The Power of Holmes (джен)

Машина остановилась у тротуара, и Эвр с тоской поглядела в окно. Несмотря на то, что в начале февраля она праздновала свой день рождения, этот месяц всегда был у нее одним из самых нелюбимых — слишком уж унылой и неприятной была царившая в Лондоне в эту пору погода. Казалось, что город никогда не знал ни теплого веселого лета, ни цветущей яркой весны. Складывалось ощущение, будто разом со всеми своими обитателями он попал в петлю времени, где царствовала одна сплошная серость. Серые улицы, серые дома, серые тротуары и серое небо — однообразность этой картины угнетала, давая простор самым невеселым мыслям и упадническому настроению. Даже любимые Эвр парк и кондитерская в этот период будто поблекли и поседели, такой заразной была эта тоскливая пора.

— Февраль опять тебя угнетает?

Вопрос Грега заставил ее вздрогнуть. Эвр оторвала взгляд от улицы и посмотрела на него с грустной улыбкой.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Иногда это даже пугает.

— Пугать не хотел, прости, — Грег приподнял ладони в шутливом оборонительном жесте. — Может быть, ты хочешь на следующей неделе сходить в кино? Какая-нибудь дурацкая комедия точно поможет тебе развеяться.

— Давай, — согласилась Эвр. — Выберешь фильм?

— Я? Упаси Бог, — засмеялся Грег. — Я ведь ничего не смыслю в кинематографе. Хотя, я могу попросить Стеллу что-нибудь посоветовать. Чтобы получился сюрприз.

— Сюрпризы я люблю, — покивала Эвр и улыбнулась уже веселее. — Что ж, не скрою — за приятным делом и февраль пролетит незаметно, — она накрыла своей ладонью его ладонь. — Спасибо за ужин. Все было просто чудесно.

— Спасибо тебе, — промолвил Грег. Подавшись вперед, Эвр поцеловала его в губы и, отстранившись, отпустила его ладонь.

— Позвони мне, ладно?

— Позвоню, — пообещал инспектор. Эвр улыбнулась ему на прощанье одними глазами и вышла из машины.

Как она и ожидала, стоило ей открыть входную дверь, как Шерлок, расположившийся в гостиной с пюпитром и новой партитурой (на сей раз он разучивал квартет Моцарта), усиленно заиграл на скрипке, делая вид, что и не помышлял о перерыве.

— О! — воскликнул он, завидев сестру. — А вот и Эвр пришла!

— Не стоит ломать комедию, братец, — сузив глаза, Эвр скрестила руки на груди и пристально на него посмотрела. — Я знаю, что ты подглядывал.

— Неправда! — искренне возмутился Шерлок. — Я играл на скрипке, не покладая рук!

— Не заливай — у тебя кончики ушей покраснели, — Эвр сняла плащ и повесила его на крючок в коридоре. — А это верный признак того, что ты врешь!

— Какой бессовестный поклеп! — воскликнул средний Холмс. Со скрипкой в руках он устремился за сестрой, которая направилась на кухню — сделать себе чаю.

— Ага, давай, ври дальше, — со скучающим видом протянула Эвр. На кухне она застала Майкрофта, который что-то печатал на своем ноутбуке, сидя за столом.

— Привет, — бросила она, подходя к плите.

— Привет, — машинально отозвался Майкрофт, не поднимая глаз.

— Боже, и ты туда же! — с досадой воскликнула Эвр. Наполнив чайник водой, она поставила его на плиту и, повернувшись, с категоричным видом уперла руки в боки.

— Я не понимаю, о чем ты, — не прекращая печатать, сказал Майкрофт. — Я всего лишь с тобой поздоровался.

— Да у вас обоих все на лице написано! И, должна сказать, с вашей стороны это ужасно лицемерно!

— Что лицемерно? — с невинным видом хлопнул ресницами Шерлок.

— То, что вы так возмущались из-за того, что я хочу устроить вашу личную жизнь, а сами вмешиваетесь в мою!

— Неправда, — возразил Майкрофт. Он продолжал печатать, не отрываясь от экрана ноутбука. — Мы с Шерлоком не вмешиваемся в твою личную жизнь. Мы всего лишь…

— … о тебе беспокоимся, — ввернул средний брат.

— Вот именно, — подтвердил старший.

Эвр продолжала буравить их недобрым взглядом.

— Поясните, — не слишком дружелюбно попросила она.

Майкрофт впервые с начала разговора поднял глаза от компьютера, чтобы посмотреть на Шерлока. Тот пожал плечами и, положив на стол скрипку и смычок, обратился к сестре:

— Эвр, если мои слова покажутся тебе неуместными…

— Уже кажутся, — отрезала она.

— … я прошу меня простить, но, поскольку ты всегда придерживалась откровенности в разговорах с нами, я полагаю справедливым отплатить тебе той же монетой, — ничуть не смутившись, сказал Шерлок. — Мы с Майкрофтом долгие годы были свидетелями того, как Грег переживал из-за неразделенной любви к тебе, однако понимали, что ничего поделать нельзя, ведь ты не испытывала к нему никаких романтических чувств. Когда же несколько месяцев назад вы начали встречаться, мы восприняли это с воодушевлением, потому что, как нам показалось, эти отношения привнесли в твою жизнь спокойствие и… равновесие. Однако, несмотря на это, что-то продолжает тебя тревожить, и ты не желаешь поделиться своими сомнениями с нами. И, конечно, мы понимаем, что это твое дело и твоя жизнь, но если вдруг мы можем чем-то помочь, пожалуйста, не отворачивайся от нас. Мы просто не хотим, чтобы ты страдала в одиночку. Это дело неблагодарное, можешь поверить.

