Детективное агентство «Лунный свет» (гет)

Они сидели в угнетающей тишине, поглощенные размышлениями. Милли почти не плакала, всего несколько крупных капель стрелами скатились по щекам и замерли, точно жемчужины, у строгой линии губ. Пэнси изредка поглядывала на нее с плохо скрываемым нетерпением, ожидая неконтролируемого всплеска эмоций, протяжных завываний или, на худой конец, гомерического хохота, но Булстроуд глубоко ушла в себя. Стоило бы позвать Блейза — он бы вмиг расшевелил ее идиотскими шутками и словесными проклятиями, но плодить свидетелей падения подруги казалось кощунственным.

— Наверное, стоит приготовиться к визиту авроров, — мягко предупредила Пэнси, особо не рассчитывая на обратную связь, но Милли неожиданно очнулась: испуганно уставилась на нее, однако быстро успокоилась и утвердительно кивнула. — Красные мантии дотошнее Маккошки, будут выспрашивать всякое, так и знай. Может, и подробности интимные.

Авроры все-таки произвели на нее неизгладимое впечатление, потому что Булстроуд порывисто подскочила и, избегая зрительного контакта, устремилась к узкому стеклянному шкафчику, плотно заставленному склянками. Небрежно сдвинув часть посуды в сторону, она потянулась к изящному сосуду, похожему на сливочник, и, по-прежнему избегая Пэнси, сдобрила ее чай щедрой порцией то ли сливок, то ли жирного молока.

— Милли, тебе нечего стыдиться, — накрыв ладонью холодные пальцы Булстроуд, заверила она.

— Ох, прости, — всхлипнула несчастная. — Это ведь Дафна пьет со сливками, не ты. Сейчас-сейчас, — она пошатнулась, словно вот-вот потеряет сознание, и неудачно ударилась бедром об угол стола, но, казалось, вовсе не заметила этого, — я заварю новый.

— Да брось, и так сойдет, — отмахнулась Пэнси и несколькими глотками осушила половину чашки — гадость редкая, но лишь бы уже Милисента перестала хлопотать над ней, как курица, и хорошенько проплакалась!

К нечаянной радости, намек подруга уловила: медленно опустилась на место и вновь надолго замолчала. Чай был отвратительным, ведь молочное Пэнси на дух не переносила — кислый слегка забродивший привкус вызывал рвотный рефлекс. Нестерпимо захотелось сполоснуть рот ледяной водой, но в который раз заставлять Милли чувствовать себя неудобно она не решилась и потому послушно пила, тщательно контролируя выражение лица.

— Тебе не терпится знать почему? — спустя вечность заговорила Милисента.

Пэнси не сразу сообразила, о чем речь. Голова у нее как-то непривычно отяжелела, а тело как будто увязло в липкой трясине. Она, должно быть, смертельно устала — даже просто сидеть с прямой спиной становилось чрезмерно утомительно, не то что слушать.

— Почему Фадж перебил кучу народа? — уточнила Пэнси, поражаясь, как небрежно прозвучал вопрос.

Внутреннюю сторону щек неприятно покалывало, и оттого речь выходила неестественно прерывистой. Еще до того, как Милли ответила, Пэнси неожиданно осенило: Дафна никогда не пила чай с драккловыми сливками. Никто из них не пил, это ведь маггловское баловство. — Милли? Какого…

— Я же сказала, он не убивал! — прикрикнула Булстроуд, а потом, просканировав ее с макушки до пят, взволнованно поинтересовалась: — Уже немеешь?

— Что ты натворила?

— Отравила, Пэнс. Я тебя отравила, — с сожалением прошептала Милисента и крепко зажмурилась. — Разработка Сметвика на основе яда Нагайны, вверенная мне для работы в этом дурдоме. Когда кто-то из пациентов буянит, — тот же Фрэнк силен, как гиппогриф, — достаточно пары капель, чтобы парализовать хоть взбесившегося великана на несколько часов.

Пэнси с тревогой взглянула на почти опустевшую чашку — Булстроуд, само собой, разыгрывала ее, потому что или сильно разозлилась, или совсем чокнулась. В любом случае она не всерьез. Однако сердце в груди все равно стучало громче колокола Биг-Бена, невольно повинуясь стремительно разраставшемуся дурному предчувствию.

