Путешествие Путо Йена Рождение (гет)

Солнце клонилось к закату, когда Путо Йен и Лахе Лин подошли к первому преддверию деревни. Местность была не как все другие, этот край был пропитан какой-то древней тяжестью, словно сама земля здесь помнила свою тёмную историю. Лахе Лин не сказал ни слова, лишь указал рукой на разрушенную башню, стоявшую на горе, как напоминание о давно ушедших временах.

— Смотри, — сказал Лахе Лин, указывая на таинственную фигуру храма на горизонте. — Там ты найдёшь ответы. Но будь готов, эти ответы могут изменить всё.

Путо Йен не отвечал, но в его душе уже чувствовался тот глухой резонанс, что всегда возникал перед встречей с чем-то важным. Когда они подошли ближе, ему открылся храм, стоящий на пригорке, окружённый пустыми полями и обвисшими деревьями. Построенный из тусклого камня, он был покрыт пылью веков. Проходя мимо разрушенных стен, они ощутили странное напряжение в воздухе, как если бы сама атмосфера держала дыхание.

— Мы здесь не для того, чтобы восхищаться красотой, — сдержанно произнёс Лахе Лин, двигаясь к каменной двери храма. Она была полуоткрыта, скрывая тёмный внутренний мир.

Когда они вошли, помещение было поглощено мраком, лишь слабый свет проникал через щели в стенах. В центре зала стоял большой каменный стол, покрытый старыми книгами и свитками. Лахе Лин направился к одному из столов и, не говоря ни слова, стал листать старые свитки, останавливаясь на тех, что были порваны временем.

— Что ты ищешь? — спросил Путо Йен, чувствуя беспокойство. Он знал, что за этим храмом скрывается нечто большее, чем просто история.

— Историю этой земли, — ответил Лахе Лин, не отрывая глаз от текста. — Дух, что мы ищем, связан с рекой. Он стар, но очень силён. Время обостряет его власть.

Путо Йен подошёл к столу и стал внимательно рассматривать один из свитков. Он был покрыт старинными письменами, которые казались непонятными, но его сердце отзывалось на них. Он чувствовал, что эти слова были не просто набором символов, а свидетельством чего-то гораздо более важного.

— Тень на реке... она приходит с течением воды, чтобы освободить душу, поглотить её и вернуть себе то, что принадлежит ей по праву. Стражи света и ночи будут в борьбе, но в конце концов, река заберёт их всех... — произнёс он вслух, чувствуя, как слова буквально обжигают его душу.

Лахе Лин остановился, услышав этот фрагмент. Его взгляд стал глубоким, почти задумчивым, как если бы он только сейчас осознавал всю силу этих слов.

— Мы не можем позволить ему победить, — сказал Лахе Лин, кладя свиток обратно на стол. — Но ты должен быть готов, Йен. Он не так прост, как кажется.

Путо Йен почувствовал, как в груди начинает расти беспокойство, но он не сказал ничего. Его взгляд устремился к двери храма. Они были близки к своей цели, но это место оставляло ощущение того, что здесь не всё завершено.

— Пойдём, — сказал Лахе Лин, и они покинули храм.

Деревня была рядом. Туман, который окутывал её, казался живым, скрывая старые строения и забытые улицы. Здесь, в этом месте, всё было связано с тьмой. Вода реки текла спокойно, но Путо Йен знал: это только временное затишье.

Когда дух поднялся из воды, окружающая атмосфера мгновенно наполнилась зловещим давлением. Путо Йен почувствовал, как его сердце бьется быстрее, как будто сама земля откликается на присутствие этого существа. Он знал, что они не могли отступить. Этот дух был слишком опасен, и они пришли сюда, чтобы уничтожить его.

Тело духа было стройным, но мертвенно худым, его лицо скрывалось под мраком, как если бы сама тень была его сутью. Два ряда рук, выдвигавшихся из его плеч, держали различные древние артефакты — амулеты, свитки и чаши, наполненные темной жидкостью, которая безмолвно бурлила в их глубинах. Его глаза были пустыми, но Путо Йен ощущал, что они смотрят прямо в его душу.

— Ты пришел, чтобы мне помешать? — прорычал дух, его голос был низким и резонансным, как будто сам воздух шептал его слова. — «Этот берег был мой, и я заберу его снова!»