На плите засвистел чайник. Эвр с усмешкой повернулась, чтобы его выключить.

— Ты прав, Шерлок, приятного в этом мало, — она залила кипятком заварку и накрыла ее крышкой, чтобы дать настояться. В прозрачном чайничке она напомнила ей стайку крошечных черных головастиков, исполняющих в воде хаотичный танец. — Ну ладно, ваша взяла, — Эвр повернулась к братьям и снова скрестила руки на груди. — Вы правы, раньше я относилась к Грегу как к старшему брату, и мысль о том, что мы с ним можем состоять в романтических отношениях, казалась мне смехотворной. Но после того как я вернулась из Нью-Йорка… — она постучала кончиком туфли по полу. — Мне и правда стало с ним очень хорошо. Спокойно. И я… Наверное, я даже смогла бы полюбить его так, как он любит меня. Но вот в чем дело: быть может, мои чувства продиктованы только тем, что дает мне он? Быть может, я готова полюбить его просто потому, что рядом с ним я чувствую себя лучшим человеком, чем являюсь на самом деле? — она пожала плечами, не поднимая глаз.

— Разве это плохо? — молвил Шерлок.

— Плохо или нет, это точно чертовски эгоистично, — горько усмехнувшись, Эвр покачала головой и повернулась к чайнику для заварки. — Я знаю, что вы скажете: рядом с любимыми людьми мы так или иначе становимся лучше, но мне неуютно оттого, что это происходит в обратном порядке. Любовь к другому человеку предшествует внутреннему преображению. А любовь как бонус к собственному моральному удовлетворению? Звучит не слишком заманчиво, — она налила чай в свою любимую кружку с Ди Каприо.

— Странно, что тебя потянуло на философию в подобных вопросах, — заметил Майкрофт.

— Наверное, это признак приближающейся старости, — хмыкнула Эвр. — Так или иначе, своими мыслями я поделилась, так что до следующего утра у вас есть пища для размышления. А сейчас позвольте откланяться, — она направилась к выходу, но остановилась на полпути, чтобы посмотреть на Майкрофта. — И если после этого ты не заглянешь в кондитерскую, дорогой братец, тогда я до конца твоих дней буду обращаться к тебе не иначе как «Наш ужасный лицемер».

— Слишком длинное обращение — тебе будет лень его произносить, — невозмутимо парировал удар Майкрофт.

Эвр сузила глаза и, демонстративно фыркнув, покинула комнату. Шерлок лишь усмехнулся себе под нос и вернулся к репетиции.

* * *

На следующее утро, воспользовавшись тем, что Шерлок отправлялся на репетицию позже обычного (их театр принимал на своей площадке танцевальный ансамбль, которому предстояло впервые выступать в сопровождении оркестра, и прогон назначили на одиннадцать), а Эвр еще спала, Майкрофт позавтракал раньше обычного и решил немного прогуляться перед работой. Неловко было в этом признаваться, но во вчерашних словах сестры было больше резона, чем ему бы хотелось. Майкрофт был взрослым человеком, а значит, уже давно научился принимать ответственные решения и осознавать их последствия. Только вот в его случае все было несколько сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Лондон поприветствовал его привычной холодной свежестью и серостью. Майкрофт не был излишне чувствителен к перепадам погоды, да и невзрачность улиц в это время года ему не досаждала, однако в этот раз он поймал себя на мысли, что несколько солнечных лучей пришлись бы очень кстати. Хотя бы для того, чтобы придать ему храбрости.

Отмеряя шаг длинным черным зонтом-тростью, Майкрофт не спеша пошел по тротуару. Если он и нервничал, то это можно было списать на статистическую погрешность. С чего бы ему нервничать? Если бы он испытывал подобную эмоцию, это означало бы, что он на что-то надеется. А Майкрофт, как разумный человек, должен бы был понимать, что в его случае надеждам не было места, пусть даже самым призрачным.

Эвр этого не знала, но она ошибалась — за прошедшие два с лишним месяца он не один раз подходил к кондитерской, где работала Молли Хупер, но так и не переступил ее порога. Глупо — они ведь виделись всего два раза, и… Невольно у него перед глазами встало чаепитие, что состоялось в их гостиной после вызволения Эвр из лап того сумасшедшего. Даже не образ, а ощущение, эмоция, единая, но столь глубокая и многогранная, что Майкрофт не понимал, как следует к ней подступиться, чтобы ее осмыслить.

Не то чтобы он никогда раньше не влюблялся, нет. Он пережил это и в школе, и в университете, только никому не выдавал своих чувств. Он знал, что те девушки не захотят пойти с ним на свидание и не винил их в этом. Будь он на их месте, наверное, поступил бы так же. Кто согласится принять приглашение на ужин от человека, подобного ему — замкнутого, старомодного интроверта, который больше всего на свете не любит шумные компании и пойдет на серьезные отношения, только если будет уверен, что женщина готова разделить с ним жизнь? Впрочем, поправил себя Майкрофт, здесь следовало бы употребить прошедшее время. После того, что случилось с Шерлоком, Майкрофт окончательно убедился в том, что до конца своих дней останется один. Каким-то образом болезнь брата выхолостила его, убила всякое желание жить ради будущего. Майкрофт стал циничен, только цинизм этот проявлялся не в грубом отрицании смысла жизни, а в безразличии и пассивной покорности судьбе. Он со всем смирился и перестал чего-либо желать. И продолжалось это до того момента, как он познакомился с Молли Хупер.

