектора, ваш отряд идёт в третий сектор. В случае чего подайте сигнал, вам придут на помощь. Аника кивнула благодарно. — Пакуем ранцы и по отрядам, — распорядилась Фая, взволнованно поглядывая на Анику. Но заставить ворожею не ходить на миссию она не могла. Аника не стала бы её даже слушать.

Конечно, второй отряд мог объединиться с первым, а третий с четвёртым. Но идти на миссию с людьми, с которыми не было времени сработаться, это всегда огромный риск. Аника бы никогда не позволила себе подвергнуть кого-то опасности из-за своей слабости. В восемь часов отряды собрались на импровизированном плацу возле общежития, являвшемся бывшей спортивной площадкой. По завершении формального инструктажа, разъяснения свойств и принципов действия новых проз и объявления генералом секторов, присвоенных объединенному отряду и остальным, жнецы разошлись в пункты назначения. Зеро сочувствующе поглядывал на Анику, с трудом переставлявшую ноги. Ранец сегодня казался ей неподъёмным, а ноги свинцовыми. Кафка тоже выглядел не очень, хоть и притворялся живчиком.

— Может быть, отдохнём? — предложил Зеро. — Только вышли, какой отдых тебе? — всполошились Рина, но проследив за его взглядом, внезапно согласилась. Третий сектор был незнаком жнецам, прежде им никогда не доводилось его патрулировать. Обычно третий отряд объединялся с четвёртым, когда его командир выходил из строя, но сегодня вторым тоже нужна была помощь, поэтому их отправили в более спокойный сектор поближе к четвёртым. Место для отдыха вскоре обнаружилось: это были останки старого сквера, практически начисто слизанного взрывом

Лика была похожа на приведение, шла на автомате и чуть не споткнулась, Зеро едва успел её подхватить. Посмотрев ему в глаза, Лика вздрогнула и отпрыгнула от него как от огня. Маневр не остался незамеченным для Кафки и Рины, но оба тактично промолчали. Соотрядникам приходилось видеть ещё не такие сцены между командиром и её любвеобильным подчинённым. Аника была погружена в свои мысли, поэтому, не замечая других, села на покорёженную металлическую лавку, обняла свой ранец и задумчиво, глядя в никуда, стала слегка раскачиваться.

Смущённая Лика присела рядом с ней. — Хочешь поговорить? — спросила она. — Хочу, но сил нет, отмахнулась Аника, — вечером обсудим, я вижу, что тебе тоже есть, что сказать. Лика горестно вздохнула. Рина, Кафка и Зеро уселись на поваленное дерево, пролежавшее так не один год и потому очень трухлявое. Зеро сокрушался, что нет гитары, а поиграть охота. Рина злорадствовала и зубоскалила, радуясь тишине и старательно избегая взгляда Кафки, который буквально пожирал её глазами. Внезапно родовая метка Лики начала медленно наполняться сиянием. Медиум подскочила и заозиралась, стараясь уловить, в какой стороне появится портал. Рина, Зеро и Кафка похватали из ранца Аники патронташи, накинули на себя, командир забрала рубиновые прозы, прикрикнув на потянувшегося за ними Кафку, и отдала приказ следовать за Ликой.

Эрайнаико́ ещё не было видно, однако, когда Лика запела, вокруг неё мгновенно возник рой спири́т, и снова, как и вчера, духи словно взбесились, накинулись на девушку и принялись вытягивать из неё энергию. Ворожея, растерявшись, кинулась было к ней, но сил совсем не осталось. Поддерживать энергию в прозах, особенно в рубиновых, оказалось для обессилившей а́кудницы слишком тяжело. — Кафка, Зеро, защищайте Лику и Анику, протуберанцы на мне! — закричала Рина, увидев проявляющиеся очертания Эрайнаико́, слабо перетекающего и зыбкого. Парням не нужно было подсказывать, Кафка успел за несколько мощных бросков уничтожить всех спири́т, угрожающих А́нике, и бросился на помощь Зеро, забрасывавшему лазурными прозами облепивших Лику духов.