Путо Йен стиснул кулаки. Он знал, что этого нельзя было допустить. В его душе закипели эмоции. Гнев и ярость переполняли его, но эти эмоции были теми самыми струнами, которые Лахе Лин так долго пытался настроить. Он мог почувствовать, как свет в его теле начинает пульсировать. Он поднял руку, и свет начал вырываться наружу, но он не был управляемым. Это был первый раз, когда свет бушевал так яростно.

— Я не боюсь тебя! — крикнул Путо Йен. Его голос был полон решимости, но внутри него что-то начало ломаться. Свет, который должен был быть чистым и стойким, сейчас выглядел диким и непредсказуемым. Он вырвался наружу, и не было пути назад.

Свет, как буря, оплел все вокруг. Но это не были просто лучи, они превращались в цепи, что начинали вытягивать землю, вытаскивая её из самой реки. Путо Йен не мог контролировать их. Земля начинала рассыпаться, а сама река была словно оторвана от своих берегов. Она начала отступать, как если бы сама природа пыталась освободиться от этого вмешательства.

Дух отступил, но не от страха. Он понимал, что с ним сталкивается не просто человек, а существо, которое решилось на что-то гораздо более опасное. Он поднял одну из своих рук и амулет, и оттуда вырвалась тьма, пытаясь поглотить свет. Тени сгущались вокруг него, и вскоре они слились в огромный вихрь, готовый поглотить всё, что стоит на его пути.

— Ты не осознаешь, что творишь! — прорычал дух, его голос становился всё громче. — Твоя сила нарушит баланс, и ты заплатишь за это!

Но Путо Йен не слышал его. Он стоял в эпицентре этого хаоса, ощущая, как его эмоции распалялись с каждым моментом. Гнев, беспомощность, решимость. Эти чувства превращались в яростный свет, который вырывался наружу и разрушал всё на своём пути.

Цепи, как заклятие, вырывались из его тела, они тянули землю, ломая её структуру. Разрушение стало неотвратимым, и река, казалось, теряла свою силу, уступая свету Путо Йена. Вода начала уходить, обнажая камни и землю. Стены, казалось, сотрясались, и перед ним открывался новый ландшафт — то, что прежде было скрыто.

Дух, столкнувшись с этим, попытался восстановить свою силу, но его попытки были тщетны. Он не мог остановить этот поток. Он был слишком силён, и его собственные амулеты начали разрушаться. Вокруг Путо Йена тянулись гигантские цепи, пытающиеся не только захватить духа, но и поглотить его сущность.

Дух поднял ещё одну руку, и в мгновение ока всё вокруг стало темнее. Ожидая следующего удара, Путо Йен, не успев среагировать, почувствовал, как нечто большое и мощное расползается в его теле. Силы, направленные на уничтожение, начали бить его по телу, и внутренний разлад стал ощутимым.

Он вскрикнул, и в этот момент свет в его теле отреагировал, расплавив тьму и затопив всё вокруг. Силы его души стали яркими и разрушительными, но в этом моменте, когда он был на грани, свет вырвался и накинулся на реки. Они начали меняться. Земля, как живое существо, перевернулась, и куски её начали двигаться.

Но дух был уже почти побеждён. Его последний крик затих, и вскоре он исчез, растворяясь в пустоте.

Когда последние остатки тьмы развеялись, а вода реки вновь начала заполнять разорённые русла, Путо Йен стоял, как опустошённый. Земля, которую он изменил, теперь казалась чуждой и неприветливой. Там, где раньше текла река, теперь были глубокие трещины в земле, которые поглощали воду, словно их внутренние недра не могли удержать её в себе. Камни, разрушенные водной стихией, лежали на её новых берегах, словно мертвые кости, а воздух был наполнен тяжёлым молчанием.

Но того, что было раньше — не было. Река и земля изменились, а вместе с ними изменился и сам мир Путо Йена. Он ощутил это всем своим существом. Всё происходящее было результатом его действий, но что он создал? Вместо очищения и гармонии, он привёл к разрушению. Вместо того чтобы излечить мир, он его искалечил.

Его душа, переполненная неуправляемыми эмоциями, теперь чувствовала тяжёлое бремя, которое он сам на себя наложил. Он не мог простить себе того, что произошло, хотя дух был побеждён. Река изменила своё русло, а земля приняла другой облик. Мир больше не был прежним.

Заблудившись в этих размышлениях, Путо Йен не заметил, как Лахе Лин подошёл к нему. Его фигура вела себя, как холодный ветер, не оставляя следов. Он стоял рядом, его взгляд был непроницаем, как обычно.

— Ты победил, — произнес Лахе Лин, его голос лишён был какого-либо восхищения. — Но ты должен понимать: не всё так однозначно.