— Ты выпила лошадиную дозу. Это прикончит тебя, я теперь точно знаю.

— Зачем? — прохрипела Пэнси. В горле пересохло, язык ослабел, а кончики пальцев настойчиво немели.

— Руфус взял удар на себя, но ты права: как бы он ни старался, вскоре авроры доберутся и до меня. Он ведь хаффлпаффец — долго не протянет. И приспичило же тебе докопаться до него! — возмутилась Милисента. — Когда пришло письмо от мерзкого вымогателя Флетчера, Руф, разумеется, сразу дал мне прочитать и покаялся. Выдал страшный секрет Корнелиуса, на коленях молил простить его семью, глупый. А я и не помышляла ни о каком дурацком прощении, понимаешь? Я лихорадочно соображала, как все исправить. Болван Фадж — который мой, а не покойный ублюдок — слишком слаб характером, чтобы бороться за нас, стало быть, и действовать жребий выпал мне.

Пока, заламывая руки и раскачиваясь, словно маятник, Милли исповедовалась, Пэнси раскрыла ладонь под столом и с присущим ей усердием попробовала призвать палочку — ни черта, правда, не вышло. Древко покоилось в нагрудном кармане мантии, так небрежно отброшенной ранее. В ушах зашумела кровь. Умирать в крошечной подсобке в больнице среди выживших из ума волшебников Пэнси категорически не желала. Да что уж греха таить, смерть вообще не входила в ее планы, тем более не теперь, когда у нее почти появились деньги.

— Риту мне удалось пленить, — тем временем продолжала Милисента, покосившись на террариум: жук с новыми силами забился о стекло. — Дрянь оказалась анимагом, представляешь? Сама не понимаю, как успела накинуть на нее платок. Спасибо, кстати, твой подарок на Рождество. Ой, не смотри на меня так, Пэнси! — разозлилась она, повышая голос. — Мне не стыдно! Я прихлопну тварь больничным тапком, как только раздобуду документы, которые она припрятала. Хотя с Фаджем ничего уже не выйдет, а значит, все было зря.

Бледная как полотно, она снова села на стул и расплакалась. Рассчитывать на милость некогда близкой подруги было глупо: яд уже разносился по организму с кровью. Ноги постепенно отнимались, но попробовать все же стоило — она со всем отчаянием рванулась вверх, чтобы принять вертикальное положение и высвободиться из плена сбрендившей Булстроуд, но в тот же миг с грохотом повалилась на пол. Боль от удара полностью отступила на задний план, ее поглотил прожорливый страх.

— Помогите! — истошно закричала Пэнси.

Милли утерла слезы рукавом и с жалостью на нее посмотрела.

— Брось, дорогая. Я же предупреждала, единственный колдомедик на втором уровне, а мы на шестом. Услышь он тебя — откачал бы, но между нами четыре этажа.

— Ты сама во всем виновата, Паркинсон! Всегда совала курносый нос в каждую дырку! — вспылила вдруг она. — А я и для тебя старалась в том числе, легко ли было пробраться к Грейнджер в кабинет, чтобы раздобыть волос Поттера? Да я весь день проторчала у Руфуса в ожидании, пока эти двое за стенкой закончат спариваться и наконец удосужатся свалить! Арестовать должны были Поттера!

— Я никогда не… — Пэнси зашлась надсадным кашлем. — Я не желала Гарри плохого.

— Рассказывай! И оборотня из Азкабана вытащила совсем не для того, чтобы шрамоголового уволили.

— Уволили, Милли. Не засадили в одиночную камеру — ощути же разницу!

— И я туда не отправлюсь, ни за что! — заявила она с вызовом. — Я ни в чем не виновата. Просто налаживала свою испохабленную жизнь. Неужели не ясно, мне нужна была эта свадьба, новая чистая судьба — светлая и безбедная, без горшков и немощных пациентов!

Пэнси прикрыла веки и протяжно заскулила. Ее колотило мелкой дрожью, пальцы ног и рук совсем потеряли чувствительность. Тешиться пустыми надеждами отныне не имело смысла. Летальный исход неотвратим, и вряд ли она продержится хотя бы полчаса.