Казалось бы, в этой женщине не было ничего необычного. Она была симпатичной, но ее естественная красота не служила магнитом и, тем более, не сражала наповал. Она не отличалась склонностью к иронии или остроумию, и в ней отсутствовал тот жизненный напор, что через край бил из Эвр. Но почему-то ее появление в доме Холмсов возродило в сознании Майкрофта давно забытые образы, которые он когда-то мнил ушедшими навсегда. Она работала в кондитерской и так божественно готовила — а ведь давным-давно, еще когда Шерлок и Эвр были малышами, Майкрофт мечтал о том, как, повзрослея, откроет свой собственный ресторан. Их бабушка изумительно готовила, и священнодейства, что она устраивала на кухне, завораживали Майкрофта, страстно желавшего когда-нибудь стать мастером кулинарного дела. Но потом умер их отец, мать ушла к другому, и Майкрофт, еще ребенок, впал в глубокую депрессию. Свое горе он заедал, из-за чего у него начались серьезные проблемы с лишним весом. Бабушка Сесилия не оставила его в беде, и после терапии Майкрофт пришел в норму, но периодические приступы булимии стали для него обыденностью. От детской мечты не осталось и следа, и Майкрофт посвятил свою жизнь тому, что, как все полагали, у него так хорошо получалось — службе на благо государства и общества. Появление же Молли Хупер внесло сумятицу в это отлаженное, сбалансированное мироустройство и вернуло Майкрофта в те времена, когда он не считал неуместным радоваться жизни и мечтать прожить ее так, как ему хотелось. Поэтому он и избегал новых встреч с нею — он просто боялся, о чем еще они заставят его задуматься.

Однако пришла пора положить конец этому малодушию. Майкрофт не мог допустить, чтобы старые раны продолжали терзать его душу — он знал, чем это было чревато как для него, так и для его брата и сестры. Не хватало еще, чтобы душевный покой Шерлока и Эвр был нарушен из-за его нелепых комплексов. Сегодня он переступит порог кондитерской Молли Хупер, купит там что-нибудь к чаю и спокойно удалится, как обыкновенный покупатель, которого ничуть не волнуют ни вид свежей выпечки, ни милая приветливая женщина, что ее готовит. И потом все снова будет как прежде, и Майкрофту не придется больше злоупотреблять сослагательным наклонением и рассуждать о том, что было бы, если бы его жизнь приняла кардинально противоположное направление.

Он остановился на углу улицы, в нескольких ярдах от кондитерской. Она была уже открыта, и внутри сновали первые посетители — суетливые лондонцы, что спешили наскоро перекусить и выпить чашечку горячего кофе перед работой. Майкрофт слегка приподнял зонтик, намереваясь сделать шаг вперед… и не смог. Трость мягко ударилась о влажный тротуар, а Майкрофт так и не сдвинулся с места. Он неотрывно смотрел на торговый зал и почти физически ощущал его тепло и пьянящий запах свежей выпечки, но не мог туда зайти. Это было неправильно. Это было неправильно и даже преступно, ведь он не принадлежал к этому миру, он просто не мог попрать его своим сумрачным, неприветливым присутствием, своей безразличной жизнью и несостоявшимися мечтами. Майкрофт не мог допустить, чтобы этот свет, это тепло были разрушены его серостью и его поражением. Но и сдвинуться с места он почему-то тоже не мог и все смотрел в окно кондитерской, нелепый человек, что явился без приглашения и оттого не знает, куда себя деть.

И вдруг он увидел Молли. Она вышла из подсобки, на ходу повязывая фартук, и для Майкрофта в ту секунду она была самым прекрасным существом на свете. Приветливо улыбнувшись одному из завсегдатаев кондитерской, она что-то у него спросила — наверное, уточнила, что он хочет заказать. А в следующее мгновение она повернула голову, и на миг, длившийся ровно один удар сердца, их с Майкрофтом взгляды встретились, и он почувствовал себя эмоционально уязвимым, почти обнаженным. Она ничего о нем не знала, но ей этого и не требовалось, будто она владела неким глубинным знанием, в сравнение с которым все его тревоги выглядели просто ребячеством. Майкрофт моргнул, и в следующий миг это ощущение пропало. Все такая же приветливая, Молли продолжала обслуживать покупателей, а он так и стоял, серый человек на сером тротуаре, жертва разбитых иллюзий и собственного постыдного малодушия.

Усилием воли заставив себя оторваться от кондитерской, Майкрофт поднял руку, подзывая такси.

* * *

— Мистер Миллер, большое спасибо за приглашение, — Мэгги Мёрфи, молодая женщина с приветливой улыбкой и добрыми глазами, без стеснения, но и без панибратства пожала руку художественному руководителю оркестра, в котором трудился Шерлок. — Девочки так давно мечтали выступить под живую музыку, но мы и не предполагали, что нам посчастливится дать представление в столь именитом театре.

— Вы очень добры, мисс Мёрфи, — худрук, мужчина средних лет в бордовом костюме-тройке и до блеска начищенных ботинках, с достоинством ответил на рукопожатие, и Шерлок не смог сдержать улыбки. Хорошо, что он стоял достаточно далеко, и Миллер его не видел. Виолетте пришлось хуже — церемонность начальника заставила ее прыснуть, и она сделала вид, что чихает, быстро прикрыв ладонью рот. Шерлок знал, что многие музыканты оркестра снисходительно воспринимали склонность Миллера к высокопарности и даже некоей напыщенности, но это отношение не имело негативной коннотации. Миллер был исключительно одаренным музыкантом и чутко понимал нужды как публики, так и своего оркестра, и посему подчиненные, позволяя себе легкое подтрунивание, неизменно относились к нему с уважением.

— Что ж, я думаю, если все готовы, мы можем приступать к репетиции? — негромко хлопнув в ладоши, Миллер оглядел концертный зал.

— Да, конечно, — кивнула мисс Мёрфи и обратилась к симпатичному молодому человеку, что был менеджером их ансамбля: — Джефф, у вас все под контролем?