В суматохе никто не заметил спири́ту, отличавшуюся поведением от остальных. Она робко пряталась за полуразрушенной стеной и будто не решалась напасть. Наконец портал полностью появился, и из него очень медленно выплыл сияющий протуберанец, за ним ещё один, и ещё. Рина размахнулась и метнула янтарную прозу в первого врага, ещё даже не полностью вышедшего из врат. Как и вчера, протуберанец поглотил прозу без всякого вреда для себя и, отплыв немного от Эрайнаико́, начал сгущать сполохи. Рина, понимая, что уйти они не успевают, отчаянно рванула из патронташа рубиновую прозу и со всей силы метнула во врага.

Реакция на это оружие была невероятной. Протуберанец, поглотив прозу, вдруг завертелся волчком, распространяя вокруг себя вытянутые полосы рассеивающихся сполохов, засиял багровым цветом, затрясся в агонии и наконец погас, шмякнувшись на камни и разлетевшись тысячей сияющих осколков. Не дожидаясь конца представления, Рина швырнула ещё одну рубиновую прозу в протуберанец, следовавший за первым, и сразу же в третий. Всё повторилось, оружие с первого раза оказалось идеальным, и Рина уже было поверила в чудо, как вдруг на неё накинулись взбешенные спириты, которых всё не становилось меньше.

— И откуда они лезут?! — закричала Рина, швыряя в духов лазурными прозами, попадая лишь в половине случаев, потому что спириты закрывали ей обзор, они уже кишели вокруг, заполняя собой пространство. "Гадство. Хватит ли нам проз такими темпами?" — в панике подумала девушка, и в этот момент необыкновенное зрелище заставило её остолбенеть в изумлении. Одна из спири́т, а это была та самая, что прежде, робея, пряталась в руинах, рвала теперь своими страшными челюстями взбесившихся сестёр. Спири́ты всегда были чудовищами для жнецов, но эта особь даже в сравнении с ними казалась монстром. Но монстром хорошим, вставшим по неясным причинам на сторону человека.

Разорвав и заставив истаять всех спири́т возле Рины, мятежный дух помог следом Анике, после чего защищал Лику, пока Кафка и Зеро уничтожали оставшихся врагов. И только когда Эрайнаико́, замедлившись, погас, и все спири́ты были уничтожены, жнецы позволили себе, наконец, задуматься, какого, собственно, рожна здесь происходит. Растерянная Лика во все глаза смотрела на духа-девианта и силилась понять причину её поведения. Спири́та, между тем, приблизилась к девушке и, явно смущаясь, опустилась на землю рядом с ней, заглядывая медиуму в лицо и будто стараясь отыскать в нём что-то. Лика завороженно смотрела в прозрачные глаза духа, не решаясь издать ни звука. Спири́та подняла тонкую, бесплотную руку и едва коснулась метки на лбу медиума. Лика вздрогнула и ощутила, что в ней что-то изменилось. Зеро дёрнулся было в их сторону, но Аника остановила его. Ворожея восторженно наблюдала за происходящим, догадываясь, видимо, что всё это может означать. Лика услышала в своей голове тихий голос, похожий на журчание ручья, очень высокий, звонкий, и в то же время мелодичный, успокаивающий:

— Не бойся меня, я не причиню вам зла. Моё имя Леде́я. Единое Сознание поработило нас, духов, но его влияние ослабевает. Я смогла избавиться от пут, вспомнить своё предназначение и помочь детям Матери-Земли. Мне нельзя возвращаться, мою волю могут отнять вновь. Позволь мне остаться подле тебя, прошу. Лишь светлое дитя, чья песнь так манит духов, может дать мне кров. Я искала тебя так долго, молю, не покидай меня теперь. С давних времён спири́ты селились на кончике хвоста кошки, перьях в крыле птицы, усиках жуков, ресницах и волосах людей. Но после того, как Единое Сознание поработило нас, подсадив на энергию протуберанцев, как на наркотик, всё изменилось. Мне не выжить теперь, после предательства, без твоей помощи. Позволь мне жить в твоих волосах, а я буду оберегать вас. Лика удивлённо заморгала, пытаясь переварить информацию. Жнецы всё так же стояли, застыв на одном месте и не рискуя вмешиваться.