— Крюкохват вел себя так же, — заговорила Милли с притворным пониманием, внимательно вглядываясь в измученное лицо. Осознав, что имела в виду Булстроуд, Пэнси глухо захрипела. — Рита раскололась, заложила своих подельников ради этих трех несчастных дырок в террариуме. Гоблин, кстати, дался мне проще других. Написала ему с просьбой выкупить старинный артефакт, умоляя, назначила смешную цену. И вот, пожалуйста, приперся прямо сюда. Хлебал яд как миленький — праздновал, мелкий уродец, не иначе, ведь думал, что за копейки урвал у чистокровной волшебницы последнее родовое наследство. Какой у тебя рост?

Пэнси сдавленно зарыдала. Дрянь, очевидно, прикидывала, когда жертва отдаст концы, и, к сожалению, ждать оставалось недолго: внутренности сдавило, как под прессом, и дышать становилось все сложнее.

— Ему понадобилось около десяти минут, чтобы сдохнуть. Дополнительных пять, чтобы целиком сгореть в камине — вот и вся история. А чему ты удивляешься? Куда, по-твоему, я бы дела труп?

Первый горький позыв обжег гортань. Вот отчего в камине стояла необычная вонь! Она фактически вдыхала в себя то, что осталось от Крюкохвата. Не удержав очередную волну тошноты, Пэнси вырвало.

— Нет, нет! — всполошилась Милли, пока она отплевывалась от вязкой слюны. — Не смей избавляться от яда!

Булстроуд решительно поднялась и, невербально призвав подушку с кушетки, нависла над ней угрожающей тенью. Пэнси приготовилась — смерть дышала ей в затылок. Разумеется, Булстроуд будет спасать себя, то было негласное правило каждого порядочного слизеринца. Даже Нарцисса Малфой открестилась от Люциуса после Мерлин знает скольких лет брака, а уж о школьной подруге и горевать нечего. Поджав губы, Пэнси шумно выдохнула носом, собирая по крупицам скудные запасы мужества. Перед глазами все поплыло, и там, где мгновение назад стояла Милли с подушкой наготове, появился Колин Криви. Его пресная физиономия, как по мановению палочки, вспыхнула жизнью, и он по-доброму ей подмигнул.

— До встречи, — прошептала Пэнси, заливаясь беззвучными слезами.

— Что?

Бледная Булстроуд опять материализовалась над ней, забирая воспоминание о смельчаке из Гриффиндора. Она неуверенно подступала ближе, словно уже задушила гнилую совесть и теперь вознамерилась вплотную заняться давней подругой.

— Я не хотела, Паркинсон. Только не тебя. Но какой выход? Авроры, может, и не расколят Руфуса сразу, но в Визенгамоте, если ему назначат сыворотку правды, мне конец. Надо бежать, и чем скорее, тем лучше. Прости, ладно? Прости.

— Милли, — приложив немалое усилие, Пэнси обратилась к ней, но вынужденно замолчала.

Язык совсем не слушался, голос слабел. И потому следовало особенно призадуматься, какими именно станут последние слова. Мольбы о пощаде? Сотрудничество?

— Милли, — опять позвала Пэнси и, когда та наклонилась, рвано выдала мысль, главенствующую над всеми прочими: — Ты сука похлеще Грейнджер!

Бескровное лицо Булстроуд исказилось гневом, и, сильнее стиснув подушку, она кинулась на Пэнси.

— Да заткнись ты уже, Паркинсон!

Ткань коснулась кончика носа, и Пэнси, поддавшись панике, зажмурилась. Однако в следующий миг неверяще распахнула глаза — из коридора послышался топот. Милли вынужденно отскочила, как будто ее гиппогриф в задницу клюнул, и беспомощно заозиралась по сторонам.

— Фрэнк, это ты? — запаниковала она. — Отправляйся в постель, слышишь?

Внезапный тупой удар сотряс хлипкую дверь, и та, сорвавшись с петель, плашмя ввалилась в каморку, едва не задев Пэнси.