— Конечно, — мистер Карлтон обворожительно ей улыбнулся. — Девочки вполне освоились. Я думаю, их ждет большой успех.

— Я тоже на это надеюсь, — улыбнулась мисс Мёрфи.

— Не думал, что наш театр станет площадкой для мероприятий такого рода, — заметил Шерлок Виолетте, когда они спускались в оркестровую яму.

— Нечто подобное проходит у нас в первый раз, — пояснила она. — Мистер Миллер уловил общий тренд и теперь хочет больше трудиться в благотворительных целях. И мисс Мёрфи со своим танцевальным ансамблем подходит для этого как нельзя лучше.

— Вот как? Она широко известна в узких кругах? — Шерлок не помнил, чтобы раньше слышал это имя.

— Вроде того. Насколько я знаю, она основала этот ансамбль пять лет назад. Принимают в него только девочек из неблагополучных семей. Еще один канал социализации, все такое… Как видишь, затея оказалась очень удачной, раз ее пригласили выступать в нашем театре, — она остановилась у лестничного пролета, пропуская вперед других музыкантов. Дальше по коридору, ближе к выходу на сцену, мистер Карлтон бодро напутствовал девочек перед выходом. До Шерлока и Виолетты долетали лишь обрывки его слов, но, судя по тому, что в ответ на одну из его реплик танцовщицы дружно рассмеялись, настроение он создал приподнятое.

— Не нравится мне все это, — вдруг сказала Виолетта.

Шерлок с непониманием на нее посмотрел. Только сейчас он осознал, что они так и стояли у лестницы, не спускаясь в оркестровую яму. Им бы поторопиться — если они опоздают, пожилой дирижер, мистер Гардинер, непременно начнет ворчать.

— Что такое? — тихо спросил он. Виолетта продолжала смотреть в сторону Карлтона и его подопечных и, кажется, с опозданием осознала, что он задал ей вопрос.

— Да нет, ничего, — судя по ее отстраненному виду, мыслями она была совсем далеко. Вздрогнув, она помотала головой, будто желая сбросить с себя сонливость, и своим обычным веселым тоном сказала: — Что-то я сплю на ходу, ужас просто. Пойдем, а то Гардинер будет ругаться.

Спектаклем, который подопечные мисс Мёрфи собирались презентовать на лондонских подмостках, был балет «Чиполино» — не самое известное произведение в этом жанре, но легко адаптируемое для непрофессионального коллектива, состоящего из одних девочек. Шерлоку в целом импонировала музыка Хачатуряна, хотя социальная направленность балета и ставшей его основой сказки и казалась ему скорее забавной, чем вдохновляющей.

Репетиция с неопытными танцорами прошла не так напряженно, как Шерлок полагал вначале. Несмотря на всю свою строгость, Александр Гардинер, их дирижер, был весьма терпелив, а танцовщицы, в свою очередь, все схватывали на лету. Разумеется, из оркестровой ямы Шерлок ничего не видел, но комментарии и замечания мисс Мёрфи, наблюдавшей за репетицией из зала, были весьма красноречивы. Как мог судить Шерлок, лучше всех с партией справлялась некая Дженни, танцевавшая графиню Вишенку. Уже после окончания репетиции, когда он вместе с другими музыкантами вышел за кулисы, Шерлок не без труда идентифицировал солистку. На вид ей было около пятнадцати лет, и, осознавая свое высокое положение в коллективе, она, тем не менее, весело болтала с другими девочками, не испытывая особого трепета перед лицом грядущей лондонской премьеры, и держалась очень уверенно.

После прогона «Чиполино» Шерлоку предстояло провести около двух часов на репетиции квартета, и он решил воспользоваться образовавшимся перерывом, чтобы сходить перекусить в ближайшее кафе. Там он с удовольствием съел тарелку горячего сытного супа с белым хлебом и сэндвич с говядиной. Хачатурян в упрощенном виде был не так страшен, как квартетный Моцарт, и Шерлок знал, что после репетиции у него непременно разболится голова, поэтому постарался съесть побольше. На десерт он взял круассан и, поскольку времени съесть его в кафе у него уже не было, решил закончить свой обед на ходу. Шерлок как раз выбросил бумажный пакет из-под десерта в мусорную корзину и прошел в фойе театра, как вдруг его внимание привлекла группа духовиков, с тревожными лицами обсуждавших что-то у гардероба. Шерлок подошел к ним, намереваясь спросить, не повредила ли ненароком одна из танцовщиц мисс Мёрфи ногу, и увидел среди трубачей и флейтистов Мелани Дэвис.

— Что такое? — обратился он к немногословной альтистке. Мелани мрачно посмотрела на него из-за круглых очков.

— Очень скверное дело, Шерлок, — вполголоса сказала она. — После репетиции Виолетта Торникрофт зашла в дамскую комнату на первом этаже — ту, где сломался унитаз. Она хотела помыть руки и застала там… — Мелани помолчала, и даже природная сдержанность не помешала отвращению показаться на ее лице. — В общем, там был этот мистер Карлтон. С одной из девочек.

Шерлок не сразу понял смысл сказанных ею слов, а когда осознал его, почувствовал, как круассан вместе с супом и сэндвичем протестующе запросились обратно наружу.

— Какая мерзость, — от гадкого ощущения, приставшего с этим известием к его языку, хотелось плеваться. — Он, что?..

Мелани хмуро покачала головой, отсекая незаданный вопрос.

— Нет, судя по всему, это было обоюдное согласие. Но девчонке все равно пятнадцать, поэтому мистер Миллер вызвал полицию. И психолога. Мисс Мёрфи после этого известия впала в ступор, а затем у нее началась истерика.

— А девочки? — вырвалось у Шерлока.