Наконец Лика неуверенно кивнула и перевела ошалелый взгляд на командира. Спирита медленно стала просачиваться в волосы медиума, будто растворяясь в них. Когда дух скрылся полностью, родовая метка на лице Лики погасла. Зеро, паникуя, опять было рванул к Лике, но воевать было уже не с кем. Спири́та исчезла без следа. — Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? — желчно спросила командир, глядя то на ворожею, то на медиума в упор, — Аника? — Я догадываюсь, — восторженно откликнулась девушка, — но Лика, уверена, сможет объяснить лучше меня. К Анике будто разом вернулись силы, она даже сияла белыми нитями переполнившей её позитивной энергии.

— Ну-у-у, э-э-э, её зовут Леде́я, она спири́та и она будет жить в моих волосах, — выдала растерянная девушка. — Что ещё за чушь??? — разъярилась командир. — Спири́ты всегда хотели нас убить, якшались с протуберанцами, что же изменилось? Кафка мягко коснулся плеча Рины: — Не горячись, командир, Лика сама напугана, дай ей возможность прийти в себя. Рина стушевалась под пристальным взглядом его синих глаз, махнула рукой и объявила: — Привал продолжается. Считаем прозы. Выяснилось, что запас оружия на исходе, и придётся вернуться на базу, чтобы его восполнить. Аника, сияющая как медный пятак, уверила, что вполне в силах зарядить вагон проз, хоть рубиновых, хоть каких. — Чего ты такая счастливая? — раздражённо спросила у неё Рина, испытывающая скорее негативные эмоции по отношению к перформансу спири́ты.

— У меня хорошее предчувствие! — радостно ответила ворожея, беззаботно болтая ногами. Даже ржавая убогая скамейка казалась ей сейчас удобной. Зеро внимательно наблюдал за Ликой. Девушка, казалось, совершенно выкинула из головы вчерашнее происшествие и думала теперь только о Леде́е. Кафка тоже пристально изучал лицо командира, жалея в этот момент, что лидер не он. "Сколько боли выпало на долю Рины, как не сломалась она под шквалом бед? Видимо, потому-то она и командир, что может выстоять в любой ситуации, как бы не было страшно и больно", — думал он.

— Чего? — настороженно спросила Рина. — Любуюсь, — неосторожно выпалил жнец, и получил тяжёлым сапогом по болевой точке. — Ауч! — вскрикнул Кафка и укоризненно посмотрел на командира. — А если я идти не смогу? — Поползёшь, — отрезала Рина и отвернулась. Разговор не клеился, все члены отряда были погружены в свои мысли, кто в тяжёлые, кто в приятные. В итоге лидер не выдержала, рывком встала и резко спросила у Лики: — Ты как себя чувствуешь? — Ничего не обычного, — ответила медиум, всё ещё пребывая в прострации. — Ясно. Лика, очнись, ты нам нужна! — рявкнула командир, надеясь хоть ненадолго привести её в чувства. — Ты ощущаешь Эрайнаико́ или спирит? Лика тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и прислушалась к себе. — Нет, никого поблизости, — ответила она не слишком уверенно. — Так, — заключила Рина, — мы обязаны доложить генералу. Пусть он решает, что делать. И мне нужно отчитаться о рубиновых прозах, это срочно. Отправляемся на базу.

Жнецы второго отряда не успели уйти вглубь третьего сектора, поэтому очень скоро были уже в штабе. Другие отряды, разумеется, ещё не вернулись, ведь даже до обеда было ещё далеко. Рина, Аника и Лика отправились прямиком к Семёну Григорьевичу, чтобы предоставить отчёт, а Кафка хотел навестить Шкета и заодно обработать рану, которая могла снова открыться после сражения. Зеро пошёл с ним за компанию. Шкет с Даней, уже довольно бодрые, сидели на свободной кровати возле Рюка и резались в покер. Командир сам не мог держать карты, не успел набраться сил, но Шкет играл и за него тоже, чем ужасно смешил Рюка, прекрасно осознававшего, что он просто нагло дурит доверчивого Даню.