— А ты кто такой? — взвизгнула Милисента, отступая.

Пэнси, в отличие от этой идиотки, Грейбэка узнала и с надеждой вперилась в него, будто Салазар собственной персоной спустился с небес и облачился оборотнем с одной лишь целью вырвать ее из лап свихнувшейся дуры. Она попробовала разжать сухие губы, чтобы прояснить ситуацию, но, как оказалось, волк и сам довольно быстро смекнул, что к чему: со звериной скоростью подхватил чайник с кипятком и обрушил его на голову Булстроуд.

— Фенрир, — промычала Пэнси, отворачиваясь от неподвижно лежащей поблизости Милли. — Уровень. Второй.

Пока оборотень грубо закидывал ее на плечо, словно мешок, доверху забитый зерном, и со всех ног несся к лестницам, в мыслях Пэнси сбивчиво рассказывала ему про дежурного колдомедика, про яд Нагайны и про то, что Руфус ни в чем не виноват, кроме того, что полюбил настоящую тварь. А еще она горячо благодарила его за заботу о запущенном доме и за то, как невозмутимо он держал ей волосы в самый уязвимый момент. И даже прощала на случай, если никто так и не откачает ее. В конце концов, мадам Паркинсон раскрыла запутанное дело Риты Скитер, пусть и ценой собственной жизни.

Впрочем, ничего из этого озвучить она так и не сумела: веки налились свинцом, в последний раз Пэнси моргнула и провалилась в бездонную пустоту.

* * *

— Занятный выбор локации, — заметила Грейнджер, едва сдерживая кривую усмешку. — Твоя чистая кровь точно не мутировала?

Пэнси неодобрительно покосилась на паршивку. Нечего и гадать, гриффиндорскую мочалку разрывало от любопытства, потому-то она не гнушалась прибегнуть к проверенным методам. Однако ее жалкая попытка, увы, успехом не увенчалась — ответа на провокацию не последовало.

Они обе безуспешно грелись в лучах утреннего апрельского солнца и рассматривали новую вывеску агентства: Пэнси с упоением, Грейнджер — с плохо скрываемым интересом. Реакция немного вызывающая, но не выходящая за рамки — те же Забини и Нотт до сих пор старались отговорить ее от опрометчивого поступка, а Дафна, пусть и сдержанно молчала, морщила нос так, будто Пэнси голышом в навозе искупалась. Однако они мало что смыслили в бизнесе, а если и смыслили, то точно не в тонкостях сыскной деятельности: лучшего места для помещения, чем в сердце Лютного, не найти. Косая Аллея вышла ей боком, ведь, помимо того что сама аренда обходилась непозволительно дорого, клиенты избегали офиса, как рассадника драконьей оспы. В своих расчетах Пэнси совершенно не учла, что чванливое население Магической Британии донельзя трусливо и открыто к помощи детектива никогда прибегать не станет, разве что под Империусом. Другой разговор Лютный — сюда стягиваются абсолютно все слои общества, здесь проворачиваются самые потаенные делишки, и, соответственно, только здесь крутятся в непрекращающемся водовороте звенящие галлеоны.

Раскусить такую незамысловатую схему Пэнси сама не сумела — в Мунго, где она восстанавливалась после обширного отравления, ее частенько навещал мистер Берк, он же и поделился секретами ремесла. При воспоминании о тех кошмарных днях в горле разом пересохло, но, быстро отбросив воспоминания на свалку бессознательного, она вернулась к любованию вывеской.

Фенриру все-таки удалось спасти жизнь начальницы. Как потом рассказывали колдосестры, он фактически бросил ее на стол сонного колдомедика, а затем угрожал разорвать того на куски, если «глазастая девка не встанет на свои ходули и не станцует бодрую кадриль»‎. На ноги она, кстати, встала далеко не сразу, но восстановление прошло почти без осложнений.

Милисенте повезло меньше. Несмотря на то что она не погибла, от кипятка сильно пострадала кожа лица, а Министерский колдомедик не больно-то старался оказывать сколько-нибудь стоящую помощь, неустанно напоминая, что рубцы — не его специализация. Впрочем, в Азкабане, где Булстроуд отбывала наказание уже несколько недель, зеркала не предусматривались.