— Девочкам пока ничего не сказали. Их отвезли в гостиницу, где они остановились. Разумеется, всех, кроме Дженни.

— Дженни… — проронил Шерлок. Графиня Вишенка с широкой улыбкой и веселым нравом. Ему стало дурно.

— Прости, я, наверное, лучше пойду, — пробормотал он. — Проведаю Виолетту.

— Конечно, — печально кивнула Мелани. — Я думаю, репетиции квартета сегодня не будет — в таких обстоятельствах о музыке думаешь в последнюю очередь.

Виолетту Шерлок нашел в репетиционном классе. Она сидела на своем месте, положив виолончель на бок у стула, и машинально канифолила смычок. Судя по виду последнего, если она и дальше будет продолжать в том же духе, следующая попытка что-нибудь сыграть спровоцирует настоящий снегопад.

— Виолетта, ты как? — негромко спросил Шерлок.

Виолончелистка вздрогнула и чуть не выронила смычок и канифоль.

— Я? — переспросила она с нервным смешком. — Все отлично, я… Готовлюсь к репетиции, но Мелани говорит, ее не будет. Мы ждем полицейских, наверное, они устроят допрос… — она положила смычок на соседний стул и слегка дрожащей рукой закрыла коробочку с канифолью.

Шерлок подошел ближе и сел на свой стул. Виолетта избегала на него смотреть, но он почему-то не испытывал неловкости из-за вопроса, который собирался задать, и не считал себя бестактным.

— Кто это был? — промолвил он.

Виолетта печально улыбнулась. Снова взяла смычок в руки и ослабила натяжение волоса. Мелани была права — им всем сейчас не до Моцарта.

— Мой первый педагог в колледже, — не поднимая глаз, сказала она. — Возможно, ты мне не поверишь, но это была женщина. Благопристойная дама, прятавшая за безупречным фасадом свои распутные мысли. Никакого физического насилия, просто похабные жесты и взгляды. И мимолетные… прикосновения. До сих пор не могу спокойно об этом думать, — Виолетту передернуло, но когда она убрала смычок в футляр, ее руки уже не дрожали.

— Мне очень жаль, — проронил Шерлок.

— Спасибо, — слабо улыбнувшись, вздохнула Виолетта. Она подняла на него глаза, и когда Шерлок увидел мелькнувший в них гнев, то понял, что он был направлен не столько против старой боли, сколько против преступлений настоящего. — Когда я сегодня их увидела, меня чуть не вывернуло наизнанку. Эта девчонка, она… — Виолетта с отчаянием помотала головой. — Знаешь, что я думаю? Мне кажется, она считала, что эта связь наделяет ее властью. Делает взрослой и успешной, хотя она и так очень талантлива, ей и без того дали бы одну из главных партий. А этот ублюдок просто ею воспользовался. Он омерзителен, — ее передернуло от отвращения.

— Он получит по заслугам, — твердо сказал Шерлок. — Можешь в этом не сомневаться.

Виолетта вздохнула и подняла виолончель, намереваясь убрать ее в футляр.

— Я это знаю, Шерлок, — сказала она. — Но, как показывает мой опыт, наказание преступника не всегда способствует исцелению его жертвы.

Как бы горько ни было ему в этом признаваться, Шерлок знал, что Виолетта была права.

* * *

На следующее утро завтрак в доме Холмсов проходил в невеселой обстановке. Шерлок, конечно, рассказал брату и сестре о случившемся в театре. История обоих шокировала, хотя проявилось это по-разному. Майкрофт сморщился от отвращения, будто ему под нос подсунули ведро нечистот, а Эвр, разумеется, начала энергично возмущаться и костерить мисс Мёрфи.

— До сих пор поверить не могу, что эта коза ничего не заметила, — заявила она братьям вместо приветствия, с несвойственным ей остервенением шлепая на тарелку комок приготовленной Майкрофтом овсянки с изюмом.

— Немного сурово, не находишь? — вступился за руководительницу коллектива Шерлок. — Всем нам свойственно ошибаться. К тому же, она организовала танцевальный ансамбль из лучших побуждений. Ей и в голову не могло прийти, что решивший поддержать ее человек окажется конченым мерзавцем.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — отрезала Эвр. Плюхнувшись на свое место, она брезгливо начала ковырять ложкой овсянку, словно видела в каше лицо ненавистного Джеффа Карлтона. — Готова поспорить, эта Дженни была далеко не первой девочкой, которую он соблазнил. И все это происходило прямо под носом у мисс Мёрфи!

— Это предстоит выяснить следствию, — сказал Майкрофт. — В отсутствие фактов нам не стоит поддаваться эмоциям — от них в данном случае один вред.

— Ну еще бы, — Эвр скорчила гримасу отвращения.

Обеденный стол слегка завибрировал — зазвонил ее телефон.

— Это Грег, — все еще недовольная тем, что братья отказались поддержать ее в праведном гневе, она провела пальцем по экрану смартфона и приложила его к уху.

— Алло?

— Эвр, слушай, у нас ЧП, — вместо приветствия быстро сказал обеспокоенный Лестрейд.

— Что такое? — она нахмурилась.

— Это мисс Мёрфи. Ну, руководительница ансамбля, менеджера которого вчера арестовали за совращение малолетней. Нам только что поступила информация — мисс Мёрфи забралась на крышу высотного здания и собирается прыгать.

— Вот тупая курица! — в сердцах выругалась Эвр. Шерлок и Майкрофт с непониманием переглянулись.

— Что случилось? — спросил средний Холмс.

— Твоя мисс Мёрфи решила покончить с собой, — сообщила Эвр и, не обращая внимания на возникший в глазах Шерлока ужас, обратилась к инспектору: — Тебя вызвали на место происшествия?

