Призрачные путы (гет)

Полумна Лавгуд

Дышать было тяжело. Полумна проснулась оттого, что ей стало жарко — правый бок был придавлен чем-то тяжёлым и горячим. Не открывая глаз, она попыталась повернуться, но её руки внезапно оказались прижаты к телу, а сама она оказалась лежащей сверху на этом горячем. Глаза резко распахнулись, и она обнаружила под собой Антонина Долохова.

Он с интересом разглядывал её, в то время как щёки самой Полумны заливал румянец. Она прекрасно помнила, что произошло вчера, и чувствовала неловкость. А когда осознала, что не просто лежит сверху, а обхватывает своими бёдрами бока мужчины и чувствует, как что-то упирается в живот, ей захотелось вскочить с постели, сбежать и одновременно прижаться покрепче, опять почувствовать то, что произошло вчера. Она закусила губу, и это не осталось не замеченным. Тёплые ладони Долохова погладили её спину и надавили на бёдра. Лицо, казалось, вспыхнуло ещё больше, сердце забилось чаще, а дыхание вырывалось из приоткрытых губ с тихим стоном.

Она поддалась этому утреннему искушению. Ей хотелось понять, повторится ли то, что она испытала вчера. Она убеждала себя, что интерес чисто исследовательский, но обманывалась недолго.

Движения были медленными и размеренными, некуда было спешить. Пылавшее вчера, подобно лесному пожару, пламя страсти сегодня превратилось в уютный согревающий костёр.

Реалии окружающего мира исчезли. Не было больше Пожирателя смерти, сбежавшего из Азкабана, не было больше проклявшей его волшебницы, пострадавшей когда-то от ПСов. Не было больше ненависти, страха, презрения. Были просто мужчина и женщина, в домишке среди гор. Забывшие всё, что было до этого дня. Они дарили друг другу наслаждение сегодня, сейчас, не думая о том, что будет завтра.

Луне всё это казалось удивительным — засыпать на груди Долохова, просыпаться от его ласк, ходить по дому абсолютно обнажённой, лишь собирая волосы на затылке, пила кофе, сидя на столешнице, а потом, на этой же столешнице отдаваться ему. Самое невероятное случилось в тот момент, когда уставшая за день, она просто сказала ему «Нет», и он остановился. Не стал настаивать, уговаривать, а просто остановился. Обнял её и, уткнувшись в шею, уснул. А она задыхалась от переполнявших её эмоций. Такой принадлежащей себе, свободной и целостной она не чувствовала себя никогда.

Антонин Долохов

— Завтра Рождество, — прошептала Луна, глядя в огонь. Они лежали на расстеленных у камина одеялах. Антонин пропускал через пальцы длинные пряди её волос, а другой рукой прижимал к себе расслабленное после долгих ласк девичье тело.

— Продукты закончились, — ответил он невпопад.

А потом подумал: «Вот он обратный отсчёт. Дольше здесь задерживаться просто опасно». Но опасался он вовсе не какой-то внешней угрозы. Он думал о том, что за стенами убежища их обоих ждёт реальная жизнь.

В эти два дня они забыли обо всём. Он не задумывался, что теперь в силах сбежать на родину, где искать его будут не так активно, а может, и вовсе удастся жить спокойно. В сущности, он вообще ни о чём не думал, кроме того, что происходило здесь.

Он касался её и забывал обо всём. Ему нравилось, как она кончает от его прикосновений, как теряет контроль от его ласк, как её кожа горит, как она царапает его и кусает, когда не в силах больше сдерживаться. И не было в этом ни капли наигранности или обмана. Ему понравилось, когда она чётко сказала «нет», поборов свой страх. Но он прекрасно понимал, что со всем этим пора заканчивать. И она наверняка понимала, ведь не дура же. Хоть немного и не от мира сего. Завтра. Всё закончится завтра.

Руки прижали её крепче, губы коснулись шеи, и она потянулась к нему, как пламя тянется к сухому дереву. Оставалось верить, что от них не останется лишь горстка пепла.

Он проснулся раньше, а может, девчонка притворялась. Прощания не нужны им, и оба понимали это. Стараясь не шуметь, он собрался, дезактивировал запирающий дверь артефакт, положил палочку Полумны возле её подушки.

— С Рождеством, ptashechka, — шепнул он, убирая с её лица белые пряди волос. И ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. Он трансгрессии овал, не отходя от дома. Магия, которую наконец-то можно было использовать, пьянила.

Полумна Лавгуд

Луна проснулась от громкого хлопка. Она подскочила на постели оглядываясь. В доме были пусто. Долохов ушёл. На кровать сбежал обиженный Трикси, которому так долго не уделялось внимания. Он возмущённо стрекотал, забравшись Полумне на голову, а потом снова спустился на кровать и принялся покусывать её пальцы, что сжимали палочку.

Пора было отправляться домой. Собралась Полумна быстро, отчистив свою одежду парой бытовых заклинаний. Она перекинула через плечо сумку и спрятала волосы под шарфом, сжала палочку и в последний раз оглядела комнату.

Могла ли она представить, что Антонин Долохов, Пожиратель смерти, преступник, сбежавший из Азкабана, в этот самый момент, ругая себя последними словами, всерьёз подозревает, что сумасшествие девчонки Лавгуд оказалось заразный? Проклинает бледную ведьму и, взмахивая палочкой, наполняет магией узор заклинания трансгрессии. Нарочито медленно, чтобы осталась возможность передумать.

Полумна уже коснулась ручки, когда на крыльце вновь послышался хлопок. Не веря в происходящее, она замерла. Неужели Долохов вернулся? А в следующий миг её сбило с ног слетевшей с петель дверью. Полумна отлетела к стене у камина, ударившись о камень всем телом.

— Что за цыпочка забрела в чужой дом, пока не было хозяина? — сквозь звон в ушах расслышала она.

На пороге стоял один из егерей, он был знаком Полумне. Ей он не представлялся, но другие называли его Варни. Это его голос не давал ей покоя в кошмарных снах. Вот и сейчас животный страх захлестнул Луну с головой, она оцепенела на несколько мгновений, но стоило лишь мужчине переступить порог, страх схлынул, уступив место решимости. Полумна крепче сжала палочку в кармане и сделала вид, что теряет сознание. Варни усмехнулся и, забыв об осторожности, подошёл ближе. Полумна атаковала. Заклинание ударило нападавшего в плечо, рука безвольно повисла, и он, перехватив палочку другой, атаковал в ответ. Полумна успела выставить щит. Голова кружилась, она знала, что не продержится долго. Нужно было трансгрессировать, а для этого выиграть несколько мгновений.

— Ты ведь была в подземельях Малфоев. — Егерь опять атаковал, Луна отбила атаку, свободной рукой запуская в него медным кофейником. — Та малышка с роскошными белыми волосами.

Полумна не слушала. Атакуя заклинанием, она двигалась к выходу. Медленнее, чем хотелось бы. Вдруг её сумка заходила ходуном, и из неё выскочил разъярённый Трикси. Злобно заверещав, он прыгнул на нападавшего и вцепился в лицо. Луна, не теряя времени, произнесла заклинание трансгрессии.

— Трикси!

Зверёк отцепился от егеря и бросился к хозяйке.