— Видела, Рита посвятила тебе целый разворот, — поежившись от холода, Грейнджер продолжила никак не клеившуюся беседу. — Неплохо иметь в кармане легенду британской прессы, не так ли?

— Тебе ли не знать, — ехидно улыбнулась Пэнси.

Грязнокровка какого-то драккла оказалась в курсе незарегистрированных анимагических способностей Скитер. То, что эти две надежно связаны крепкими узами ненависти и общей тайной, Пэнси поняла вмиг, стоило им, толкаясь, как диким кентаврам, ввалиться в ее палату и плотно запечатать дверь заклинанием. Слава Основателям, она и сама была не робкого десятка, так что собрание главных циников дало свои плоды и все обязательства были запротоколированы и подписаны в присутствии Ханны, послушно ожидавшей снаружи. Бедняжка боялась застать Грейбэка, пугавшего ее до чертиков, но напрасно: волчара Пэнси так и не навестил.

— И все равно это подло — выгораживать Малфоя. Он часть мерзкой истории со взяткой, следовало раскрыть и его имя — не одному же Руфусу отдуваться. Тем более Люциусу уже не важно, — бросилась отчитывать ее Грейнджер.

— Зато Драко важно, — Пэнси недвусмысленно посмотрела на нее и с издевкой добавила: — Или ты никогда не беспокоилась о благополучии друзей?

Грейнджер тотчас замолкла, потупила взор. Разумеется, за каждого из своих гриффиндорских дружков она бы свернула любые горы, как, впрочем, и любые шеи.

— Не хочу, чтобы, когда Драко с семьей вернулись, на них отпечаталось клеймо прошлого.

— Вообще-то, он пока уголовно преследуемый.

— Сдалась тебе его Черная Метка! Он же был мальчишкой!

— Технически, не мне, а Кингсли, — напомнила Грейнджер. — Я пока не Министр.

— Пока, — недовольно повторила Пэнси. — Скажи, ты всерьез намерена освободить драконов и закрыть драконьи фермы?

— Еще как, это вопрос пары подписей, — гордо подтвердила мерзавка. — Нечего эксплуатировать магических существ. Ты хоть представляешь, в каких условиях их содержат?

— Ты уничтожишь наш волшебный мир, — печально пробормотала Пэнси.

— Нет, не я. Вы, чистокровные идиоты, сами с этим прекрасно справляетесь. Я же пытаюсь спасти то, что осталось после правления кучки закомплексованных расистов. В конце концов, это Милисента Булстроуд из Списка Двадцати Восьми перебила стольких, что волосы на голове шевелятся!

— Ну, у тебя-то всегда они ходуном ходят, — брякнула Пэнси, но распаленная Грейнджер, казалось, пики не заметила.

— А Малфои, Лестрейнджи и прочие взяточники и коррупционеры? Мне противно от того, как они десятилетиями насильно удерживали власть.

— Так ты знаешь про Лестрейнджа?

— Само собой, — отмахнулась кудрявая. — Скитер прикрывает любовника и его компашку, потому и копала исключительно под Фаджа, первого советника Министра. Целью было уничтожить Кингсли, как будто это он натравил дементора на ее драгоценного Руди.

Пэнси вовсе не удивилась. На кону ведь стояла не только карьера Руфуса, но и легитимность всего правительства. С таким выбором сотрудников, как племянник продажного Министра, Шеклболт по-хорошему должен был с треском вылететь с должности, а за ним и все грязнокровки под руку с магглолюбами, которых он протащил на теплые местечки. Однако то ли Дамблдор их трепетно оберегал с того света, то ли жители страны — полные кретины, но рейтинги Кингсли, напротив, лишь возросли после хвалебной статейки в «Пророке» по заказу мерзавки Грейнджер. Эх, прознать бы, что их связывает, но заучка вряд ли поделится таким козырем.

— Да ты и сама не лучше меня, Паркинсон. Вот же, взгляни, — довольная, она указала на блестящую табличку, залитую мягкими лучами. — Я сочувствую драконам, а ты, выходит, оборотням.

— Это другое.