— Вместе со Стеллой, да. Я подумал, вам с братьями следует знать — в конце концов, ансамбль мисс Мёрфи должен был выступать в театре Шерлока…

— Ты правильно сделал, что позвонил, — Эвр решительно тряхнула головой. — Я сейчас же выезжаю.

— Зачем? — опешил Грег.

— Затем, что я не позволю этой корове повесить на вас сожаления о ее глупой кончине. Пришли адрес в сообщении, — с этими словами она отключилась. — Вот ведь идиотка! — она гневно хлопнула ладонью по столу. — Все проворонила, а теперь решила самоубиться! Ну уж нет, я этого не допущу! — Эвр вскочила на ноги и, схватив со стола несколько печений, помчалась в коридор.

— Постой! — Шерлок устремился за ней. Майкрофт, вздохнув, последовал за братом и сестрой.

— Тебе не кажется, что лучше предоставить это дело профессионалам? — спросил Шерлок у Эвр, что уже повязала вокруг шеи теплый шарф и теперь надевала пальто.

— Я ничего у них и не оспариваю! Только хочу убедиться в том, что эта клуша не украсит своими мозгами асфальт.

Братья Холмсы снова переглянулись. Различив в глазах Майкрофта досаду, Шерлок принял единственно возможное решение.

— Значит, я еду с тобой, — он взял с вешалки свое пальто.

Эвр грозно сверкнула глазами.

— Боишься, что я наделаю глупостей? — она просверлила Шерлока взглядом. — Но ведь со мной будет Грег!

— Вот именно — Грег питает к тебе известную слабость и может проявить ненужный либерализм. Я лучше сумею удержать тебя в узде.

Эвр сердито засопела, но все-таки приняла решение уступить.

— Ладно, твоя взяла, — ее телефон звякнул, и она взглянула на экран. — Грег прислал адрес. Идем, нам нужно спешить.

Быстрым шагом Эвр и Шерлок покинули дом. Майкрофт закрыл за ними дверь и снова вздохнул. За темпераментом его младшей сестры ему было не угнаться. Как бы только проследить за тем, чтобы ее энергия всегда была направлена исключительно в конструктивное, позитивное русло… Ведь не могут же они с Шерлоком до конца своих дней за ней присматривать. Вот если у них с Грегом все-таки все сложится… Майкрофт задумался. Что ж, это был бы идеальный расклад. Инспектор был надежным, спокойным человеком, который точно не допустит, чтобы Эвр наделала глупостей.

Размышляя о характере сестры, Майкрофт не заметил, как дошел до столовой. Он уже хотел вернуться к прерванному завтраку, как вдруг раздался звонок в дверь. Машинально, не размышляя о том, кто бы это мог быть, Майкрофт вернулся и спросил, кто пришел.

— Мистер Холмс, это мисс Хупер.

Его рука сама собой распахнула дверь. Майкрофт был изумлен не меньше Шерлока, когда тот узнал о намерении мисс Мёрфи покончить с собой, но ему лучше удалось это скрыть.

— Мисс Хупер? — чуть дрогнувшим голосом повторил он. Она стояла на пороге его дома с картонной коробкой в руках, совсем как в первую встречу, и выглядела изумительно хорошо в своем приталенном черном пальто и длинном шарфе в полоску.

— Я видела ваших брата и сестру — они так поспешно уехали куда-то на такси, — проговорила Молли.

— Да, это… — на один ужасный миг Майкрофт совершенно позабыл о причине торопливого отъезда Шерлока и Эвр, но потом все вспомнил. — Одна знакомая Шерлока попала в беду. Эвр решила, что они смогут ей помочь.

— О, мне очень жаль, — это известие слегка встревожило Молли, но потом она, очевидно, вспомнила о цели своего визита, и Майкрофт увидел в ее взгляде смущение. — Но я пришла к вам. Вы вчера были у нашей кондитерской, но так и не зашли, и я подумала, что, наверное, вы просто не любите шума и толкотни, а у нас с утра всегда так много народу… Вот я и решила принести вам несколько пирожных, — слегка краснея, она подала ему коробку. — Чтобы вы съели их в одиночестве, как вам нравится.

Майкрофт, сбитый с толку таким поворотом событий, все же принял коробку.

— Сколько я вам должен? — растерянно спросил он.

— Нисколько, это подарок, — помотав головой, Молли повернулась, явно собираясь как можно скорее скрыться с места происшествия. Майкрофт две долгих секунды смотрел ей вслед, после чего окликнул ее:

— Мисс Хупер, постойте… — позабыв о незакрытой двери, он поспешно спустился по пологим ступенькам вслед за ней. Молли обернулась с таким видом, будто она и не смела надеяться на подобную реакцию, но в глубине души очень ее ждала. Она была невысокой, еле-еле доставала ему до плеча, и он сделал еще шаг вперед, чтобы ступеньки не увеличивали эту разницу.

— Мисс Хупер, я не могу просто так взять эти пирожные, — тихо сказал Майкрофт. — Позвольте мне пригласить вас на ужин. То есть, конечно, если вы сочтете это уместным.

— Я буду рада, — теплая улыбка осветила ее лицо. — Но я не могу принять ваше приглашение как благодарность за пирожные. Это был просто подарок.

— Тогда примите подарок от меня. В субботу, в девятнадцать часов. Какую кухню вы предпочитаете?

— Я повар, так что ем почти все, — рассмеялась Молли. — Но особенно люблю итальянскую.

— Значит, у нас богатый выбор, — улыбнулся Майкрофт.

Только когда он поднялся в дом и закрыл за собой дверь, Майкрофт понял, что отчего-то, выйдя без пальто на улицу в этот серый февральский день, он совсем не почувствовал холода.

