Мальчик-Который-Слишком-Осторожен (джен)

У Гарри Поттер и семейства Дурслей были диаметрально противоположные точки зрения по очень многим вопросам. За последние три года ничего не изменилось; Гарри просто научился лучше скрывать свои взгляды. Но у Вернона и Петуньи были вполне закономерные опасения относительно Хогвартса и его директора. Опасения, которые Гарри полностью разделял.

Оставить годовалого ребенка ночью на пороге? Это уместно в книге Диккенса. А сейчас на дворе конец двадцатого века, а не девятнадцатого. И есть соответствующие службы, которые должны заниматься детьми-сиротами. У магов, кстати, тоже есть; Гарри понадобилась всего пара вопросов к Пенелопе и пара часов в библиотеке Хогвартса, чтобы это выяснить. Но Альбус Дамблдор к ним явно не обращался.

Судя по тому, что я видел в школе, для него такое в порядке вещей. Авроров после нападения тролля Дамблдор тоже не вызвал.

Недостатки в школьной программе — это одно. Гарри давно смирился с тем, что физику, химию и биологию придется учить самостоятельно. Но закрывать глаза на то, до какой степени наплевательски в Хогвартсе подходят к безопасности учеников, он не собирался.

И если они не в состоянии обеспечивать безопасность, этим придется заняться ему самому.

* * *

Если приложить стакан горлышком к стене, можно услышать, что происходит в соседней комнате. Венделл частенько пользовался этим фокусом, позаимствованным из детективного фильма, чтобы становиться молчаливым свидетелем разговоров Моники с дочерью.

Пусть это и не очень этично, но, когда у дочери серьезные проблемы, этика отступает в сторону.

Он хотел поговорить с женой еще утром, но пришлось дожидаться, пока Гермиона не уйдет из дома, чтобы проведать школьную библиотекаршу. Пока мать с дочерью прощались, он зашел в гостиную, достал из бара бренди и бокал, и щедро плеснул себе на два пальца, но пить не стал, дожидаясь Моники.

— Господи ты боже мой, — выдохнула Моника, опустившись в заботливо придвинутое мужем кресло. — Все даже хуже, чем мы боялись.

Моника и Венделл хорошо знали свою дочь. Поэтому им оказалось несложно разложить по полочкам все, что она рассказывала. И главное — то, о чем умолчала. Картинка получалась не радужная. В «лучшей магической школе Европы», по уверению Макгоннагал, процветал расизм, с которым учителя боролись чисто формально. А Гермиона старательно не замечала недостатков волшебной школы и ее персонала.

Венделл был не согласен с тем, как дочь охарактеризовала Гарри Поттера. То, что первокурсник смог объединить почти всю школу, чтобы призвать к порядку учителя, откровенно злоупотреблявшего своими полномочиями, скорее говорило в его пользу. Тем более, что проделано все было мастерски, без уголовщины и порчи школьного имущества.

Жаль, что Гермиона не попала на Когтевран; ей бы не помешал такой друг.

— Клянусь, это у нее не от меня. Я-то в свое время нарушал школьные правила налево и направо.

— Это уж точно, — Моника выдавила из себя вялый смешок. — Но я не представляю, как ей помочь, — Прошел целый год; все ученики успели разбиться на группы, а наша Гермиона опять осталась в одиночестве.

— На домашнее обучение мы перевести Гермиону не сможем, — об этом позаботился закон о колдовстве несовершеннолетних.

Еще один способ ставить палки в колеса таким, как наша дочь.

— А та французская школа, как там ее?..

— Шармбатон? Мы не можем себе этого позволить. Из всех европейских школ только в Хогвартсе есть льготы для магглорожденных.

Все сводилось к одному — чета Грейнджеров не знала, как помочь дочери. И главное, дочь по-прежнему не готова была признать, что ей нужна помощь.