— Ну конечно. Крюкохватом надышалась, не иначе.

— Нас связывает контракт! У меня все под контролем! — рявкнула Пэнси.

Как ни давала она себе зарок не вестись на провокации, ни черта у нее не вышло. Бесячая грязнокровка знала, за какие ниточки потянуть.

— Контракт? — переспросила Грейнджер, давясь от смеха. — Серьезно?

— Ой, да пошла ты, грязнокровка!

— Мопсиха, — все еще заливаясь, прокаркала та и, махнув на прощание, отправилась восвояси.

Проводив ее пренебрежительным взглядом, Пэнси с облегчением выдохнула. Грейнджер лично приперлась подтвердить лицензию, и пусть ей было известно, что агентство продолжало нелегально вести активную работу под старым названием, подписала нужные бумаги и ограничилась устным предупреждением. В который раз она благоговейно посмотрела на хмурый фасад здания и ухмыльнулась — оно очень подходило им с партнером.

— Фенрир, — позвала она громко. — Спустись.

Разленившийся вкрай оборотень не спешил, но, когда она набрала побольше воздуха в легкие, чтобы как следует проораться, все же показался с папиросой в зубах и, прислонившись к косяку, недовольно спросил:

— Ну че?

— Подписала. Обошлось без штрафа, — радостно сообщила Пэнси.

— Охеренно. Поднимешься?

— Постой, — торопливо проговорила она. — Есть кое-что еще. Я в курсе, ты намылился в Ирландию через год…

— Одиннадцать месяцев и три дня.

— Поразительная точность, благодарю. Но, пока мы вынуждены сосуществовать вместе, я предлагаю тебе честное партнерство.

— Ты уже с утра в «Виверне» накидалась? — принюхался он.

— Нет, отморозок ты пушистый! Я серьезно.

Пэнси вытерла вдруг вспотевшие ладони о новенькие брюки палаццо. Она нервничала, как перед первыми СОВами, но твердо стояла на своем. По условиям контракта, Грейбэк не обязан был спасать ее, так что вполне мог оставить гореть в камине. Пламя бы поглотило и ее, и все условия контракта, даруя волчаре свободу, кур и все прочее, что он себе нафантазировал.

Однако, как позже признался сам Фенрир, ему с самого начала бросилась в глаза странная подавленность Руфуса, а также скачущие, как вши на Скабиоре, показания. Пэнси, откровенно говоря, несостыковки заметила много позже, когда досыта напилась яда Нагайны. И действительно, Фадж уверенно отпирался до тех пор, пока сам не догадался о личности убийцы. Он сперва оторопел, растерялся и, наконец, взял вину на себя, стараясь оградить драгоценную Милисенту от наказания. Правда, раскололся еще до приезда авроров, потому что Грейбэк натурально выбил из него истину. Бедный парень лишился работы, невесты, честного имени и, будто мало ему несчастий, передних зубов. Все же склонен Фенрир к чрезмерной агрессии, как ни крути, хоть и не в присутствии Пэнси.

— Партнерство?

— Ну да, — подтвердила она. — Шестьдесят пять на тридцать пять, — и протянула вперед раскрытую ладонь.

— Наебалово какое-то, а не партнерство, — гоготнул он, но спустился к ней и крепко пожал руку.

— Смотри, — кивнула она на вывеску, и Грейбэк, проследив за ее взглядом, грязно выругался на всю улицу.

— Нравится?

— Ты по-любому бухала! — настаивал он, сердито сдвинув брови.

— А вот и нет.

— Эм-м, извините.

Они вынужденно прекратили перепалку и как по команде обернулись к молодому человеку. Фенрир раздраженно выплюнул папиросу. Пэнси же напряглась, но лишь на мгновение — она не сразу узнала в парне Невилла Лонгботтома, так сильно сын походил на отца.

— Чего тебе, малой?

— Я вроде как нуждаюсь в расследовании. Вы уже открылись? — притопывая на месте, неуверенно спросил он. — Могу подождать, ничего страшного.

— Шевелись, Лонгботтом, — поторопила она, в упор посмотрев на Грейбэка. — Детективное агентство «Лунный свет» открывает свои двери. За дело!