* * *

Когда такси с Шерлоком и Эвр подъехало к зданию, которое Мэгги Мёрфи выбрала для совершения богопротивного поступка, оно уже было оцеплено полицией. Эвр, которая всю дорогу ерзала на месте, первой выскочила из машины, оставив Шерлока расплачиваться.

— А вот и вы, — отделившись от группы полицейских, к ним уже спешил Грег. Выйдя из такси, Шерлок заметил, что его появление инспектор встретил с явным облегчением.

«Все-таки укротить характер нашей сестрицы не под силу даже ему», — пронеслось у него в голове.

— Где Мёрфи? — сразу же спросила Эвр. Запрокинув голову, она попыталась увидеть несчастную благотворительницу, но на крыше никого не было видно. — Уже передумала?

— Нет, — Грег устало покачал головой. — Она с другой стороны, с черного хода.

— Лишила лондонскую публику удовольствия лицезреть свое падение? — съязвила Эвр. — Как это эгоистично.

— Я так понимаю, с ней инспектор Хопкинс? — Шерлок сделал вид, что не заметил ремарку сестры.

— Да, Стелла уже поднялась, — кивнул Грег. — Мы подключили аудиосвязь, идемте.

Вслед за инспектором Шерлок и Эвр подошли к полицейскому фургону, в котором располагалась необходимая аппаратура. Сквозь треск радиопомех они ясно услышали голос Стеллы:

— Мисс Мёрфи, пожалуйста, вы должны пойти со мной.

— Я уже сказала: оставьте меня в покое! — закричала несчастная. Даже механическому устройству было не скрыть отчаяния в ее голосе, от которого у Шерлока защемило сердце. Только бы она не прыгнула…

— Мисс Мёрфи, в том, что случилось, нет вашей вины, — спокойно сказала Стелла. Эвр нарочито громко фыркнула, и Шерлок нахмурился. Он не понимал, почему его сестра с таким бессердечием отнеслась к бедной женщине.

— Вы хотели совершить благое дело, и ваша работа улучшила жизнь многих людей, — продолжала тем временем Стелла. — Но вы не должны взваливать на себя грехи других. Этим вы лишь сделаете им одолжение. Лучше подумайте о тех, кому вы еще можете помочь. Что скажут ваши девочки, если они останутся без вашей поддержки? Что с ними будет, если ваш ансамбль перестанет существовать?

— Они найдут себе нового наставника! — истерично вскрикнула Мэгги. — Того, кто сможет защитить их от растления!

— Мисс Мёрфи, вы человек, а людям свойственно ошибаться, особенно когда дело касается оценки других людей. Вас предали, и вы ненавидите себя за это, но вы не можете позволить этой ненависти победить. Вы должны быть тем человеком, кто защитит ваших подопечных. Вы сделали ошибку, но этот урок поможет вам совершить еще больше хорошего, чем прежде. Ведь теперь вы стали мудрее, а мудрость не приходит к тем, кто никогда не делает ошибок.

Стелла замолчала, и стало тихо. Полицейские напряженно слушали, затаив дыхание. Наконец, сквозь помехи прорвались рыдания.

— Бедная Дженни!.. — плакала Мэгги. — Бедная Дженни, прости меня, мне так жаль!..

Послышалось какое-то движение.

— Порядок, — сказала Стелла в микрофон. — Мы спускаемся.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнул Шерлок. Эвр рядом с ним все еще нервно постукивала кончиком ботинка по тротуару, словно ожидая нового подвоха.

— Стелла молодец, — Грег заметно расслабился и повеселел. — Не зря ее так хвалили на курсах по психологии.

— Действительно, — пробормотала Эвр. Шерлок не без удивления на нее посмотрел. И с чего это она так напряглась? Все еще досадует на мисс Мёрфи? Или?..

Шерлок решил не додумывать эту мысль и дождался появления Стеллы. Она передала дрожавшую, заплаканную Мэгги специалистам и подошла к Грегу и Холмсам.

— Она бы не стала прыгать, — вполголоса сообщила она инспектору. — Это был всего лишь нервный срыв, хоть и очень мощный. Такие, как Мэгги Мёрфи, самоубийством жизнь не кончают.

— Какое облегчение, — достаточно громко сказала Эвр. Стелла перевела на нее взгляд.

— Мистер и мисс Холмс, — она слегка кивнула им в знак приветствия. — Не знала, что вы тоже здесь.

Увидев, что сестра снова собирается съязвить, Шерлок вмешался прежде, чем она открыла рот.

— Мне хотелось убедиться, что с мисс Мёрфи все будет в порядке, — сказал он. — Моя подруга, виолончелистка нашего оркестра, была той, кто обнаружил мистера Карлтона, и вся эта история произвела на нее тяжелое впечатление. Я хотел заверить ее в том, что все разрешилось благополучно.

— Благополучно или нет, но, по крайней мере, без жертв, — Стелла проводила взглядом машину, увозящую Мэгги. — Нам еще предстоит провести детальное расследование, но пока все указывает на то, что любвеобильность мистера Карлтона затронула лишь мисс Гордон, которая, как она клятвенно нас заверила, пошла на это добровольно.

— И все равно это статья, — мрачно сказала Эвр.

— Разумеется, — кивнула Стелла. — Однако отвечать по ней будет лишь мистер Карлтон, но никак не мисс Мёрфи. Прошу меня простить, — она отошла к полицейским, чтобы уладить какой-то вопрос. Эвр пробуравила ее недобрым взглядом, и Шерлок снова поспешил вмешаться:

— Что ж, все хорошо, что хорошо кончается. А сейчас, я думаю, нам пора.

— Конечно, — согласился Грег. — Эвр, ты позвонишь мне?..