* * *

Петунья был очень расстроена; обед с Мэйсонами, к которому они с Верноном так долго готовились, не состоялся. В последний момент им позвонила его супруга, сообщившая, что мистер Мэйсон сильно простудился, и обед решили отложить, пока он не поправится.

Гарри, которому не было никакого дела до Мэйсонов, как и до верноновской «сделки века», помог Петунье убрать со стола, после чего направился прямиком в свою комнату, поработать над чертежами гарпунного ружья.

Войдя в комнату, он остановился; на его кровати кто-то сидел. Рука Гарри скользнула в карман; прикосновение к холодному металлу придало ему уверенности в себе.

— Гарри Поттер! — воскликнул домовик. — Добби так давно мечтал с вами познакомиться! Для Добби это большая честь!

Домовики Хогвартса носили в качестве тог снежно-белые наволочки с маленьким гербом школы напротив сердца. Наволочка Добби была рваной и серой от грязи, а сам он больше всего походил на бомжа. Если у домовиков вообще бывают бомжи.

Когда славословия в адрес «великого Гарри Поттера» прекратились, Гарри наконец удалось выяснить, чем он обязан столь внезапному визиту. Ответ домовика заставил его нахмуриться; оказалось, что Добби не желает, чтобы он возвращался в Хогвартс.

Вместо того, чтобы прямо сказать незваному гостю, насколько смехотворна сама идея остаться в Литтл-Уингинге и жить дальше, как маггл, Гарри решил выяснить, почему домовика так ужасает мысль о его возвращении в магическую школу. В ответ он получил туманный рассказ о каком-то жутком заговоре и кошмарных событиях, которые обязательно произойдут в Хогвартсе в следующем учебном году. Причем никаких подробностей Добби назвать не мог, и постоянно норовил стукнуться головой об стену или еще каким-то образом наказать себя.

Вот же чокнутый попался!

— И как я объясню свое отсутствие учителям? — поинтересовался Гарри. — Или друзьям, которые тоже будут беспокоиться, что со мной случилось?

О друзьях он заговорил исключительно ради Добби. Гарри не знал, может ли назвать кого-то в Хогвартсе своим другом. Никому не доверяй.

— Друзьям, которые даже не пишут Гарри Поттеру?

На этот раз странный гость попал пальцем в небо. Несколько раз за лето Гарри созванивался с Энтони, Майклом и Лайзой, один раз — с Пенелопой, но писем ни от кого не получал. Он, впрочем, их и не ждал. Гарри заранее предупредил всех своих знакомых по Хогвартсу, что его родственники не в восторге от магии и не будут рады нашествию сов.

Но то, что он знает, что мне никто не писал… Сколько этот Добби за мной следил? И почему я умудрился его не заметить?

Гость, который появляется в его комнате без приглашения и не через дверь. К тому же проявляющий нездоровый интерес к его личной жизни. Не нужно быть Дурслем, чтобы отнестись к такому визитеру враждебно. Но Гарри продолжал удерживать на лице отстраненно-вежливое выражение; может быть, этот Добби еще что-то выболтает.

* * *

Терпение Гарри было на пределе, но он сделал последнюю попытку урезонить странного домовика:

— Добби, ты понимаешь, что я не могу отсиживаться в Суррее вечно? Оставаясь здесь, я только предоставлю врагу возможность ударить первым.

— Тогда у Добби нет выбора. Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Ради вашего блага, сэр.

Гарри, естественно, увидел в словах домовика угрозу, и среагировал единственным возможным образом.

БАБАХ!

Кусок остро заточенной стали вылетел из оружия, спрятанного в рукаве юного волшебника, и, пробив грудь Добби, отбросил его к стене. Выпученные глаза домовика стали еще больше, в них плескались неверие и шок.

Тут на лестнице послышалась тяжелая мужская поступь, и комнату ворвался дядя Вернон с верной двустволкой на перевес. Пришлось объяснять, что на него напали; дело осложняло то, что домовик исчез, стоило Гарри на полсекунды отвернуться. Единственным доказательством того, что в комнате кто-то был, стала лужа крови на полу.