Путо Йен медленно повернулся к своему учителю. Он не мог скрыть от себя того, что только что произошло. Он знал, что этот результат не был тем, чего он ждал. Он победил духа, но это не принесло ему того чувства удовлетворения, которое он надеялся испытать. Вместо этого он ощутил лишь холодное беспокойство и чувство утраты.

— Я... я разрушил мир, — прошептал Путо Йен. — Вместо того чтобы спасти его, я стал причиной ещё большего хаоса. Я чувствую, что это не конец, а только начало чего-то худшего.

Лахе Лин взглядом холодной скалы встретил его слова. Он не поспешил с ответом, как всегда, давая ученику время на осознание своих ошибок. Но когда он заговорил, его слова звучали не как упрёк, а как истинное наставление.

— Ты ещё не понимаешь, Путо Йен. Сила, которую ты освободил, — это не свет, а то, что стоит за ним. Сила света не даёт спасения без обратной стороны. Мысль, что сила может быть чистой и благородной, — заблуждение. Каждое действие порождает последствия. И ты сам стал этим последствием.

Путо Йен замолчал, не в силах что-либо возразить. Он ощущал всю тяжесть своих поступков, словно горькое послевкусие от неизбежного. Он знал, что Лахе Лин прав. Каждый шаг, который он делал, теперь имел свою цену. Но почему-то внутреннее беспокойство не утихало.

— Я заплатил, — произнёс Путо Йен, его голос звучал искренне, но с оттенком отстранённости, как если бы он говорил не о себе, а о чём-то далёком. — Но сколько ещё нужно платить, прежде чем я пойму? Когда этот долг закончится?

Лахе Лин не торопился с ответом. Он внимательно наблюдал за учеником, потом тихо сказал:

— Это не вопрос времени. Ты будешь платить за каждое действие. Но именно ты решаешь, насколько глубокой будет цена. Это твоё испытание.

В этот момент из деревни начали приходить люди. Они шли к месту, где когда-то была река, и теперь, среди разрушений, обнаружили нечто новое. Когда они посмотрели на изменённый ландшафт, их глаза наполнились благоговейным ужасом и восхищением. Они стояли, не зная, что сказать. Но уже вскоре появились первые слова.

— Это место... оно изменилось. Оно теперь другое, не как раньше. Но что это значит?

Человеки начали подбирать камни, которые выстилали новые берега, и рассматривали их. Каждая трещина в земле, каждый камень становился частью нового мира, и в этом мире всё казалось иным. Губы начали шептать, что это был знак, предвестие. Эти люди чувствовали, что они стали свидетелями чего-то великого и ужасающего одновременно.

Тогда старейшина деревни, который не участвовал в битве, но был знатоком множества легенд, тихо произнёс:

— Кылымия. Так будем называть это место. Оно не стало просто новым участком земли, а стало символом... символом нашей силы и нашей утраты.

Слово «Кылымия» проникло в души людей. Они начинали понимать, что это место было не просто разрушено. Оно было обновлено, но за эту перемену пришлось заплатить. Это место стало местом силы, но сила эта была опасной и неопределённой. В каждом уголке нового ландшафта оставались следы того, что произошло. Путо Йен почувствовал это. Он ощущал, как в этом названии скрывается не только сила, но и предупреждение, знак о том, что эта земля теперь несёт в себе память о том, как она была изменена, и о том, как она будет изменяться в будущем.

Путо Йен повернулся к Лахе Лину и прошептал:

— Они будут помнить меня? Этот мир будет помнить?

Лахе Лин не ответил сразу. Он долго смотрел на ученика, и наконец произнес:

— Они будут помнить, но не так, как ты себе представляешь. Ты слишком сосредоточен на последствиях. Они будут помнить о тебе, но ты не должен быть тем, кто живёт в этой памяти. Ты должен стать тем, кто способен принять последствия и двигаться дальше, без страха и сожалений.

Путо Йен замер, осознавая, что у него ещё долгий путь. Он не знал, как двигаться дальше, но понимал, что его действия оставили след, который не исчезнет. Этот след был вечен. Сила, которую он проявил, была как огонь — она могла как согреть, так и уничтожить. И теперь он знал, что каждый шаг в этом мире будет стоить ему всего, что он имел.

Новая земля, новая река и новое имя, Кылымия, стали тем самым моментом, который перевернул его жизнь. Но этот момент также стал началом нового пути — пути, где ему предстоит разобраться в своих чувствах и осознать силу, которая теперь живёт в нём.