— Позвоню, — коротко ответила младшая Холмс.

— Грег, — позвала Стелла. — Можно тебя на минутку?

Улыбнувшись напоследок Холмсам, Грег направился к коллегам.

— Эвр, пойдем, — Шерлок попытался взять ее за локоть, но она отпрянула и, скрестив руки на груди, пошла прочь. Шерлок не знал точно, на что (или на кого) она была сердита, и решил не уточнять. Домой они поехали вместе. Написав Майкрофту короткое сообщение (дома они его уже не застали), Шерлок забрал скрипку и поехал на репетицию, оставив Эвр наедине с ее сумбурными мрачными мыслями.

Первым в его расписании стоял квартет. Когда Шерлок зашел в класс, там уже была Виолетта, что с воодушевлением разучивала свою партию.

— Привет, — улыбнулся он.

— О, привет!.. — воскликнула Виолетта и прекратила играть. — Рада тебя видеть, — она вдруг слегка помрачнела. — Я так понимаю, ты уже знаешь о мисс Мёрфи?

— Более того — я сам был свидетелем того, как инспектор Хопкинс уберегла ее от непоправимого шага, — Шерлок положил футляр на свой стул и, расстегнув молнию, достал смычок и канифоль. — Так что самого страшного удалось избежать.

— Это замечательно, — промолвила Виолетта. Проследив за тем, как Шерлок наканифолил смычок и достал скрипку, чтобы надеть на нее мостик, она сказала:

— Спасибо тебе.

— За что? — растерялся Шерлок.

— За то, что спросил, — Виолетта постучала пальцем по своему смычку. — Об этом ведь никто не знал. А ты каким-то образом догадался.

Шерлоку стало неловко, и он сосредоточился на том, чтобы надеть мостик на инструмент.

— Любой бы на моем месте…

— Нет, Шерлок, отнюдь не любой, — Виолетта покачала головой, и Шерлок против воли посмотрел на нее. Он все еще чувствовал неловкость, но какая-то часть его понимала, что она права. — Отнюдь не любой обладает способностью не только видеть, но и замечать. Это дар, и ты им владеешь. Благодаря ему ты станешь великим скрипачом, Шерлок.

Он рассмеялся абсурдности ее слов.

— Это-то как связано? Скрипичное мастерство и умение подмечать детали, это совсем разные вещи.

— А вот тут ты не прав, — промолвила Виолетта. — Водить смычком по струнам и при этом попадать в ноты, конечно, дело непростое, но это лишь вопрос техники. А музыка — это душа. И понять музыку могут лишь те, кто видят окружающий мир так, как это не дано остальным.

Хлопнула входная дверь — это вошли Эванс и Мелани. Шерлок воспользовался этим, чтобы ничего не ответить Виолетте, но этого, кажется, и не требовалось. С довольным видом она вернулась к своей разминке, а Шерлок сосредоточился на партитуре. Величие может и подождать — для начала ему нужно разобраться с Моцартом.

* * *

Эвр брела по вечернему Лондону, особо не понимая, где находится и куда держит путь. Давно уже она не чувствовала себя настолько выбитой из колеи. За месяцы, прошедшие после возвращения домой, она многое пережила — покушение на убийство, ссору и примирение со старшим братом, вторичное предательство матери, едва не разразившийся дипломатический скандал и захват заложников, но почему-то ни одно из этих событий не оставило ее настолько измотанной, как несостоявшееся самоубийство Мэгги Мёрфи.

Конечно, дело было не в самой благотворительнице, и даже не в том, что она невольно пригрела под своим крылом соблазнителя малолетних. Больше всего Эвр не давала покоя развязка драмы — а именно то, какое участие приняла в ней Стелла Хопкинс. Эвр понимала, что у нее самой никогда бы не получилось так успешно разрешить эту ситуацию, и это вызывало у нее досаду. По своей натуре Эвр не была завистливым человеком (она никогда не была обделена ни умом, ни красотой, ни предприимчивостью), но в данном случае осознание того, что другой человек обладал теми качествами, которых она была лишена, неприятно ее угнетало.

К тому же… Эвр больно прикусила губу. Конечно, это не могло быть правдой, но неужели Стелла действительно… Да нет, ерунда, отмахнулась она от абсурдной мысли. Они с Грегом ведь коллеги, постоянно находятся вместе, поэтому неудивительно, что у них сложились хорошие отношения. Больше между ними ничего быть не может, ведь Грег никогда бы не обратил внимания на такую невзрачную персону, как Стелла.

«Но почему он обратил внимание на меня?» Предательский вопрос кольнул сердце, и у Эвр на душе заскребли кошки. Ведь, если так подумать, Стелла гораздо больше ему подходила. Уравновешенная, а не взбалмошная, спокойная, а не нетерпеливая, и, в общем-то, вполне обычная. Грег ведь таким и был — добрым, чутким, внимательным и, по сути своей, обыкновенным в самом хорошем смысле этого слова. Он никогда не сорвется с места, увлеченный внезапным порывом, и не сожжет за собой все мосты, решившись на безумную авантюру — а ведь таким был характер Эвр. И, что бы ни случилось, в глубине души она не верила в то, что когда-нибудь сможет измениться.

— Черта-с два, — Эвр тряхнула головой, подзывая такси.

Спустя двадцать минут она стояла на пороге квартиры Грега. Когда он открыл дверь, она ничего не сказала. Эвр понимала, что этого и не требовалось — в тот момент у нее все было написано на лице. Отчаяние, жажда, желание и неуемное стремление доказать в первую очередь самой себе, что ее неприкаянная, мятежная душа могла найти приют лишь в спокойной, надежной гавани.

Эвр Холмс никогда не отказывалась от того, что принадлежало ей по праву.