Хорошо, что у меня в комнате нет ковра; я бы до конца жизни не отстирал его от крови.

* * *

Добби открыл глаза, услышав плеск волн.

Он увидел волны, бьющиеся об камни, и стоявший в отдалении двухэтажный коттедж. Слабеющие глаза домовика разглядели даже, что дом был окружен защитой. Значит, хозяин коттеджа — маг.

Если бы Добби напряг все силы, то, наверное, смог бы доползти до дома и попросить помощи у хозяев. Но впервые в жизни домовик никуда не торопился.

Не нужно больше пресмыкаться перед злым хозяином Люциусом. Не нужно терпеть молодого хозяина с его вечными капризами и бездумной жестокостью. Не нужно наказывать себя за то, в чем он не виноват, если у хозяйки Нарциссы плохое настроение.

Выстрел из маггловского оружия, над которым хозяева всегда насмехались, освободил его.

— Добби... свободен...

* * *

Прошло уже несколько дней после происшествия с Добби.

Гарри много раз прокручивал в голове все, что случилось в тот злополучный вечер, вспоминая и внешний вид эльфа, и его поступки, и все, что тот успел наговорить. Каждый раз получалось, что это была провокация. Его хотели подтолкнуть к нарушению закона о колдовстве несовершеннолетних. Или же с помощью Добби сфабриковать улики, что закон был нарушен.

Теперь, когда он провалился, нужно ждать, когда хозяин домовика сделает следующий ход.

* * *

Когда ночная посетительница сняла капюшон, Альбус чуть не подавился леденцом.

Вот получилась бы комедия — пережить двух Темных Лордов, и умереть от застрявшей в горле конфеты.

Невозможно было забыть эти жесткие черты лица, словно вырезанные из камня, и светло-серые глаза, в которых застыла грусть.

— Доркас! Девочка моя, это ты? — Доркас Медоуз пропала без вести во время одного из рейдов Пожирателей Смерти, и ее не без оснований считали погибшей.

Фоукс приземлился женщине на плечо и приветственно закурлыкал, окончательно развеяв сомнения Альбуса. По какой-то причине феникс очень привязался к суровой и неразговорчивой ведьме.

— Меня достали пыточным проклятием, когда я пыталась выбежать за пределы анти-аппарационного поля. Я отключилась от боли, как только аппарировала, — ее губы исказились в гримасе. — Прохожие решили, что меня сбила машина. Меня доставили в маггловский госпиталь под именем Джейн Доу. Ночью Эван Розье аппарировал прямо ко мне в палату. Он пообещал, что остаток жизни я проведу в качестве магглы.

Разумеется, для фанатика вроде Розье такая участь была хуже смерти.

— А для того, чтобы я не смогла сбежать и получить помощь от Ордена Феникса, он надел на меня вот это.

Открыв сумочку, Медоуз положила на письменный стол Дамблдора покрытый рунами ошейник. Директора передернуло от омерзения; он видел такие изделия раньше, и знал, для чего они предназначаются.

Бедная девочка...

— А кроме подавителей магии и маячка, чтобы Розье всегда мог меня выследить, на ошейнике были магооотталкивающие чары. Из-за них я не могла приблизиться ни к «Дырявому котлу», ни к зданию Министерства, ни к Мунго. Эван Розье был мерзкой похотливой свиньей, но в изобретательности ему не откажешь, — женщина передернула плечами, как при ознобе. — Что, кстати, с ним случилось? Я знаю только, что он мертв.

Дамблдор откашлялся:

— Мистеру Розье вздумалось дразнить Аластора; среди прочего он упомянул и о твоей смерти. Боюсь, провокация удалась ему слишком хорошо, и его заставили подавиться собственными словами.

— Хорошо! — выплюнула Доркас. — Садистская шутка Розье отняла у меня десять лет жизни. Но хотя бы от участи стать постельной игрушкой этого клейменого подонка Аластор меня избавил.