— О-о-о, ребята, да вы живые! — деланно удивился Кафка. — А вчера лежали как мумии тут, ворожеев расходовали. — Хорош трепаться, — осадил его Рюк и показал глазами на поникшего после слов о ворожеях Шкета. Кафка смутился и молча сел рядом с Даней. — Что вы тут забыли, как же миссия? — поинтересовался Рюк. — Долгая история, — ответил за Кафку Зеро, — Рина тебе расскажет, она хотела после отчёта у генерала зайти к вам. Шкет приободрился: — Значит, девчонки в порядке, раз их тут нет? — А то, — засмеялся Кафка, — Аника аж сияла, так обрадовалась. — Вас протуберанцы, что ли, так повеселили? — удивился Даня. — Спири́ты, — загадочно ответил Кафка. — Дела... — протянул Рюк. — Аж расхотелось тут валяться, интересно взглянуть на этих духов-комиков.

Вошёл Степаныч и удивлённо поднял брови: — Вы что это, навоевались сегодня? Что случилось? — Алексей Степанович, я пришел умирать, — бойко выпалил Кафка. — По тебе и видно, — засмеялся медик, — ложись-ка, раны осмотрю. Вскоре пришли Рина, Лика и Аника, по-прежнему источающая позитивную энергию. Лика выглядела немного потерянной, но уже достаточно оправилась, чтобы как обычно стрелять в Шкета презрительным взглядом и обдавать холодом всех вокруг. Рина мимоходом взглянула на Кафку и Зеро, успевших присоединиться к игре в покер, и присела на край кровати Рюка. Он слабо улыбнулся ей: — Стыдоба из меня, а не командир, да? — Нет, ты лучший из нас, самоотверженно защищаешь отряд, тебе не о чём переживать, — успокоила его Рина. Не выдержав этой сцены, Кафка молча встал и, швырнув карты, вышел. Рина притворилась, что не заметила. Зеро пожал плечами, взглянул вопросительно на Лику, поймал её безразличный взгляд и, вздохнув, последовал за Кафкой.

Ворожея любопытно покосилась на медиума, но при всех постеснялась что-то спросить. — Лика, идём в комнату? Поговорим, — попросила она. Лика молча кивнула, и девушки тоже ушли. Шкет проводил их задумчивым взглядом. — Эй, ау! Ты играешь? — одёрнул его Даня. — Играю, — нехотя протянул Шкет, усиленно о чём-то размышляя. Рина пересказала парням события сегодняшнего дня, пожелала им скорейшего выздоровления и тоже направилась к себе. В комнате её ждала невиданная доселе картина. На кровати Аники сидели трое: сама ворожея, Лика, родовая метка которой ярко сияла, и белоснежная, будто отражающая свет, и при этом полупрозрачная спири́та. — Это что за хрень?! — задохнулась командир. — Это Леде́я, — холодно отозвалась Лика, — знакомься. Она сегодня спасла нам всем жизнь. Рина стушевалась, молча села на свою кровать, расположенную напротив девушек, и стала разглядывать духа.

Если не обращать внимание на жуткую клыкастую пасть, спирита была восхитительно красива. Густые белые волосы, очень длинные, закрывающие всю спину, невероятного светло-голубого с переливами цвета глаза, красивое лицо, точнее верхняя его часть, длинные, изящные руки и ноги. Даже одежда, напоминающая то ли сарафан, то ли саван, выглядела на ней, как подвенечное платье. — Что ты из себя представляешь? — спросила Рина у спири́ты. Леде́я что-то сказала, но услышала её только Лика. — Неупокоенная душа, страждущая защитить то, что ей было дорого, — ответила за неё медиум. — То есть, всё спириты — это неупокоенные души? — уточнила Рина. — Нет, — снова ответила Лика, выслушав Леде́ю, — спири́ты сотканы из энергии земли, мыслей и желаний людей, не все из нас являют собой цельную душу, сохранившую память и разум.

— Всё ещё больше запуталось, — вздохнула Рина: — Откуда ты взялась? Сколько тебе лет? — Я умерла семнадцать лет назад, — снова начала Лика, — поэтому не могу ответить на вопрос, сколько мне лет. Во мне есть частички душ других людей, умерших в тот день, и отделить своё «я» мне бывает трудно, потому я не знаю точно, кем была и кого стремилась защищать. Знаю, что любила, и потому не смогла упокоиться. И знаю, что место, где я встретила вас, находится рядом с местом моей гибели. — Аника вдруг посерела лицом и прошептала: — Лицей...