Видя, что Дамблдор хочет что-то сказать, она его опередила, заговорив первой:

— Альбус, ты хоть представляешь, каково это, когда ты распята на больничной койке и не можешь даже пальцем пошевелить, а над тобой нависает самодовольная рожа Пожирателя Смерти? И ты вынуждена слушать, как он в подробностях рассказывает тебе, что будет с тобой делать — снова, снова и снова. Распаленный боров готов немедленно начать приводить свои планы в исполнение, а ты ничего не можешь сделать, ничего! И тебя спасает только вызов через Темную метку, — глаза Доркас были сухими, голос — тихим. И поэтому тем, кто ее слушал, становилось по-настоящему страшно. — Ты каждый день ждешь, что он вернется и осуществит свою угрозу. И то, что Розье не появляется и не появляется, не приносит облегчения. Магглы правы, когда говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти.

* * *

Дамблдор был очень недоволен. Даже ему, с его влиянием, понадобилось несколько дней, чтобы решить проблемы Доркас с министерскими чиновниками. Канцелярские крысы уперлись, и никак не хотели признавать ее живой.

Министерство магии совсем уже обнаглело.

Но то, что Доркас больше не числилась в покойницах, не решало остальных ее проблем. Дом Медоуз подожгли Пожиратели; огонь, усиленный магией, уничтожил все ее имущество. А деньги, что ей удалось скопить за десять лет маггловской жизни, пошли на гонорар Уилларду Вудбери, сквибу-механику, сумевшему распилить ошейник Розье.

Альбус задумчиво погладил бороду:

— У тебя ведь было «Превосходно» по зельеварению?

Директор внезапно увидел способ решить и ее, и свои собственные проблемы, предложив Медоуз стать преподавателем зельеварения на полставки. Будет куда проще убедить Слагхорна вернуться, если заверить старого сибарита, что ему не придется возиться с новичками.

— Я согласна только учить. Деканом Слизерина я себя не вижу, — предупредила Медоуз, выяснив обстоятельства ухода Снейпа из Хогвартса. — Тем более после Северуса. Если он такой же злобный засранец, каким я его помню со школы, то наверняка совсем распустил своих змей. Не представляю, кому будет под силу призвать их к порядку; разве что Аластор, и то с трудом.

Дамблдор надеялся, что никогда не дойдет до такой степени отчаяния, что Грюм станет для него приемлемым вариантом на роль преподавателя.

— Тут я с тобой не соглашусь, девочка моя. Нужно действовать не силой, а хитростью. Нам нужен тот, кто сможет не запугать слизеринцев, а завоевать их сердца.

Женщина скептически улыбнулась, но не стала возражать. Вместо этого Доркас поинтересовалась:

— А почему Зелья, а не Защита? Насколько я помню, в Хогвартсе вечные проблемы именно с учителем Защиты.

— Учителя по Защите я уже нашел, — ответил Альбус. — И я буду тебе крайне признателен, Доркас, если ты не отправишь его в Мунго в первую же неделю.

* * *

Появление в его комнате незваного гостя заставило Гарри всерьез задуматься о дополнительной защите.

Лучшее, что мог предложить магический мир — это доспехи из драконьей шкуры. Но обзаводиться такими доспехами было нерациональным. И дело не в дороговизне, а в том, что он до сих пор растет, и броня очень скоро станет ему мала. По той же причине нет смысла заказывать кольчугу из гоблинской стали. Даже если они возьмутся за работу, наверняка заломят такую цену, что дешевле будет заказывать кольчугу из титанового сплава. Или из золота.

Оставалось уповать на уже проверенные средства — бронежилет, пластиковые очки для страйкбола, защитные перчатки, щитки на предплечья и голени. На третьем курсе можно попробовать усилить их рунами, а пока придется обходиться тем, что есть.

А пока займемся усилением защиты дома. Может, хоть теперь удастся убедить Дадли, что ему тоже нужны решетки на окнах?